Июня 2013 года. Внешняя сторона периметра Зоны отчуждения

 

Утренний туман в низине скрывал ограждения Зоны до восьми утра. Сороки, летящие по своим делам над низиной, разгоняли его мелкими вихрями. Потом белая мгла постепенно растаяла, и ее рваные клочья вместе с сыростью унес легкий ветерок.

Периметр казался неприступным даже на расстоянии. И если прорваться сквозь двойной кордон из спиралей Бруно и гадкой «Егозы»[1] было не так трудно, то проскочить минное поле — весьма и весьма проблематично. Особенно ранним утром. Особенно человеку, у которого, кроме кусачек, струнной пилы и ножа, никаких инструментов нет.

Минное поле начиналось метрах в пяти от опушки, на которой прятался Малахов. Камуфляжная сетка надежно скрывала его в густой июльской листве. Но помочь попасть за периметр она не могла.

— Понастроили, — буркнул под нос Вадим. — Демократию развели.

Не удовлетворенный результатами рекогносцировки, он осмотрелся. Ничего подходящего для форсирования кордона на опушке не было. Обычный лес, в котором прорублена просека для кордона. С европейской педантичностью срубленные деревья очистили, попилили на бревна и сложили красивыми пирамидами подальше от заграждений в глубине леса. Молодой подлесок выползал, стараясь прорваться на минное поле, но регулярная чистка периметра не позволяла ему нарушить порядок. Утреннее солнце уже нагрело и землю, и желтую хвою. Из леса шел дурманящий запах. Насекомые дружно гудели в летнем воздухе, придавая военизированной местности вдоль кордона нереально мирный вид.

Решение пришло внезапно, простое и незамысловатое. На самой границе леса стояли несколько молодых гибких березок. Углубившись в чащу, Вадим нарезал длинные ленты лыка. Благо в лесу были и липы, и молодые дубы. Потом, проверив прочность, он связал полоски в длинную ленту. Как много лет назад, в детстве, в пионерлагере, Вадим вскарабкался на высокую березку и, отклонившись в сторону, заставил ее согнуться до самой земли. Потом он подхватил конец, привязанный заранее к крепкому пню. Повторив ту же самую процедуру еще с тремя деревьями, Вадим перешел к следующему этапу.

У самой опушки из пирамиды бревен Вадим выбрал верхнее. Он столкнул его с вершины и с большим трудом подтащил к опутанному лыком пню. Пришлось изрядно попотеть, чтобы получилось импровизированное требюше.[2] Изогнутые березки были соединены со сплетенной из лыка сеткой-карманом. В кармане лежало полено. Отдельной лыковой лентой согнутые деревья крепились к толстому дереву. Эта растяжка не давала распрямиться напряженным стволам берез. Не желая получить летящим бревном по голове, Вадим отошел в сторону и, привинтив глушитель к пистолету, выстрелил. Древесная лента звонко лопнула, и полено, описав гигантскую дугу, выскочило из кармана и с силой шлепнулось на минное поле у периметра Зоны. Взрывы нескольких зарядов разнесли бревно в опилки.

Ждать долго не пришлось. Через несколько минут примчался зеленый «Хаммер» с охраной периметра, распространяя бензиновый смрад.

Военные, не выходя из машины, сначала долго осматривали участок, сердито ощерившись стволами винтовок из окон внедорожника. Не заметив полосок лыка на березках, охранники выбрались из машины, посовещались и принялись за дело. Из «Хаммера» извлекли миноискатель, тщательно изучили место, где сработали мины, и установили несколько новых. Благодаря этому у Малахова появилась ценная информация. Во-первых, он теперь знал, где закопаны мины, во-вторых, он узнал, что это старые противопехотные «Дойче-мины 11». Случай непростой, но и не смертельный.

Дождавшись, когда военные скроются за деревьями, Вадим приступил к работе. Одну за другой он обезвредил мины. Это было достаточно просто, потому что ооновские вояки выдергивали чеку и бросали ее рядом. Видимо, периметр охраняли в основном от нелюдей и дилетантов.

