Противоречия в эллинистическом мире и римские завоевания на Балканах 6 страница

Персей видел, что с новым предводителем в римском лагере появился и новый дух, ждал начала большого наступления.392) Он засел на берегу моря, у подножья Олимпа, в местности совершенно неприступной, отовсюду укреплённой, рассчитывая, что время и расходы истощат силы Эмилия.393) Усиленные македонские гарнизоны разместились в прибрежных пунктах, особенно в Фессалониках и соседних городах, расположенных около Фермейского залива. Пять тысяч македонян расположились на пути, ведущем через Олимп в Македонию.394) Были укреплены и другие македонские позиции. Римский консул предполагал произвести атаку на македонские укрепления, одновременно послать флот и тем самым отвлечь часть вражеского войска на север. Однако позиции Персея казались римскому полководцу неприступными. Остался один неохраняемый проход в Македонию – через Перребию. Консул решил обойти Персея по перребийскому пути и заставить его отойти от занятой позиции. Эмилий надеялся, скрыв от противника свои намерения, смутить его неожиданностью. Под начальством эдила Публия Сципиона Назики, зятя Сципиона Африканского, и старшего сына консула Квинта Фабия Максима к перребейскому перевалу, чтобы зайти неприятелю в тыл, был послан пятитысячный отборный отряд воинов.395) Когда отряд отправился в поход, Эмилий, чтобы отвлечь внимание Персея, начал трёхдневную стычку с македонскими передовыми отрядами. Она была кровопролитной и привела к значительным потерям с обеих сторон, в особенности у римлян, но обход римлян полностью удался. Македонский отряд, занимавший горный проход, поражённый внезапным ночным нападением, разбежался, предводитель отряда едва спасся, и пять тысяч римлян перешли через горы. Обойдённый Персей должен был очистить свои укреплённые позиции и поспешно отступить к Пидне. Перед ним стояла дилемма: или остановиться у Пидны и дать решительное сражение, или разделить свои силы и ждать неприятеля в разных местах страны, изгнать откуда его без большого кровопролития будет невозможно.396) По численности армия Персея превосходила двадцатишеститысячную римскую армию. Она насчитывала около 40 тыс. пехоты и 4 тыс. конницы; местность благоприятствовала действиям фаланги.397) Прибрежная равнина с примыкающими холмами, по которой протекали реки Эсон и Левк, создавала естественное прикрытие для македонских войск. Под влиянием своего непосредственного окружения Персей решился дать сражение и расположил свой лагерь к югу от Пидны. Здесь и произошла битва, положившая конец третьей македонской войне. Более точно, чем у Полибия, эта битва описана у Плутарха.

Плутарх указывает, что Эмилий соединился с войсками Назики и выстроил воинов в боевой порядок. Битва началась 22 июня 168 г. до н. э. Персей ждал римской атаки. Но Эмилий, опытный и осторожный полководец, от атаки воздержался. Фронтовая линия его войск была расположена к северо-востоку, и он ожидал, пока солнце склонится к закату, чтобы его лучи во время сражения не били римлян прямо в лицо, т. е. использовал военный опыт Ганнибала. Под вечер, не сдержав своего нетерпения, Персей начал сражение. Вначале римляне не смогли противостоять бешеному натиску македонской фаланги. Македоняне проникли до самого римского лагеря и смяли римский авангард.398) Римский консул, никогда раньше не видавший фаланги, вынужден был признаться, что «не знает строя грознее и ужаснее македонской фаланги».399) Эмилий ощутил испуг и замешательство. Но в дальнейшем, когда македоняне встретились с не столь благоприятными условиями местности и связь между отдельными частями фаланги нарушилась, консул приказал следить за каждым промежутком в неприятельских рядах и напирать туда с возможно большею силою, клинообразно втесняясь в строй фаланги.400) Римские когорты действительно вклинились в образовавшиеся многочисленные разрывы и бреши неприятельского строя и стали вести бой не против всей фаланги в целом, а во многих местах, против отдельных её частей. В таких условиях македонская фаланга теряла возможность маневрирования, её сила, заключавшаяся в единстве действий, иссякла, и строй распался.401) Исход битвы был предрешен. Манипулярный строй легиона показал свои тактические преимущества перед фалангой.402) Римляне быстро одержали полную победу. Началась настоящая бойня, в которой приняли участие не только римская армия, но и подошедший к берегу римский флот.

