Шифр Марии Стюарт, королевы Шотландии 8 страница

Также вполне возможно, что сокровище было найдено уже много лет назад и что тот, кто обнаружил его, тайно вывез сокровище не замеченный местными жителями. Некоторые из энтузиастов, занятых поисками сокровищ Биля, предполагают, что сокровища уже найдены NSA (Агентством национальной безопасности, АНБ). Центральное американское правительственное ведомство, занимающееся шифрами, имеет доступ к самым мощным компьютерам и имеет возможность привлекать к работе некоторых из наиболее блестящих умов мирового уровня, и они могли обнаружить в шифрах что-то такое, что ускользнуло от внимания остальных.

Отсутствие каких бы то ни было заявлений вполне в духе АН Б — даже высказывалось предположение, что АНБ означает не Агентство национальной безопасности, а организацию под названием «никому ничего не говори» или вообще «нет такого агентства»[12].

Наконец, мы не можем исключить возможность того, что шифры Биля являются тщательно разработанной мистификацией и что в действительности Биля никогда не существовало. Скептики полагали, что неизвестный автор, вдохновленный рассказом Эдгара По «Золотой жук», придумал всю эту историю и опубликовал брошюру в качестве способа нажиться на алчности других людей. Сторонники теории мистификации отыскали противоречия и ошибки в истории Биля. Так, согласно брошюре, в письме Биля, которое было заперто в железном ящике и, предположительно, написано в 1822 году, есть слово «stampede», но этого слова не встречалось в печати до 1834 года. Однако вполне возможно, что оно еще задолго до того широко употреблялось на Диком Западе, и Биль вполне мог слышать его во время своих путешествий.

Одним из самых главных скептиков был криптограф Луис Крух, объявивший, что нашел доказательство того, что автор брошюры написал и письма Биля: одно, которое, предположительно, было послано из Сент-Луиса, и другое, которое, предположительно, находилось в ящике. Он провел текстовый анализ слов, приписываемых автору, и слов, приписываемых Билю, чтобы определить, нет ли в них каких-нибудь сходных черт. Крух сравнивал такие аспекты, как процент предложений, начинающихся со слов «The», «Of» и «And», усредненное количество запятых и точек с запятой на предложение и стиль письма: использование отрицаний, отрицаний в страдательном залоге, инфинитивов, относительных придаточных предложений и т. п. Помимо слов автора и писем Биля, анализировалась также манера письма еще трех жителей Вирджинии девятнадцатого века. Из пяти использованных для анализа документов максимально схожими оказались документы, написанные Билем и автором брошюры, что дает основание считать, что они могли быть написаны одним человеком. Другими словами, это наводит на мысль, что автор сфабриковал письма, приписывамые Билю, и придумал всю эту историю.

С другой стороны, из многочисленных источников получены свидетельства в пользу достоверности шифров Биля. Во-первых, если бы нераскрываемые шифры были сфальсифицированы, мы могли бы полагать, что обманщик не обращал бы никакого внимания на выбор чисел или оно было бы минимальным. Однако числа образуют различные сложные комбинации. Одну из таких комбинаций можно найти с помощью Декларации Независимости в качестве ключа для первого шифра.

В ней отсутствуют явные слова, однако она образует последовательности вида abfdefghiljklmmnohpp. Хотя это и не алфавитный список, но определенно и не случайный набор букв. Джеймс Джиллольи из Американской криптологической ассоциации не уверен в подлинности шифров Биля, однако по его оценку, в предположении, что в основе первого шифра лежит криптографический принцип, вероятность случайного появления таких последовательностей составляет менее 10^-14. По одной из теорий, Декларация действительно является ключом, но для получающегося в результате текста требуется второй этап дешифрования; другими словами, первый документ Биля был зашифрован в два этапа, с помощью так называемого многократного шифрования. Если это действительно так, то алфавитная последовательность может рассматриваться как свидетельство того, что первый этап дешифрования был успешно завершен.

