Система права и система законодательства: единство или различие?

Опыт исторического развития самых разнообразных государств от далекого прошлого до современности с убедительностью свидетельствует, что законодательство любого государства всегда нуждалось в известном упорядочении — приведении разрозненных норм в определенную систему. Однородные по своему предмету, но принятые разрозненно правовые нормы постепенно с учетом их значения объединялись в

Данный термин употреблен здесь для краткости и означает акты орга-°в субъектов Российской Федерации.

Раздел V. Позитивное право: система и категор

систематизированные законодательные акты, например, в так называемые варварские правды (Салическая правда, Польская правда), судебники, кодексы законов.

В реальном развитии права добуржуазных и буржуазных государств, несомненно, складывалось предметное обособление отдельных отраслей права, которое прошло дли. тельный и весьма разнообразный путь развития. Широко известно деление права на публичное и частное в Древнем Риме а также различение в античном мире цивильного права, естественного права и права народов. Средние века характери--зировались различением божественного права и законов государства, идеологически "подвластных" божественному праву. Однако практическое значение имели прежде всего партикуляризм и сословная дифференциация норм обычного права, судебной практики и законодательства. Не иссякало и влияние римского частного права, интерпретированного университетскими знатоками, знавшими латынь и кодификацию Юстиниана. Современное значение формирование и разграничение отраслей законодательства получили, по существу, с утверждением буржуазных отношений в Европе и Северной Америке в виде кодификации морского, гражданского, уголовного права, законодательства о судоустройстве и судопроизводстве, принятия конституций и иных конституционных актов, развития административного права централизованных государств, финансового и банковского права и т. и. В XIX в. появляется "рабочее законодательство", а также право "социального призрения", а в дальнейшем — и право социального обеспечения неимущих, временно или постоянно нетрудоспособных.

Таким путем, по крайней мере в истории стран европейской континентальной культуры, складывалось деление права и законодательства на отрасли или иные подсистемы правовых норм. Этого требовали как реальные потребности жизни, так и идеологические, в том числе религиозные, представления и отношения.

В истории нашего отечества периодов Киевской и Московской Руси известны самостоятельные примеры систематизации законодательства, на основе складывающихся древне-славянских обычаев и влияния византийского права и право-славной культуры. Начало было положено Русской Правдой Ярослава Мудрого (1016 г.), судными грамотами Новгород» й Пскова и т. д. В период Московского государства выдающиеся памятником кодификации законодательства стало Собор10 уложение 1649 г.

f лава 6. Система права и система законодательства

Переломным периодом стали реформы Петра I, при котором Россия получила новую ориентацию законодательства на основе имперских традиций государств Западной Европы. Однако мысли Указа Петра I от 18 февраля 1702 г. о "...снесении Соборного уложения 1649 года с Постановлениями, после него состоявшимися" были воплощены в жизнь только в 1833 г., когда под руководством М. М. Сперанского был подготовлен и утвержден императором Николаем I Свод законов Российской империи, сыгравший немалую роль в создании системы российского законодательства XIX в.1

Традиции кодификации и общей систематизации законодательства были продолжены в советском государстве, где с начала 20-х годов возникла система кодексов и союзных основ главных отраслей законодательства. В 80-х годах было осуществлено издание Свода законов СССР и сводов законов союзных республик.

С учетом, исторического опыта отечественного права и законодательства в советской правовой науке сложилось научное направление исследования системы права и законодательства, которое в настоящее время используется в науке права и современной России.

Поэтому важно остановиться на основных теоретических позициях учения о системе советского права и путях его использования в современных условиях развития системы права и законодательства Российской Федерации.

В советской правовой науке сложились представления о принципиальном отличии системы права от системы законодательства.

Система права рассматривалась в виде ее деления на отрасли, подотрасли и институты и отдельные нормы как объективная или объективно-обусловленная структура права, а система законодательства признавалась "логической системой", создаваемой при систематизации законодательства по различным признакам, совпадающим не только с признаками °траслей права, но и с комплексными массивами (отраслями), создаваемыми якобы лишь для удобства пользования законами2.

См.: Обозрение исторических сведений о Своде законов. СПб., 1833. С. 7—8; Соборное уложение 1649 г. Текст. Комментарий. Л., 1987. С. 18.