По Ливию, в этой битве было убито 20 тысяч македонян, взято в плен 6 тыс.; из победителей пало не более 100 чел.403) Плутарх говорил, что в битве погибло больше двадцати пяти тысяч македонян.404)

Персей с остатками своих войск бежал из Пидны в Пеллу. Большинство друзей его покинуло. Из Пидны Персей, захватив казну, бежал через Пеллу в Самофракию, где Гней Октавий с флотом отрезал путь к дальнейшему бегству. Там Персей вместе с казной и двумя сыновьями сдался в плен, «обвиняя судьбу и богов».405) Затем он был отвезён в Италию, где и умер. «Таков был конец, – пишет Ливий, – войны между римлянами и Персеем, тянувшейся беспрерывно в продолжение четырёх лет, и в то же время конец царства, которое славилось в большей части Европы и во всей Азии».406)

После разгрома македонян некоторое время продолжали ещё бороться эпироты. Для их подавления выступил Авиций; он завоевал сперва Иллирию, а затем сосредоточил свои усилия и против Эпира.407)

Политика Персея и борьба его с Римом не нашли среди историков общей оценки по той, в значительной мере, причине, что в оценке политики Персея в источниках нет единства.408) Полибий и Ливий в основном выражали взгляды официальной римской пропаганды, согласно которой Персей старался всячески привлечь на свою сторону старых союзников Рима – греков с целью вовлечь их на опасный путь «националистической» политики под эгидой и руководством Македонии. В то же время эта римская пропаганда утверждала, что такая политика Персея не могла не ухудшить отношений Македонии с сознательной частью греческого населения, понимавшей всё значение для греков сохранения хороших отношений с римлянами. С точки зрения «проримски» настроенных греков, Персей являлся интриганом и организатором различных враждебных действий по отношению к Риму. Обвинения против Персея, по-видимому, восходят к греческому историку Эвмену. Наоборот, Аппиан опирается на какой-то греческий источник явно антиримского направления. Он указывает, что авторитет и власть Персея за короткое время очень выросли. Прежде всего стали расти связи между Македонией и Грецией, которые должны были объединиться на почве борьбы против общей римской опасности.

Расхождение между Ливнем и Полибием, с одной стороны, и Аппианом, с другой, распространяется на изложение конкретных фактов, происшедших как в первые, так и в последние годы правления Персея. У Аппиана, в отличие от Полибия и Ливия, всё более и более проскальзывают симпатии к молодому македонскому царю, обвинения против него постепенно отпадают. Он всё более расходится с полибианской трактовкой, по которой Персей являлся традиционным врагом Рима, продолжателем враждебной по отношению к Риму политики своего отца. По Аппиану, Персей оказывается верным хранителем мирных договоров. В войну он был втянут против своей воли, не ставил своей целью специальной военной подготовки против римлян, занимал в отношении фракийцев скорее оборонительную, чем наступательную позицию и т. п.409)

В исторической науке также существуют по этому вопросу две точки зрения, одна из которых придерживается полибианской традиции, рассматривающей политику Персея как сплошную фальшь и злонамеренность, явно враждебной побеждённому македонскому царю. Эта точка зрения подкрепляется и Плутархом, который подчеркивает, что Персею досталось в наследство сильное государство, но, не получив от Филиппа мудрости и добродетелей его, он погубил и себя и престол.410) Некоторые историки, поэтому, объясняют поражение Македонии в борьбе с Римом лишь тем, что Персей не годился для выполнения этой миссии. «Персей, – говорит Нич, – не был способным привести в исполнение смелую мысль всеобщей войны против Рима».411)

