Непогрешимость и авторитетность

Утверждая авторитет Писания, подразумевающий всю полноту его исти-ны, мы сознательно стоим с Христом и Его апостолами, а на деле — со всей Библией и с основным направлением истории Церкви от первых дней до са-мого последнего времени. Нас беспокоитта несерьезность, небрежность и оче-видная бездумность, с которой многие в наше время отказались от убежде-ния, важность которого имеет далеко идущее значение.

Мы также осознаем, что отказ от утверждения полноты истинности Биб-лии, авторитет которой при этом исповедуется, ведет к значительной пугани-це. В результате этого Библия, данная Богом, утрачивает свою авторитетность, а вместо нее авторитетной становится Библия, содержание которой приспо-соблено к критическому рассуждению индивидуума, чем, в принципе, допус-кается ее сводимость и приспособляемость. Это означает, что, по сути, авто-ритетным является независимый разум, противостоящий учению Священно-го Писания. Если это не замечается, а основные положения евангельского учения еще поддерживаются людьми, отрицающими полноту истинности Писания, они могут претендовать на евангельскую идентичность, хотя мето-дологически они отошли от евангельского принципа познания к неустойчи-вому субъективизму, и им трудно будет остановиться.

Мы утверждаем, что то, что говорится в Писании, говорится Богом, да будет Он прославлен. Аминь, аминь.

Приложение 2

К вопросу о разногласиях по поводу слова μονογενής: «единственный» или «единородный»?

Разногласия из-за слова «единородный» были бессмысленны, так как возникли они из-за неверного понимания значения греческого слова μονογενής (употребленное по отношению к Иисусу в Ин. 1:14,18; 3:16,18 и 1 Ин.4:9). В течение многихлетсчиталось, что оно происходит от двух греческих οηοκ.μονο-, что означает «один, единственный», и γεννόω, что означает «ро-дить, породить». Даже в окончательной версии Никейского символа веры этот термин осмысляется именно таким образом, так как в пояснительных пред-ложениях «...От Отца рожденного прежде всех веков» и «...Рожденного, несо-творенного» для объяснения слова μονογενής используют глагол γεννόω («ро-дить»). Однако лингвистические исследования XX в. показали, что вторая часть этого слова тесно связана не с глаголом γεννόιω, «родить, породить», а с существительным γένος («род, вид»). Поэтому слово μονογενής означает скорее «единственный в Своем роде» Сын или «уникальный» Сын. (См.: BAGD, 527; D. Moody, "The Translation of John 3:16 in the Revised Standard Version", JBL 72 [1953], 213—219.) Значение «единородства» в греческом языке было бы выражено словом μονογεννητός, а не μονογενής. Однако никейские отцы в 325-м и 381 гг. могли полагать, что слово μονογενής включает в себя также и идею рождения, так как это слово часто встречается в других контекстах в значении «единственный» ребенок и, вероятно, имеет отношение к понятию «рождать».

Тот факт, что это слово не означает «единственный рожденный кем-либо сын», подтверждается его употреблением в Евр. 11:17, где Исаак назван μονογενής Авраама, — но Исаак точно не был единственным сыном, рожден-ным Авраамом, так как тот родил также Измаила. Это слово означает скорее, что Исаак был «уникальным», неповторимо своеобразным сыном Авраама. (В других отрывках это слово означает «уникальный» без каких-либо связей с идеей рождения, в Септуагинте в Пс. 21 [22]:20; 34 [35]:17; Прем. 7:22;

1 Клим. 25:2.) Поэтому NIV переводит Ин. 3:16 так: «Отдал Своего единственно- гоСына» (he gave his one and onlySon), а в NASB mg говорится: «Или уникаль-ного, единственного в Своем роде» (or, unique, only one of His kind). RSV пере-водит: «Отдал Своего единственного Сына» (he gave his only Son). Во всех этих версиях представление о «рождении» справедливо опущено.

Однако, хотя в ранней Церкви и неверно понимали это библейское слово, оно было необходимо для защиты доктринальной чистоты, и благодаря этому Церковь не впала в ересь арианства (борьба с этой ересью продолжалась в течение почти всего IV в.).

Если бы выражения «от Отца рожденного прежде всех веков» и «рожден-ного, несотворенного» не присутствовали в Никейском символе веры, то это представляло бы для нас лишь исторический интерес и не было бы необходи-мости говорить об учении о «вечном рождении Сына». Но, поскольку это вы-ражение присутствует в широко используемом исповедании веры, мы вынуж-дены объяснять каждому новому поколению христиан, что «рожденный от Отца» не имеет отношения ни к одному другому значению слова «рождать». Было бы лучше, если бы в современных богословских формулировках вы-ражение «вечное рождение Сына» вообще не использовалось. Точно также не имеет никакого смысла говорить об Иисусе как о «Единородном» Сыне Божьем. Нам просто следует говорить о вечных личных различиях во взаимоот-ношениях между Отцом, Сыном и Святым Духом, а также отом, что Сын веч-но соотносится с Отцом также, как сын со своим отцом.

(Тот факт, что Иисус в 1 Ин. 5:18 назван «рожденным от Бога», вероятно, относится не к вечным взаимоотношениям; это скорее говорит о воплощении, когда Иисус был рожден в качестве человека; ср.: Деян. 13:33; Евр. 1:5.)

И наконец, в прежних рассуждениях о том, что могло бы означать это «веч-ное рождение», предполагалось, что Отец вечно был неким источником раз-личий между Отцом, Сыном и Святым Духом (см. напр.: Louis Berkhof, Systematic Theology, 93,94). Мы исходим из утверждения отом, что эти лично-стные различия не имеют начала в каком-либо моменте времени; ничто в Пи-сании не противоречит такому представлению, но ничто также не указывает и на то, что нам нужно отстаивать эту мысль. Возможно, не следует вообще го-ворить о том, что какое-либо из лиц является «источником» этих личностных различий, так как они существовали вечно и являются необходимой состав-ляющей самой природы Бога.