Глава 2. Закономерности психического развития

АНОМАЛЬНЫХ ДЕТЕЙ

/. Основные нейропсихологические факторы, лежащие в основе психической деятельности

Созревание мозга - процесс очень длительный, характеризующийся определенной возрастной периодизацией, стадиями относительно стабильными, на смену которым приходят стадии интенсивных перестроек анатомической конструкции нервных элементов. В частности, имеются данные о том, что на рубеже между первым и вторым годом жизни ребенка происходит своеобразное «перемешивание» нервных клеток из разных слоев коры мозга, в результате которого возникает ее новая послойная организация. Естественно предположить, что такие перестройки в строении нерв­ной ткани находят свое отражение и в психике ребенка, обусловливая предпосылки для становления новых форм психической активности. Вместе с тем, эти закономерные и нормальные изменения в строении ткани мозга совпадают с первым кризисом в развитии психики ребенка, повышая ее чувствительность к различного рода вредным воздействиям. Именно в это время, например, могут возникать первые проявления унаследованных ребенком психических болезней. Обращаясь к примеру из морфогенеза мозга, мы хотели наглядно представить одну из возможных его форм и подчеркнуть, что внутримозговые анатомические перестройки вовсе не изолированы от психической жизни ребенка.

Взаимосвязь мозга и психики в онтогенезе, как и любая другая связь между органом и его функцией, имеет не линейную, а, скорее, спиралевидную природу. Наличие органа как анатомической структуры обеспечивает возможность его функционирования, которое, в свою очередь, влияет на развитие органа и расширение спектра его возможностей. Эти сложные взаимосвязи представлены в понятии «функциогенез».

Проще всего представить функциогенез, скажем, на модели игры на музыкальном инструменте. У всех есть руки и пальцы, но игре на скрипке необходимо учиться. И дело не только в тренировке ловкости пальцев. В процессе обучения преобразуется вся моторика рук, складываются иные внутренние соотношения между группами мышц. Совместная жизнь органа и функции приобретает свои собственные черты, свой «язык», обеспечивающий возможность внутреннего диалога, который (с учетом индивидуальных предпосылок) может превратиться в виртуозную технику музыкального исполнения. Не требует специальных аргументов и то, что этот диалог по-разному протекает у скрипача, пианиста и органиста. Конечно, эти отношения скрыты; конечно, они необыкно­венно сложны, многократно закольцованы; конечно, они изменяются буквально «не по дням, а по часам».

Возвращаясь к проблеме церебрального функциогенеза, необходимо отметить, что одной только анатомической зрелости структур мозга недостаточно для исполнения ими своей роли. В живом и работающем мозге у активно действующего индивида анатомические составляющие складываются в системы и ансамбли, вступая в сложные связи между собой (при этом формируются и новые анатомические элементы, например, синапсы), объединяясь и пересекаясь, интегрируясь и конфликтуя. Так формируется функциональная готовность мозга к решению задач, которые ставит перед ребенком предметная среда, микро и макросоциум, социальные и педагогические требования. Функциогепез - это становление «функциональных органов» психики. Одновременно с формированием у ребенка высших, специфически человеческих процессов у него формируются и осуществляющие их функциональные органы мозга - устойчивые рефлекторные объединения или системы, служащие для совершения определенных актов. Эти функциональные органы формируются прижизненно и далее действуют как единое целое, характеризуясь высокой степенью устойчивости при заложенной в них возможности перестройки за счет замены отдельных компонентов на другие. Это обеспечивает их высочайшую способность к компенсации.

Не менее важно, что по мере овладения каким-либо действием количество включенных в ею исполнение функциональных органов уменьшается, происходит «сжатие» системы. Но при возникновении затруднений действие вновь может развернуться в полном наборе всех, обеспечивающих ранее достижение искомого результата функционально связанных структур мозга. Кроме того, отвечая одной и той же задаче, функциональные органы мозга могут иметь различную структуру. Таким образом, анатомическое созревание мозга (морфогенез) является фундаментом для становления работающих в сочетаниях и взаимосвязи функциональных объединений мозговых структур (функциогенез), что в свою очередь обеспечивает необходимые условия для психической деятельности в ее развитии. Из этого следует, что трудности формирования каких-либо психических действий в процессе обучения и воспитания могут быть связаны как с морфогенезом, так и с функциогенезом мозга.