Новым доказательством в пользу истинности шифров служит проведенное историческое исследование, которое может быть использовано для проверки истории Томаса Биля. Питер Виемейстер, местный историк, собрал и включил в свою книгу «Сокровища Биля — история загадки» значительную часть материала, полученного в результате поисков. Виемейстер прежде всего задался вопросом, а есть ли какое-нибудь доказательство того, что Томас Биль действительно существовал? Используя данные переписи 1790 года и другие документы, Виемейстер выявил нескольких Томасов Б ил ей, которые родились в Вирджинии и чьи биографические данные совпадают с немногими известными деталями. Виемейстер также попытался подкрепить другие факты из брошюры, например такие, как поездка Биля в Санта-Фе и то, что он обнаружил золото. Так, в Шайенне существует легенда, возникшая примерно в 1820 году, в которой говорится о золоте и серебре, привезенном с Запада и закопанном в Восточных горах. Кроме того, в реестре почтовой службы города Сент-Луис от 1820 года значится «Томас Билл», что согласуется с утверждением, приведенным в брошюре, что Биль проезжал через этот город в 1820 году, когда отправлялся на запад, уехав из Линчберга. В брошюре также говорится, что Биль послал письмо из Сент-Луиса в 1822 году.

Так что, видимо, история шифров Биля имеет под собой основание и продолжает манить криптоаналитиков и кладоискателей, таких как Джозеф Янцик, Мэрилин Парсонс и их пес Мафин. В феврале 1983 года их обвинили в «осквернении могилы», поймав производящими раскопки среди ночи на кладбище Маунтин Вью Черч. Не найдя ничего, кроме гроба, они провели остаток уикэнда в окружной тюрьме, и в итоге были оштрафованы на 500 долларов.

Эти дилетанты-гробокопатели могут утешиться тем, что они вряд ли были менее удачливы, чем Мэл Фишер, профессиональный охотник за сокровищами, который поднял с затонувшего испанского галеона «Нуэстра Сеньора де Атоха», обнаруженного им в 1985 году неподалеку от городка Ки-Уэст во Флориде, золото стоимостью 40 миллионов долларов. В ноябре 1989 года Фишер получил конфиденциальную информацию от эксперта по шифрам Биля во Флориде, который считал, что клад Биля был зарыт у завода Грэхема в округе Бедфорд штата Вирджиния. При поддержке нескольких состоятельных вкладчиков Фишер приобрел участок, зарегистрировав его, чтобы не вызвать никаких подозрений, на имя мистера Вода. Но несмотря на тщательные поиски он так ничего и не обнаружил.

Кое-кто из охотников за сокровищами отказался от попыток дешифровать два оставшихся нерасшифрованными листа и сосредоточился на тщательном отыскании ключей в уже дешифрованном тексте. Так, наряду с описанием спрятанного сокровища, в нем говорится, что оно было закопано «примерно в четырех милях от Бафорда»; по-видимому, это название относится к населенному пункту Бафорд, или, точнее, к таверне Бафорда, расположенной в центре рисунка 25. В шифре также упоминается, что «хранилище грубо отделано камнем», и поэтому многие охотники за сокровищами искали вдоль русла реки Гус Крик места выхода крупных камней. Каждое лето этот район привлекает огромное количество питающих надежды найти сокровища людей, некоторые из них вооружены металлоискателями, других сопровождают экстрасенсы или лозоходцы. В близлежащем городке Бедфорд целый ряд компаний с удовольствием предоставляют снаряжение для проведения поисков, включая даже крупные экскаваторы. Но местные фермеры гораздо менее приветливы к чужакам, которые нередко посягают на их землю, ломают изгороди и роют гигантские ямы.

Изложенная здесь история о шифрах Биля может сподвигнуть вас самому взяться за эту задачу. Соблазн в виде неразгаданного шифра девятнадцатого века, наряду с сокровищем стоимостью 20 миллионов долларов, способен оказаться неодолимым. Но прежде чем отправиться по следу сокровища, выслушайте совет, который дал автор брошюры:

 

Прежде чем я передам эти бумаги широкой общественности, мне бы хотелось обратиться к тем, кто мог бы проявить к ним интерес, и дать им небольшой совет, исходя из своего горького опыта. Это — уделяйте этой задаче столько времени, сколько Вы можете выкроить из своих дел, но если у Вас нет ни капли свободного времени, оставьте ее… И еще раз повторю, никогда не приносите в жертву, как это случилось со мной, свои интересы и интересы своей семьи тому, что может оказаться иллюзией; но, как я уже говорил, когда день позади и вся работа сделана, а Вы уютно сидите перед очагом, немножко времени, посвященного этой задаче, никому не смогут принести вред, а лишь только пользу и награду.

