Этапы урегулирования и разрешения

Конфликтов

 

Критерии этапизации процесса управления конфликтами

Для выработки технологий управления и контроля за конфликтами принципиально важно знание особых этапов их развертывания и развития, каждый из которых предполагает решение строго определенных задач и достижение абсолютно конкретных целей.

Несмотря на общее признание ценности выделения этапов протекания и развития конфликтов, у ученых нет единого мнения относительно количественной и качественной определенности этих этапов. Обычно конфликты разделяются на этапы в зависимости от учета позиций каждой из его сторон, типа и характера, временных или иных параметров данных противоречий.

Так, например, Ч. Осгуд связывает наличие этапов с действиями того из участников конфликта, который в одностороннем порядке выдвигает определенные инициативы, направленные на снижение напряженности, и ожидает, что его партнер ответит тем же. Российская же исследовательница М. М. Лебедева применительно к вооруженным конфликтам пишет об этапах: прекращения насильственных действий (имеющего целью снижение уровня противостояния сторон); установления диалога и подготовки к проведению переговоров (предполагающего стимулирование обсуждения проблемы между участи иками конфликта); об этапе, знаменующем начало переговорного процесса (ведущего к расширению возможностей разъяснения сторонами своих позиций, обсуждению перспектив урегулирования и т.д.) и об этапе выполнения достигнутых договоренностей[117]. Совокупность данных этапов характеризует перечень условий, позволяющих осуществить постепенный переход от стабилизации конфликта и появления возможности контролировать дальнейшее течение событий к расширению коммуникаций между сторонами и примирению их позиций.

Другие ученые, рассматривая течение конфликта, выделяют универсальные этапы институциализации конфликта, легитимации, структурирования групп и редукции (А. Чумиков). Суть первого этапа состоит в том, что на нем предполагается заключение действий сторон в рамках определенных норм, ориентация и воспроизведение которых обеспечит достаточно предсказуемое развитие конфликта в определенных границах. Второй этап направлен на оправдание данных норм в глазах правящего режима и общества. Третий означает выделение тех конкретных лиц (групп), которые выступают в споре от имени сообщества и позиции которых предопределяют содержание конфликта, а следовательно, и сознательное воздействие на эти позиции с целью их необходимого изменения. Завершающий же этап предполагает дальнейшее последовательное ослабление интенсивности (уже смягченного) конфликта и его перевод на менее значимый политический уровень.

Однако эти подходы хотя и акцентируют внимание на важных аспектах управления конфликтами, тем не менее они слишком нормативны для управления поведением конфликтующих сторон, которые могут придерживаться противоположных взглядов на правила взаимодействия и не способны выделить своих постоянных представителей и т.д.

 

Пошаговая этапизация конфликта

Учитывая разнообразие встречающихся в политике конфликтов, а также то, что действия по налаживанию контроля и управления ими нередко встречают сопротивление сторон (что не позволяет, к примеру, начинать управление конфликтом с установления норм, которые могут не признаваться его отдельными участниками), более оптимальным является выделение этапов с точки зрения обозначения универсальных задач, решение которых будет последовательно увеличивать возможности сознательного воздействия на весь этот процесс. Тем самым и технологии контроля и управления конфликтами приобретут более специализированный и предметный характер, будут определяться постановкой комплексных задач, учитывающих как специфику каждого этапа в целом, так и более узкие, специализированные цели, которые ставятся отдельными субъектами на каждом этапе в отдельности. Поэтому в науке могут разрабатываться технологические модели поведения лидеров, правительств, государств и прочих субъектов управления конфликтами не только применительно ко всем (или отдельным) этапам их протекания (например, предложенная М. Брегером «трехпериодная модель» деятельности правительств в условиях международного кризиса), но касающиеся и отдельных сторон или аспектов их деятельности внутри каждого из этапов (в частности, тактика переговорного процесса).

С этой точки зрения можно выделить этапы возникновения, развития и окончания политических конфликтов. При таком понимании этапов протекания последних они предполагают согласование действий субъекта управления конфликтом со спецификой политических процессов, учет времени и обстоятельств, в которых протекают конфликты, отражение культурно-исторических и цивилизационных особенностей политического развития страны (региона, субъекта), корреляцию с психическими чертами действующих лиц.

На этапе возникновения конфликта о зарождении конкурентных отношений свидетельствует формирование атмосферы напряженности между оппозиционными сторонами, которая подтверждает наличие определенного предмета спора и несовпадение позиций политических субъектов. На этом этапе пружина конфликтного взаимодействия еще сжата и контуры будущего развития противоречия могут только угадываться.

