Сущность и функции политической

Идеологии

Политическая идеология представляет собой одну из наиболее влиятельных форм политического сознания, воздействующую на содержание властных отношений, то орудие «духовного княжения» (Макиавелли) определенной группы, которое задает направленность деятельности государства и других важнейших институтов власти.

Со времени появления термина «идеология» (его ввел французский философ эпохи позднего Просвещения Антуан Дестют де Трасси) в науке сложились различные взгляды на его содержание и то духовное явление, которое оно отражает в политической сфере общества. Так, В. Парето рассматривал общественные (политические) идеологии как интеллектуальные системы, которые являются «языками чувств» и лишь оформляют побудительные мотивы человеческого поведения. В этом смысле идеология суть лишь ловкий словесный покров, оболочка, которая придает теоретическую форму человеческим эмоциям. Основоположник теории идеологии К. Маркс видел в ней прежде всего форму иллюзорного сознания, вызванную противоречиями общественного бытия, и в первую очередь производственных отношений. Современник Маркса немецкий философ К. Манхейм понимал идеологию как систему «добровольной мистификации», в шкале представлений которой содержатся приемы «от сознательной лжи до полуинстинктивного сокрытия истины, от обмана до самообмана». Однако большее внимание он уделял ее функциональным характеристикам и, в частности, способности к сплочению людей, аккумуляции их политической энергии. В противоположность таким идеям Д. Истон, А. Конноли и некоторые другие ученые делали упор не на ее эмоциональном, а на ценностном содержании. По-разному оценивалась и оценивается роль политической идеологии в обществе, причем оценки располагаются в весьма широком диапазоне: от ее характеристики как замкнутой на себя «служанки власти», не имеющей связи с реальностью и потому не обладающей сколько-нибудь серьезным весом в политике, до признания ее открытой к изменениям, гибко адаптирующейся идейной системы, пронизывающей все политическое пространство. Так, если П. Рикерт вслед за Р. Моской, Р. Михельсом и другими неомакиавеллистами гиперболизирует значение политической идеологии, рассматривая даже формы эстетического и религиозного сознания как специфические формы ее проявления, отрицая таким образом явления, не опосредованные ею, то У. Матц считает, что идеология выдвигается на политическую авансцену только во время серьезных политических кризисов[86]. А Ю. Хабермас даже полагает, что, в силу невозможности вычленения в настоящее время специфических «классовых миров», место идеологии занимает «массовая культура».

Американский теоретик Л. Саджент полагал, что идеология, вырабатывая определенные цели и ценности политического развития, в то же время огрубляет решение практических проблем. Его соотечественник Ф. Уоткинс утверждал, что идеология всегда противостоит статус-кво и является политическим фактором, сохраняющим значительный преобразующий потенциал. Более дифференцированное представление об идеологии предложил Г. Лассуэлл, рассматривавший ее как разновидность коммуникации, направленной на поддержание политического сообщества, как такового. В этом смысле она, по его мнению, включает в себя следующие элементы, направленные на общественное сознание: политические доктрины, политическую формулу (перечень основных положений конституции) и политическую миранду (легенды, мифы, церемонии и т.д.).

И все же, синтезируя основные подходы, можно сказать, что политическая идеология представляет собой прежде всего определенную доктрину, оправдывающую притязания той или иной группы лиц на власть (или ее использование), добивающейся в соответствии с этими целями подчинения общественного мнения собственным идеям. Иными словами, политическая идеология – это разновидность корпоративного сознания, отражающая групповую точку зрения на ход политического и социального развития общества и потому отличающаяся определенной предвзятостью оценок и склонностью к духовному экспансионизму.

Как средство идейного обеспечения групповых интересов политическая идеология является по преимуществу инструментом элитарных слоев, которые с ее помощью консолидируют групповые объединения граждан, обеспечивают связь с низами, выстраивают определенную последовательность действий в политическом пространстве. Именно от тактики и компетентности элит зависит степень идейного оформления тех или иных групповых интересов.