Итак, проход был готов. Если, конечно, верить тому жулику в баре, который за немалые деньги продал ПДА, подсоединенный к сети Зоны. Этот ПДА показывал, кроме кучи ненужной информации, места, где недавно были попытки прорыва Зоны. А минные поля в этих местах со стороны Зоны обновлялись не чаще, чем раз в неделю. В таком месте у Малахова был шанс пройти до второй полосы колючей проволоки и спокойно идти дальше. Развороченная земля по ту сторону заграждений была надежным подтверждением того, что вчера-позавчера кто-то большой напоролся на минное поле и разрядил с десяток мин. Ошметки монстра, уже дурно пахнущие, до сих пор украшали колючую проволоку.

Ждать лучшего момента не имело смысла, однако предстояла еще одна задача. Автоматические пулеметы слева и справа от точки прохождения простреливали нейтральную полосу, реагируя на любое движение. Тщательно изучив этих компьютеризированных церберов Зоны, Вадим точными выстрелами уничтожил датчики движения пулеметов. Теперь медлить было нельзя. Малахов пробежал по участку с разряженными минами, молясь Богу, что при разминировании не пропустил ни одной. Пассатижами он быстро перекусил колючую проволоку, по-пластунски, стараясь не зацепиться за острые жала заграждения, преодолел первый рубеж. Потом нейтральная полоса, на следы плевать, пусть ищут. Теперь опять колючка, вся в гниющей плоти монстра. Снова уповая только на удачу, Вадим в несколько прыжков преодолел второе минное поле. Оно и вправду было не перезаряжено. Все. Он в Зоне.

Тропинка вдоль системы заграждений была, видимо, протоптана людьми, обслуживающими периметр. Проходила она по южному краю периметра и сейчас находилась в тени. Сырой, не прогретый лес был полусонным, из прохладного сумрака доносился грибной дух. Тропинка, конечно, вела к блокпосту, но если верить тому же ПДА, скоро появится ответвление, и по нему можно прийти к заведению с игривым названием «Стал на выхах». Наладонник и в этом случае не соврал.

 

Бар, хотя это скорее был и бар, и кафе, и гостиница, и местный клуб под одной крышей, находился в новеньком, с иголочки, здании. Сооружение строилось в рамках европейского проекта для пострадавших от природных катаклизмов территорий. Однако за те несколько месяцев, которые бар просуществовал в Зоне, на нем появились совершенно неуловимые особенности средней полосы России.

Задуманные ооновскими спецами мелочи, должные в значительной степени повысить качество отдыха, не работали. Открытая веранда на подиуме со столами под зонтиками давно превратилась в склад пустых пивных кегов и сломанных стульев. Под зонтиками хранились дрова для мангала, который сейчас сиротливо стоял в углу веранды. Видимо, сегодня вечером шашлык не предполагался. Левый угол здания, окрашенного белой краской, уже порядком облупившейся, украшала выбоина. Не простая выбоина от какого-нибудь шального грузовика или пьяного грузчика с бочкой. Вблизи стало видно, что кто-то с ненормально большими челюстями выгрыз кусок облицовки и кирпичной кладки, оставив следы впечатляющих зубов. И еще процарапал когтями стены с обеих сторон угла, видимо, стараясь утащить здание себе в логово.

Поморщившись, Вадим толкнул входную дверь. Тихо звякнул колокольчик на косяке, и Малахов оказался внутри бара. Пахнуло кислым пивным духом, стоялым табачным дымом и прогорклым постным маслом. Время было еще раннее, и посетители пока не утомили хозяина. В темном зале, где слабый свет над каждым столиком скрывал детали, стойка в дальнем конце выглядела, как хрустальный замок. В памяти всплыл «Ириш-паб», и Вадим отметил про себя, что по крайней мере в области общепита Зона приблизилась к европейским стандартам. Правда, чем здесь кормят и поят, было пока неизвестно.