Таким образом, главная задача субъекта, стремящегося контролировать или управлять течением этого конфликта, – вскрыть его подлинные причины (и истинные цели, преследуемые его участниками). Сложность такого анализа в значительной степени усугубляется частым стремлением сторон скрыть, замаскировать настоящие причины противоречия с оппонентом (нередко это вызывается желанием использовать не вполне законные методы для реализации своих интересов или опасением, что обнародование причин спора вызовет негативную реакцию общественности).

Отыскивая подлинные причины конфликтных отношений, субъект управления конфликтом должен уметь отличать их от повода, толчка к началу событий (например, недовольство социально-экономическим курсом властей со стороны оппозиции и начало проведения ею акций протеста в ответ на конкретные действия правительства, воспринятые как угроза своему существованию). Правильный анализ позволяет не только выявить источник политического напряжения, но и предотвратить возможный «отрыв» конфликта от его первоначальных причин и переключение активности сторон на новые политические цели, консервирующие прежние поводы для конкуренции и тем самым переводящие противостояние в закрытую форму существования, чреватую внезапными социальными потрясениями. Так, например, длительное нежелание властей видеть в ряде районов СССР национальную подоплеку некоторых экономических, культурных и прочих противоречий в значительной степени спровоцировало там серьезнейший кризис межнациональных отношений и лишило государственные органы многих средств и возможностей эффективно влиять на развитие событий.

Таким образом, чем строже определен предмет спора, тем у субъекта управления конфликтом больше шансов локализовать его развитие, направить конкуренцию сторон в выгодное для себя русло. Если же в качестве такого субъекта выступают правящие структуры, то поиск ими причин напряженности и выработка технологии ее урегулирования должны неизбежно дополняться определением своей ответственности за возможное развитие событий.

В этом смысле, как подчеркивал французский конфликтолог Ж. Фаве, власти могут выбрать одну из трех моделей поведения: игнорировать возникновение конфликта, давая ему возможность тлеть, самовоспламеняться и перемещаться в другие сферы властных отношений; избегать четкой публичной оценки его природы, стараясь таким образом «понравиться» разным слоям населения, высказывающим различные точки зрения на данную проблему (попытки взять под контроль развитие ситуации будут в таком случае весьма робкими и непоследовательными); активно участвовать в урегулировании или разрешении конфликта.

В последнем случае стремление управлять развитием конфликта должно опираться на точный анализ сложившейся «социально-политической конфигурации» в обществе (регионе), предусматривающий оценку установившегося соотношения сил, накала противостояния сторон и прогнозирование их возможных действий. В этом смысле субъекту управления необходимо проработать различные сценарии развития конфликта и своих действий, определить возможные ходы в ответ на акции противников, очертить проблематику потенциальных переговоров и круг явно неприемлемых действий в любых ситуациях.

От первоначальных оценок ситуации будет непосредственно зависеть, станет ли субъект управления стремиться сохранить паритет конфликтующих сторон или поддержит одну из них, будет способствовать уменьшению или повышению напряженности отношений и т.д. Однако при любом варианте этот субъект обязан установить определенные нормы и правила взаимодействия конфликтующих сторон. В масштабе общества в целом власти, стремящиеся управлять развитием конфликта, должны прежде всего постараться ввести спор соперников в русло правовых норм, что должно с самого начала способствовать институциализации конфликта, введению его в рамки, позволяющие контролировать его ход и развитие. Институциализация конфликта не только увеличивает защищенность общества и безопасность государства в этой ситуации, но и нередко переводит состязательность сторон в такие формы, которые создают предпосылки для самозатухания конфликта.

Несмотря на стремление субъекта управления нормировать поведение конфликтующих сторон, такая регламентация должна быть предельно широкой и учитывать возможность различных стратегий их деятельности, например, стремление одной стороны одержать победу, а другой – не оказывать сопротивления; нежелание одной стороны действовать в правовом поле, а другой – вообще игнорировать противоречия и т.д.

На уровне всей политической системы неотъемлемой стороной деятельности властей, стремящихся поставить конфликт под свой контроль, является «конструирование социального окружения» данного спора. Эти меры подразумевают соответствующую ориентацию и мобилизацию общественного мнения, что позволяет создать в государстве атмосферу осуждения или поощрения одной или всех конфликтующих сторон, сужает поле для маневров противников правящего режима, способствуя повышению стабильности государственной власти.