Все сказанное убедительно показывает, что самые разные психиче­ские процессы (двигательные навыки, письмо, рисование, речь, счетные операции, логическое мышление) оказываются взаимосвязанными, объединенными между собой в этом связующем их звене, а значит, и на уровне той части функциональных органов мозга, которая соответствует премоторной области. Из этого следует, что в случае несформированности или дефицитаарности данного фактора в индивидуальном развитии ребенка именно это звено в общем конструкте психики должно стать «мишенью» Психолого-педагогического коррекционного воздействия. В частности, развивая телесную моторику в подвижных играх, в танцах, на уроках ритмики, при игре на музыкальных инструментах, мы тем самым создаем предпосылки для становления, казалось бы, таких далеких от этого процессов, как речь и даже мышление.

В онтогенезе развитие психомоторики намного опережает формирование речи и мышления, составляя базис для их становления. Вот почему коррекционная работа должна быть направлена «снизу-вверх» (от движении к мышлению), а не наоборот.

Представляется целесообразным уделить специальное внимание описанию наиболее разработанных в нейропсихологии базальных (основных) факторов, так как все они не только необходимы для нормального онтогенеза, но и в дальнейшем присутствуют в познавательной деятельности в виде опорных ее составляющих.

К первой группе факторов относятся модально-специфические. Они связаны с работой тех отделов мозга, куда приходит информация от органов чувств, и обеспечивают восприятие тактильных (осязание), слуховых и зрительных стимулов, которые одновременно могут или (в случае специальной задачи запоминания) должны вводиться в системы памяти. (Мы не говорим здесь о вкусовых и обонятельных стимулах, в частности, потому, что они не включены в учебную деятельность. Их роль, однако, на ранних этапах онтогенеза весьма велика, о чем свидетельствует наличие прямых анатомических связей рецепторов этих анализаторов со структурами мозга, регулирующими эмоционально-потребностную сферу человека.)

В контексте описания группы этих факторов важно обратить внимание, во-первых, на индивидуальные особенности, проявляющиеся в преимущественном развитии зрительной или слуховой памяти, и, во-вторых, -на несправедливо забытую роль тактильной сферы не только на ранних этапах развития ребенка.

Потрогать воспринимаемый предмет, прикоснуться к нему для получения более полной картины восприятия - это и взрослым хорошо знакомо. У детей же тактильное восприятие представлено в жизни гораздо более интенсивно. Известно, например, из логопедической практики, что при формировании образа буквы эффективным приемом является ощупывание и лепка ребенком букв.

Органы чувств и соответствующие зоны мозга закономерно взаимодействуют между собой, и работа одного анализатора активирует работу другого. Это явление называется синестезиями. Принцип наглядности в обучении, в частности, может быть рассмотрен с точки зрения механизмов синестезий, разная скорость созревания анализаторных зон с опережающей готовностью тактильной сферы, должны использоваться и в коррекционной работе обучении и воспитании детей на этапе дошкольного детства.

В группе модально-специфических факторов особое место занимает восприятие звуков речи, называемое фонематическим слухом. Звуки речи включены в систему языка, где каждый звук имеет свою смыслоразличительную функцию. Так, например, в словах «замок» и «замок» нужно услышать ударную гласную, а в словах «бочка» и «почка» выделить близкие по звучанию глухой и звонкий звуки, чтобы понять значение слова.

Необходимо подчеркнуть, что процессы восприятия непредставимы без включенности в них движении. Точнее, просто невозможны. Слова И.М. Сеченова «неподвижный глаз так же слеп, как и неподвижная рука» стали почти крылатой фразой, но редко обдуманно используются в практике обучения и воспитания. Остановимся лишь на одном феномене из этой области.

Восприятие звуков речи происходит с обязательным включением движений органов артикуляции звуков, с участием скрытого проговаривания. Нередко ошибки в письменной речи могут быть связаны с неправильным произнесением звуков, которое, таким образом, не является только «косметическим» дефектом. В этом смысле произвольная артикуляция, дикция необходимы для последующего становления письма. Известны опыты А.II. Леонтьева по успешному формированию у испытуемых звуковысотного музыкального слуха на основе специальных приемов, включающих развитие двигательной подстройки голосового аппарата.