Не колеблясь, Малахов подошел к стойке и вопросительно посмотрел на бармена. Тот сидел на высокой табуретке и ничего не делал. По круглому, как глобус, пузу спокойно ползала муха. Толстяк даже не посмотрел на Вадима.

— Можно пива? — спросил Малахов, присев на высокий табурет у стойки.

Мгновение бармен сохранял неподвижность сфинкса, потом, не изменив выражения лица, поднялся и стал наливать большую кружку. Видимо, спрашивать о том, какое пиво хочет клиент, здесь считалось невежливым. Пока наполнялся бокал, Вадим поинтересовался:

— А Сухой тут не бывает?

— Сухой нигде не бывает, — немедленно ответил бармен, словно ждал вопроса.

— А что с ним? — Малахов облокотился о столешницу.

— Нету его.

Пиво потекло в бокал и быстро добралось до самого верха, белая пена перевалилась через край. Толстяк поставил пиво на стойку и потерял к нему интерес.

— А ты знал Сухого? — Теперь была очередь бармена задавать вопросы.

— Да, несколько месяцев назад пересекались. Дело у меня к нему, — спокойно ответил Вадим, глядя на оседающую в бокале пену.

— Раз знал, скажи, какие сапоги себе пошил Сухой? — Бармен внимательно смотрел на посетителя.

Малахова такой вопрос очень удивил. Он задумался.

— Да уж не сомневаюсь. Небось из крокодила он себе сшил сапоги, — ответил Вадим и улыбнулся, вспомнив, как они охотились на речное чудовище.

Бармен немедленно забрал из рук Вадима бокал, из которого тот не сделал ни единого глотка, и вылил содержимое в мойку.

— Тогда держи. — Бармен наклонился под стойку, раздался звук отодвигаемой скользящей дверцы.

На столешницу шлепнулась пластиковая клетчатая сумка, которую очень любят китайские коммивояжеры.

— Ты смотри, а я пока тебе другого пива налью. Для клиентов, — все так же невозмутимо произнес бармен, взял красивую граненую кружку с дальней полки и стал наполнять ее из другого крана.

Вадим дождался, взял пиво, сумку и пошел за дальний столик, не желая изучать содержимое при свидетелях. Основной объем в сумке занимали короткие сапоги. И вправду — из крокодильей кожи ручной выделки. И размер именно такой, как нужно. Кроме сапог, в сумке лежало несколько предметов, назначение которых Малахов сразу не смог определить. И записка:

 

«Иди за ними».

 

Малахов внезапно почувствовал голод. Он жестом привлек внимание бармена. Тот кивнул, и через зал к Вадиму двинулась женщина, скрывавшаяся до сих пор за шторкой возле стойки. Только по блокноту в ее руках можно было догадаться, что она здесь работает официанткой.

— Сегодня курица и картошка фри, — без особых церемоний сообщила женщина.

— Ну и хорошо, — согласился Вадим.

— Водки сколько? — не отставала официантка.

— А что, это обязательно? — Малахову с утра пораньше водки не хотелось.

— Все берут… — просто сказала женщина.

— Ну, тогда как всем. — Вадим не хотел нарушать некие устоявшиеся традиции.

— Все просят на два пальца, — кисло сообщила официантка.

— Ну, на два, так на два. Но я бы предпочел в рюмку, — ответил Вадим.

Официантка безразлично хмыкнула и удалилась. Тут скрипнула входная дверь, и в пустой бар вошел худой человек. Бритая голова, бегающие глазки, кожаная куртка и спортивные штаны придавали ему весьма специфический вид. На ногах были грязные кроссовки. Толстенная золотая цепь тускло блеснула в сумраке бара. Ни на секунду не колеблясь, человек подошел к Малахову и плюхнулся на стул.

— И шо, мужик, что ищем в наших краях? — Бритоголовый закурил, держа сигарету большим и указательным пальцем, фильтром наружу. — Давно с материка?

— Что ищу? Правду жизни, — отшутился Малахов, внутренне напрягшись.

Визитер никак не отреагировал и стал осматривать бар. Потом он закурил и опять повернулся к Вадиму.

