Тип, характеризующийся замещающим удовлетворением аффективных и социальных потребностей

Опыт работы с детьми, содержащимися в учреждениях, нам всегда позволял дифференцировать еще один тип детей, развитие которых характеризуется целым рядом совместных признаков. Данные признаки являются, однако, несколько разнородными и не встречаются во всех случаях все вместе в тот же самый период развития, как это имелось у предшествующих типов, а скорее следуют один за другим в соответствии с прохождением ребенком отдельных этапов развития. Они выступают при этом на первый план с различной интенсивностью и у отдельных детей их как бы набор отличается весьма индивидуальным характером. Их совместный знаменатель представляет, однако, то, что в них можно усматривать определенные проявления компенсации за неудовлетворение аффективно-социальных потребностей.

Так например, для детей воспитываемых с грудного возраста в детских учреждениях, характерно, что они в целом лучше едят и отличаются большим весом тела, чем дети, которые поступили в учреждения позднее из семей (см. стр. 89). Некоторые из них едят, однако, явно много, с жадностью, они в настоящем смысле слова объедаются. Воспитательницы вполне метко комментируют последнее так, «что дети таким способом возмещают то, что у них нет собственной матери». У других детей это единственная деятельность, которую они проводят в покое, так как не ощущают потребности защищаться от конкуренции других или добиваться здесь «своих прав». Мы обратили внимание также на то, что детей, длительно содержавшихся в учреждениях, весьма часто характеризуют в школьном возрасте как «ябедников», тогда как дети, поступившие в учреждения позднее и покинувшие его раньше, отличаются более открытой агрессивностью. В указанном «ябедничестве» мы опять-таки усматриваем определенную форму замещающего удовлетворения, когда детям не представилась возможность получать удовлетворение при непосредственном социальном включении в группу и когда они сами не способны обеспечить для себя подобное место в группе. Примечательно, что данные замещающие виды активности соответствуют, как правило, более низкому уровню, приближаясь больше к биологическим потребностям (еда, мастурбация, сексуальная активность, манипулирование с вещами вместо контакта с людьми, «ябедничество» вместо активного стремления проникнуть в группу, позднее чрезмерное любование собственной персоной, причем, главным образом, в физическом отношении, скорее злорадство при боли других, чем положительное чувство дружбы и сочувствия и т. д.).

Мы не можем пока эту группу характеризовать статистическими данными и не можем, следовательно, установить в процентном выражении ее соотношение с общим числом детей в учреждениях. Сама данная группа не соотносится с каким-либо типом детских домов, как это имело место у предшествующих групп. Напротив, дети данного типа рассеяны по различным учреждениях в соответствии с направленностью их замещающей, удовлетворяющей активности. С ними можно встретиться в домах с усиленной педагогической заботой, а также в специальных школах- интернатах, в нормальных детских домах, но и в детских психиатрических лечебницах, куда они, как правило, попадают по диагностическим причинам, так как их поведение косит часто чрезмерный, чудаковатый, «ненормальный» характер. Чаще всего речь идет об аутистской направленности на самого себя в раннем возрасте, о преждевременном и чрезмерном сексуальном любопытстве, что в детском коллективе учреждения вызывает затруднения, о проявлениях садизма, позднее о склонностях к гомосексуализму и т. п.

Склонность к замещающему удовлетворению потребностей обнаруживается, по стечению обстоятельств, чаще всего у детей, поступающих в учреждение только в ходе третьего года их жизни, когда предшествующие периоды развития были проведены в семейной среде, где им не уделялись в достаточной мере индивидуальная забота и внимание, так что их жизнь, по-видимому, лишь незначительно отличалась от жизни в среде учреждений. Несмотря на это, следует предположить, что гут взаимодействовали некоторые обстоятельства, не находившиеся под нашим контролем таким образом, при определении данного типа мы остаемся пока на шаткое основе, хотя, производя анализ отдельных случаев, можно безошибочно установить влияние некоторых механизмов замещения. Приведем несколько иллюстративных примеров из практики.

