Раздел IV. Прикладная этика: проблемы и решения. Глава 16. Ситуативная этика: открытые проблемы____ 399

стороны, идеологизированное сознание, подпитываемое ханжеством, грудью стало на пути тех, кто пытался всерьез изучать сексуальную сторону жизни человека и взаимодействие полов, развивать сексу­альную культуру в обществе. С другой стороны, слишком долгая изоляция привела к «сексуальному буму», который, как и любые перекосы, проявился весьма странно.

У нас теперь «было все»: и порнография, и эротика, и к сексопатологу можно записаться запросто, как к стоматологу. Причем одновременно существуют лиги по защите прав сексуальных меньшинств — и напад­ки на гомосексуалистов; нудистские пляжи — и штрафы за появление в городе в шортах в разгар летнего сезона; выставки эротического фото в лучших выставочных залах — и запрет на проведение подобной выс­тавки в другом культурном центре; обсуждение в печати вопроса об открытии публичного дома — и призывы устроить спецпоселения для проституток в районах вечной мерзлоты; обнаженные дивы на календа­рях — и по-прежнему «бесполые» школьные уроки о семейной жизни; эротические комедии «только для очень взрослых», которые смотрят преимущественно несовершеннолетние, — и руководства по технике секса, продающиеся на каждом углу. Что это — разврат или свобода? Не то и не другое. Просто человек всегда стремился ко всему, что было запрещено, и теперь удовлетворяет эту свою потребность, но делает это на уровне низкой сексуальной культуры.

«Наша страна уверенно занимает первое место в мире по ханже­ству», — с этого утверждения в 1987 году начал свою лекцию о сексе, обществе и культуре в СССР известный советский сексолог И. Кон. Однако и сегодня, пытаясь изменить свое сознание, мы не изменили своих стереотипов. Главная же слабость нашего мышления — макси­мализм и низкая культура, помноженные на ханжество, — остались. Так, до сегодняшнего дня чиновники, определяющие политику в облас­ти культуры, а заодно и сексуальных отношений, не знают разницы меж­ду эротикой и порнографией. Наверное, поэтому в Беларуси «на всякий случай» в разряд порнографии то и дело зачисляли то фильмы П.П. Па­золини, то картины Р. Магрита, то романы Г. Миллера и Э. Лимонова...

Но сексуальные отношения — это не наша частная проблема, а проб­лема фундаментальная, общезначимая. Человеческая сексуальность — это феномен культуры, включенный в жизнь общества, а сексуальная революция — сложный социальный процесс. Он несет в себе тендбн-

ции разной длительности: в одних случаях это эволюционный про­цесс, который продолжается полтора-два столетия, в других — быст­рые радикальные перемены, особенно бурно протекавшие после вто­рой мировой войны и в 1960-е годы. Сексуальная революция — процесс противоречивый. С одной стороны, он устанавливает более терпимое отношение к сексуальности, понимание того, что это важный аспект общественной и личной жизни, одно из проявлений свободы; с другой стороны — несет в себе и негативные явления, связанные с тем, что запретительные нормы потеряли свое значение, а другие нормы внут­реннего регулирования еще не сложились.

Понимание и терпимость применительно к сексу нередко называют у нас вседозволенностью. Да, волны сексуальной революции принесли много пены, но давайте разберемся в том, что можно считать дозволенным, а что недозволенным. «Разрешено все, что не запрещено законом» — фундаментальный принцип правового государства. Другое дело, что не все разрешенное и дозволенное — хорошо и необходимо, потому что кроме норм права существуют нормы морали и эстетические нормы — люди всегда старались строить свою жизнь, в том числе и сексуальную, по законам красоты. Кроме того, есть индивидуальные предрасположе­ния, склонности — то, что хорошо для одного человека, может быть аб­солютно неприемлемо для другого, и это накладывает определенные ограничения. Люди сами, с учетом норм морали, своего понимания кра­соты и своих индивидуальных пристрастий, должны решать, что из сфе­ры дозволенного они будут себе позволять, а чего не будут.

Еще одна особенность сексуальной революции — она существенно поменяла наши оценки. Сексуальность, которая раньше была в под­полье, хотя всегда воспринималась положительно в личной жизни, стала нормой официальной культуры. Одно из главных завоеваний сексуальной революции — принцип свободы, индивидуализации и многообразия форм сексуальности.

У свободы всегда есть два измерения: то, от чего человек хочет освобо­диться, и то, для чего человек хочет освободиться (помните — свобода негативная и позитивная?). Начинается с отрицания — снимаются всевоз­можные ограничения, запреты. Но в следующий момент неизбежно воз­никает вопрос: для чего это нужно, что я хочу, что я теперь могу?.. Естественно, чем сильнее угнетение, тем сильнее человек хочет от него избавиться, тем активнее, энергичнее освобождается он от оков. Особен­но характерно это было для Соединенных Штатов. Запреты там взры-