Сказанное о роли движения в восприятии позволяет перейти к следуюшему фактору - кинестетическому. Он обеспечивает передачу сигналов поступающих от рецепторов, расположенных в мышцах, сухожилиях и суставах и несущих информацию о взаиморасположении моторных аппаратов в их статическом состоянии или в режиме движения. Зона мозга, ответственная за этот фактор - обширная теменная область. Необходимо отметить, что данный фактор тесно связан с осязанием, то есть с тактильным модально-специфическим фактором. В целом такое взаимодействие необходимо для реализации сложных комплексов движении тела, рук, ног, органов артикуляции, движений глаз и т.п., которые осуществляются с участием зрения или без такового и позволяют человеку выполнять разно­образные двигательные задачи.

Обратим внимание на то, как по-разному мы берем со стола иголку или книгу. Качество и количество движения руки при этом зависит от объекта, на который оно направлено или, можно сказать, настроено. Кому не случалось промахиваться при вдевании нитки в иголку, прежде чем произойдет точное попадание? Не менее знакомо всем чувство неожиданности в случае, когда мы предполагаем поднять тяжелый предмет, а он вдруг оказывается легким. Настроенность движений при перепрыгивании лужи зависит от ее размеров и от знания нами своих возможностей, а переход речки по узеньким мосткам требует очень внимательного контроля за органами движения с готовностью к немедленной коррекции в случае возможной потери равновесия. В основе всех этих движений лежит кинестетический фактор, формирование которого проявляется у младенца очень рано (удерживание головы) и особенно хорошо видно, когда ребенок начинает ходить. Кто видел, как ловко ползает ребенок на стадии, предшествующей ходьбе, тот не может не согласиться, что развитию содружественности и сонастроенности движений детский манеж и складные коляски, в которых возят детей уже далеко не в младенческом возрасте, не лучшие помощники.

Речевая моторика, формирование артикуляции тоже осуществляются без участия зрения, исключительно на кинестетической основе. Сформированное письмо также требует полноценных, кинестетическ подкреп­ленных тонких движений.

Отдельно хотелось бы сказать о роли кинестетического фактора в формировании представлении о схеме собственного тела, образа телесного «Я», на чем впоследствии выстраивается более сложное представление ребенка о себе, его самоидентификация как необходимое условие для развития личности.

С кинестетическим фактором в реализации движений тесно связан кинетический. Развитию каждого из этих факторов в отдельности и в их взаимосвязи способствует двигательная активность ребенка в различных сферах, отдельные компоненты которой должны быть объектом воспита­ния и обучения. Недаром говорят «культура чела», «культура движении», имея в виду овладение человеком своими двигательно-телесными проявлениями. В них отчетливо просматриваются индивидуальные черты, а графология (определение личностных качеств по почерку) в нормальном ее понимании становится вполне реальной областью знания и практики. Описываемые здесь факторы потому и названы базальными, что на них в онтогенезе выстраивается и держится в дальнейшем сложная многоуровневая конструкция индивидуальности человека.

Следующий базальныи фактор- пространственный. Восприятие и переработка пространственных характеристик и пространственных соотношений является одной из наиболее сложных форм психического отражения. Вместе с тем они же есть важнейшее и необходимое условие адаптивного существования, поскольку человек живет и действует в упорядоченном мире предметов, расположенных относительно друг друга; явлений, следующих одно за другим; слов, объединенных во фразы и определенным образом расположенных в них; понятий, вмещающих в себя упорядоченные по структуре содержания ит.д. Теряя пространственные характеристики, то есть лишаясь опор, с помощью которых преимущественно осуществляется локализация себя в пространстве, человек испытывает чувство тревоги, дискомфорта инеуверенности. Весьма неприятно заблудиться в незнакомом лесу, где «незнакомый» как раз и означает отсутствие определенных знаков или опор, позволяющих найти нужное направление или пространство движения.

Пространственная организация мира представлена человеку в трех основных составляющих: реальное пространство окружающей среды, аналогичные ему представления о пространстве во внутреннем плане и так называемое квазипространство, которому нет аналогов в реальном мире. В последнем случае речь идет об упорядоченности в системах знаков и символов, выработанных человечеством для обобщения представлений о мире с возможностью передачи их другим людям. Примером квазипространственности может быть нотная запись, гдекаждому звуку в упорядоченных представлениях об их соотношении по высоте соответствует определенное место на нотной линейке.