_____________________

Й. Ш. — мальчик состоит на попечении учреждения с грудного возраста по решению суда из-за того, что дома уход был неудовлетворителен.

У годовалого ребенка при поступлении в учреждение для детей ползункового возраста развитие слегка задержано, однако он прекрасно ест. При исследовании в возрасте 1 г. 3 мес. с ним долго не удавалось войти в контакт; мальчик не хочет брать игрушку, хотя и пристально следит за всем, что делает психолог. У мальчика особый автоматизм — он, наклонившись вперед, трет голову о землю так, что над лбом у него стерты волосы. Мальчик ест почти алчно, к медсестре «жадно ласкается». Во время дальнейших двух исследований его поведение оставалось постоянно таким же все отвергающим — установить с ним контакт не удается. С детьми он «не общается», они для него безразличны; мальчик аутистично продолжает проводить несложное манипулирование с предметами. Когда возле него проходит сестра, то он лучисто ей улыбается.

Сестра характеризует его поведение следующим образом: стремится ласкаться — просто с жадностью — бросается головой в колени. Но если у него что-либо отобрать, то он камнем падает на пол и становится как тряпка, как кисель. На прогулке мальчик счастлив, носится, «выкидывает номера». Все еще с чрезмерностью ест, причем он самый толстый из всех детей.

Мальчик характеризуется в качестве особого типа с интенсивным стремлением к общению со знакомыми лицами, с безразличным отношением к детям и с активным, доходящим до чрезмерного, отверганием чужих лиц. Мальчик ищет компенсаторного удовлетворения в еде и в несложном манипулировании с предметами.

А. С. поступила в учреждение для детей ползунков в возрасте 2,4 года. До этого она жила в семье в чрезвычайно запущенной среде, родители — алкоголики, шесть братьев и сестер также помещены в детские учреждения.

Исследованию девочка подверглась впервые в возрасте 2 лет 6 мес. Психическое развитие по нормам Гезелла слегка задержано, однако признаки серьезного дефекта отсутствуют. Девочка живо интересуется своим окружением и наполнена радостным возбуждением и активностью. После двух последующих исследований отмечается восходящая тенденция — в своей группе девочка наиболее развита. Она хорошо сотрудничает; полна радости, что может идти на исследование; над заданиями она просто кричит от радости. В ее проявлениях имеется нечто аффектированное, не соответствующее ситуации.

В дошкольном детском доме девочка четыре раза подвергалась исследованию. IQ при пробе Термана соответствует пределам среднего (от 93 до 100), физически она всегда отличалась весом «выше среднего». Девочка занимается всем с жарким усердием, играет она «пылко» — бывает обидчивой, часто упрямится. В пятилетнем возрасте впервые замечают, что она иногда ночью обмачивается.

Девочка перешла в детский дом для детей школьного возраста. Там ее характеризуют как «типичного ребенка из учреждений» — она со всеми в задушевных отношениях, любит быть в центре внимания. Энурез ухудшился, девочка обмачивается каждый день, лечение оказывается безуспешным.

В возрасте 8 лет 11 мес. она снова подвергается исследованию, результаты которого в общем типичны. Развитие интеллекта остается и в дальнейшем в пределах среднего; поведение при исследовании без странностей. Энурез, однако, ухудшается и включение девочки в коллектив является весьма проблематичным. Работать она любит только за вознаграждение, дружит с детьми, от которых может что-либо получить, с более слабыми дерется, на старших детей ходит жаловаться. В детском доме говорит о своих сексуальных познаниях, которые она будто бы приобрела при посещении собственной семьи. Девочка поспорила с детьми, что она помочится в постель, причем действительно это сделала. Ока подговаривала мальчиков к «совокуплению». Девочка упряма, злится, перечит, грубо ругается. Ее радует, когда ей удастся сделать кому-либо больно — бьет маленьких детей, пыталась утопить котенка в луже, погружала его мордочку под воду и душила его.