Другая точка зрения выражена историками, враждебно относящимися к захватнической политике римлян, которую они трактуют как «политику империализма». В этих условиях Персей должен был залечивать раны от кровопролитных войн при его отце, и Македония проводила в жизнь условия договора с Римом. Персей не хотел войны, стремился избежать конфликта с римлянами, не нарушал обязательств Риму и международное право. Стремлением усилить военную мощь Македонии объясняется поход Персея в Долопию, Дельфы, помощь Византии, дружеские отношения его с греческими государствами. Персей стремился к законности, а римляне ему мешали в этом.

Мы должны согласиться с П. Мелони, что следует считать односторонними и ту и другую точку зрения.412) Правда, Мелони, не выдвигая своей точки зрения, пытается примирить обе существующие. Он указывает, что римляне должны были напасть на Персея, так как Рим опасался за свои позиции в эллинском мире. Персей представлял большую угрозу, ибо он стремился объединять против Рима Грецию и другие государства. Трагедия Персея, по мнению Мелони, и его страны заключалась в конфликте между правовой ситуацией и ситуацией факта. Персей не был искусным государственным деятелем, который мог бы с успехом выйти из этого конфликта. Он не обладал и военным гением, но был хорошим генералом и талантливым дипломатом. Во внутренней политике рука Персея была по сравнению с рукой Филиппа более мягкой. Персей оказался не способным понять исключительность момента, определяемого тогдашними державами.413)

Арн. Тойнби объясняет окончательное поражение македонян в III македонской войне лишь военными причинами: во-первых, недостаточной численностью армии; во-вторых, недостатками, присущими храброй армии македонян как в отношении её военного снаряжения, так и в отношении тактики.414)

В действительности разгром Македонии Римом будет понятен лишь при учёте тех внутренних процессов, которые происходили в то время как в Римском государстве, так и в греко-эллинистическом мире.

Победа той или иной стороны, в конечном счёте, зависит от объективных причин, которые лежат в экономике того или иного государства и в политике классов, ведущих войну или в ней участвующих.

В числе причин военных успехов римской рабовладельческой республики самой важной является не столько её военная сила, сколько более передовая экономика и смелая политика, разрушавшая антиримские коалиции.415)

После поражения при Пидне Македония перестала сопротивляться. Истощённая, обескровленная страна уже не имела сил для дальнейшей борьбы. Сначала сдалась Беройя, затем Фессалоника и Пелла, после чего, в продолжение двух дней, покорилась римлянам почти вся Македония.416) Македонские города, за немногими исключениями, сдавались без боя. Сдаче городов способствовала македонская знать, стараясь заручиться милостью римлян.417) Даже приближённые царя перешли на сторону победителя. Именно благодаря измене крупных македонских рабовладельцев римлянам был обеспечен так и быстрый захват всей Македонии. Страна оказалась полностью во власти римских захватчиков.

Цель римлян была достигнута. Разгромленная Македония уже больше не могла препятствовать дальнейшему продвижению римлян на Балканы и в Азию.

 

§ 4. Крушение Македонского государства

Победу над Македонией римские рабовладельцы восприняли как большое и важное событие. На четвёртый день после битвы при Пидне, в то время как в цирке проходили игры, распространился слух о победе на Балканах. Римские должностные лица стали искать виновника «этой неожиданной радости». Но его, говорит Ливий, не оказалось. Это были ещё не достоверные известия, а лишь радостные предзнаменования.418) Лишь на 13-й день после сражения в Македонии римский консул доложил на заседании сената о борьбе Эмилия с Персеем, об уничтожении македонского войска и о сдаче римлянам всех македонских городов. Это известие было встречено оглушительными криками и рукоплесканиями.