 

_{Рис. 25 Часть карты геологической съемки США 1891 года. Радиус круга — четыре мили, а его центр расположен в таверне Бафорда, месте, о котором упоминается во втором шифре.}

 

 

Механизация шифрования

 

В конце девятнадцатого века криптография пребывала в замешательстве. С тех пор, как усилиями Бэббиджа и Касиски шифр Виженера перестал быть надежным, криптографы искали новый шифр, шифр, который смог бы заново обеспечить секретность связи, давая тем самым возможность бизнесменам и военным пользоваться оперативностью телеграфа, не опасаясь, что их сообщения будут перехвачены и дешифрованы. Кроме того, на рубеже двух столетий итальянский физик Гульельмо Маркони изобрел гораздо более эффективный способ передачи сообщений на дальние расстояния, для которого необходимость В надежном шифровании стала еще более актуальной.

В 1894 году Маркони начал эксперименты с любопытным свойством электрических цепей. При бпределенных условиях, если по одному проводу протекал электрический ток, то он вызывал возникновение тока и в другом проводе, находящемся на некотором расстоянии и изолированном от первого. Усовершенствовав конструкцию двух цепей, повысив мощность и добавив антенны, Маркони вскоре сумел передавать и получать сигналы на расстояние до 2,5 км. Телеграф существовал уже полвека, но для него требовались провода, чтобы передать сообщение от отправителя адресату. У системы же Маркони перед ним было огромное преимущество, поскольку для нее не требовалось никаких проводов — сигнал распространялся, словно по волшебству, через воздух.

В 1896 году в поисках финансовой поддержки своей идеи Маркони переехал в Британию, где подал первую патентную заявку. Продолжая свои эксперименты, он увеличил дальность радиосвязи, вначале передав сообщение на 15 км через Бристольский залив, а затем и на 53 км через пролив Ла-Манш во Францию. В это же время он начал искать коммерческое применение своему изобретению, указывая потенциальным спонсорам на два основных преимущества радио: для него не требуется строительства дорогостоящих телеграфных линий и с его помощью можно посылать сообщения между отдаленными пунктами.

Он провернул великолепный рекламный трюк в 1899 году, оснастив два корабля радио, так что журналисты, освещающие гонку «Кубок Америки» — важнейшую гонку парусных яхт в мире, — могли посылать репортажи о ходе гонки в Нью-Йорк для завтрашних выпусков газет.

Интерес возрос еще больше, когда Маркони развеял миф, что радиосвязь ограничивается горизонтом. Критики аргументировали это тем, что поскольку радиоволны не могут изгибаться и идти вдоль поверхности Земли из-за ее кривизны, радиосвязь будет ограничена сотней километров или около того. Маркони попытался доказать их неправоту, посылая сигналы из Полду в Корнуолле в Сент-Джон в Ньюфаундленде на расстояние 3500 км. В декабре 1901 года, в течение трех часов ежедневно, передатчик из Полду снова и снова посылал букву в (точка-точка-точка), а в это время Маркони стоял на продуваемых всеми ветрами скалах Ньюфаундленда, стараясь поймать радиосигналы. День за днем он запускал ввысь гигантского воздушного змея, который, в свою очередь, поднимал высоко в воздух антенну. 12 декабря вскоре после полудня Маркони наконец услышал три очень слабых точки, — это было первое трансатлантическое радиосообщение. Успех Маркони оставался необъяснимым до 1924 года, когда физики обнаружили наличие ионосферы — слоя атмосферы, нижняя граница которого находится на высоте примерно 60 км над поверхностью Земли. Ионосфера действует как зеркало, отражая радиоволны. Радиоволны также отражаются и от поверхности Земли, поэтому радиосигналы, несколько раз отразившись от ионосферы и Земли, могут достичь любой точки планеты.

