Понятие познавательной активности

Активность. Понятие «активность» примерно одинаково часто применяется в психологии и смежных науках для обозначения трех неодинаковых явлений:

1) определенной, конкретной деятельности индивида, в романских и англогерманских языках для двух разных русских терминов – «деятельность» и «активность» – существует только один термин (например, в английском языке – activity);

2) состояния, противоположного пассивности, но это необязательно актуальная деятельность, а, может быть, всего лишь готовность к деятельности, состояние близкое к тому, что обозначается терминами «алертность», «уровень бодрствования»;

3) для обозначения инициативности, или явления, противоположногореактивности: в этом случае подчеркивается тот факт, что субъект действовал по своему почину, внутренне вовлеченно, а не реагировал бездумно, подобно машине.

Итак, активность – деятельность, активность – готовность к деятельности и активность – инициативность. В выделенных трех вариантах (а их, бесспорно, намного больше) при существенных различиях есть и общая часть: та, где они взаимно перекрываются. Общим, совпадающим является указание на наличие энергии и ее мобилизованность. Когда психологи употребляют термин «активность» без всяких дополнительных определений, они обычно имеют в виду как раз центральный энергетический заряд, кроющийся в обозначаемых им вариантах явлений. Поэтому синонимом «активности» выступают такие словосочетания, как «умственная энергия» (Ч. Спирмен), «нервно–психическая энергия» (А. Ф. Лазурский). Понимаемая таким образом активность естественно рассматривается как «генеральный фактор одаренности» и важная «основа классификации личностей» [22. С. 250–251].

В советской психологии активность постоянно связывают с деятельностью, а в структуре деятельности – прежде всего с таким ее звеном, как потребность. Так, в работах A. M. Матюшкина мы читаем о потребностях как «внутренних источниках активности» [28, 31]. Тесная связь активности с потребностями деятельности обусловливает и их неразрывную связь с эмоциональными переживаниями. B. C. Юркевич справедливо отмечает, что при всем разнобое в определении потребностей подавляющее большинство авторов (она упоминает Б. Г. Ананьева, Л. И. Божович, B. C. Мерлина и др.) соглашаются, что потребность – это «нужда человека, отражаемая им в форме эмоционально окрашенного переживания» [41. С. 4]. Следовательно, активность рождается из состояния, имеющего насыщенный эмоциональный тон. Но этим дело не кончается. «Удовлетворение всякой потребности – любой – обязательно сопровождается радостью, удовольствием, положительными эмоциями», – отмечает далее B. C. Юркевич [41. С. 32]. Не случайно возник даже специальный термин – «эмоциональная активация» [8], где эмоциональные переживания рассматриваются как неотъемлемое условие успешной мыслительной деятельности человека и в то же время интерпретируются не традиционно, как реакция субъекта на достижения в решении задач, а по–новому, как способ его активации в ходе размышлений. Не случайно в недавно опубликованном сборнике «Психологические исследования интеллектуальной деятельности» [35] целый ряд статей посвящен проблеме интеллектуальных эмоций.

Согласно Г. М. Бреславу, такие эмоции соотносятся с действиями в уме, и более точно называть их «умственными эмоциями» [6. С. 65]. Содержательно раскрывает существо и функции умственных эмоций И. А. Васильев. Они не только возникают в ходе мышления, но и направляются на сам мыслительный процесс, «соотносятся с отдельными его фазами. Именно такая направленность и определяет возможность эмоциональной регуляции мыслительной деятельности» [7. С. 56]. Тесная связь активности человека с эмоциями дает важный показатель в руки психолога, исследующего активность у маленьких детей.