Определяя стратегические и тактические цели регулирования конфликта, власти должны подготовиться «технически»: убедиться в компетентности привлекаемых экспертов и аналитиков, специалистов в соответствующей сфере государственного управления (т.е. в специфической области политики, где возник конфликт, – социальной или налоговой политики, управления наукой и т.п.); проверить надежность коммуникаций, центров обработки информации о текущих событиях, их материальной обеспеченности; улучшить взаимосвязь различных уровней и звеньев власти, вовлеченных в регулирование конфликта; приспособить структуру институтов власти для осуществления эффективного контроля за событиями; проверить готовность механизмов власти для решительного применения силы. Вся совокупность этих мер должна полностью соответствовать ресурсам, имеющимся в распоряжении «верхов», а также способствовать поддержанию имиджа властей, т.е. формировать у населения убежденность в том, что власти не боятся развития конфликта и способны держать его под контролем.

На этапе развития конфликта круг деятельности субъекта управления расширяется. На данном этапе более отчетливо проявляются силы, поддерживающие каждую из конфликтующих сторон или противостоящие им; становится очевидным, расширяется или сужается предметная область спора, увеличивается или сокращается численность участников спора, какова степень его интенсивности, нуждается ли он в привлечении посредника и т.д. Таким образом, возрастает число факторов, которые необходимо отслеживать для сохранения контроля над развитием конкурентных отношений.

В целом субъект управления должен определиться по такому вопросу: будет течение конфликта пущено на самотек или будут предприняты сознательные действия по его урегулированию. В последнем случае задача управления конфликтом должна быть связана с действиями, предусматривающими объединение усилий всех участвующих сторон или с привлечением посредничающих структур.

Принимая такое решение, субъект управления конфликтом должен опираться на более широкую информацию – не только о «видимом» поведении сторон, но и об их скрытых, а порой и тщательно маскируемых замыслах и намерениях. Особое значение в таких ситуациях приобретает борьба с дезинформацией, так как стремление той или иной стороны исказить сведения о своих целях, по мнению французских ученых Фюстье и Амираля, нередко провоцирует субъект управления конфликтом на весьма безрассудные действия.

Расширяя информационное поле контроля, власти, как правило, уточняют образы конфликтующих сторон (динамику позиций, склонность или отрицание компромиссов, допустимые возможности изменения целей и т.д.) и собственные оценки, выработанные ранее. Специалисты в области международных отношений американцы Г. Шнайдер и П. Дизинг в связи с этим различают изменения, происходящие в так называемых «фоновых» образах (отражающих оценку базовых целей и ценностей конфликтующих сторон), а также «текущих» образах (выражающих изменения во взглядах на их актуальные, сиюминутные позиции).

Уточняя такого рода оценки, субъекты управления конфликтом должны непрерывно сопоставлять изменяющиеся позиции сторон, стараться точно понять тактику их поведения, нащупать точки соприкосновения оппонентов. В конечном счете оценка различного рода макро- и микрофакторов, обусловливающих протекание конфликта, должна дать четкое представление о его интенсивности: обладает он тенденцией к спаду или к нарастанию. В соответствии с выводами должна быть скорректирована и тактика действий управляющего субъекта. Однако ни при каких условиях он не должен прибегать к запугиванию или силовому давлению на конфликтующие стороны, памятуя о том, что расширение насильственных средств прямо пропорционально увеличению времени урегулирования спора. И напротив, субъекты управления должны стимулировать сближение сторон на основе увеличения их ожиданий посредством обещаний и положительных прогнозов, расширения переговорного пространства между ними, недопущения крайних, разрушительных форм конкурентного взаимодействия, поддержания конвенционального стиля политического диалога.

Как показывает опыт, противоречия в развитии конфликта нарастают с увеличением численности конфликтующих групп и повышением эмоциональной вовлеченности людей в эти взаимоотношения. Особенно высоко напряжение в конфликтах, ведущихся на уровне ценностей, и прежде всего тех, которые касаются нравственной самооценки сторон, представлений о чести и достоинстве. В этом случае стороны воспринимают предположительное окончание конфликта как персонально значимый выигрыш или проигрыш и потому зачастую отказываются даже рассматривать варианты соглашения, дабы «не поступиться принципами».

Для направления интенсивного конфликта в нужное русло на данном этапе субъект управления должен:

—использовать те технологические приемы, которые он применял на предыдущем этапе;

—постоянно «конструировать социальное окружение» (информировать общественность о выработанных оценках поведения сторон, обизменении их позиций, обнародовать точки зрения на развитие ситуации и т.д.);

—целенаправленно искать выигрышную тактику, изменяя структуру и способы собственных действий; развивать коммуникации;

—поддерживать нормы и правила политического взаимодействия,способствующие повышению сплоченности общества. От характерапредпринимаемых действий зависит заново складывающийся балансполитических сил.

