Институционализация поля политики и политический капитал

 

Вся история политического поля постоянно представлена в двух формах: материа-лизованной - в институциях (партии, профсоюзы, освобожденные работники партийного и профсоюзного аппаратов) и в инкорпорированной - диспозициях и представлениях, практическом чувстве политических деятелей, усилиями которых функционируют эти институты.

Классические политологические и социологические школы рассматривают институты как набор ролей, определяемых правилами, в согласии с которыми ведут себя участники [См.: Бергер П., Лукман Т. Указ.соч. - С.80]. В теории поля институционали-зация рассматривается как результат действующих в поле эффектов объективации: предметы, существующие первоначально только в инкорпорированном состоянии (внут-реннем, невыраженном) - в форме диспозиций, схем восприятия и классификаций (правый - левый, высокий - низкий, массовый - элитарный) объективируются в позиции в поле и организуют (мобилизуют) коллективное действие. Прежде чем группа или партия возникнет в поле как институция, она предварительно существует в форме представления о группе, агенте, субъекте, партии. Отсюда и символическая борьба по поводу видения, представлений, схем восприятия в поле политики, поскольку именно признанное и легитимное представление имеет возможность институционализироваться в поле в качестве институции, агента. Отсюда и частичные недотерминированность, открытость и неопределенность политики, размытость ее границ. (454)

Институционализация представляет собой выделение специализированных институций, доверенных лиц, задача которых заключается в производстве и воспроиз-водстве той или иной социальной группы как политической группы. Существование рабочего класса, "новых русских" и "новых украинцев", средних предпринимателей и т. д. как социологических категорий не означает автоматического их существования в качестве политических групп. Для этого необходимы специализированные институты - партии, аппарат освобожденных работников, представители в парламенте (депутаты), которые оформляют, производят эту группу, публично выступая от ее имени и обозначая ее присутствие, место и способы действия в политике. Политическая группа - это пучок отношений, зафиксированных, ставших устойчивыми в результате определенной политической работы, осуществляемой институцией, представителями, аппаратом партий и партийной бюрократией, СМИ, идеологами, журналистами и др. Так, политические партии могут быть рассмотрены как организации по производству и навязыванию институционализированных политических интересов и созданию представлений о непрерывности класса, группы, всегда стоящих перед опасностью впасть в прерывность атомизированного существования или в ограниченность борьбы за сугубо частные цели. П.Бурдье считает, что партии - это институционализованные политические агенты, специально предназначенные вести символическую борьбу, постоянно мобилизуя путем обязующих предвидений максимальное количество агентов, которые имеют единое видение социального мира [См.: Бурдье П. Социология политики. - М., 1993. - С. 193].

 

На процесс институционализации политического поля влияют эффекты владения/ невладения политическим капиталом. Владельцам экономического капитала нет большой нужды организовываться в группу в поле политики, свои интересы они могут "продавить" путем инвестирования финансовых ресурсов в приобретение голосов, гюлитическую рекламу. Поэтому в лучшем случае бизнес ограничивается ассоциациями, группами давления, лоббистами, наконец, партиями-ассоциациями. В то же время агенты, лишен-ные экономического капитала, для отстаивания своих интересов вынуждены создавать масс (455) совые партии, ориентированные на завоевание власти и предлагающие своим активистам и избирателям доктрину и программу действий. Они способны также накапливать специфический партийный капитал (в виде аппарата освобожденных работников, постов и т. д.). В этом можно обнаружить действие своеобразного закона политической концентрации и централизации: чем меньшим объемом экономического капитала владеют агенты, тем более обнаруживает себя закон-тенденция к организацион-ной концентрации и централизации их диспозиций и интересов в политическом поле и, таким образом, к институционализации и автономизации (с формированием собственных границ) политики в поле.

Действие законов концентрации капиталов в различных полях и у различных агентов влияет на тип политической партии и на свойства партий в качестве агентов и институций в политическом поле. Массовые партии, построенные по модели мобилизационных аппа-ратов и крупных организаций, возникают у агентов, занимающих подчиненное положение в полях экономики и власти. В то же время партии кадров, нотаблей, избирателей высту-пают в качестве институциональных средств имущих групп и слоев, не испытывающих большой нужды в концентрации и мобилизации организационных ресурсов партии. Это сказывается на организационном строении партий, поскольку именно партия, закон-тенденция которой состоит в функционировании по логике аппарата, мобилизует сторонников путем навязывания легитимного определения дисциплины. Мобилизованные в партию группы приобретают свойства стратегических акторов, поскольку именно партия как капитал-институция имеет свойства незамедлительно отвечать на стратегичес-кие требования, вписанные в логику политического поля. Закон концентрации объясняет также тенденцию бюрократизации рабочих партий и доминирования внутри партий логики аппарата, открытой и сформулированной в свое время Михельсом в качестве "железного закона олигархии" [См.: Михельс Р. Социология политической партии в усло-виях демократии //Диалог.-1990.-№ 13]. Концентрация и бюрократизация политического капитала пигде не бывает столь высокой, как в партиях, которые ставят своей целью борьбу против концентрации эко(456)комического капитала. Обычные граждане и рядо-вые члены партии не обладают в достаточной мере мдгериальными и культурными инструментами, необходимыми для активного участия в политике - речь идет о свободном времени и культурном капитале. Чем в меньшей мере граждане владеют ими, тем меньшее сопротивление встречает концентрация политического капитала в руках небольшого числа людей (партийных лидеров и активистов, высших должностных лиц и госу-дарственных чиновников), и срабатывает эффект ценза при доступе в реальную политику.