Еще один пример касается квазипространственной структурированности систем хранения индивидуального опыта в нашей памяти. Говоря о своем словарном запасе, мы так или иначе отдаем себе отчет в том, что слова не хранятся, как попало, и извлекаем мы их из нашей памяти совсем не так, как извлекаются вслепую фишки из мешочка при игре в лото. Выбирая нужное слово, мы должны попасть в определенную точку пространства своей памяти, правильный ответ на вопрос «Колю ударил Петя. Кто драчун?» требует мысленной перестановки мест подлежащего и дополнения, то есть изменения их пространственного положения в структуре фразы, чему способствует знание правил склонения и падежных окончаний.

О квазипространственной составляющей в комплексном восприятии мира приходится говорить столь подробно в связи с ее значимостью в процессе обучения. Известна роль пространственного анализа и синтеза в понимании разрядного строения числа (17 и 71 различаются только «местом» входящих в него цифр); в счетных операциях; в дифференцировке букв; в понимании сложных логико-грамматических конструкций («собака хозяина» «хозяин собаки»); суффиксов, обозначающих вмещающие в себя что-либо предметы («чернильница»); освоение предлогов и приставок, обозначающих пространственные характеристики объектов и действий; понимание отношении сравнения (больше - меньше; ближе - дальше); знаков > или <) и т.д. Рисование, черчение, география, геометрия - эти и многие другие дисциплины основаны на установлении соотношений между предметами и явлениями, их последовательности, а значит - их пространственных (или квазипространственных) взаимосвязей. В качестве иллюстрации рассмотрим одно, часто встречающееся явление. Ребенок затрудняется при чтении мелкого шрифта в отличие от доступных ему текстов, написанных крупными буквами. Одной из предполагаемых причин такой диссоциации может быть то, что уже и владея действием прочитывания слов и фраз, ученик еще не освоил необходимую для полноценного чтения операцию «конструирования» текста. Сформированное чтение включает в себя возможность организации пространственного поля текста, что при плотной печати в случае мелкого шрифта сделать гораздо труднее, чем в случае текста, напечатанного крупно, свободно, с отчетливо заданными интервалами, окончаниями фраз, заметно выделенными абзацами.

Очевидно, не следует дополнительно аргументировать значимость сформированность пространственного фактора как для повседневной жизни, так и в учебной деятельности. Этот фактор развивается на основе активных движений в реальном, сложном, многомерном и динамичном пространственном мире с опорой на схему собственною тела и обязательное взаимодействие органов чувств различной модальности. Современному ребенку на этапе дошкольного детства часто недостает предпосылок для такого развития, что приводит к отклонениям в функциогенезе с последующими трудностями в обучении. Кстати, данный фактор является про­дуктом работы нижнетеменной подобласти мозга, занимающей промежуточное положение между отделами мозга, относящимися к переработке информации зрительной, слуховой и тактильной модальности и является областью их перекрытия.

Следующий фактор, развитие которого в онтогенезе наиболее продолжительно - фактор произвольной регуляции психической деятельности. Он связан с работой лобных отделов мозга, морфогенез и функциогенез которых продолжается по данным многих исследований до 20-летнего возраста. В произвольную регуляцию деятельности включаются: I) постановка целей действий в соответствии с мотивами, потребностями, актуальными и прогнозируемыми задачами; 2) планирование (или программирование) путей достижения цели с выбором оптимальных способов действования, определения их последовательности; 3) контроль за исполнением выбранной из уже имеющихся в индивидуальном опыте или создаваемой в данный момент программы с возможностью ее изменений по ходу выполнения, требующий постоянного сличения цели и промежуточных результатов, а также отказа от возникающих в процессе достижения цели побочных действии и ассоциаций.

Именно контроль часто является наиболее слабым звеном в регуляции деятельности у ребенка, что проявляема в недоведении действия до конечного результата, соскальзывании на побочные действия или ассоциации, в отсутствии действия проверки после окончания выполнения задания. Здесь могут наблюдаться и такие явления, как отвлекаемость (или откликаемость) школьника на внешние раздражители, поступающие во время решения какой-либо задачи.

