Шаг пятый: Победи его в его собственной игре.

Я провела остаток воскресенья, готовясь к лабораторной, но занята была не столько зубрёжкой, сколько попытками определить, относится ли Каллен к тем парням, кто воспользуется тем, что подслушал обо мне, для того, чтобы унизить. Любой из возможных сценариев зависел от одной-единственной переменной – был ли он искренен, когда говорил, что влюбляется в меня. Я понимала, что должна докопаться, что же творилось у него в голове, но не было ни единого шанса, что я пойду наверх для разговора с ним – даже если у меня действительно имелся отличный предлог для этого. Решив, что другого выбора нет, я ждала, пока Мэгги вернётся домой с работы, чтобы попросить её об одолжении. Раз уж она не смогла контролировать свой болтливый рот тем утром, то задолжала мне небольшую разведывательную миссию. У меня была отличная зацепка – ей просто нужно было подняться наверх, вернуть ему одеяло с кулером и понаблюдать за его поведением.

Это точно сработает, если только она захочет сотрудничать.

Но, скорее всего, она не захочет.

- Хорошо, давай по порядку, – выдала сестрица. – Он заявил, что влюблён в тебя…

- Он сказал, что влюбляется в меня.

Мэгги закатила глаза.

- Итак, он это немного завуалировал. Большое, блин, дело. Всё равно он это сказал. А ты в ответ – поправь меня, если я ослышалась – посоветовала ему отвалить?

- Да, всё верно.

- А теперь ты хочешь, чтобы я поднялась к нему и под предлогом возврата кулера и одеяла вовлекла его в небольшую беседу для того, чтобы понять, говорил ли он серьёзно?

- Таков план.

- Ты сошла с ума?

- Я вытащила все остатки еды и убрала в холодильник. Ясно, что я не собираюсь возвращать их ему. Будем считать это компенсацией за то, что сегодня утром засранец выпил половину нашего кофе. Кроме того, другого выхода у нас вроде как нет, ведь я спустила все наши деньги на еду, оплатив свою часть счёта, когда он водил меня в тот пафосный ресторан два дня назад.

- Да ну тебя, Эсме, я же говорю не о сыре. – Она замолчала, и её лицо просветлело, когда до неё дошлó. – Подожди-ка, там остатки сыра и прошутто (прим. переводчика: итальянская ветчина, сделанная из окорока, натёртая солью. Самая известная разновидность прошутто — пармская ветчина — не содержит никаких других ингредиентов, кроме морской соли)?

Я кивнула.

Она рванула на кухню и открыла холодильник.

- Бинго! – завопила она.

Я закатила глаза.

- Прости, но возможность поесть чего-нибудь, кроме лапши быстрого приготовления [прим. переводчика: что-то типа нашего Доширака ], делает меня неприлично счастливой.

- Замечательно! Вот и отнеси Каллену его кулер, поблагодари за еду и разузнай о его настроении, ну и так, вообще.

- Давай предположим, что он и в самом деле тебе не врёт. Ты действительно думаешь, что он станет рассказывать мне о своих чувствах? И с каких это пор парни делают такие заявления девушкам, которые сами предложили заняться с ними сексом? Подумай об этом.

- Может, дело не в сексе. Может, его возбуждает власть. Не знаю.

- Он тебя действительно зацепил, верно?

Я вздохнула.

- Я этого не понимаю. Он ведь мне даже не нравится.

- Может, и не нравится, но ты на нём зациклилась.

- Это так очевидно?

Она чуть заметно дёрнула плечом.

- Мне – да. Ладно, Эсме. Я сделаю это, но только потому, что люблю тебя.

Подойдя к двери, она перекинула одеяло через плечо и подхватила с пола кулер.

- Спасибо, – ответила я.

Мэгги преувеличенно округлила глаза и закатила их, а затем исчезла в коридоре. Не в состоянии сосредоточиться на чём-то ещё, я мерила шагами гостиную, дожидаясь её возвращения.

Я ходила.

И ходила.

Прошло полчаса.

Я походила еще немного.

Полтора часа.

Что она могла там делать так долго?

Два часа.

Окей, вот вам Мэгги – во всей красе. Она вполне могла там завалиться с кем-то в койку. Каллен ведь упоминал, что жил с несколькими другими парнями.

Два часа сорок пять минут.

Очень надеюсь, что она там не с Калленом кувыркается!

Четыре часа.

Я не представляла, что мне делать – звонить Каллену или звонить в полицию. Было уже поздно, и я устала. Забравшись с книжкой в кровать, я попыталась дождаться её там. Следующее, что я осознала, – жужжание будильника, подтверждающее, что это мне не удалось. Я набросила одежду и выбежала в гостиную. Дверь в спальню Мэгги была открыта, самой её там не оказалось. Более тщательный осмотр не выявил никаких признаков того, что она вообще появлялась дома.

Она не могла. Она бы не стала. Или стала?

Опять же, Мэгги была способна на что угодно, если в дело был замешан алкоголь.

Чёртов Каллен!