По постановлению римского сената в 168 г. до н. э. были посланы «десять римских сенаторов с тем, чтобы устроить дела в Македонии согласно с интересами римлян».419) Интересы римских рабовладельцев при устройстве македонских дел стояли на первом плане; интересы побеждённых македонян фактически не учитывались. Это следует особо подчеркнуть, потому что Ливий приводит римскую патриотическую версию о том, что римляне главным образом действовали в угоду македонскому народу. Он указывает, что Эмилием Павлом для Македонии были составлены законы с такой заботливостью, что казалось, будто они написаны не для побеждённых врагов, а для союзников, оказавших добрые услуги.420) От имени сената и римского народа Эмилий продиктовал Македонии условия «свободы».

Решение сената от 167 г. до н. э. о судьбе Македонии и Иллирии Ливий начинает излагать словами: «Прежде всего было решено оставить свободными жителей Македонии и Иллирии. Пусть все народы видят, что оружие римского народа приносит не порабощение свободным, а напротив, свободу порабощённым».421) Десять римских легатов, посланных сенатом для создания статуса побеждённой Македонии, составили инструкцию, которую Эмилий Павел утвердил как новый устав Македонии.422) Приказав представителям македонских общин прибыть в Амфиполь, римский консул в присутствии толпы македонян ещё раз объявил приказание римского сената „omnium primum liberos esse iubere Macedonas”.423)

Тит Ливий в ярких красках изображает тот момент, когда в Амфиполе Эмилий Павел среди глубокого молчания народа объявил решение сената о предоставлении македонянам свободы. Этот факт был использован историками романофильского направления для доказательства освободительной миссии римских войск на Балканах. Такой точки зрения придерживался Ростовцев, объявивший, что Македония, после завоевания её римлянами, осталась свободной.424) Н. И. Новосадский подчеркнул, что Македония после 168 г. до н. э. не только оставалась свободной, но и сохраняла право пользоваться своими законами, избирать свои власти, удерживать прежний административный строй.425) Всё это является большим преувеличением.

Что подразумевалось под римской свободой, ясно видно из другого текста Ливия. Эта свобода противопоставляется царской, монархической власти. Свободные народы, по Ливию, могли пользоваться свободой под защитой и покровительством римлян, а те народы, которые ещё живут под властью царей, могут приобрести свободу, если вместе с римлянами выступят против своих царей.426)

Ларсен указывает, что понятие libertas являлось специфическим антимонархическим актом. Прокламация о свободе Македонии и Иллирии означала, в действительности, упразднение царской власти в этих областях.427)

Даруя свободу, римляне убрали из побеждённой земли свои гарнизоны. Римский протекторат не исключал известной территориальной самостоятельности, поскольку она не затрагивала интересов римской международной политики.428)

Ф. К. Папазоглу отмечает, что римляне говорили о македонской свободе так, потому, что ещё не созрел момент для территориальной экспансии и аннексирования побеждённой земли.429)

В связи с этим правомерно поставить вопрос, почему римляне после полной капитуляции македонского царя и победоносного завоевания Македонии не превратили её сразу в провинцию, как это было сделано с другими завоёванными странами, а стали демагогически провозглашать свободу для македонян? Объяснение этого факта следует искать в процессах, происходивших как в побеждённой Македонии, так и у победителя Рима. Дело в том, что даже после решающей римской победы на Балканах среди македонян и греков было немало людей, которые не смирились с поражением. Великодушно представленная римлянами свобода должна была смягчить впечатление от тяжёлого разгрома.

В то время в самом римском рабовладельческом обществе по поводу направления римской провинциальной политики, которая прямым образом отразилась на судьбах Македонии, обострилась борьба двух влиятельных партийных группировок.