В новейшее время в политическом поле появляются институции, ответственные за рационализацию политической компетенции, подготовку профессиональных участников политического поля, эксперты, консультанты, идеологи и другие профессиональные создатели схем, а также политические журналисты, телекомментаторы и т. д.

С институционализацией политического поля связана специфика политического капитала, имеющего хождение в том или ином политическом поле. Формирование мощ-ного медиа-поля, способного к значительному накоплению и реинвестированию символи-ческих капиталов, подрывает значение классического (партийного) поля политики, делает границы политического поля более прозрачными и податливыми для обменов с экономи-ческим (вложение финансов в производство печатной и телепродукции) и полями худо-жественного, театрального и других производств (варианты теледемократии с доминиро-ванием всевозможных политических ток-шоу, о чем конкретнее будет сказано далее).

Политический капитал - это форма символического капитала, кредит, основанный на вере и признании и на бесчисленных кредитных операциях, с помощью которых агенты наделяют человека или институцию той самой властью, которую они за ним признают (М. Вебер, П. Бурдье).

Существует два основных вида политического капитала: личный (зависит от влияя-тельности "человека в политике" Либо от его личных качеств) и институциональный, существующий благодаря делегированию капитала политику как доверенному лицу орга-низацией - партией, профсоюзом и т. д. Личный политический капитал, в свою очередь, подразделяется на капиталы: харизмати (457) ческий, способный проявлять свою эффек-тивность и демонстрирующий поразительную способность к проявлению в ситуации кризиса и "молчания" институций; личный капитал "известности", "популярности" – капи-тал нотабля, ресурсы известного политика, высшего чиновника, популярного журналиста и т. п-, которые они инвестируют в воспроизводство своих позиций в политическом поле.

Институциональный политический капитал - это вид политического капитала, который институционализируется в постоянных институциях, организациях, материали-зуется в политических машинах, партийных бюрократиях, постах и средствах мобилизации, доходных политических должностях, в партийном и государственном аппарате и делегируется представителям институций. В отличие от личного капитала, который исчезает вместе с человеком - его носителем, делегированный капитал полити-ческого авторитета является, подобно капиталу священника (делегированного Церковью), преподавателя (делегированного Школой) результатом ограниченного и временного переноса капитала, принадлежащего институции и контролируемого ею. В качестве такой институции выступает прежде всего партия, в ходе борьбы накопившая капитал признания и преданности, имеющая организацию и аппарат. Приобретение делегирован-ного капитала подчиняется специфической логике инвеституры, представляющей собой акт инвестирования, посредством которого партия официально выдвигает кандидатуру на выборы и который означает передачу ей части своего политического капитала.

Обладание тем или иным видом политического капитала обнаруживает соответствующие стратегии инвестирования капитала в политику со стороны агентов, в частности, стратегии личного инвестирования, присущие владельцам личного политического капитала, которые могут "платить" за себя. Так, на президентских выборах в России в 1996 году борьба кандидатов часто приобретала форму соревнования различных форм политических капиталов - капитала лидерского, личностного (А. Лебедь), капитала государственного аппарата (Б. Ельцин) и институционального капитала КПРФ,

делегированного своему кандидату. (458)

Что касается капитала институций, то в этом случае возникает сложная игра обменов между агентами и институциями, которая была отмечена в свое время еще Р. Михелъсом в его "железном законе олигархии". В частности, институциональный капитал партии, организации, профсоюза может делегироваться партийному функционеру, партийному кандидату на выборах в качестве компенсации дефицита личного капитала или экономического капитала (для выборов). Иначе говоря, закон, который регулирует обмен между законами и институциями, выражается в том, что все средства институции (финансовые, организационные, печатные) предоставляются агентам в обмен на преданность и служение партии, профсоюзу и т. п.