Контролирующая составляющая интеллекта так же, как и другие звенья в структуре произвольной деятельности (мотивы, цели, программы) формируется в игровой деятельности ребенка на этапе дошкольного детства. Ребенку необходимо умение контролировать свои действия для того, чтобы вовремя остановить бег при игре в мяч; не уйти с поста, исполняя роль часового; не сказать «да» или «нет» в игре «черное, белое не берите...»; пережить проигрыш и выигрыш. В этих относительно простых и в более сложных ролевых играх, играх с правилами прорабатывается и развивается столь необходимый для обучения фактор произвольной роуляции психической деятельности, лежащий в основе сложных процессов овладения собственным поведением. Забывая о том, что и взрослым не всегда доступен контроль за своими поступками, к еще «неразумным» детям мы предъявляем нередко гораздо более жесткие требования, чем к самим себе.

Непослушный ребенок далеко не всегда отклоняется от заданныхинструкций вследствие нежелания следовать им. Он просто еще не умеет, не знает, как удержать себя от неодобряемых взрослыми действий. Слишком велика его зависимость от непосредственных влияний окружающего мира; еще очень трудно предвидеть результаты собственных действий, разделить в своем сознании желаемое «сейчас» и возможное «после» и вообще представить себе даже ближайшеебудущее. Необходимое для этого, по словам Л.С. Выготского, сотрудничество с самим собой складывается в течение всей жизни человека. Для ребенка оно может быть просто непосильной задачей, поскольку анатомическая и функциональная готовность лобных отделов мозга только-только оформляется к семи годам жизни.

Представляется, что в этом есть некий замысел природы развития человека, так как первоначально непроизвольное, нерегулируемое и непосредственно-эмоциональное взаимодействие ребенка с миром дает ему гораздо больше степеней свободы в развитии познания, в становлении фундамента мировоззрения. В этом смысле ранний онтогенез, в котором нет жесткой аутофильтрации получаемых ребенком впечатлений, характеризуется накоплением разных и противоречивых сведений о бытии в мире вещей и людей. Такая фильтрация осуществляется воспитывающим ребена взрослым, но собственный первичный опыт ребенка с переживанием не только положительных, но и отрицательных эмоций от встреч с миром закладывает фундамент личности, умеющей радоваться, страдать, сочувствовать, постоять за себя, защититься и защитить других. Лишь позднее это необходимое для адаптивного существования «понимание» жизни переходит на уровень разумного и контролируемого поведения.

В обшей регуляции психической деятельности значимую роль играет фактор ее энергетического обеспечения, связанный с работой глубинных отделов мозга. Активное состояние мозговых структур, континуум «сон -бодрствование» регулируется самим же мозгом, прежде всего представленными в нем отделами, имеющими отношение к витальным потребностям, к регуляции биологических ритмов и систем жизнеобеспечения организма. Потенциал активности, возможности человека сохранять ее стабильность во многом определяются уровнем сформированности именно этих структур. Известно, что есть люди, называемые стеничными, или, напротив, астеничными. Первые могут действовать активно в течение длительного времени, вторым требуются более частые смены фаз напряжения и отдыха.

Несмотря на то, что глубинные структуры мозга интенсивно закладываются еще в период внутриутробного развития, их созревание продолжается и после рождения. Обеспечиваемый этими церебральными отделами баланс возбуждения и торможения (нейродинамика) у ребенка еще очень нестабилен, что можно видеть, например, в нередко свойственном ребенку перевозбуждении.

Следует отметить, что именно эти структуры и у взрослого человека наиболее чувствительны к различным вредным воздействиям как биологической, так и психической (психогенной) природы.

Черепно-мозговые травмы, даже протекающие без выраженных симптомов, недостаточность в работе сердечно-сосудистой системы, неблагоприятные экологические влияния, интоксикации различного рода, последствия инфекционных заболеваний относятся к биологическому ряду причин, снижающих уровень активности и глубинных структур, и мозга в целом. К психогенным причинам относятся стрессовые ситуации, длительные эмоционально-неприятные переживания, особенно в конфликтных условиях, недозированные психические нагрузки. Как правило, все это приводит к нарушению гармонии в смене фаз активности и бодрствования и проявляется в повышенной утомляемости, замедленности включения в деятельность, колебаниях ее продуктивности в относительно коротких временных интервалах.