Как известно, основным источником доходов сенатской олигархии издавна являлась эксплуатация и ограбление провинций. Полученные от захваченных стран богатства нобили использовали на покупку земель, рабов, на предметы роскоши. Вместе с представителями нобилитета через банкиров, ростовщиков и откупные компании эксплуатировали провинции всадники. Являясь представителями рабовладельческой верхушки, как нобили, так и всадники одинаково грабили провинции и отличались лишь в методах ограбления, на почве чего и шла борьба между ними. Эта борьба заметно усилилась ещё в период пунических войн, когда обе группы господствующего класса совершенно чётко определили различные пути и способы ограбления завоёванных стран. Программа торгово-ростовщических кругов состояла в том, чтобы все завоёванные области присоединить к римской территории в качестве провинций, подобно Сицилии и Сардинии, и отдать на разграбление римским ростовщикам и откупщикам. Выполнение программы, предполагавшей эксплуатацию провинций при посредстве откупов, сулило им львиную долю добычи.430) Нобилитет не хотел отдавать это дело в руки враждебной общественной группы. Представители Сципиона держались за свою собственную программу, сущность которой заключалась в том, что системе провинциального управления, строившейся на откупе, отдавалось предпочтение перед образованием ослабленных, но автономных государств под протекторатом Рима. Эти государства должны находиться в отношениях клиентелы к римским знатным родам и семействам.431) Эмилий Павел, победитель Персея, являлся как раз представителем этой сципионовской группы.

После разгрома македонского царя всадники, желая получить в аренду македонские рудники, были заинтересованы как раз в том, чтобы превратить Македонию в провинцию. Но сенат не пошёл навстречу домоганиям всадников. То политическое течение, которое стремилось низложить Персея и ввести в Македонии провинциальное устройство, не получило в сенате преобладания. Против всадников, как и против нобилей, выступил Марк Порций Катон Старший и его последователи – представители растущего рабовладельческого хозяйства Италии (Луций Валерий Флакк, Тиберий Семпроний Гракх, Марк Клавдий Марцелл).

Катон был человеком новым (homo novus), безродным и в обществе мог возвыситься не своим знатным происхождением, а только личными достоинствами.432) В представлениях древних писателей Катон выступает как образец древнеримской доблести. Высоко оценивая его жизнь и деятельность, Ливий говорил о нём, что «дух его был суров, язык резок и слишком свободен, но в то же время он был недоступен корысти, обладал неподкупной честностью, презирал искательство и богатство».433) Суровый и смелый, ненавидевший взяточничество и наживу, достигший высших должностей римского нобилитета, Катон стоял в резкой оппозиции к римской правящей знати.434) До последних дней его жизни в сенате и в народном собрании раздавался его мощный, неподкупный голос против оптиматов и всадников, против их лихоимств и ростовщических операций. «Чрезвычайно многочисленные политические враги, – писал Ливий, – преследовали его так же, как и он их, и трудно сказать, более ли теснила его знать, или он не давал покоя ей».435) Катон особенно страстно выступал против политических интересов, выражаемых сципионовской группировкой. В Катоне видели своего врага также всадники; он всячески мешал организации откупной системы и накоплению богатств. Ростовщика, с которым часто ассоциировался всадник, Катон ставил ниже вора; как в провинциях, так и в Риме не раз приходил он в столкновение с ростовщиками, считая их самыми вредными людьми.436)

Став в 184 г. до н. э. цензором, Катон с ещё большей силой обрушился на своих политических противников. Он не щадил самых знатных людей в Риме, лишил сенаторского сана Луция Фламинина, брата Тита Фламинина, победителя царя Филиппа,437) настойчиво выступал против Сципиона.