Таким образом, основной политический конфлікт постсоветских демократий может быть выражен и описан в форме конфликта двух видов политического капитала и стра-тегии его инвестирования: между президентом - как правило, харизматическим лидером (например, "ранний" Ельцин, Лукашенко), либо нотаблем (Кравчук, Кучма), инвестирую-щим свой личный политический капитал, и функциональным капиталом партий левой ориентации (КПРФ в России, СПУ и КПУ в Украине). Регулярно публикуемые рейтинги ведущих политиков России и Украины обнаруживают тенденцию слабого влияния партийных политиков и, очевидно, демонстрируют нехватку институционализированного политического капитала, производящегося и накапливающегося в поле. Ведущие роли принадлежат политикам, обладающим харизмой либо занимающим высшие должности в исполнительной власти. Они способны в силу должностного места присваивать институциональный капитал государства как организации бюрократического господства, что может быть показателем слабого влияния на политику собственно поля политики.

 

Законы политического поля

По ходу изложения уже были рассмотрены некоторые законы политического поля - закон реконверсии капитала и позиций, закон структурной гомологии позиций (эффекты гомологии позиций), закон политиче(459)ской концентрации и централизации. Рассмот-рим остальные законы поля.

Основной структурный закон поля. Всякое поле стремится организоваться вокруг оппозиции между двумя полюсами и имеет, таким образом, диадическую или триадичес-кую структуру: в политическом поле - правый полюс, левый полюс, политический центр. Диадическая или триадическая структура, организующая поле в его совокупности, воспроизводится в каждой из его точек. В частности, внутри партии, вызывая фракцион-ные расколы, деления и прочие внутренние оппозиции, что и представляет собой процесс замыкания внутрипартийного пространства в особое политическое субполе. Такая структура используется в политологии в качестве критериев свойств политических партий и сил: партий правой ориентации, левой ориентации, крайних (радикальных) партий и партий центристского толка с соответствующими стратегиями - дивергенции у крайних точек или конвергенции вблизи центра либо на промежуточных позициях.

Иллюстрацией недостаточного внимания к данному структурному закону поля могут служить неудачи ряда партий и политиков в России и Украине, пытавшихся разместиться "у центра" ("как в европейских странах"), и в то же время заручиться поддержкой большинства избирателей, не учитывая, что в кризисные периоды и в переходных обществах структура позиций предрасположена к дивергенции - собиранию у крайних точек, деструкцией с "провалами" центристских позиций.

В связи с этим политическое поле может быть определено также и как система "соотносительных позиций и отклонений" (от полюсов, от центра - "левый центр", "правый центр", "силы крайних ориентации", например, "крайние правые"), и все в нем обретает смысл в соотнесении, в результате игры противопоставлений и различений.

Закон оппозиционирования, логика дистантности. Для политического поля харак-терна конкурентная борьба с теми, кто находится на самых отдаленных позициях, и то же самое характерно для агентов, занимающих самые близкие позиции, очень по-разному угрожающие реальным участникам. Логика дистантности представляет (460) собой проч-ную основу для динамики и изменений всякого поля, достигшего определенной степени автономии. Политическое поле буквально насыщено различными оппозициями, деления-ми, разделениями и объединениями (коалиции, разрывы, фракционные расколы) и подвержено закону поиска дистанцирования, согласно которому наиболее острые и наиболее значимые конфликты противопоставляют каждую партию ее ближайшим соседям, наиболее угрожающим ее идентичности.

Интенсивное дробление партий, характерное для предвыборных кампаний в Украине в 1998 и 1999 гг., отчасти вписывается в логику действия этого закона. Причем харак-терно, что конкуренция и даже конфликты возникают между партиями почти идентичных ориентации. Речь идет, например, о серьезном конфликте между Народным рухом Украи-ны и Украинской республиканской партией в середине 90-х годов, постоянном дроблении и почковании внутри Христианско-демократической партии Украины, о появлении нескольких партий с названими христианская, республиканская, социал-демократическая.

Условием вовлеченности в политическое поле и использования того или иного репертуара ("партии") политических действий является приобщенность к принципу оппозиции - к тем или иным полюсам, секторам, позициям, на том или ином расстоянии от правого либо левого полюса или центра. Политические агенты склонны к поиску дистанцирования, иногда – любой ценой, и в политическом поле идет постоянная симво-лическая борьба за легитимные способы дистанцирования или легитимные способы социальных разделений, поскольку тот или иной доминирующий тип социальных членений способствует формированию соответствующих позиций / оппозиций в поле, формирует поле "союзнических и враждебных позиций". В политическом поле присутствует, по выражению М. Вебера, потенциальная множественность структурирова-ния. Какие основополагающие деления - классовые, этнические, региональные, идеологи-ческие - конституируют политическое поле и имеют власть в нем, структурно принуж-дают к мобилизации в политические группы? Соответственно какие коды политики, типы партийных систем, типы политических агентов, формы политиче (461)ской мобилизации и т.д. доминируют в обществе? Этнополитика? Классовые формы политики? Регионально-клановые формы? Геополитические расколы и ориентации? Какие основные оппозиции: "державники" - "антидержавники", "демократы" - "коммунисты", "партии трудящихся" - "партии богатых", "политические партии" - "кланы"? Вокруг этих делений ведется интен-