Выступая средством идейного воплощения интересов группы, идеология схематизирует и потому в определенной степени огрубляет Действительность. Созданный таким способом образ групповых целей и ценностей может быть использован для примитивизации политического сознания граждан, манипулирования и даже обмана населения. Но в целом позитивная направленность такой схематизации состоит в том, чтобы зафиксировать определенные критерии оценки политической реальности, создать нормативную модель восприятия мира политики, сделать сложную ситуацию политической динамики простой и понятной для обычного человека. Поэтому с помощью идеологий политические цели группы символизируются и получают индивидуальные значения, а политические действия приобретают конкретную направленность. В результате снижается стихийность восприятия политики и хаотичность политического взаимодействия в группе. Не случайно К. Дейч называл идеологию «картой действительности».

Таким образом, через идеологию канализируются массовые эмоции, чувства протеста или солидарности, негодования или поддержки. Сопровождая процесс агрегирования и артикуляции, идеология концептуализирует представления людей о политической ситуации, встраивает эти оценки в их общую картину мира, стремится сделать понятными политические изменения. Посредством идеологии люди обогащают свои индивидуальные воззрения общегрупповыми представлениями о «родине», «чувстве долга», других коллективных верованиях.

Без идеологии в общественном и индивидуальном сознании нарастают тенденции к упрощению и примитивизации политической действительности. Вместо игры интересов, сложной взаимосвязи сил и позиций люди видят карнавал, театр абсурда, в котором политики собирают друг на друга компроматы, говорят малопонятные слова, совершают бессмысленные поступки. В таком случае эмоции наполняют коллективные позиции, не дают людям возможности рационализировать ситуацию, понять свои предпочтения, возрастает импульсивность их поведения. Вне идеологии расширяется простор для прямой апелляции к психике человека, разрушения устойчивых позиций и нарастания отчуждения от политики.

Реальная роль политической идеологии в сфере власти зависит от характера овладения ею общественным сознанием. Исходя из этого, можно считать, что основными функциями политической идеологии являются: идейное овладение общественным сознанием; внедрение в него собственных критериев оценки прошлого, настоящего и будущего; создание позитивного образа в глазах общественного мнения предлагаемых партией, движением или другими силами целей и задач политического развития; стимуляция целенаправленных действий граждан во имя поддержки и исполнения поставленных задач; активное оппонирование конкурирующим доктринам и учениям.

Наряду с этими задачами А. Гертц отмечает также необходимость выполнения идеологией задач по «выпусканию пара из котла» (т.е. ослаблению политической напряженности за счет перевода противоборства сторон в область идейной полемики), конструированию и поддержанию групповых ценностей, а также солидаризации, т.е. укреплению внутренней сплоченности группы.

С точки зрения политических функций, идеология стремится сплотить, интегрировать общество с целью реализации интересов какой-нибудь определенной социальной (национальной, религиозной и т.п.) группы либо для достижения целей, не опирающихся на конкретные слои населения (например, идеология анархизма, фашизма). При этом помимо рациональных, нередко теоретически обоснованных положений любая идеология предполагает некую дистанцированность от действительности, проповедуя те цели и идеалы, которые людям предлагается воспринять на веру. В меньшей степени таким налетом верований обладает официальная идеология, которая наряду с апологетикой направляет реальный курс государственной политики и служит основанием для принятия важнейших решений. Особой же предрасположенностью к утопизму обладают идеологии оппозиционных сил, как правило, ожидающие от власти значительно большего, чем она может дать, и стремящиеся с помощью красивого идеала привлечь к себе массы сторонников.

Роль идеологии в мире политики меняется в зависимости от исторических условий, ситуации в стране, соотношения сил. Так, в 60-х гг. XX в. французские ученые Д. Белл и Р. Арон, полагая, что в западном мире достигнуто взаимопонимание основных политических сил по основополагающим вопросам (оценки роли «государства всеобщего благосостояния», децентрализации управления, политического плюрализма и смешанной экономики), а также в связи с возникновением массового общества («недифференцированного множества» людей), нарастанием иерархической бюрократизации и некоторых других показателей общественного развития, сделали вывод о «конце идеологии» и начале эпохи деидеологизации. Но буквально через десятилетие усиление роли факторов, нуждавшихся в идеологических оценках (расовые волнения, волна культурного нонконформизма в Европе, безработица, инфляция, кризис общества всеобщего благосостояния и т д.), заставило их говорить уже об «эпохе реидеологизации».

