Депривация в семье

Установление того, что воспитание в детских учреждениях и разлука с родителями вызывают нередко серьезные нарушения в развитии ребенка, привело к некоторым преувеличенным заключениям. Воспитание в детских учреждениях сразу превратилось в модель депривационной ситуации, тогда как семейное воспитание было провозглашено единственной надежной защитой от депривации. Это выражал лозунг: лучше плохая семья, чем наилучшее детское учреждение! Некоторые данные о развитии детей в детских учреждениях и в плохих семьях, как это нами указывалось в предшествующей части, как бы свидетельствуют в пользу такого заключения. Однако и в подобных сравнениях учитывают усредненные значения, а при этом отдельные случаи, как правило, значительно пересекаются, если не считаться, конечно с целым рядом других факторов, могущих оказывать воздействие на результаты. (Например, выбор детей: уже в учреждения для грудных детей поступают дети, находящиеся в семейной среде под наибольшей угрозой, дети с неблагоприятной наследственностью, с врожденными пороками, слабоумные дети и т. п.).

Со своей стороны, клинический опыт ни у кого не оставляет сомнений в том, что многие дети растут в столь плохих семейных условиях, что под угрозой находится не только их воспитание, но прямо их жизнь. Практика, нашедшая распространение под впечатлением исследований о психической депривации, в особенности же в некоторых западных странах, приводила часто к тому, что детей в подобных неблагоприятных семьях оставляли, причем цель всех социальных устремлений усматривалась в сохранении — и это при любых условиях — целости семьи. Так как надзор за семьей лишь в редких случаях являлся достаточно последовательным, то дети в течение целого ряда лет оставались в совершенно неудовлетворительной среде Каждый клинический работник может, однако, привести целый ряд случаев, когда дети из такой воспитательной среды, дети с задержкой в физическом и психическом развитии, начинают значительно лучше развиваться именно после помещения в детское учреждение. Таким образом, возникает вопрос: испытывает ли ребенок в семье и при каких условиях недостаточное удовлетворение своих основных психических потребностей.

Данный вопрос практически задавали все те, кто критически задумывался над первоначальной концепцией материнской депривации по Боулби, причем они сообщают, что в среде семьи могут возникнуть условия, которые от условий в учреждениях существенным образом не отличаются, и что ребенок может страдать в результате сепарации от матери, хотя он физически с ней и не разлучен (например, с депрессивной или с психопатически весьма холодной матерью).

Некоторые работники — например Голдфарб — предполагают, что ребенку в учреждении угрожает больше депривация и меньше эмоциональные конфликты, тогда как в неудовлетворительной семье дело обстоит наоборот.

По-видимому, данное мнение разделяет также Шпиц, который в психопатологии раннего возраста различает нарушения по поводу недостаточности (депривационные), возникающие при действительном отсутствии матери, от психотоксических нарушений, вызываемых отношением матери к ребенку, имеющим несоответствующий характер (при окружении ребенка чрезмерной заботливостью в пассивной или активной форме, враждебностью, маскируемой тревожностью, внезапными или длительными сдвигами настроений и т. д.). В отличие от этого, иные авторы, например Колмен, подчеркивают бросающееся в глаза сходство клинической картины у некоторых детей из семей, где забота неудовлетворительна, с госпитализмом и говорят о «домашнем госпитализме».

Чтобы предотвратить дальнейшие недоразумения, М. Эйнсуортс (1963) рекомендует различать собственно депривацию, как обусловленную недостатком (insufficiency) взаимодействия между ребенком и матерью, и нарушения, вызванные искажением (distorsion) данной связи, а также нарушения, вызванные ее прерыванием (discontinuity).

На основании собственного опыта мы можем к этому только добавить, что подобное различение бывает не легким и что в отдельных конкретных случаях в семьях можно установить как недостаточное обеспечение стимулами, так и нарушение связей, а также частые сепарации, причем трудно распознать, что воздействовало ранее и что позднее, что являлось решающим и что лишь побочным. Нельзя также забывать, что депривация в семье весьма часто предшествует депривации в детских учреждениях или становится ее продолжением. Кроме того, эмоциональная ситуация ребенка в семье, как правило, бывает значительно более сложной, чем в детском учреждении: позиции, занимаемые родителями в отношении детей, бывают и при неблагоприятных условиях более интенсивными, более глубоко обусловленными и более индивидуально дифференцированными, чем позиции, занимаемые воспитательницами в детских учреждениях. Однако, несмотря на все это, мы думаем, что целесообразным будет попытаться указать также в условиях семейной жизни на те ситуации, при которых скорее всего может возникнуть неудовлетворение основных психических потребностей ребенка, т. е. может возникнуть депривация. Данные условия можно разделить приблизительно в две группы.

Во-первых, это такие обстоятельства, когда по внешним причинам в семье царит совершенный недостаток социально-эмоциональных стимулов, которые необходимы для здорового развития ребенка. Это имеет, место, например, при неполной семье (отсутствуют отец или мать), если родители преобладающую часть дня находятся вне дома, если экономическое или культурное состояние семьи настолько низко, что у ребенка отсутствует стимуляция для развития.

Во-вторых, имеются случаи, где данные стимулы хотя объективно в семье и имеются, но для ребенка они недоступны, так как в отношениях воспитывающих его,яиц образовался определенный внутренний, психический барьер. Последний препятствует удовлетворению потребностей, хотя источник удовлетворения находится почти под рукой. Так это бывает в цельных семьях, нередко с весьма благоприятным общественным и культурным положением, где, однако, мать, а также отец и другие воспитывающие лица эмоционально совершенно безразличны, у них нет связи с ребенком, они ему не уделяют никакого внимания, лишь редко, когда за ним ухаживают, обращаются с ним лишь механически. Как это нами уже приводилось, обе указанные ситуации часто пересекаются: например, мать настолько занята, что она не успевает создать свои отношения с ребенком, отдавая весь свой интерес только своей профессии, она не использует даже и то ограниченное время, которое у нее фактически остается для ребенка; это может быть, далее, ребенок одинокой матери, у которого отсутствует отец и который страдает нередко от отвергающего отношения матери, переносящей на него свои чувства разочарования и горечи, возникающие из-за трудного общественного положения. Различение обеих групп имеет практическое значение. Дело в том, что результаты в первом случае бывают более поверхностными, а исправление более легким, чем в ситуациях, где депривация вызвана серьезным психологическим препятствием, заключающимся в самой личности воспитателей. Также ход исправления в обеих ситуациях бывает различным.