— Смотри не ошибись. Зона — место не простое. А кто пропуск выписывал? — строго спросил он Малахова.

— А ты что, милиция? Или как сейчас модно называть, полиция, чтобы спрашивать?

— Ты понты не бросай. — Лысый глянул на Вадима с гримасой отвращения. — Запомни, вход сюда — плати, как можешь, а за выход ты не забудь заплатить столько, сколько скажут. Иначе тут и останешься.

Бритоголовый взял граненый стакан и налил в него водки, которую к тому времени уже принесли, и залпом выпил.

Малахов с трудом сдержал себя, чтобы не ответить бандиту. А тот спокойно встал и пошел на выход.

— Официантка, принесите новую посуду, к этой говно прилипло, — громко попросил Вадим, подняв в руке стакан.

Бритоголовый с порога оглянулся и злобно сверкнул золотой фиксой. Малахов понял, что с этим ему еще придется встретиться.

Через полчаса бар стал постепенно заполняться посетителями. Первым пришел безликий человек в невзрачной одежде. Он подошел к бармену, что-то ему тихонько сказал и устроился в дальнем углу зала, за столиком, почти скрытом в полутьме. На стене над столом висело чучело большой рыбы, видимо, местная достопримечательность. Посетитель сел так, что его фигура полностью утонула в тени неосвещенного угла. Луч света с потолка падал только на стол и стоящие на нем бокал и пепельницу. Еще через несколько минут в зал ввалилась компания из четырех человек. Трое молодых людей возбужденно обсуждали события, по всей видимости, недавние.

— А я вижу — ну точно «трамплин»! Ну, я и думаю, сейчас я его как… — Тощий юноша с дредами, похожими на гнилые веревки, размахивал руками невпопад. — А она, зараза, как ё…

— Да нет, ты, Усик, лоханулся! Кто же «трамплин» разряжать лезет! Вот он и… — Невысокий крепыш в камуфляжных брюках и футболке без рукавов, с пустым рюкзаком за спиной говорил жестко, словно он тут был главным. — И почему ты не позвал нас, когда «трамплин» засек? Там же сквозь кусты два шага.

— А тебе завидно? — Усик запустил руку в карман и выудил золотистый комок из кармана. — Ты, Траба, не трепись, «медуза» зато моя!

Четвертый человек в этой компании был постарше. Он резко отличался от молодых людей. Одет он был в хорошо подогнанную камуфляжную форму. Она, конечно, видала виды, но от модных шмоток «милитари» ее отличала лаконичность и практичность. Потертая разгрузка держала тяжелую кобуру, у самого плеча на шлейке в ножнах торчал нож с костяной ручкой. Старший зашел в бар последним и, обойдя своих молодых попутчиков, решительно направился к стойке. Его путь пролегал мимо Вадима, и он услышал, как тот пробормотал под нос: «Расчирикались, отмычки». Видимо, он был у них главным, сталкером. Подойдя к стойке, он сбросил с плеч небольшой рюкзак прямо на столешницу. Бармен все так же невозмутимо взял поклажу и спрятал ее в недрах барных шкафов.

Несмотря на то что эти четверо пришли вместе, молодежь села за отдельный столик, немедленно заказала себе водки, портвейна и крабовых палочек, а сталкер сел в стороне и заказал пиво. Отпив залпом полбокала, он закурил и, взяв пиво, неспешно пошел в дальний конец зала, где сидел безликий человек. Минут пять о чем-то с ним поговорил, после чего вернулся за свой стол. К тому времени молодежь, нахлебавшись спиртного, разошлась. Они вспоминали героические минуты недавней вылазки в Зону. До Малахова доносились только обрывки фраз, с каждой рюмкой водки и стаканом портвейна все более невнятные.

— А ты сам не заметил кровососа, если бы не я, фиг бы Лямблий заметил…

— Не сцы! Я кровососа заваливал с трех выстрелов, когда только в Зону пришел. Я ваще неделю сам за хабаром ходил и даже стал себе берлогу рыть, но тут наехали эти…

— А я…

— Так, молчать! — Сталкер не выдержал потока горделивого эпоса. — Забрали бухло и марш спать.