Коль скоро политическая идеология представляет собой духовное образование, специально предназначенное для целевой и идейной ориентации политического поведения граждан, то необходимо различать следующие уровни ее функционирования:

теоретико-концептуальный, на котором формулируются основные положения, раскрывающие ценности и идеалы определенного класса (нации, государства) или приверженцев какой-то определенной Цели политического развития. По сути дела это уровень политической философии группы, выражающей основные ценностно-смысловые ориентиры ее развития, те идеалы и принципы, во имя которых совершаются государственные перевороты, разрушаются политические системы и возрождаются общества. Наличие таких представлений свидетельствует об уровне интеллектуальной рефлексии данной группы, о ее способности предложить собственные принципы интерпретации мира политики, создать систематизированную, логически стройную и достоверную картину действительности. Поскольку многие группы по-разному интерпретируют одни и те же принципы, то здесь основное внимание уделяется иерархиизации данных представлений. Например, как подчеркивает Э. Арбластер, «и либералы и социалисты... хотят свободы и равенства». Но при этом «их разделяет характер выбора между свободой и равенством в конфликтной ситуации, а также их соотношение с другими ценностями: справедливостью, безопасностью, собственностью...»[87];

программно-политический, на котором социально-философские принципы и идеалы переводятся в программы, конкретные лозунги и требования политической элиты, формируя таким образом нормативную основу для принятия управленческих решений и стимулирования политического поведения граждан. И если политические принципы формируют приверженцев и предполагают дискуссии сторонников разных ценностей, то программы разрабатываются для ведения непосредственной политической борьбы, предполагающей подавление (нейтрализацию) оппонентов. В таком случае осуществляется инструментальное оформление тех основополагающих идей, которые вырабатываются группой. По сути дела – это главный идейный источник политических преобразований, конструирования действительности с помощью власти. На данном уровне функционирования политической идеологии идеалы поверяются на свою жизнеспособность, поэтому к идеологии предъявляются особые требования: осознавать важное значение тех или иных проблем общественной жизни, артикулировать интересы граждан, воплощать их в политическую волю. Поскольку этот уровень содержит в себе оценки текущих политических событий, действий правительства, то здесь могут как сближаться представители разных политических идеалов, так и отдаляться сторонники одной и той же партии. При этом между концептуальным и программным уровнями могут существовать и определенные противоречия, в результате чего некоторые принципы, как писал Б. Чичерин, нельзя узнать в оформлении их «самых рьяных обожателей»;

актуализированный, который характеризует степень освоения гражданами целей и принципов данной идеологии, меру их воплощения в своих практических делах и поступках. Данный уровень может отличаться довольно широким спектром вариантов усвоения людьми идеологических установок: от постоянной смены политических позиций, не затрагивающих гражданские убеждения, до восприятия людьми своих политических привязанностей как глубинных мировоззренческих ориентиров. Идеологии, обладающие способностью определять принципы социального мышления людей, упорядочивать в их сознании картины мира, являются «тотальными» (К. Манхейм). Те же системы политических требований и воззрений, в которых ставятся задачи частичного изменения форм правления, функций государства, систем выборов и другие, не способны повлиять на мировоззренческие представления граждан и выступают как «частные» (Н. Пуланзас).

Падение влияния идеологии на общественное мнение или распространение технократических представлений, отрицающих возможность воздействия социальных ценностей на политические связи и отношения, ведет к деидеологизации политики. В то же время насильственное внедрение идеологии, или так называемая индоктринация, усиливает политическую напряженность в обществе. Более того, она может привести к изменениям психики человека, поскольку, как пишет К. Лоренц, когда «доктрина становится всеохватывающей религией, все противоречащие ей факты игнорируются, отрицаются или вытесняются в подсознание. И человек, вытесняющий эти факты, оказывает маниакальное сопротивление всем попыткам вновь довести вытесненные факты до сознания»[88].