См., например: Теория государства и права. М., 1985. С. 428—429; Марксистско-ленинская общая теория государства и права. Т. 3. Социалистическое право. М., 1973. С. 289—291; Явич Л. С. Общая теория права. Л., 97б. С. 131—135; Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории пра-М., 1961. С. 351.

Раздел V. Позитивное право: система и категори

Такие рассуждения иногда прямо выводились из посту лата марксистской теории об определяющем значении объективного перед субъективным, в частности экономики перед правом.

Однако может ли сама по себе система правовых Hopin рассматриваться как объективный фактор по отношению R законодательству? Право в его позитивном, юридическом смысле — содержание законодательства (как и других источников позитивного права). В области права законы (как и судебные прецеденты, правовые обычаи) первоначально возникают по общему правилу для разрешения конкретных потребностей жизни. Текущее, каждодневное законодательство само со себе (без специального научно-практического обобщения, например, в правовой доктрине, инструкциях, кодексах) развивается бессистемно и складывается в необозримые массивы письменных и устных источников. Именно это обстоятельство и служило основанием необходимости проведения всех известных в истории кодификаций и систематизации законов, начиная с Законов Хаммурапи, римских Законов XII таблиц, Свода Юстиниана и кончая сводами законов Российской империи, а затем и сводами законов США, Швейцарии, Германии, СССР.

Как уже отмечалось, позитивное право обусловлено развитием общественных отношений, складывающихся в каждом конкретном обществе и государстве, и лишь выражает эти отношения в признанных государственной властью законах и иных источниках права.

Но при этом позитивное право как обязательные и защищаемые (охраняемые) государством нормы поведения складывается в единую упорядоченную систему (общую отраслевую или институционную) не стихийно, а путем их обобщения на рациональной основе, с обязательным участием сознания людей. Без такого рационального, прежде всего научного, обобщения возникают преимущественно разрозненное нормы и акты, использование которых на практике становится с течением времени все более затруднительным, а в конце концов я невозможным. Сама же система права и правовых отношения познается юридической наукой и практикой путем анализа действующих правовых норм и правовых отношений, их я ки и классификации, выведения общих принципов и группировки их в однородные институты (группы норм). этом достигается логическая концентрация разрозненных кор мативных предписаний. Таким логическим путем упрощаетС и упорядочивается реальное содержание права и правоотй0

6. Система права и система законодательства

на основе объективно сложившихся исторических ус-

ловий и потребностей развития общества и государства, которое всегда остаются объективным фактором формирования сцстемы права и законодательства. Система же норм права и аКтов законодательства как главной формы их выражения возникает в виде субъективного и адекватного отражения обще-ценных условий каждой отдельной страны, реального уровня их развития, воплощаемого в культуре народа, в том числе его нравственной, религиозной и правовой культуре, в устройстве и правотворчестве государства.

Поэтому нельзя согласиться с выводами первой дискуссии о системе советского права 1938—1941 гг. о том, что система права выступает "явлением объективного мира"2. Можно и нужно говорить о том, что система права есть "структурное качество действующего в данном обществе права, которое соответствует системе закрепляемых ею общественных отношений", что она "определяется теми общественными отношениями, которые находят в ней отражение и закрепление"3. Но "соответствие" объективно сложившимся отношениям в данном обществе получает качество объективности только при правильности, истинности человеческих суждений, умозаключений, волевых намерений и действий. Если же общественные потребности отражены (познаны и выражены) неверно, искаженно в действующих правовых нормах, они будут действовать с соответствующими дефектами, сбоями, что порождает в свою очередь стремление участников правоотношений обходить законы или свертывать, ограничивать полезную деятельность. Поэтому об объективности системы правовых норм мож-во говорить только в смысле их интеллектуально-волевых качеств: правильности, истинности, полезности, понятности Для населения, органов власти и иных субъектов права. Что Касается материальной (не зависящей от сознания людей) объективности, присущей, по К. Марксу, базису, макро-

См. об этом: Коркунов И. М. Лекции по общей теории права. СПб., 1848. £347—354; Хвостов В. М. Общая теория права. М., 1914. С. 114—116;

рубецкой Е. Энциклопедия права. М., 1917. С. 204—212; Характерно, """о анализ системы права строится И. М. Коркуновым и Е. Трубецким на °снове анализа не столько самих норм, сколько правовых отношений. v См.: Павлов И. В. О системе советского социалистического права. М., 1958. С. 5.