— Ну, Лямблий, мы только…

Старшего, оказывается, звали Лямблий, этимологию имени Малахов не мог даже примерно себе представить.

— Мне что, повторять? — Лямблий, судя по всему, был абсолютным авторитетом у молодежи.

Пацаны, больше не проронив ни слова, подхватили недопитое и мелкой рысцой исчезли из бара.

Только на входе они посторонились, пропуская женщину.

Женщина была чем-то неуловимо похожа на Лямблия. Рациональная одежда, правда, разгрузка отсутствовала. Впрочем, на широком текстильном поясе висела кобура. По краешку рукояти Вадим понял, что у дамы был совсем не дамский «Магнум» 45-го калибра. Поношенная кобура говорила о том, что хозяйка с оружием не расстается. Протопав тяжелыми берцами по вытертому линолеумному полу, дама уселась рядом с неприметным человеком и махнула рукой бармену. Тот лично подбежал к столику с бутылкой мартини, совершенно неожиданного в этих местах. Вадим отметил про себя, что за полгода обстановка в общепите Зоны действительно сильно изменилась.

Потом народ повалил непрерывно. В основном приходили суровые мужчины, Малахов не сомневался, что это сталкеры. Но появлялся и совсем разночинный народ, люди коммерческого вида, видимо, перекупщики, бандиты, люди без определенных занятий, вечно отирающиеся в местах, где можно поживиться. Свободных мест уже не было. Только за стол в дальнем углу, где сидел серьезный человек, так никто не подсел. И за стол Вадима, которого здесь никто не знал, тоже не рисковали садиться.

Малахов спокойно созерцал посетителей, когда к нему незаметно подошла официантка, наклонилась, пахнув дешевым дезодорантом для зубов, и тихо сказала на ухо:

— Дядя Сеня хочет поговорить.

— Кто? — не понял Малахов.

Официантка взглядом указала на тот самый стол в темном углу. Видимо, дядя Сеня тут и вправду был человек, чью просьбу нельзя игнорировать. Вадим неторопливо поднялся, взял с собой пакет Сухого и отправился к столику под рыбой.

— Садитесь, вы здесь человек новый, я погляжу. — Тот, кого называли дядей Сеней, даже предупредительно отодвинул стул.

— Здравствуйте. Да, я здесь впервые.

— Какими судьбами в наши края? Работу ищете или?.. — поинтересовался словно невзначай Сеня.

Он казался безликим только издалека. Вблизи было видно, что одежда у него хорошего кроя, скромная и не бросающаяся в глаза. Из-под рукава дорогой рубашки на мгновение промелькнул браслет «Ролекса». Вокруг распространялся запах дорогого одеколона.

— Скорее «или». Хочу просто по Зоне пройтись. Много слышал про нее. Я вообще большой любитель опасных мест. Знаете ли, водопады, Кавказские горы, однажды даже чуть на яхте в Турцию не пошел. Люблю приключения.

— Ну ладно, не хотите говорить — не надо. Только одному долго искать приключения никогда не удавалось. — Дядя Сеня состроил кислую мину.

— А это не ваш человек сегодня утром мне пытался правила объяснить? Такой бритый, в спортивном костюме? — как бы невзначай спросил Вадим, делая глоток из бокала.

— Ну что вы, это мелкая шушера. Надо было его… — зло сказал Сеня и продолжил уже другим тоном. — Да ладно, я сам разберусь. Наглеет всякий сброд. Так вот, может, вам проводник нужен? Зачем самому рисковать? Заодно достопримечательности покажет.

— Заодно присмотрит, да? — хитро глянул Вадим.

— Ну и присмотрит, чтобы вы в беду не попали. Зачем нам Зоне плохую репутацию создавать. — Дядя Сеня достал из внутреннего кармана клубного пиджака сигару и стал ее раскуривать.