сивная символическая борьба в современном украинском политическом поле. Каждое из этих делений/разделений по-особому структурирует поле политических позиций и сил, выстраивает коалиции большинства и политические меньшинства, политические союзы и разрывы, специфические отношения между властью и оппозицией, служит конкурент-ными преимуществами в конкурентной борьбе в политическом поле. Для политических сил национально-правой ориентации выгодно деление державники/ антидержавники, для левых, соответственно, деление на бедных и богатых, для "старых" постсоветских партий было бы выгодно сохранить традиционное деление "демократы - коммунисты".

На персональном уровне логика дистанцирования провоцирует символические стратегии снятия дистанции - регулярные "хождения в народ", игра в "своего парня", "мужика", "хозяина" и т. д.

Закон конкуренции. Для понимания и выбора какой-либо позиции в поле программ, заявлений, предвыборных выступлений важно знать как совокупность конкури-рующих политических позиций, предлагаемых в поле, так и требования граждан, за выбор позиции которых несут ответственность их доверенные лица, избранные профессиональ-ные политики. Интенсивность конкуренции зависит от количества партий или фракций, которое детерминирует разнообразие и обновление предлагаемых продуктов (линий, программ и т. п.), вынуждая различные партии видоизменять их программы для завоева-ния новых голосов и сторонников. Специфической формой является закон конкурентной борьбы за признание, который предполагает власть признавать и обрекает политика жить, постоянно опасаясь потерять свой символический капитал, репутацию, имя, имидж.

Закон двойной игры, ведущейся профессионалами в политическом поле. Как уже отмечалось, политическое (462) поле колеблется между двумя оценками и принципами легитимности и имеет двойную зависимость между полем профессионалов и полем непро-фессиональной массовой политики. В этом случае политическое поле может быть рассмотрено как совокупность отношений: конкуренции профессионалов-держателей политического капитала внутри профессионального поля и как отношение между профес-сионалами и массой, представителями и представляемыми (избирателями и депута-тами, депутатами и партиями, партиями и вождями). В поле действует двойственная, одновре-менно внутренняя и внешняя логика, устанавливающая зависимость между специфичес-кими интересами профессионалов и реальными или предполагаемыми интересами их реальных или предполагаемых доверителей. Действия профессионалов, вынужденных играть внутри профессионального поля и вступать в связь с конкурентами и поддерживать связь с доверителями, делегировавшими их в профессиональную политику и доверивши-ми политический капитал, в силу этого всегда двойственно детерминированы и отмечены двуличием. Они должны одновременно служить себе и своим сторонникам, то есть, согласно М. Веберу, одновременно жить "с политики" и "для политики". Рассмотренные выше эффекты гомологии позиций, в частности, между полем политики и полем классов, способствуют действию закона соответствия интересов представителей и представляе-мых: стремясь к удовлетворению специфических интересов, которые навязывает им конкуренция внутри поля, профессионалы удовлетворяют сверх того интересы своих сторонников. И наоборот, выбирая позиции, близкие интересам своих приверженцев, они стремятся также, не обязательно сознавал это, удовлетворить собственные интересы. И чем точнее их позиция в структуре поля политики совпадает с позицией их сторонников в структуре социального поля, тем полнее совпадение интересов доверителей и профессио-налов. С другой стороны, отмеченная выше тенденция концентрации политического капитала в партиях и институциях подчиненных групп, слабая политическая компетент-ность, стабильность их клиентуры снижает эффективность давления доверителей на своих доверенных лиц. Отсюда наблюдаемый часто парадокс, когда (463) политические институции, которые выступают громче всех в защиту "народных масс", в большей мере независимы от внешнего давления и более свободны в следовании исключительно логике конкурентной борьбы между профессионалами, иногда ценой самых неожиданных и парадоксальных поворотов. (Это можно, в частности, наблюдать на примере поворота нынешней КПРФ к сотрудничеству с "партией исполнительной власти", несмотря на протесты своих рядовых сторонников.)

Таким образом, несмотря на кажущуюся хаотичность и непредсказуемость, иррацио-нальность политических процессов и действий политических агентов, они, в конечном счете, подчинены специфическим законам. Можно сказать даже более категорично: само поле или складывание и разворачивание политики в поле (в особое поле) - закон сов ре-менной демократической политики.

Одной из существенных черт современного поля политики являются процессы медиатизации с соответствующими изменениями политических агентов и институций. Рассмотрим эту проблему детальнее.