Наиболее отчетливо слабость фактора энергетического обеспечения обнаруживается в процессах памяти и внимания. Особенности памяти в таких случаях состоят в быстром забывании запомнившегося материала, обусловленном выполнением каких-либо действий, следующих после запоминания. В нейропсихологии это называется влиянием интерференции, которая представлена деятельностью человека между запоминанием и припоминанием. Считается, что забывание в данном случае является следствием повышенной тормозимости следов памяти. Влияние интерференции тем более сильно, чем ближе по содержанию промежуточная деятельность кпредшествующему запоминанию. Так, например, если учащийся заучивает отрывок из литературного произведения, то последующее запоминание текста по истории с большой вероятностью может привести к уменьшению точности припоминания первого текста.

Важно отметить, что такое забывание является естественной закономерностью в организации памяти человека. Вместе с тем, в случае недостаточной сформированности или слабости по морфогенетическим и функциогенетическим причинам фактора энергетического обеспечения (и ней-родинамики) такое забывание приобретает ускоренный и усиленный характер.

Внимание при этом становится колеблющимся, наблюдаются трудности в его распределении и переключении, снижаются возможности длительной и устойчивой концентрации внимания с проявлением истощаемости, особенно к концу выполнения какого-либо задания. Иными словами, ресурс внимания по времени является более коротким, чем запланированная программа действий.

Все сказанное о факторе энергетического обеспечения у детей проявляется с особенной выраженностью даже при нормальном развитии, но может усугубляться в случаях минимальных мозговых дисфункций. Не следует забывать также и о роли психогенных причин в ослаблении данного фактора. Ребенок, находящийся в ситуации, например, длительного семейною конфликта или испытывающий постоянное эмоциональное напряжение во взаимоотношениях со сверстниками, может обнаружить все названные выше проявления, связанные с недостаточностью энергетического обеспечения психической активности.

Заканчивая описание нейропсихологических факторов, рассмотрим в сочетании еще три: симультанный, сукцессивный и межполушарного взаимодействия. По собственному опыту многие люди знают, "что существует информация, которая доступна восприятию и переработке только в случае последовательного ее поступления (по частям). Наиболее понятным подтверждением этому является восприятие речи. Звуки речи, слова и фразы мы слышим по мере их поступления, шаг за шагом. То же самое относится и к самостоятельному высказыванию, которое развернуто во времени и реализуется в определенной последовательности. Двигательные навыки и другие действия, выполняемые в соответствии с программой также характеризуются поэтапным выполнением. Оценка приближающегося или удаляющегося звука связана с возможностью сопоставления громкости по мере ее постепенного увеличения или уменьшения. Узнавание удаленного объекта, движущегося навстречу, также происходит постепенно: движущееся пятно - животное - это собака или кошка. Иными словами, есть виды информации или условия восприятия и действий", требующие последовательном (сукцессивной) обработки.

В отличие от этого, существуют такие формы восприятия и действий, вкоторых переработка осуществляется целостно, одномоментно, как говорят; с ходу. Такая форма психического отражения обозначается как симультанная, Узнавание знакомых или ожидаемых объектов, припоминание заученныхв детстве результатов таблицы умножения и простых арифметических действий, узнавание времени на часах, ориентировка в знакомой местности (идти «на автопилоте»), - все это осуществляется на основе фактора симультанности. Порой человек даже затрудняется ответить, на основании чего он делает целостное заключение о том или ином объекте. Так, например, мы узнаем знакомое и близкое лицо спустя много лет и несмотря на происшедшие в нем изменения. В таких случаях обычно люди говорят: «Ты совсем не изменился», хотя на самом деле наша память удерживает некий целостный образ, не зависящий от появившихся морщин, изменения цвета волос, прически и т.д.

Сукцессивность и симультанность отчетливо просматриваются в процессе мышления, которое может быть последовательным, рассуждающим (решение арифметической задачи) или целостным, интуитивным в случае получения ответа сразу, без промежуточных действий (понимание содержания сюжетной живописи с опорой на название картины).

Сукцессивность исимультанность связаны между собой, как связаны целое и составляющие его части, где части так сращиваются друг с другом, что уже не видны. Моделью, иллюстрирующей это положение, являются разрезные картинки. Кстати, разрезать (выделить части) можно ведь несколькими способами. Таким образом, часть определяется целым, а целое -частью, но при этом целое не является механическим результатом соединения частей, которые подчиняются законам структуры целого. Вместе с тем и часть не живет самостоятельной жизнью, без учета взаимосвязей, в которые она включена.