Изобретение Маркони раздразнило военных, которые смотрели на него со смесью вожделения и смятения. Тактические преимущества радио бесспорны: оно позволяет установить прямую связь между любыми двумя точками, не требуя для этого проводов. Прокладка такого провода зачастую нецелесообразна, иногда попросту невозможна. Прежде, например, у командующего флотом, находящегося в порту, не было возможностей поддерживать связь со своими кораблями, которые могли пропадать месяцами напролет, радио же позволит ему координировать действия кораблей, где бы они ни находились. Точно также радио даст возможность генералам управлять войсками во время кампаний, обеспечивая непрерывную связь с ними независимо от их передвижений. Все это становится возможным благодаря природе радиоволн, которые распространяются во всех направлениях и доходят до получателей, где бы те ни находились.

Однако такая способность радиоволн распространяться во всех направлениях является огромным недостатком с военной точки зрения, поскольку сообщения будут попадать и к тому, кому они предназначены, и, неизбежно, к противнику. Поэтому неотвратимо встала задача обеспечения стойкого шифрования. Если противник сможет перехватывать все передаваемые по радио сообщения, тогда криптографы должны будут отыскать способ воспрепятствовать им дешифровать эти сообщения.

Благо и проклятие радио — простота осуществления связи и легкость перехвата — особенно отчетливо проявились, когда разразилась Первая мировая война. Все ее участники стремились воспользоваться его возможностями, но не представляли, как обеспечить секретность. Таким образом, оба этих фактора, появление радио и Первая мировая война, резко обострили потребность в стойком шифровании. Имелась надежда, что будет придуман какой-нибудь новый шифр, который сможет обеспечить секретность в интересах военного командования. Однако в период между 1914 и 1918 годами ничего существенного сделано не было, был лишь только составлен каталог криптографических ошибок и неудач. Шифровальщики изобрели несколько новых шифров, но, один за другим, все они были раскрыты.

Одним из самых известных военных шифров был немецкий шифр ADFGVX, который стал применяться 5 марта 1918 года, как раз перед крупным немецким наступлением, начавшимся 21 марта. Успех немецкого наступления, как и любого другого, основывался на факторе внезапности, и рабочая группа криптографов выбрала шифр ADFGVX из ряда предложенных, считая, что он обеспечивает наилучшую стойкость. Фактически же они были уверены, что этот шифр является невзламываемым. Стойкость этого шифра заключается в его запутанной структуре, в которой сочетались и замена, и перестановка (см. Приложение Р).

К началу июня 1918 года немецкая артиллерия находилась всего в 100 км от Парижа и готовилась к завершающему удару. У союзников оставалась единственная надежда — взломать шифр ADFGVX, чтобы установить, где именно немцы планируют прорвать их оборону. К счастью, у них имелось секретное оружие — криптоаналитик по имени Жорж Пэйнвин. Этот смуглый, стройный француз с острым умом открыл в себе призвание к разгадыванию криптографических головоломок только после случайной встречи с сотрудником французского Бюро шифров вскоре после того, как разразилась война.

Впоследствии его бесценное умение было посвящено выявлению слабых мест немецких шифров. Круглыми сутками он старался взломать шифр ADFGVX и за это время похудел на 15 кг.

В конце концов, ночью 2 июня он сумел дешифровать сообщение, зашифрованное шифром ADFGVX. Удача Пэйнвина привела к возникновению лавины других дешифровок, среди которых было сообщение, содержащее приказ: «Боеприпасы для стремительного наступления. Даже днем, если не видно».

Из вводной части к приказу стало ясно, что он был направлен из места, находящегося где-то между Мондидье и Компьеном, примерно в 80 км к северу от Парижа. Срочная нужда в боеприпасах означала — именно здесь следует ожидать наступления немецких войск. Воздушная разведка подтвердила, что это действительно так. Чтобы укрепить линию фронта, туда были отправлены солдаты коалиции, а неделей позже начался штурм немцев. В жестоком сражении, которое длилось пять дней, атака немецкой армии, утерявшая элемент внезапности, была отбита.