В лице Катона на политическую арену выступили римские рабовладельцы нового типа, окрепшие в результате завоеваний на рубеже III–II вв. до н. э. Борясь против лихоимства и ростовщичества, Катон, однако, не осуждал завоевательную политику сената, не раз уничтожавшую независимость и даже само существование народов. Наоборот, он стоял за образование провинций, за более быстрое установление римского господства над другими народами. Катон был ярый рабовладелец. Он сам выжимал из рабов «словно из вьючного скота, все соки».438) По его словам, хозяин должен продать «старых волов, больных овец, шерсть, кожу, старую телегу, старые подковы, старых рабов, больных рабов, одним словом, всё ненужное».439)

Защищая покорённые страны от лихоимства, он не избавлял их от многочисленных налогов и тяжких поборов. Так было в Сардинии и Испании, где ему пришлось действовать в качестве представителя римского сената. По советам и настояниям Катона была начата третья пуническая война и разрушен Карфаген.440) В тех случаях, когда не оказывалось надежды установить полное господство Рима, Катон умел проявить дипломатическую снисходительность и предпочесть примирение открытой вражде.441) Это особенно отчётливо сказалось в вопросе о Родосе. Известно, что после победы над Македонией, когда там ещё действовали римские уполномоченные, в Рим прибыли делегации различных государств, среди которых были и делегаты Родоса. Формально родосцев обвинили в сенате за их сочувствие Персею.442) Против родосцев выступил претор М. Ювенций Тальна; он внёс предложение объявить родосцам войну.443) Против Родоса особенно выступали консулы, преторы и легаты, которым приходилось вести войну в Македонии.444) В защиту родосцев, против римлян, стремящихся расхитить богатый тортовый остров, выступил Катон.445) Он добился отмены карательных мер, предложенных сенатом для применения к Родосу, то есть выступил и против своих политических противников. В этом плане Катон выступил также защитником и Македонии. Его сын участвовал в III македонской войне и под командованием Эмилия Павла смело бился с македонскими воинами Персея.446) Но после победоносной войны Катон в полном соответствии с политикой сената решил проявить великодушие, т. к. распространение славы о римском великодушии входило в расчёты сената.

В судьбах Македонии были заинтересованы различные политические группировки Рима, и как бы ни велико было влияние одной из них, каждая не могла не учитывать интересы других. В данном случае вопрос о Македонии решался путём компромисса, хотя в то время сенат во внешней своей политике, за немногими исключениями, следовал тому направлению, приверженцем которого был и Катон.447) Будучи тогда первым сенатором, Катон говорил, что Македонии надо даровать свободу. Он мотивировал это тем, что Риму, при тогдашних его средствах, было бы затруднительно управлять отдалённой провинцией и её охранять. Вместе с тем такое предложение шло вразрез с интересами его политических противников.

Свободу для Македонии Катон и его единомышленники понимали как предоставление ей собственного управления, но не в том смысле, чтобы она стала независимой от Рима. Македония вместе со свободой должна была получить такой устройство, чтобы на будущее была совершенно обессилена и навсегда лишилась самостоятельного существования. Поэтому нет никаких оснований говорить о действительной свободе, которую будто бы римляне даровали македонянам, как это делают Нич и Низе.448)

Нич указывает, что с объявлением свободы для Македонии она была спасена от римского провинциального управления, на чём особенно настаивал Катон, который говорил, что там, где есть публиканы, не может быть никакой свободы.449) Низе подчеркивает, что после завоевания римлянами македоняне сохранили свою свободу: их имущественные права, законы и обычаи остались неизменными. Сама Македония стала свободной, хотя уже не независимой.450) Вообще трудно представить себе свободу без независимости. Очень скоро римляне показали, что они подразумевают под «свободой» и под «защитой» свободных народов.