Психическая активность. В последние два десятилетия широкое применение получил также термин «психическая активность», определяемый почти синонимически активности вообще. Так, Н. С. Лейтес, Э. А. Голубева и Б. Р. Кадыров пишут: «Под психической активностью в самом общем виде можно понимать меру взаимодействия субъекта с окружающей действительностью» [23, С. 114]. Разнообразие и разнородность явлений, соотносимых с психической активностью, вызвали стремление исследователей разобраться с видимой пестротой фактов. Были высказаны обобщающие предположения о том, что психическая активность есть компонент темперамента [31], а ее уровень связан с уровнем возбуждения, создаваемого в лобных структурах коры восходящими влияниями ретикулярной формации среднего мозга [32].

В последующем были выделены «некоторые формально–динамические особенности психической активности: …легкость пробуждения активности, ее напряженность, длительность сохранения и др.» [9. С. 133], иногда они формулировались немного иначе, например, как две группы признаков:

1) потребность в деятельности;

2) напряженность и энергичность самих действий [22. С. 251].

М. В. Бодунов предпринял попытку показать структуру формально–динамических особенностей активности личности [5]. Указав, что в симптомокомплекс активности личности обычно включали три основных аспекта:

1) индивидуальный темп совершения действия;

2) потребность в напряженной деятельности;

3) стремление к разнообразной деятельности,

автор высказывает мнение, что активность – не единый суммарный индекс, оцениваемый по набору формально–динамических показателей, что он имеет многомерную структуру, в которой разные аспекты могут быть относительно независимыми.

С помощью факторного анализа М. В. Бодунов показал устойчивую трехмерную структуру формально–динамических сторон активности, включающую скоростной, эргический (связанный с потребностью в напряженной деятельности) аспект, а также аспект, связанный с потребностью в разнообразии и новизне. Определение «психическая», присовокупляемое к существительному «активность», в приведенных выше случаях вызвано, по нашему мнению, вовсе не желанием ограничить объем понятия. Мы старались показать, что, говоря о психической активности, авторы имеют в виду примерно то же самое содержание, что и психологи, говорившие об активности вообще. Необходимость в определении «психическая» возникла, видимо, потому, что разговор о психической активности ведется в русле психофизиологического исследования, и психическая активность сопоставляется со свойством активированности. И хотя «активность» и «активированность» звучат неодинаково, различие между терминами тонкое и нуждается в дополнительном усилении.

Но что такое свойство активированности?

Э. А. Голубева с сотрудниками выделила индивидуальный уровень активации – свойство активированности. В автореферате своей докторской диссертации она трактует его как «безусловно–рефлекторный баланс возбуждения и торможения, выражающийся в параметрах устойчивых характеристик разных людей по соотношению активирующих и инактивирующих влияний в их энцефалограммах» [4. С. 27]. Характеристиками индивидуального уровня активации в работах Э. А. Голубевой с сотрудниками служат ЭЭГ–показатели: альфа–комплекс, гармоники и амплитуда вертекс–потенциала. Перечисленные показатели рассматриваются как природные особенности отдельных людей, определяющие у них уровень активированности. Ссылаясь на данные Н. Н. Даниловой [16] и их интерпретацию Е. Н. Соколовым [8], Э. А. Голубева указывает, что «важнейшим компонентом активности является, по–видимому, ориентировочно–исследовательская деятельность. И нельзя недооценивать роль ее безусловно–ориентировочной основы – ориентировочного рефлекса как многокомпонентной безусловной неспецифической реакции организма на новизну» [5. С. 13].

Вместе с тем работы Э. А. Голубевой, а также Н. С. Лейтеса и их сотрудников показывают сложное отношение между природными особенностями, обусловливающими уровень активации, и психической активностью. Так, в диссертации Б. Р. Кадырова [20] выяснилась U–образная зависимость между ними, объясняемая сознательной, выработанной установкой на новизну в группе низкоактивированных лиц, которая обеспечивает достижение ими уровня высокоактивированных лиц, имеющих непосредственную тягу к разнообразию.

Исследование психической активности позволяет представить структуру активности, выделить ее отдельные аспекты, понять их связь между собой. Оно подчеркивает природную основу индивидуальных особенностей активности и одновременно свидетельствует о возможности компенсации низкой природной активации путем прижизненной выработки индивидуального стиля поведения и деятельности.