Взлом шифра ADFGVX олицетворял собой криптографию времен Первой мировой войны. Хотя появилось множество новых шифров, но все они были вариациями или комбинациями шифров девятнадцатого столетия, которые уже были взломаны. Несмотря на то, что некоторые из них первоначально обеспечивали секретность, это длилось недолго, — только до тех пор, пока криптоаналитики не брали верх над ними. У криптоаналитиков была только одна основная задача — суметь справиться с объемом поступающей информации. До появления радио сообщения перехватывались редко, а потому все они были крайне ценными, и криптоаналитики холили и лелеяли каждое. Однако в Первой мировой войне количество передаваемых и принимаемых радиограмм было огромным, и можно было перехватить каждую, что порождало неиссякаемый поток шифртекстов, занимающих умы криптоаналитиков. По приблизительным оценкам во время Первой мировой войны французы перехватили сотню миллионов слов, передававшихся по немецким линиям связи.

Из всех военных криптоаналитиков французские были самыми лучшими. Когда французы вступили в войну, у них уже существовала сильнейшая команда дешифровальщиков Европы, что являлось следствием унизительного разгрома во франко-прусской войне. Популярность Наполеона III стремительно падала, и, чтобы удержать ее, он в 1870 году вторгся в Пруссию, но не предполагал, что Пруссия заключит союз с южными немецкими государствами. Во главе с Отто фон Бисмарком прусские войска сокрушили французскую армию, аннексировав области Эльзас и Лотарингию и положив конец доминированию Франции в Европе. Из-за постоянной угрозы вновь объединившейся Германии французские криптоаналитики оказались вынуждены овладеть навыками, необходимыми, чтобы у Франции всегда имелась подробная информация о планах противника.

Такова была обстановка в мире, когда Огюст Керкхофф написал свой трактат «Военная криптография». Хотя Керкхофф был родом из Нидерландов, но большую часть своей жизни он провел во Франции, и благодаря его трудам французы получили исключительное руководство по принципам криптоанализа. Спустя три десятилетия, к моменту начала Первой мировой войны, в вооруженных силах Франции идеи Керкхоффа были реализованы практически полностью. В то время как гении-одиночки, такие как Пэйнвин, стремились взламывать новые шифры, команды специалистов, каждый из которых был знатоком конкретного шифра, концентрировали свои усилия на будничных, ежедневных дешифровках. Время имело существенное значение, и с помощью криптоанализа, выполняемого конвейерным способом, информация могла предоставляться быстро и эффективно.

 

 

_{Рис. 26 Лейтенант Жорж Пэйнвин}

Сунь Цзы, автор «Искусства войны», руководства по военной стратегии, датированное четвертым веком до н. э., говорил, что: «… нет дел более близких, чем со шпионами; нет наград более щедрых, чем даваемые шпионам; нет дел более секретных, чем касающиеся шпионов». Французы были пылкими приверженцами слов Сунь Цзы, и, оттачивая свое криптоаналитическое мастерство, они разработали также несколько вспомогательных методов по перехвату радиопередач противника, методов, для которых не требовалось выполнения дешифрования. Так, например, французские посты подслушивания и перехвата информации научились распознавать радистов по почерку. После того как сообщение зашифровано, оно передается кодом Морзе, в виде серии точек и тире, и каждый радист может быть опознан по скорости передачи, паузам и пот относительной длительности точек и тире. Почерк радиста равносилен манере написания рукописного текста. Помимо постов подслушивания и перехвата радиограмм французы установили шесть радиопеленгаторных станций, с помощью которых можно было определить, откуда поступала каждая радиограмма. Для этого вращают антенну станции до тех пор, пока мощность входящего сигнала будет максимальной; направление антенны и будет указывать, откуда идет сигнал. По данным о направлении от двух или большего количества станций можно точно определить место, из которого ведет передачу противник. Имея сведения о почерке радиста и данные радиопеленгации, можно было установить место дислокации, допустим, Определенного батальона. После этого французская разведка могла проследить его маршрут движения за несколько последних дней и дать предварительное заключение о пункте назначения и о задачах, поставленных перед данным батальоном. Такой вид сбора разведывательных данных был особенно ценен после введения в действие нового шифра. Каждый новый шифр на какое-то время делал криптоаналитиков беспомощными, но даже если сообщение нельзя было дешифровать, оно все же могло дать определенную информацию посредством проведения анализа перемещения вражеских подразделений.