На базе предпринимаемых действий на этапе завершения конфликта возможны два основных варианта его окончания: либо достижение примирения сторон, либо укрепление их непримиримости (т.е. создание тупиковой ситуации, неразрешимости конфликта). Между этими полюсами пролегает целый ряд вариантов эволюции конфликта, отражающих его рутинизацию (сохранение прежней интенсивности), снижение или, наоборот, нарастание взаимооппозиционности сторон. Конфликт может оказаться неразрешимым, и тогда создается ситуация, которая ведет не к его окончанию, а как бы к «круговому движению». Это требует от субъекта управления конфликтом пересмотра и повторения своих действий и операций, соответствующих двум первым этапам конфликтного взаимодействия. Иными словами, такая ситуация предполагает совершенствование или поиск новой стратегии и тактики контролирования, управления конфликтом.

Примирение же участвующих в конфликте сторон, как уже говорилось, может иметь характер полного или частичного урегулирования (т.е. изменения поведения одной или нескольких сторон конфликта без исчерпания предмета споров) либо разрешения конфликта (уничтожающего сам повод для конфликтного взаимодействия сторон). При этом нельзя сбрасывать со счетов и то, что конфликт может разрешиться сам собой, без попыток его сознательного регулирования (например, ввиду утраты актуальности предмета спора, усталости политических субъектов, истощения ресурсов и т.п.).

Для достижения примирения субъекту управления конфликтом необходимо найти средства, способные обеспечить такое развитие событий. Уже упоминавшийся Ж. Фаве считает, что добиваться примирения необходимо через соглашение, компромисс, подчинение, Уступку и разрыв (с прошлым). Из числа принципов урегулирования, о которых говорит Е. Нордлинжер, можно отметить создание стабильной коалиции сил, соблюдение пропорциональности усилий, обеспечение взаимного права вето. Р. Даль (исключая тупиковый путь развития событий) предпочитает говорить о принудительных и мирных средствах примирения сторон.

Завершение конфликта может быть выражено в достижении соглашения конфликтовавших сторон о (временном или окончательном, полном или частичном) перемирии, о различных формах урегулирования конфликта (его составных частей), а также всеобъемлющего соглашения, свидетельствующего о разрешении конфликта.

Такие результаты могут быть достигнуты двумя наиболее общими способами примирения сторон:

• мирное урегулирование конфликта в результате: достижения компромисса на основе сохранения исходных позиций; (асимметричного) соглашения, достигнутого за счет взаимных и неравных уступок;истощения ресурсов одной или нескольких сторон, что делает невозможным продолжение соперничества; а также за счет приобретенного в ходе спора взаимоуважения сторон, понимания прав и интересовсоперника; соглашения на базе найденного принципиально новогорешения, снимающего противоречия сторон;

• примирение на основе принуждения или, другими словами, использования «командного стиля» (П. Шаран) взаимоотношений, позволяющего одной из сторон игнорировать аргументы соперника. В основе этого навязываемого одной из сторон (или третьей силой всемсторонам) характера взаимодействия может лежать: явное превосходство (сохраненных, приобретенных) сил и ресурсов у одной стороны иих дефицит у другой; изоляция одной стороны конфликта, понижениеее статуса, а также другие состояния, свидетельствующие об ослабленииее позиций, о поражении, нанесенном ей в соответствии с «правиламиигры»; уничтожение, «тотальное истребление противника» (X. Шпейер),в результате чего мир устанавливается в отсутствие «врага».

Характер и степень продолжительности найденных форм примирения различны. Так, асимметричное соглашение (порой допускающее полное игнорирование интересов одной из сторон), даже несмотря на подписание документов, не останавливает оказавшуюся в проигрыше сторону либо от невыполнения договоренностей (что подразумевает «урегулирование после урегулирования» – Г. Райффе), либо от продолжения борьбы за свои интересы. Мир, заключенный в условиях полного поражения одной из сторон, может сохраняться достаточно долго, исключая воспроизведение старых или появление новых конфликтов.