Умственная активность. Это понятие имеет более ограниченный объем, чем активность вообще или активность психическая. Его центральное ядро составляют когнитивные функции и процессы. Д. Б. Богоявленская и И. А. Петухова определяют умственную активность как «потребность в умственной деятельности» [4. С. 156], а у Н. С. Лейтеса мы читаем дополненную и расширенную формулировку, указывающую, что «умственная активность… во многом выражает природнообусловленную потребность в умственных впечатлениях и умственных усилиях» [22. С. 252]. При этом речь идет прежде всего о широкой любознательности, какими бы психологическими средствами она не реализовалась: интеллектуальными, перцептивными или даже чисто сенсорными.

Особое внимание привлекает генетический подход к исследованию умственной активности, представленный в книге Н. С. Лейтеса «Умственные способности и возраст». Автор полагает, что наряду с саморегуляцией активность – это одно из двух универсальных условий деятельности на всех уровнях «от элементарного движения до сложнейших видов творчества» [22. С. 251]. Вместе с тем он утверждает, что «умственная активность присуща каждому здоровому ребенку» [22. С. 252], хотя и в разной степени. Он придает динамическим свойствам умственной активности исключительно важную роль в становлении общих способностей. Обширный материал собственных наблюдений приводит Н. С. Лейтеса к выводу о том, что «каждый большой период школьного детства – это и качественно своеобразная ступень развития активности» [22. С. 253]. Утверждение Н. С. Лейтеса о качественном преобразовании умственной активности с возрастом представляется нам чрезвычайно продуктивным для специалистов, работающих в области генетической психологии. Нет сомнения, что оно распространяется не только на школьный возраст, о чем подробно рассказано в книге Н. С. Лейтеса, но и на все предыдущие этапы детства.

Правда, в отношении первых месяцев и лет жизни соответствующая экспериментальная и теоретическая работа еще не проделана и ожидает своего часа.

Интеллектуальная активность. В последние годы часто употребляется еще более узкое понятие в ряду «активность – психическая активность – умственная активность – понятие интеллектуальной активности». Оно обозначает только мыслительную (а не вообще когнитивную) деятельность, да еще развертывающуюся в своеобразных условиях. Выдвижение и наиболее частое использование термина связано с работами Д. Б. Богоявленской. В одной из последних публикаций, совместной с И. А. Петуховой, Д. Б. Богоявленская пишет: «Интеллектуальная активность является интегральным свойством некоторой гипотетической системы, основными компонентами (подсистемами) которой выступают интеллектуальные (общие умственные способности) и неинтеллектуальные (прежде всего мотивационные) факторы умственной деятельности. При этом интеллектуальная активность не сводится ни к тем, ни к другим в отдельности» [4. С. 155]. В той же книге М. Р. Гинзбург, подготовивший кандидатскую диссертацию под руководством Д. Б. Богоявленской, пишет, что «интеллектуальная активность является адекватной единицей, отражающей процесс взаимодействия познавательных и мотивационных характеристик творчества в их единстве» [11. С. 163].

В определениях выясняется значение соединения в понятии интеллектуальной активности умственных способностей с особыми мотивами. Их характер раскрывается в других работах упомянутых выше и других авторов, где речь ведется о явлении креативности. Самым простым определением креативности нам представляются слова В. Н. Пушкина о том, что в работах Богоявленской показателем креативного уровня является попытка испытуемого создать теорию по поводу той совокупности простых задач, которые он решает в опытах. Самостоятельная постановка проблемы, отмечал В. Н. Пушкин, отличается от обычного полагания ситуативной цели переходом на тот, более абстрактный уровень деятельности, который носит название обобщения. Поэтому внутреннее целеполагание, лежащее в основе высоких форм интеллектуальной активности, можно назвать обобщенным целеполаганием [36. С. 74–87].