Бдительность французов резко контрастировала с отношением к криптографии немцев, которые вступили в войну не имея у себя военного криптографического бюро. Лишь в 1916 году они создали Abhorchdienst организацию, которая занималась перехватом сообщений союзников[13]. Отчасти причина, почему Abhorchdienst была учреждена с таким опозданием, заключалась в том, что немецкая армия вторглась на территорию Франции на раннем этапе войны.

Французы, отступая, уничтожали наземные линии связи, вынуждая наступающие немецкие войска пользоваться радиосвязью. Это дало французам возможность постоянно получать перехваты немецких сообщений, в то время как немцы перехватывать французские сообщения не могли. Поскольку французы отступали по своей территории, они могли пользоваться своими наземными линиями связи и в использовании радио не было необходимости. А в отсутствии радиосообщений возможности осуществлять большое количество перехватов у немцев не было, и поэтому еще два года военных действий вопрос создания своего криптографического подразделения их не волновал.

Важный вклад в развитие криптоанализа союзников внесли также англичане и американцы. Превосходство дешифровальщиков союзников и их влияние на ход Первой мировой войны лучше всего иллюстрируется дешифровкой немецкой телеграммы, перехваченной англичанами 17 января 1917 года. История этой дешифровки показывает, как криптоанализ может повлиять на ход войны на самом высочайшем уровне, и демонстрирует возможные ужасающие последствия использования недостаточной криптографической защиты. Дешифрованная телеграмма вынудила Америку за несколько недель пересмотреть свою политику нейтралитета, изменив, тем самым, баланс сил в войне.

Невзирая на обращения политиков Англии и Америки, президент Вудро Вильсон первые два года войны был непреклонен, отказываясь отправить американские войска в поддержку союзников. Помимо того, что он не желал приносить в жертву молодежь своей страны на кровавых полях сражений Европы, президент был убежден, что война может быть закончена только путем переговоров, и считал, что сможет лучше послужить миру, если не будет участвовать в войне, а будет действовать в качестве посредника. В ноябре 1916 года у Вильсона появилась надежда на проведение мирных переговоров, когда на должность министра иностранных дел Германии был назначен Артур Циммерман, веселый, общительный гигант, который представлялся провозвестником новой эпохи просвещенной германской дипломатии. Американские газеты выходили под заголовками «НАШ ДРУГ ЦИММЕРМАН» и «ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ ГЕРМАНИИ», а в одной из статей он был провозглашен как «один из самых благоприятных предвестников будущих немецко-американских отношений». Однако, о чем не было известно американцам, у Циммермана не было намерения стремиться к миру. Напротив, он замышлял расширение военной агрессии Германии.

Еще в 1915 году немецкая подводная лодка из подводного положения потопила океанский лайнер «Лузитания»; при этом утонули 1198 пассажиров, в том числе 128 граждан США. Потеря «Лузитании» заставила бы Америку вступить в войну, если бы не заверения Германии, что впредь перед атакой подводные лодки будут всплывать на поверхность, — ограничительная мера, предназначенная для того, чтобы случайно не атаковать гражданские суда. Однако 9 января 1917 года на крайне важном совещании в немецком замке Плес, где присутствовал Циммерман, члены Верховного командования старались убедить кайзера, что настало время отказаться от своего обещания и вступить на путь неограниченной подводной войны. Немецкие командующие знали, что их подводные лодки практически неуязвимы, если торпеды выпускались из-под воды, и полагали, что это окажет решающее значение на исход войны. Германия создала флот из двухсот подводных лодок, и члены Верховного командования приводили доводы в пользу того, что боевые действия подводных лодок, ведущиеся безо всяких ограничений, позволят перерезать морские пути снабжения Англии и взять ее измором не позднее, чем через шесть месяцев.