Техники переговорного процесса

 

Наиболее распространенным средством достижения примирения сторон в технологиях управления конфликтом являются переговоры, которые представляют собой прямое или косвенное общение сторон, направленное на такое согласование взаимных интересов и целей, которое может привести к снижению интенсивности или завершению конфликта. В процессе переговоров, применяемых как на этапе развития, так и на этапе завершения конфликта, стороны обмениваются обещаниями, мнениями, что, как правило, снижает остроту противостояния, помогает понять аргументы оппонента и, следовательно, более адекватно оценить истинное соотношение сил, характер и условия примирения.

Обычно специалисты сходятся во мнении, что приемы и техники, используемые при переговорах, зависят от содержания последних, от условий, в которых они происходят, а также от состояния и готовности самих сторон к ведению диалога.

Переговорный процесс чаще всего осуществляется в рамках взаимоотношений «уступки–сближение», предполагающих применение технологий торга, использование тех специфических приемов, которые позволяют рассмотреть альтернативные ситуации и в соответствии со своими целями сохранить исходные позиции или достичь преимуществ, добиться взаимопонимания оппонентов или, напротив, завести их в тупиковое русло, обеспечив односторонние преимущества или взаимное удовлетворение сторон. Именно при проведении переговоров у сторон появляется больше возможностей найти так называемую «срединную точку» конфликта, обозначающую суть взаимных претензий, а следовательно, выяснить пределы возможных уступок (допустимость провала переговоров) или собственную «цену вопроса». Нередко переговоры дают возможность уравнять уступки, продемонстрировать открытость позиций, ослабить эффективность «нечестных трюков» соперника.

В целом успех применения тех или иных переговорных техник зависит от стратегии и тактики сторон. Однако, как показал опыт, существует ряд достаточно универсальных принципов и требований к успешному завершению переговоров. Так, американские специалисты М. Дейч и С. Шикман отмечают, что эффективность переговоров, а равно и взаимное удовлетворение сторон, повышаются при последовательном отделении существующих проблем от субъективной заинтересованности участвующих в споре людей; при акцентировании внимания не на принципах, а на реальных противоречиях; при выработке нескольких возможных вариантов решений; при учете преимущественно объективных критериев соотношения сил, а не партийных или идеологических позиций[118]. Обещание уступок, внимательность к партнеру значительно увеличивают шансы прийти к соглашению. Угрозы же, давление на оппонента с позиций силы такую возможность снижают, нередко переводя переговорный процесс в «замороженное» состояние.

К положительным для позитивного завершения переговоров последствиям приводит и определенная диверсификация целей, дающая сторонам возможность увеличить рассмо!рение вариантов решения проблемы; предварительная регламентация переговорного процесса, при которой каждая из сторон планирует наиболее соответствующее для диалога место и время проведения встреч, формат предстоящих бесед, состав представителей делегации и другие параметры переговоров. Как правило, способствует достижению успеха на переговорах и ориентация на принцип «дистрибутивной справедливости», предполагающий распределение успеха в соответствии с затраченными усилиями и ресурсами сторон. Способствуют успеху и продуманные рекламные акции, заинтересовывающие третью сторону в пропаганде своей позиции, или акции, «отвлекающие» соперников от истинных целей переговоров. В то же время, как показывает практика многих конфликтов, широкое привлечение или использование СМИ в качестве посредника на переговорах увеличивает напряженность диалога и не способствует успеху общения конфликтующих сторон, особенно при решении щепетильных и острых вопросов.

В зависимости от мастерства переговорщиков успешному для них результату может способствовать и использование таких приемов, как «увязка» («пакетирование») вопроса, предполагающая взаимосвязанное рассмотрение различных, иногда не относящихся к делу, проблем; «уход» от дискуссии путем игнорирования вопросов, нежелательных для обсуждения той или иной стороне, и т.д.

По окончании конфликта важно так представить результаты переговоров – компромиссов, соглашений, силового давления, чтобы население восприняло их адекватно, не посчитав, к примеру, это унизительным миром, проигрышем и т.п. Таким способом будут исключены реакции, которые могли бы поставить под вопрос принятые решения.

В этом смысле особую роль играет умение субъекта управления конфликтом использовать типичные для общественного сознания политические символы, стереотипы, стандарты мышления, олицетворяющие победу, поражение или другие оценки, стимулирующие массовую активность людей. Например, в военных действиях неудачу чаше всего символизирует падение столицы или пленение лидера. Только найдя нужный образ, символ примирения и соответствующую тональность диалога с согражданами, можно обеспечить сохранение результатов переговоров и воспрепятствовать обострению постконфликтных отношений.

Овладение технологиями переговорного процесса повышает возможность эффективного управления конфликтами, позволяет ставить под контроль сложные процессы конкуренции в сфере распределения политической власти.

 

 

Глава 23