— Я так понимаю, это все не бесплатно? — Внешне спокойный разговор с дядей Сеней начинал утомлять Вадима. Малахова раздражала его начальственная, высокомерная манера говорить.

— Оплата проводнику — он сам скажет сколько. Хабар продавать только Сидоровичу. Мне десять процентов от добычи. Деньгами.

— А если я не собираюсь искать хабар?

— Так не бывает. Я не верю в ваши стремления посмотреть мир. Небось прикупили где-то в городе карту с кладами? Да и от Сухого, вон, пакетик. Для вас ведь? Так что… — развел руками дядя Сеня.

— Ну ладно, присылайте вашего проводника. — Вадим прекрасно понимал, что одному не удастся пройти в Зону.

— Вот и отличненько! Успехов в вашем путешествии. — Дядя Сеня поднялся, давая понять, что разговор окончен, и протянул руку. Малахов пожал ее в ответ. Рука Сени была мягкая и влажная.

Когда Вадим подошел к своему столику, за ним уже сидел человек. Внешне он мало отличался от десятка других сталкеров, отиравшихся в это время в баре. Та же полувоенная форма. Куртка, вылинявшая от дождей и солнца, нарочито медлительные движения. На вид ему было за тридцать, ранняя лысина обнажила правильный череп. Малахов не смог понять, то ли сталкер не брит, то ли специально поддерживает романтическую небритость гарлемского стиля. Тонкие нервные пальцы играли рюмкой.

— Я Шип. Ты со мной пойдешь. Пять штук и вперед. Две трети хабара — мои. Идти будем два дня. Смоешься — пропадешь, — не глядя на собеседника, проговорил человек.

Все было сказано так, чтобы не оставить у клиента ни грамма сомнения в том, что он самый крутой сталкер в Зоне и спорить с ним не имеет никакого смысла.

— Я Вадим. Две штуки. Одна сейчас, вторая по возвращении. Хабар бери себе хоть весь. Идти будем столько, сколько я скажу. Захочешь смыться — убью, — точно с теми же интонациями произнес Вадим, глядя прямо на сталкера.

Шип поднял глаза на Малахова и посмотрел на него с некоторым любопытством.

— Убьешь? А ты когда-нибудь убивал? — с нескрываемым сарказмом спросил Шип. — И чем, вилкой, или ложкой?

Тут сталкер натянуто улыбнулся. Будь Малахов молод, как те недавние отмычки, то, возможно, его слова могли вызвать у собеседника искренний смех. Но возраст Вадима, жесткий взгляд и шрам у виска от удара о грузовик заставили сталкера хохотнуть нервно и напряженно.

— Я не буду тебя убивать вилкой. Хотя мог бы. Я вообще не люблю убивать. Но я предупреждаю, так, на всякий случай. Чтобы не было недомолвок. Как партнер партнера. Договорились?

— Денег мало, — буркнул Шип.

— А кому сейчас легко? Кризис экономический, — без тени иронии ответил Малахов. — Кредитки принимаешь?

— Шо-то придумаем. — Шип согласился легко, видимо, это было больше, чем он ожидал.

Вадим поискал глазами официантку, но она затерялась в суете заполненного бара. Он поднялся и пошел к стойке. Бармен был невозмутим и все так же тер один и тот же стакан.

— Две водки можно?

Бармен кивнул и ловко выставил два шкалика на столешницу. Одним непрерывным движением он наполнил их жидкостью.

— Ты Кривошипа слушай, но не очень. Шебутной он, — сквозь зубы процедил бармен.

— Кривошипа? — Малахов не понял, о ком идет речь.

— Он когда-то в лесу медведя-шатуна встретил. Если бы у шатуна хоть что-то в желудке было — обосрались бы оба. Вот с тех пор к нему и прилипло. Не любит он свое погоняло.

— А зачем ты мне это рассказываешь? — Вадим испытующе посмотрел на бармена. Малахов никогда не доверял барменам.

— Потому что Сухой велел, — ничуть не обидевшись, ответил толстяк.