Восприятие речи происходит сукцессивно, но ее понимание основано на факторе симультанности. Известно, что понимание иностранной речи при не очень успешном владении ею облегчается знанием контекста, то есть знанием того, о чем пойдет разговор в целом.

Обращаясь к этим примерам, мы всего лишь хотели подчеркнуть, что сукцессивность и симультанность взаимосвязаны в эффективной психической деятельности, дополняя друг друга.

Фактор сукцессивности обеспечивается работой структур, объединенных в левое полушарие мозга, а фактор симультанности реализуется его правым полушарием. Связи между этими большими церебральными органами осуществляются благодаря специальным отделам мозга, важнейшим из которых является мозолистое тело. Именно оно обеспечивает межполушарное взаимодействие и взаимную дополнительность сукцессивных и симультанных стратегий психического отражения.

В онтогенезе сукцессивность, симультанность и межполушарное взаимодействие формируются постепенно, несинхронно и имеют большие индивидуальные различия, особенно заметные в случае дисгармоничного развития в сторону преобладания одного из этих факторов при недостаточной сформированности межполушарных связей как на морфологическом, так и на функциональном уровнях.

Вполне очевидно, что усвоение почти всех учебных дисциплин, можно сказать, немыслимо без понимания соотношения в диадах «часть-целое», «целое-часть». Дети с недостаточной сформированностыо фактора симультанности затрудняются, например, при восприятии условия арифметической задачи в целом, о чем свидетельствует часто встречающееся при его повторении «забывание» вопроса, придающего задаче завершенность. При чтении может иметь место пропуск слов, что препятствует пониманию текста и указывает на частичность, фрагментарность его восприятия. Аналогичные ошибки обнаруживаются в письме. Отсутствие видения целостной конструкции слова препятствует выделению в нем структурных элементов (корень, приставка идр.). Рисуя домик, ребенок сначала изображает его отдельные детали и лишь потом доходит до общего контура, в котором детали не размещаются соразмерно, а располагаются как попало.

В отличие от этого, при несформированности фактора сукцессивности и возникают затруднения в выделении части из целого, анализ последнего. Дробление условия арифметической задачи на значимые для составления программы решения звенья, отдельное понимание представленных в условии задачи соотношений, выделение вопроса из целостного каркаса задачи опираются на сукцессивные процессы.

Составление плана изложения или сочинения, предполагающее наличие представлений о целом в последовательности начала, середины и конца также может быть затруднено. При запоминании текстов ребенок может воспроизвести общий смысл, но не справляется с припоминанием деталей, в том числе и существенных. В графических видах деятельности при рисовании целого пропускаются его детали. Решение сложных примеров, включающих в себя ряд последовательных действий, также может быть затруднено в связи с несформированностью операций разделения целого на части.

Описанные явления, характерные для недостаточного развития каждого из рассматриваемых факторов, могут наблюдаться в разных сочетаниях при несформированности межполушарного взаимодействия. В этом случае не происходит обмена информацией между полушариями мозга, а сукцессивность и симультанность существуют как два отдельных процесса. В зависимости от целого ряда внешних и внутренних условий деятельности и индивидуального опыта ребенка одни виды активности реализуются только при последовательной, другие - при целостной переработке информации.

Заключая описание основных нейропсихологических факторов, лежащих в основе психической деятельности и особенно значимых для ее формирования в детском возрасте, необходимо отметить следующее. Названные здесь факторы далеко не исчерпывают всех составляющих психических процессов. Нейропсихология - наука достаточно молодая, и многое в ней находится в стадии разработки. Вместе с тем названные здесь факторы действительно являются основными, поскольку на основании оценки их состояния можно осуществлять диагностику развития познавательных процессов.

Уделив столь большое место описанию факторов, мы хотели привлечь внимание читателя к тому, что в познавательной сфере ребенка целесообразно рассматривать различные процессы на основе их общих составляющих. Традиционное для психологии выделение таких психических функций, как восприятие, память, речь, внимание, мышление и движения при этом не исключается. Данные нейропсихологии, однако, показывают, что эти процессы имеют сложное внутреннее строение, свою динамику развития и, главное, связаны между собой в объединяющих их общих звеньях. Для понимания логики развития ребенка и возможных трудностей в обучении, на наш взгляд, более эффективным и прогностически ценным является диагностика не отдельных психических процессов, а тех «сквозных» компонентов, которые создают базис для их содружественного развития.