Девочку перевели в детдом с усиленной воспитательной заботой. Там ее поведение снова постепенно уравновешивается, однако замечают мелкие кражи. Сексуальное «любопытство» также прекратилось, хотя она и старается привлечь внимание мальчиков. В седьмом классе прекратился совершенно и энурез. В эмоциональном отношении у нее нет особой привязанности к кому-либо из персонала, с девочками у нее слишком часто происходят ссоры.

Она закончила 9 класс с удовлетворительной успеваемостью и перешла в интернат текстильной фабрики.

И. Ж. — взят на попечение учреждения в возрасте трех лет. Отец алкоголик, мать не справляется с домашним хозяйством и пятью детьми.

В трехлетнем возрасте мальчик начал говорить, он играет в несложные игры, любит ласкаться. Детское учреждение свидетельствует, что он в шестилетнем возрасте не любит включаться в коллективные занятия, нуждается в непрестанном надзоре, толкает детей, лжет и «ворует». При пробе Термана у него отмечается IQ 82.

В детдоме для детей школьного возраста оставлен на второй год во 2 классе, был переведен в детдом с усиленной воспитательной работой и в специальную школу. В характеристике о нем говорится: «чувства не оказывают большого влияния на его действия — по-видимому, они трудно у него «возбуждаются».

Мальчик перешел в высшие классы другого детдома того же типа, где в возрасте 14 лет его характеризуют физически хорошо развитым, атлетическим. Результаты вербальных и перформационных тестов интеллекта вполне соответствуют средним данным. Его характеристика, однако, тревожна: единственный авторитет представляет для него физическая сила. Мальчик очень заносчив, совершенно не критичен к самому себе, занимается развитием мускулатуры, ежедневно регулярно упражняется, причем в этом он совершенно последователен. Вероятно, единственный в учреждении не курит, покупает для себя сыр и с удовольствием ест рыбий жир, зная, что так укрепляется физическая сила. Он сосредоточен на самом себе, просто «сам собой любуется», доходя до пошлости. Он весьма чистоплотен. При всем этом довольно труслив. Двух младших мальчиков превратил в своих «слуг». В социограмме он выразительно характеризуется как «корыстолюбец» и «зазнайка». Он может варварски уничтожать вещи. Воспитатели подозревали его в гомосексуальных склонностях, однако, по-видимому, здесь играло роль скорее его чрезмерное «любование собой». Он пишет письма девушкам, хвастается своим опытом в отношениях с женщинами.
______________

Выводы

Если рассмотреть результаты всех многочисленных работ о развитии детей в учреждениях, то можно отметить, во-первых, что их совершенно преобладающее большинство тождественно указывает на невыгодные стороны учреждения как воспитательной среды для ребенка. Сравнение развития детей из семей и из учреждений почти всегда подтверждает более плохое развитие детей из учреждений, в области интеллекта, чувств и характера. В исследованиях во всех случаях однозначно приводится, что неблагоприятная среда учреждений затрагивает, в особенности, детей самого раннего возраста — до 3 или, возможно, до 5 лет. Дети, воспитывавшиеся в учреждениях практически от своего рождения, подвергаются поражениям значительно больше, чем те дети, которые поступают в учреждение только в школьном возрасте.

Если однако, продвинуться дальше этих общих определений, то отмечается уже значительно меньше тождества в конкретных данных о размерах, серьезности, форме и длительности поражений. Было подтверждено, что определенное число детей, воспитываемых в учреждениях с раннего возраста в течение длительного времени, остается в психическом отношении если не полностью, то хотя бы частично хорошо приспособленными в социальном и индивидуальном отношениях. Степень поражения среднего ребенка из учреждений в действительности весьма различна, она видоизменяется в зависимости от возраста детей, от условий жизни в отдельных учреждениях, проявляясь различно при различных компонентах развития (а также в различных тестах). Предполагаемая однородность группы «детей из учреждений», описанная Голдфарбом или Боулби как «бесчувственный характер», растворилась в дальнейших исследовательских работах, показавших дифференциацию клинических признаков уже у грудных детей и ползунков, тогда как в более позднем возрасте наличествуют уже весьма разнообразные формы.