Явление креативности представляет, несомненно, выдающийся интерес для психолога. И не потому, что это «главный фактор, общий для всех проявлений активной преобразующей деятельности человека» [3. С. 98]. Оно позволяет охарактеризовать качественно, по содержанию, тот особый уровень активности, который им обозначается, в то время как до сих пор речь шла о формально–динамических аспектах активности. Думается, что содержательность характеристики активности через вскрытие способности субъекта к внутреннему, «спонтанному» целеполаганию – главная ценность феномена креативности и соответствующего понятия.

Правда, в работах по креативности пока остается невыясненным генезис этой особенности человека. В одной из статей [2] Д. Б. Богоявленская бегло замечает, что креативность не была обнаружена у дошкольников. По данным М. Р. Гинзбурга, она выше у лиц с познавательной ориентацией [11]; действие же факторов социально–психологического происхождения, интерферирующих с познавательной потребностью (к таким факторам он относит потребность в социальном одобрении, в оправдании своей самооценки и т. д.), тормозит интеллектуальную активность.

По справедливому замечанию A. M. Матюшкина [28. С. 32], в работах Д. Б. Богоявленской остаются скрытыми генетически первичные условия, породившие тот или иной тип активности, тот или иной ее уровень. Исследователю остается только задача диагностического выявления творческой активности.

В этом отношении исследования интеллектуальной активности, значительно продвигая нас в понимании содержания соответствующей способности человека, возвращают вместе с тем несколько вспять в выяснении ее происхождения и условий развития сравнительно с теми достижениями, которыми нас обогатили работы по умственной активности.

Познавательная активность. Понятие познавательной активности (ПА) вот уже около двух десятилетий используют сотрудники лаборатории психологии детей раннего и дошкольного возраста, занятые изучением психического развития детей первых семи лет жизни в ходе общения с окружающими людьми [12, 24, 29 и др.]. Его используют и другие исследователи (см., например, [42]), но не столь систематически.

Выдвижению этого понятия предшествовало экспериментальное изучение у маленьких детей познавательной деятельности. Даже в первом полугодии жизни у младенца можно наблюдать сложно построенную деятельность, включающую все важнейшие структурные элементы – потребности, мотивы, действия, а не только простые операции, возникающие почти автоматически под влиянием запускающего их внешнего раздражителя [25]. Познавательная деятельность имеет специфический предмет и результат: ее предметом является информация, заключенная в предмете, на который направлено внимание ребенка, а ее результатом – отражение свойств предмета, их образ [17]. Мы полагаем, что ПА занимает в деятельности структурное место, близкое к уровню потребности. Это состояние готовности к познавательной деятельности, то состояние, которое предшествует деятельности и порождает ее.

Активность чревата деятельностью. Понятие ПА имеет для нас важный смысл. Психолог не может наблюдать потребность в открытом виде: она недоступна глазу. То, что мы видим, измеряем и регистрируем в эксперименте, суть действия. Отправляясь от них, мы можем умозаключить о свойствах потребности, о ее количественных и качественных параметрах. И вот в этом мысленном движении извне внутрь мы и проходим промежуточную стадию, именуемую термином «активность»: деятельность – активность – потребность. Активность – это потребность, уже отягощенная материей движения и слов, предвкушений и воспоминаний. Говоря, что субъект испытывает потребность, мы обычно доказываем это ссылками на последующую деятельность, которую он затем развивает. Говоря, что субъект познавательно активен, перечисляем состояния, еще не являющиеся деятельностью, но уже свидетельствующие о готовности к ней (признаки интереса, внимание, сигналы о настройке на начало работы). Поэтому понятие активности имеет право на гражданство, а обозначаемое им явление заслуживает пристального изучения. Очень близко к нему понятие любознательности, или любопытства, особенно распространенное в англоязычной психологической литературе [43, 44, 45 и др.]. В нем тоже подчеркивается потребность в новой информации, готовность к ее переработке, ее инициативный и целеустремленный поиск.