Выявление недостаточно сформированного фактора в качестве слабого звена, которое обнаруживает себя в дефицитарности, как правило, не одного, а нескольких психических процессов (нейропсихологический синдром) позволяет определить «мишень» психолого-педагогической коррекционной помощи ребенку с трудностями в обучении. Важно, что в этом случае коррекционному воздействию подлежит комплекс психических функции, что соответствует представлениям о системном строении психики.

Преимущества нейропсихологической диагностики состоят еще и в том, что путем анализа уровня сформированности основных факторов можно выявить не только слабые, но и сильные, нормально развитые базисные составляющие психики. Именно они могут и должны учитываться в прогнозе о зоне ближайшего развития ребенка. Кроме того, именно на их полноценное функционирование следует опираться при построении программ коррекционной работыс ребенком.

Наконец, иейропсихологический синдромный факторный подход позволяет рассматривать онтогенез с учетом закономерностей становления и развития психики и мозга в их единстве.

2. Функциональные системы и их гетерохронное развитие

Основные принципы общефизиологической теории функциональной системы были сформулированы П.К. Анохиным. В соответствии с ними функциональная система представляет собой единицу интеграции целого организма, складывающуюся для достижения любой его приспособительной деятельности. Работа всех составных элементов такой саморегулирующейся организации способствует получению важного для индивида приспособительного результата, который и выступает системообразующим фактором каждой функциональной системы. Функциональная система характеризуется сложностью строения и динамичностью, то есть способностью перераспределения входящих в ее состав частей.

П.К. Анохин ставит вопрос о том, с помощью каких механизмов и процессов многочисленные и различные по сложности компоненты функциональной системы, часто расположенные в организме далеко друг от друга, могут успешно объединяться? И отвечает на него - таким механизмом является гетерохрония в формировании и темпах развития различных структурных образований организма, гетерохрония в установлении связей между этими образованиями, являющимися фрагментами функциональной системы. Он пишет, что одной из основных закономерностей жизни организма является непрерывное развитие, поэтапное включение и смена его функциональных систем, обеспечивающих ему адекватное приспособление на различных этапах постнатальной жизни. Могучим средством эволюции, благодаря которому устанавливаются гармонические отношения между многочисленными компонентами функциональной системы, явля­ется гетерохрония роста и темпов развития различных структурных образований.

Функциональные системы формируются поэтапно, неравномерно в соответствии со все более усложняющимися формами взаимодействия организма и среды. Наиболее активное связывание различных узлов функциональных систем происходит в так называемые критические, сензитнвные периоды развития и соответствует качественным перестройкам поведения и психики.

Внутрисистемная гетерохронность связана с постепенным усложнением конкретной функциональной системы. Первоначально формируются элементы, обеспечивающие более простые уровни работы системы, затем к ним постепенно подключаются новые элементы, что приводит к более эффективному и сложному функционированию системы.

Например, у новорожденного ребенка есть готовые системы, обеспечивающие ряд важных, но элементарных функций - дыхания, сосания, глотания. В то же время у него можно видеть значительное несовершенство двигательных, зрительных, слуховых процессов.

Кроме внутрисистемной имеет место и межсистемная гетерохронность, которая связана с неодновременной закладкой и формированием разных функциональных систем.

Например, автоматическое схватывание на первых месяцах жизни предмета, вложенного в руку, постепенно усложняется за счет появления зрительного контроля над действием руки, возникает межсистемная, зрительно-моторная координация.

Концепция функциональных систем была впоследствии использована А. Р. Лурия в теории системной динамической локализации высших психических функций.

Было показано, что понятие функциональной системы применимо к «сложным «функциям» поведения» и что основные формы сознательной деятельности следует рассматривать как сложнейшие психические функциональные системы, необходимым условием существования которых является совместная работа различных отделов мозга. Закон гетерохронии проявляется, в соответствии с этим, как в становлении, развитии различных мозговых структур и связей между ними (нейрофизиологические функциональные системы), так и в развитии психических функций.

В этой связи необходимо рассмотреть данные о морфогенезе нервной системы, свидетельствующие о неравномерном созревании различных мозговых структур и последовательном их включении в целостную работу мозга.