Тот факт, что у детей, вырастающих в тождественных депривационных условиях, также устанавливаются различные формы депривационных последствий, указывает несомненно на то, что следует серьезно считаться с индивидуальными факторами, вносимыми самим ребенком в депривационную ситуацию (свойства конституции, пол, возраст, возможно и патологические признаки и др.). В каком соотношении стоят эти основные индивидуальные предпосылки к определенным депривационным условиям или констелляциям условий, остается пока открытым вопросом.

Исследовательские работы хотя и сходятся на том, что при обычных условиях, существующих в учреждениях, развитие детей задерживается более всего в области речи (особенно, в ее экспрессивном компоненте) и в социальном поведении, однако это не относится абсолютно ко всем случаям; здесь бывают отклонения как в связи с возрастом, так и с возможностью учения, как это доказывают некоторые исследования, проводимые в Иове, в особенности же некоторые советские исследовательские работы Кольцовой, Лурия и др. о физиологических основах развития речи. В последние годы также повторно подтверждалась возможность далеко идущей регуляции поражений и задержек развития в лучших условиях, причем либо спонтанно, либо после направленного вмешательства. Новые работы в целом подтверждают принципиальное значение отсутствия постоянного личного отношения воспитателя к ребенку в этиологии нарушений у детей из учреждении, как это подчеркивали Шпиц, Боулби и другие авторы; одновременно эти работы, однако, вновь указали также на значение недостаточной сенсорной стимуляции и вообще на влияние разнообразных жизненных условий ребенка в учреждении.

Подтвержденные тяжелые последствия развития детей из учреждения нельзя просто переносить из одних условий на другие и распространять на учреждения вообще. Новые работы показывают, что поражение ребенка, воспитывающегося в учреждении, не является неизбежным и что возможны весьма действенные мероприятия для его предотвращения (например, специальная психологическая помощь, приближение воспитания в учреждении к семейному воспитанию, более совершенное персональное и вещественное оснащение, особый отбор персонала, организация в малой группе, последовательность воспитания и т. п.). Это, конечно, не легко (в особенности же с детьми раннего возраста), и хотя в способе исправления нет до сих пор согласия, тем не менее, уже имеются разработанные системы исправления. Одна тенденция идет по направлению к изменению существующих учреждений (посредством их внутренней реформы), вторая же тенденция более радикальна — она требует коренным образом перестроить всю систему детских учреждений. Однако обе тенденции значительно приспосабливают воспитание в учреждениях к хорошему семейному воспитанию, в частности путем углубления отношений взрослого к ребенку. В учреждениях, где добивались наибольших успехов, отмечалось наличие соотношения: один взрослый на 2—3 детей (как это имеет место также в СССР).

Чехословацкие исследования о психическом развитии детей из учреждений нашли также непосредственный отклик в общественной практике и в законодательных мероприятиях. Прежде всего произошло заметное изменение в организации заботы о детях вне собственной семьи. Многие учреждения для грудных детей в ЧССР были объединены с детдомами для ползунков, а дошкольные учреждения со школьными, так что отпали имевшие ранее место переходы детей из учреждения в учреждение. Многие детские дома были перестроены в учреждения «квартирного» или «семейного» типа, а для детей с долговременной перспективен пребывания вне собственной семьи велся поиск новых форм заместительной семейной заботы. Число детей школьного возраста в конце шестидесятых лет по сравнению с предшествующим десятилетием упало приблизительно на 30%. В 1973 году была снова введена индивидуальная забота опекунов (либо супружеской пары опекунов, либо лишь матери с опекунскими обязанностями). Более подробно мы пишем о данных мероприятиях в заключительной главе.