Внимание, которое мы обязаны уделять характеру современной войны, имеет огромное влияние на все наши предположения, особенно же на стратегические.

С тех пор как отвага и счастье Бонапарта свели на нет все прежде принятые приемы войны и государства первого ранга были сокрушены почти одним ударом; с тех пор как испанцы своей упорной борьбой показали, как многого можно достигнуть посредством вооружения и восстания широких масс, несмотря на присущие им слабости и рыхлость; с тех пор как Россия своей кампанией 1812 г. засвидетельствовала во-первых, что государство с большой территорией не может быть завоевано (что впрочем можно было бы знать и заранее), и во-вторых, что вероятность конечного успеха не во всех случаях уменьшается в соответствии с числом проигранных сражений и потерянных столиц и провинций (раньше это представлялось всем дипломатам столь несокрушимым принципом, что у них на такие случаи всегда был наготове плохонький временный мир), но что часто именно в сердце своей страны обороняющийся может оказаться всего сильнее, когда сила наступления противника, уже истощится, а оборона с невероятной мощью вдруг перейдет в наступление; с тех пор наконец как Пруссия в 1813 г. показала, что внезапным усилием при помощи милиции нормальная мощь армии может увеличиться в 6 раз и что эта милиция может быть равно использована как внутри страны, так и для действий за ее пределами - после того как все это показало, какой огромный фактор в комплексе государственной мощи, способное к войне государства и вооруженных сил составляет сердце и настроение народа, после того как правительства смогли научить все эти вспомогательные средства, трудно предполагать, чтобы они оставили их не использованными в будущих войнах, безразлично, будет ли при этом налицо угроза их собственному существованию или их будет толкать могучее честолюбие.

Легко понять, что войны, которые будут вестись всей тяжестью народных масс обеих сторон, должны быть организованы на других началах, чем те, в которых все было рассчитано лишь на участие постоянных армий. Постоянные армии в общем походили на флоты; сухопутные вооруженные силы в их отношении к остальному государству были подобны морским силам, а потому военное искусство на суше имело черты сходства с морской тактикой; их оно в настоящее время совершенно утратило.

Глава восемнадцатая.

Напряжение и покой

Динамический закон войны

В XVI главе этой части мы видели, насколько в большинстве кампании время, расходуемое на паузы и на покой, превышает периоды собственно действий. Если, как было указало в прошлой главе, современным войнам присущ совершенно иной характер, то все же несомненно, что военные действия наших дней будут также прерываться более или менее продолжительными паузами; это заставляет нас более внимательно рассмотреть существо обоих состояний.

Когда наступает пауза в военных действиях, т.е. когда ни та, ни другая сторона не задается положительной целью, начинается состояние покоя и следовательно равновесия в самом широком смысле этого слова, т.е. равновесия не только физических и моральных сил борьбы, но и всех отношений и интересов сторон. Как только одна из них задается новой положительной целью и для достижения ее приходит в активное состояние, хотя бы это выражалось в одних лишь приготовлениях, и как только другая сторона начинает этому противодействовать, возникает напряжение сил; последнее продолжается до тех пор пока не последует какое-либо решение, т.е. момент, когда одна сторона откажется от своей цели, или другая уступит ей.

За этим решением, основывающимся на успешности боевых комбинаций обеих сторон, следует движение в том или в другом направлении. Когда это движение истощится или вследствие трудностей, которые ему приходится преодолевать, т.е. внутреннего трения, или вследствие возникшего противовеса, то наступает или новый период покоя, или новое напряжение и решение, за которым следует опять новое движение, в большинстве случаев в обратном направлении.