См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. 346—347, 350; И. В. Павлов был также прав, когда писал: "Правильно строенная система права должна соответствовать существующему строю Явственных отношений" (указ. соч. С. 5). Эта позиция была преобладающи (в частности, в учебной литературе), хотя выдвигались и другие

ения, к коим сейчас вряд ли нужно возвращаться.

Раздел V. Позитивное право: система и категорц

экономике, а также влиянию природной среды на сознание и поведение людей, то подобным качеством ни правовые норд. (даже наилучшие и "вечные"), ни законы сами по себе це обладают и обладать не могут.

Поэтому когда говорят (или пишут) об объективной обус ловленности внутренней дифференциации права на отрасли в зависимости от особенностей той или иной группы общественных отношений"2, то, по существу, имеют в виду не материальную структуру норм, а интеллектуально-волевую объективность (правильность, точность и т. и.) правовых норм.

Реальной, лежащей вне права основой системы позитивного права является именно дифференциация сложившегося типа общественных отношений3. Об этом часто забывают, говоря об объективности системы права как о чем-то заранее данном в самом позитивном праве, которое действует в определенном обществе и государстве4. В результате остается без ответа вопрос: в какой юридической форме воплощены группы однородных отраслей права различного характера? Ответ же может быть только один: в действующем законодательстве (для континентальных правовых систем европейских и латиноамериканских государств) либо в иных источниках права5.

В некоторых государствах доктрина признается источником права, но только для выведения общих принципов, а не для всей системы действующего позитивного права (например, в англосаксонских странах).

Что же касается системы отраслей права, также вырабатываемой наукой, то она служит прежде всего основой изучения закономерной для данного общества структуры права, причем структуры его содержания, абстрактно сформулированных правовых норм, а не воспроизведения текста нормативных актов, законодательства. Кстати, и в советской доктрине выработка системы советского права шла параллельно с разработкой соответствующих правовых наук и учебных дисциплин. Поэтому понятие "система права" и у нас, и за рубе"

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 19; Т. 21. С. 310, 312.

2 См., например: Теория государства и права. М., 1949. С. 443; Теоряя государства и права. М., 1995. С. 427, 430.

3 См.: Общая теория права / Под ред. А С. Пиголкина. М., 1996. С. 184—1"

1 См., например: Общая теория права и государства / Под ред. В. В. Л рева. М., 1996. С. 168—169; Теория государства и права: Курс лекций- 1997. С. 348—350.

5 О единстве формы (источников) и содержания права (его норм) с Шебанов А. Ф. Система законодательства как научная основа ф

ции // Советское государство и право. 1971. № 2.

 

б. Система права и система законодательства 337

есть не что иное, как доктринальная научная категория1, которой должна следовать (но далеко не всегда следует) за1сонотворческая практика и система законодательства.

Это несовпадение теории и практики объясняется многими факторами. Для советского права оно было обусловлено изначальным положением науки права как "служанки" политики КПСС и советского государства и следующей в русле эТой политики юридической практики.

Таким образом, понятие "система права" относится к числу доктриналъных выводов юридической науки, но это вовсе не

снижает его практического значения, влияния на законода-

тельство. С его помощью мы получаем возможность наиболее!

абстрактно, обобщенно, отвлекаясь от частностей, выявить \

основные закономерности структуры, присущей действующему позитивному праву. Например, основной (конечный) элемент системы права — понятие правовой нормы — выявляет необходимые для ее практического применения элементы: гипотезу, диспозицию и санкцию. Но при этом в ряде отраслей права (конституционном, уголовном, процессуальном) названные элементы либо присущи нормам неполностью (например, в учредительных нормах Конституции), либо подразуме- I ваются (диспозиция "запрещено законом" в уголовном праве), либо не свойственны, например, каждой отдельной процессуальной норме. И это находит свое выражение в тексте статей законодательства.