— Ну, за знакомство. — Вадим поднял свою рюмку и уже доброжелательно глянул на своего нового напарника.

— Будем! — кратко тостанул сталкер и опрокинул свою. Потом он крякнул и, взяв из маленькой корзиночки на столе кусок черного хлеба, смачно его понюхал.

— Скажи, Шип, где тут можно переночевать?

— У меня в гараже можешь упасть. Считай, входит в сервис, — не задумываясь ни на секунду, ответил сталкер.

— Ну, пойдем и там поговорим о деталях. — Малахова вполне удовлетворял такой вариант.

— Между прочим, у вас уже и женщины среди сталкеров есть? — некстати спросил Вадим, когда они выходили из бара.

— Это Малча. — Шип сразу понял, о ком идет речь. — Она не сталкер. Она сталкеров в чувство приводит, когда они возвращаются, а мозги еще в Зоне зависли. Без нее вокруг Зоны даже птицы не летают.

— Психолог?

— Да нет, нормальная баба, — просто сказал Шип, оглядываясь на пороге заведения. — У нее просто все схвачено, да и умеет она с человеком поговорить, помочь ему. В Зону не ходит. Не пускают ее туда мужики, она тут нужнее.

Жилье Кривошипа располагалось совсем недалеко от бара, идти пришлось минут пять. Новенький поселок из стандартных модулей построили таким образом, чтобы бар был легко достижим отовсюду. Как объяснил Шип, сразу, как только Зона перешла под контроль международных сил, сюда навезли огромное количество комплектов для организации лагерей для беженцев. Из этих комплектов соорудили поселки почти у каждого блокпоста на входе в Зону. Но оказалось, что население Зоны гораздо меньше, чем рассчитывали. Поэтому здесь нет никаких проблем с жильем. Все, кто хотел, смог получить собственный домик за небольшую плату.

У сталкера он был двухэтажный. На первом этаже зачем-то соорудили гараж, хотя автомобили нельзя было в Зону провезти ни под каким видом. Тем более что любой транспорт даже здесь, еще на границе с реальной Зоной, за три дня прекращал работать. Выглядел как настоящий, но никак не отзывался на попытки завести. А вот вроде бы в пяти метрах, за колючкой, уже нормально. Шип по пути домой трещал без умолку, вываливая информацию на Малахова. У него оказался один большой недостаток. В спокойном состоянии он был болтлив.

— Вот тут в гараже переночуешь сегодня. — Сталкер показал Вадиму на крашенные коричневой краской железные ворота. — Завтра утром выйдем. А куда, кстати?

Вход в гараж был справа от главного входа в дом. Автоматические ворота с поломанным приводом были опущены, и пришлось долго вертеть длинную ручку, пока железная панель не ушла вверх. Внутри стоял пустой верстак с одинокими тисками и продавленный диван. И еще на стене висело несколько неглубоких железных шкафов, скрывавших целый арсенал стрелкового оружия, который Малахов оценил сразу, как только Шип их открыл.

— Вот, выберешь себе оружие на ходку. — Сталкер махнул рукой на свою коллекцию. — У тебя небось ничего нет?

— Да практически ничего. — Вадим достал из рюкзака свой «Таурус», который случайно купил на Караваевых дачах перед самым отправлением в Зону.

— Это что за дура? — Шип поразился длине ствола и калибру.

— Да нормальная, можно на охоту. — Вадим протер оружие тряпочкой и, открыв барабан, протянул его Шипу.

— Так тут… — сталкер взял из рук Вадима револьвер и посчитал патроны, — всего пять зарядов. Куда с таким?

— А ты что, будешь охотиться на бизоньи стада?

— Не, ну а промажешь? — язвительно спросил Шип.

— А не надо мазать. — Вадим ответил так, что у Шипа почему-то не возникло желания спорить.

— Так куда идем? Карта где твоя? — перешел к делу сталкер.

— Какая карта? Контурная?

— Тут любой, кто приходит, приходит со своей картой. Без карты военные и пропуска не выпишут, — удивился Шип.