Наверняка было какое-то объяснение, почему она провела ночь наверху. Жаль только, что мне не суждено его услышать прежде, чем я столкнусь с Калленом лицом к лицу в анатомичке. Поспешно приняв душ и натянув униформу, я потащила свою задницу в кампус. Я хотела сбежать из дома как можно раньше, чтобы у Каллена не было возможности пристать ко мне на Уолнат Стрит.

К тому времени, как я заняла место у нашего стола, оба – и Каллен, и его щетина – уже явились. Когда подтянулись остальные члены нашей группы, мы принялись за работу. В течение всего утра он был тихим и почтительным – почти раскаивающимся – до такой степени, что я не могла не задаться вопросом, были ли у него основания чувствовать себя виноватым?

Благовоспитанный Каллен вызывал неприятие. Это казалось заранее продуманным ходом, ещё одной частью его игры. Необъяснимый гнев обуял меня до такой степени, что хотелось взять свой скальпель и вырезать селезёнку у него, а не у мертвеца. Как одно лишь его присутствие могло заставлять меня обдумывать убийство?

- Ты совсем не там, где нужно делать разрез.

Его голос вернул меня к действительности. Я посмотрела на скальпель у себя в руке – он находился в нескольких дюймах от того места, где полагалось сделать разрез. Может быть, мне не стóило сейчас работать с острыми предметами.

- Почему бы кому-нибудь другому этим не заняться? – спросила я.

После того, как сменить меня вызвался один из наших партнёров по лабораторной, я вздохнула и сделала маленький шаг в сторону от стола. Мне необходимо было взять себя в руки. Я никогда не позволяла парню настолько меня отвлекать. Вот только этого мне не хватало – после всех моих усилий поступить сюда. Что-то в этом – что-то в нём – было не таким, как раньше. В этом уравнении, независимо от того, как сильно я старалась, ответ никак не сходился. Оставалось слишком много неизвестных переменных. Икс – или в данном случае, Игрек – был самой большой неопределённостью.

Наверняка, в этом-то всё и дело. Никто не затеял бы такую большую игру, чтобы потом отказываться идти до конца. Опять же, для меня это совсем не характерно. Ну разве я на самом деле настолько наивна, чтобы быть одержимой человеком, которого не могла иметь только по той причине, что он недосягаем?

- Ты в порядке? – прошептал мне Каллен.

- С чего ты решил, будто что-то не так?

- На тебя не похоже – быть такой рассеянной.

- Ты самонадеянный засранец. Подслушав один личный разговор между мной и Мэгги, ты вдруг стал моим чёртовым биографом? Надеюсь для всеобщего блага, ты прилагаешь больше усилий в своей медицинской подготовке, чем проявляешь интереса к своему предполагаемому завоеванию.

- Вот здесь ты несправедлива. Я не просто подслушал…

- Ты хочешь сказать, что это не твоя вина, просто у Мэгги болтливый рот? Хоть в этом и есть смысл, любой мало-мальски приличный человек обозначил бы своё присутствие.

- В том-то и дело, у меня нет приличий. Ты повторяла это до бесконечности с того дня, как мы встретились, а теперь требуешь от меня соответствия более высоким стандартам. Почему что-то из того, что я делаю, до сих пор тебя удивляет?

- Меня это не удивляет; меня это бесит.

- Кстати, для протокола, то, что я знаю о тебе, выходит далеко за пределы подслушанного вчера утром. В конце концов, я и в самом деле провёл прошлую ночь с твоей сестрой.

Я фыркнула.

- Мне нравится, как ты перешёл от влюбленности в меня к попытке убедить, что ты делал что-то отвратительное с Мэгги. Хорошая попытка, но я знаю её лучше, чем ты. Она бы не трахнула тебя даже взятой взаймы киской.

- Другими словами, у тебя стандарты ниже, чем у неё.

Ну что за невероятный засранец. Меня больше не волновало, насколько божественным он был; впредь я не хотела и близко к нему подходить.

- На самом деле, я повысила свои стандарты. Ты не потянешь. – Я послала ему ядовитую улыбку и вернулась к трупу. Как бы сильна не была моя ненависть к Каллену – а я действительно его ненавидела – моя любовь к медицине была во сто крат сильнее. Если я сфокусируюсь на втором, то, вполне возможно, смогу забыть о первом.

Таков был план, но он изменился тотчас, как я добралась домой после занятий.

- Привет, солнышко, ты дома, – Мэгги оторвалась от окрашивания ногтей только для того, чтобы послать мне воздушный поцелуй.

- И всё? Ты не можешь провернуть это, как ни в чём не бывало.

- Как ни в чём не бывало?

- Мэгги! – завопила я. – Что, к чертям, случилось прошлой ночью?

- О, Боже! – воскликнула она. – Это было лучшее, что могло произойти. У них есть кабельное! Можешь в это поверить? Кабельное! Ты хоть представляешь, как я скучала по телевидению? Я не смотрела MTV с тех пор, как мы переехали сюда. Ты знала, что Мадонна устраивает конкурс для желающих сделать видео на песню TrueBlue? Мы собираемся принять участие – я и два соседа Каллена. Мы всё спланировали – это будет полный улёт!