Заметим, однако, что именно основные обобщения структуры норм права позволяют выявить содержание права: установленные им права, обязанности, ответственность, не отвлекаясь на частности — формулировки, порядок расположения статей законов и иные законодательно-технические тонкости. Когда же речь идет о применении законодательства в Юридическом деле, причем в разных правовых ситуациях, то °ез обращения к точному смыслу формулировок не обойтись. 1 Для этого содержание правовых норм необходимо выявить Зе обобщенно, а точно, по тексту закона.

В этом и состоит значение системы права, дающей док-ъриналъное выражение закономерностей, общих связей, со- i

°ержания правовых велений, достаточных для познания внут-

Впервые эту мысль высказал В. К. Райхер, назвавший систему права аУчной конструкцией, которая объективируется затем в общественном

знании по мере ее внедрения в науку, в практику, в законодательство.

ьм- Райхер В. К. О системе права // Правоведение. 1975. № 3. С. 65—70. Дальнейшем эта идея как бы затерялась в бурной полемике, отстаива-Чй объективность системы права, деление ее на отрасли.

Раздел V. Позитивное право: система и категори

ренней формы права. Законодательство же как главный точник права дает познание внеганеи его официальной необходимой для практического применения.

Как уже отмечалось, такая точная официальная, а потому и защищенная государством форма — необходимое свой. ство позитивного права, т. е. законодательства и иных источников права (внешних форм установления, изменения или отмены правовых норм).

Таково, на наш взгляд, соотношение системы права как внутренней формы, выявляющей его закономерности, имманентные свойства, и системы законодательства как внешней формы выражения позитивного права.

В советской теории права под влиянием не всегда правильно понятого признака "объективности" системы права упорно пытались принизить систему законодательства как нечто "субъективное", отдающее "произволом законодателя". Но из этого и получалось то, что советское законодательство в его главном выражении — в виде закона Верховного Совета — далеко не всегда играло ведущую роль, подменялось подзаконными актами и партийными директивами; даже в "наиболее законодательных" отраслях закон подменялся указами (например, в уголовном праве) или постановлениями Совета Министров (в хозяйственном законодательстве). В условиях демократического правового государства необходимо вернуть законам роль высшего выражения воли народа.

Следует отметить, что в последние годы советской власти наметились некоторые стремления сблизить понятия системы советского права и законодательства. Так, И. Б. Евграфов правильно исходил из того, что горизонтальная (т. е. отраслевая) структура советского законодательства выражает структуру советского права и, таким образом, выступает как структура его содержания. При этом автор отмечал, что зачастую структуры отраслей права и законодательства почти совпадают. Структура системы права признавалась определяющей, а Структура законодательства — соответствующей ей-Отсюда автор сделал вывод о том, что "сам подход, принципы изучения горизонтальной структуры законодательства являются теми же, что и в анализе структуры права"1.

Для понимания структуры права как научной категорий такой вывод хотя и плодотворен, но все же недостаточен: нау4

1 См.: Евграфов И. Б. Соотношение структуры советского права и стрУ туры советского законодательства: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Хар ков, 1981. С. 14—15.

Глава 6. Система права и система законодательства 339

йая структура отраслей права представляет собой лишь объективированную, т. е наиболее близкую к истине, основу для практического выделения отраслей действующего законода-тельства. Наиболее резкую позицию в вопросе о соотношении системы права и системы законодательства занял Р. 3. Лившиц, к0торый считал, что если и то и другое рассматривать как "систему норм", то "дуализм понимания системы очевиден". Если же право рассматривать как идеи, нормы, отношения, отказавшись от нормативного понимания права, а систему законодательства — как составляющее его отрасли, то "проблема отпадет сама собой"; с этих позиций он и предлагал отказаться от системы права в пользу системы законодательства1. Возражая ему, И. С. Соколова отмечала, что "именно отрасли права являются высшими, юридическими цельными образованиями", в связи с чем позиция Р. 3. Лившица "вызывает недоумение"2. Но и после этого остается вопрос: есть ли нечто, в чем воплощается система права и ее деление на отрасли, кроме законодательства, т. е. позитивного права?

Решение воцроса видится в признании системы права док-триналъным выражением и научной основой системы законодательства. Тем самым для новой правовой системы Российской Федерации откроется логическая и нравственная возможность развить уровень правовой науки и ее выводов до признания правовой доктрины в качестве одного из особых источников права, признаваемых государством и обществом.