Нужна была быстрая победа. Неограниченная подводная война и то, что при этом неизбежно будут топиться американские пассажирские суда, почти неизбежно заставит Америку объявить войну Германии. Понимая это, Германия должна была заставить союзников капитулировать прежде, чем Америка сможет мобилизовать свои войска и вмешаться в ход событий в Европе. К концу совещания в Плесе кайзера убедили в том, что быстрая победа достижима, и он подписал приказ о возобновлении неограниченной подводной войны, который вступал в силу 1 февраля.

За три оставшиеся недели Циммерман придумал способ подстраховаться. Если вследствие ведения неограниченной подводной войны возрастет вероятность того, что Америка вступит в войну, то у Циммермана был наготове план, который бы отсрочил и ослабил участие Америки в европейских событиях и который смог бы даже полностью помешать этому. По замыслу Циммермана, следовало заключить союз с Мексикой и убедить президента Мексики вторгнуться в Америку и потребовать обратно свои бывшие территории Техас, Нью-Мексико и Аризону. А Германия поддержит Мексику в борьбе против общего противника, предоставив ей финансовую и военную помощь.

Более того, Циммерман хотел, чтобы президент Мексики выступил в качестве посредника, склонив Японию к нападению на Америку. Тем самым Германия смогла бы угрожать восточному побережью Америки, Япония бы напала с запада, а Мексика бы вторглась с юга. Основной замысел Циммермана заключался в том, чтобы создать для Америки такие проблемы, чтобы она не смогла послать войска в Европу.

 

 

_{Рис. 27 Артур Циммерман}

Таким образом Германия смогла бы выиграть сражение на море, выиграть войну в Европе, а затем выйти из американской кампании. 16 января Циммерман изложил свои предложения в телеграмме немецкому послу в Вашингтоне, который должен был отправить ее немецкому послу в Мехико, а тот — вручить президенту Мексики. На рисунке 28 показана телеграмма в зашифрованном виде; содержание телеграммы следующее:

 

Начало неограниченной войны подводных лодок намечено на первое февраля. Несмотря на это приложим все усилия, чтобы Соединенные Штаты остались нейтральными. Если этого сделать не удастся, мы предложим Мексике союз на следующих условиях: совместное ведение войны, совместное заключение мира, щедрую финансовую помощь и согласие с нашей стороньц чтобы Мексика вновь заняла ранее потерянные ею территории в Техасе, Нью-Мексике и Аризоне. Урегулирование деталей — на Ваше усмотрение.

Как только начало войны с Соединенными Штатами станет неизбежным, Вам надлежит возможно более секретно довести вышеизложенное до сведения президента [Мексики] и предложить ему, чтобы он от своего имени призвал Японию £ безотлагательному участию и одновременно выступил посредником между Японией и нами.

Пожалуйста, разъясните президенту, что неограниченные действия наших подводных лодок дают возможность в течение несколько месяцев вынудить Англию заключить мир. Подтвердите получение.

Циммерман

 

Циммерман должен был зашифровать свою телеграмму, поскольку Германия знала, что союзники перехватывают все ее трансатлантические сообщения, — таков был результат первого наступательного действия Британии в этой войне. В первый же день Первой мировой войны английский корабль «Телкония» под покровом темноты — еще не наступил рассвет — подошел к немецкому побережью, стал на якорь и вытянул на поверхность связку подводных кабелей. Это были трансатлантические кабели Германии, связывающие ее с остальным миром. К тому моменту, как взошло солнце, все они были перерезаны. Этот диверсионный акт был направлен на то, чтобы уничтожить самые безопасные средства связи, вынуждая немцев использовать для передачи сообщений ненадежную радиосвязь или кабели, принадлежащие другим странам. Циммерману пришлось отослать свою зашифрованную телеграмму через Швецию и продублировать ее по более прямому, но принадлежащему Америке кабелю. И в первом, и во втором случае телеграмма шла через Англию, а это означало, что текст телеграммы Циммермана, как только о ней станет известно, попадет в руки англичан.

 

 

_{Рис. 28 Телеграмма Циммермана в том виде, в котором она была отправлена фон Бернсторфом, германским послом в Вашингтоне, Экхардту, германскому послу в Мехико.}