- Просто, чтобы ты знала: Каллен утверждает, что вы двое провели ночь вместе.

- Технически, да, но там было пять других парней.

У меня отпала челюсть.

- Нет, не в том смысле. Фу-у-у! Меня сейчас стошнит.

- Подожди, Каллен живет с пятью соседями в квартире размером с нашу?

- Нет, у них бóльше. Они занимают весь пятый этаж. Кроме того, двое парней формально там не живут, они просто заселились незаконно.

- В смысле? Как в наркопритоне?

- Я не знаю, что там у них происходит. Только вчера во второй половине дня нарисовался братишка Каллена, Уэс, и Каллен совсем этому не обрадовался. Они провели ночь, обсуждая что-то в комнате Каллена. Не знаю, о чём был разговор, но о чём-то не очень приятном. Прости, но я не добыла для тебя информацию. Не могла же я заявиться и сказать: «Хей, привет. Похоже, у вас тут серьёзные семейные разборки, но сестра послала меня разузнать, нравится ли она тебе».

- Тьфу! – я шлёпнулась на диван, застонав. ­– Он такой засранец. Ты не представляешь, какое представление он устроил на практикуме. – Подражая ему, я заговорила низким голосом. – “Я знаю намного бóльше, чем подслушал, Эсме. Я провёл ночь с твоей сестрой”.

- Формально он не солгал. Но мы не были наедине, и тебя не обсуждали.

- Я его ненавижу.

Она прищурила глаза, но ничего не сказала.

- Что?

- Продолжай убеждать себя в этом. Может, в конце концов, ты начнёшь в это верить.

- Неважно. – Я встала и вышла в свою комнату. На данный момент я была готова иметь дело с Мэгги не больше, чем с Калленом.

Собрав свою грязную одежду в большой пакет, я захватила стиральный порошок, сумку и направилась в прачечную самообслуживания на противоположной стороне улицы. Я ненавидела стирку еще до того, как большинство моей одежды пропахло трупными соками и формальдегидом. А тот факт, что, как бы я ни старалась её отстирать, одежда все равно пахла как смерть, только увеличивал моё презрение к повседневной домашней рутине. Но если это могло подарить мне час наедине с собой, оно того стоило.

Распределив одежду в две стиральные машины и добавив порошок, я захлопнула крышки агрегатов и вздрогнула от неожиданности, когда они загрохотали.

- Не слишком бережное обращение. Что эти стиральные машины тебе сделали?

Не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто стоял за моей спиной.

Заметка на будущее: независимо от того, насколько жалкими могут показаться другие стороны моей жизни, невозможно найти утешение в хозяйственных делах.

Я повернулась лицом к нему и облокотилась на стиральную машину.

- Что ты здесь делаешь, Каллен?

- Ты учишься в медицинской школе, нужно быть хоть немного проницательной. Что, по-твоему, я могу здесь делать?

- Моя первая версия состояла бы в том, что ты собрался по-быстрому потрахаться где-нибудь в тёмном уголке, но, поскольку ты пришёл один, я теряюсь в догадках.

- Очень смешно. А мысль, что я могу находиться здесь ради стирки своей одежды, не приходила тебе в голову?

- А разве твои шлюшки не заботятся о такого рода вещах для тебя?

- Уже нет, ­– признался он, улыбаясь.

- Слушай, без обид, но я не в настроении сейчас для твоего дерьма. Просто скажи, в каких машинках твои вещи, и я принесу их тебе после того, как они постираются.

- Как далеко ты готова зайти, только бы добраться до моих штанов.

- Верно. Потому что, несмотря на мою ненависть к стирке, всё это ради того, чтобы поиграть с твоим нижним бельём. И никакого отношения не имеет к желанию избавиться от тебя.

- Ну, если дело в этом, ладно. В виде исключения, раз уж я люблю заниматься стиркой, почему бы мне не позаботится о твоей одежде и не принести её тебе позже?

Он, наверное, шутит.

- Ты любишь стирать? – спросила я.

- Да. Это позволяет мне ощутить себя полезным.

- По-моему, ты полон дерьма. И я ни на секунду не поверю, что у тебя есть представление, как стирать мои вещи, не испортив их.

- Ну и чем же твои вещи отличаются от моих? Хирургическая униформа стандартна у всех, знаешь ли.

Я скрестила руки и приподняла одну бровь.

- Оу, – воскликнул он, рассмеявшись.

Он придвинулся ко мне, и я ощутила его дыхание на своём лице, когда он снова заговорил.

- Я знаю, что делать с трусиками, Эсме.

Как бы я его ни хотела, я не желала, чтобы последнее слово оставалось за ним.

- Ну что ж. Наслаждайся. – Я шагнула в сторону входной двери, но задержалась, прежде чем выйти за неё. – Не забудь добавить ополаскиватель.

Каллен, может, и победил утром, но мне нравилось думать, что вторая половина дня сравняла наш счет.

 

Глава 6

Инструкция от сестёр Мейсен – как отделаться от ловеласа за два свидания, одно утро после, несколько ужасно неловких практических работ по макроанатомии и одну незапланированную ночь вдвоем