— У меня нет пропуска. И карты нет. Я так пришел.

Кривошип поморщился, словно его за нос укусил комар. Потом почесал голову и сказал:

— В смысле — без пропуска? Это как?

— Через забор перелез, — убедительно объяснил Вадим.

— Ну, ладно. Так куда идти? — перешел к делу Шип.

— Вот смотри, объясни мне, что это такое? — Вадим достал пакет Сухого и вынул оттуда странные предметы, которые оставил ему Сухомлинов. Сапоги он спрятал в рюкзак еще в баре.

— Ну что тут, ничего особенного. Так, мелкие артефакты. Продать можно, в принципе потом можно месяц в потолок плевать. Тем более что такой набор надо долго собирать. — Шип разложил артефакты на верстаке и стал их рассматривать.

— Почему долго?

— Ну как почему? Вот смотри, это «ночная звезда», ее проще всего у Гаражей найти, там «трамплинов» море. А вот это, — Шип отложил в сторону отливающий зеркальным блеском артефакт, чуть фосфоресцирующий даже на свету, и взял в руки другой, Вадим не увидел разницы между ним и «звездой», — вот это «золотая рыбка». Она только возле «воронок» бывает. Это надо в ДК «Энергетик» идти. Там с полгода назад, говорят, такая «воронка» была, что до сих пор легко «рыбку» найти. Она, видишь, сейчас тоже никому не нужна, — продолжил Шип. — Обычно «рыбка» светится красиво, ночью может даже как лампочка работать. Но с собой носить не следует. Пули притягивает.

— А в чем прикол? Я не вижу особой разницы. — Малахов повертел в руках «рыбку» и положил ее рядом со «звездой».

— А все просто, «звезда» пули стороной отводит, а «рыбка» наоборот. И найти их рядом так же невозможно, как и «трамплин» рядом с «воронкой». Кто-то долго эту коллекцию собирал и зачем-то вместе хранил. Артефакты от этого разряжаются. Эти почти все уже дохлые. Я бы продал их лохам и не парился. Я знаю, их можно натереть, потом в кислоте подержать, так они пару дней как новые будут выглядеть. Давай, да?

— Не спеши, продадим. Мысль у меня есть. — Малахов аккуратно разложил все предметы из пакета Сухого. — Можешь назвать места, где каждый из этих артефактов чаще всего встречается?

— Ну, за этим, — Шип взял «звезду», — я бы, конечно, пошел в первую очередь, это в двух часах хода отсюда. А вот это «вспышка». — Сталкер повертел полупрозрачный, похожий на детский стеклянный шарик предмет неправильной формы. — Сейчас никому не нужна, видишь, не вспыхивает, ее надо на «Янтаре» искать. А вот за «бенгальским огнем» — то точно на Агропром надо. Вот дальше…

Сталкер задумался и стал перекладывать на столе артефакты, словно решая головоломку.

— Ага, если так и рассуждать, то «снежинку» надо где-то возле ангаров армейских искать. — Шип вертел в руках шарик без особых внешних примет. Просто светлый матовый шарик. — Вот только когда она протухшая, она ничем от «колобка» не отличается. Хотя нет, таки «снежинка». Хоть и старая, а мышцы чувствуют все равно. Она должна в отличие от «колобка» как биостимулятор работать. — Сталкер поежился. — А вот «золотая рыбка». Хрен ее знает… Где «воронка» есть, там и «рыбка» клюет. Ну, наверное, к «Энергетику» и чесанем. Вот «медузу»… Да по пути найдем, у любого «трамплина»!

— Значит, так, раз Сухой в записке написал, что надо идти за ними, надо идти, — решил Вадим, у которого уже голова пошла кругом от этих артефактов. — Сначала идем в Гаражи, потом «Янтарь», потом, Агропром, потом Ангары. А дальше по ситуации решим. Согласен?

— А мне-то что? — Шип вполне безразлично согласился и пошел спать, показав Вадиму, как из гаража можно войти прямо на кухню.