Даруя македонянам свободу, римский сенат прежде всего позаботился о том, чтобы сделать невозможной в Македонии новую экономическую и военную борьбу. Для этого искусственно разъединялись в стране производительные силы, варварски расхищались её сокровища. Порабощённая и разорённая, оказавшаяся под властью римлян, страна подверглась жестокому опустошению. С деятельностью римских захватчиков не согласуется упоминание Ливия о том, что Эмилий Павел разослал по всем покорившимся городам начальников, чтобы побеждённые не подверглись какой-либо обиде при недавно наступившем мире.451) На самом деле многие города отдавались на разграбление римским солдатам (Пидна, Синтика, Эгиний, Атассы и другие).452) Невиданные богатства из царских сокровищ и много другой награбленной добычи было: послано в Рим. Среди этой добычи много статуй, картин, тканей, слоновой кости, медной, серебряной и золотой посуды.453) Только одних денег римляне вывезли 120 миллионов сестерций. Ливий считает эту сумму даже преуменьшенной.454) Плутарх указывает, что во время триумфа Эмилия Павла тот в течение трёх дней сдавал в казну захваченные богатства. Первого дня едва хватило, чтобы на 250 колесницах провезти перед народом захваченные на войне статуи, картины и колоссальные изваяния, представлявшие поразительное зрелище. На следующий день на множестве телег провезли наиболее отличающиеся великолепием и драгоценностью македонское оружие и доспехи... За телегами следовали 3 тыс. чел., нёсших серебряную монету в 750 сосудах, из которых каждый вмещал серебро весом на три таланта и покоился на плечах четырёх человек. Другие носильщики несли серебряные кратеры, рога, фиалы и чаши, искусно выставленные на показ и поразительные по своей величине и массивности чеканных украшений. На третий день рано утром выступили трубачи; они играли не походные и не торжественные марши, но боевые мотивы, которыми римляне ободряют себя во время битвы. Далее шли люди с сосудами, полными золотой монеты, весом в три таланта каждый, подобно сосудам с серебром. Всех сосудов насчитывалось семьдесят семь. За ними несли священную чашу весом в десять талантов, из золота, украшенную драгоценными камнями, сделанную по специальному заказу Эмилия, а также царские сосуды македонского дома и прочие золотые, употреблявшиеся на пирах Персея. Далее следовала его колесница с доспехами и царской диадемой. Недалеко от колесницы шли дети македонского царя и он сам в чёрной одежде.455)

Триумф Эмилия Павла запечатлён в нумизматике. На лицевой стороне монеты изображалась голова конкордии в диадеме. Надпись: Concordia Paullus Lepidus. На оборотной стороне: полководец Lucius Aemilius Paullus, перед которым стоят в оковах македонский царь Персей и его два сына; между ними трофеи (панцирь, щит, копьё, меч, набедренники, привешенные к шесту).456)

Как указывает Плутарх, римляне захватили так много богатств, что казна могла в течение 125 лет не собирать прямых налогов.457)

Сто выбранных македонян, под страхом смертной казни, вместе с семьями должны были покинуть свою землю на 15 лет. Это было, говорит Ливий, в интересах самой македонской свободы, ибо эти люди покорно служили царю, а другим гордо приказывали.458)

В Македонии запрещалось дальнейшее использование золотых и серебряных рудников.459)

Суровое наказание получили и македонские союзники. Все, кто был замешан в сношениях с Персеем или склонял народ на сторону македонян, привлекались к суду.460) Начались жестокие репрессии против тех, которые сочувствовали и помогали македонскому царю. От этих репрессий страдали не только отдельные лица, но и целые города. Например, в Амфиполе был казнён фиванец Неон. Город Халиартос перестал существовать в качестве отдельного города. Город Антисса на острове Лесбос, бывший стоянкой македонского флота и оказавший этому флоту материальную помощь, подвергся разрушению, а жители его переселены в Метилену. Жестокое наказание понесли делийцы. Большие территориальные потери имела Акарнания. Втиснутые в свои старые границы этолийцы потеряли не только Гераклею и область локров, которая была им оставлена римлянами после войны с Антиохом, но также область амфилохов, элианов, дорийцев и эолийских локров, и даже из своей первоначальной области должны были выделить и отдать Плейрон. Они потеряли право на какое-нибудь участие в управлении дельфийским* святилищем. Из своих завоеваний этолийцы сохранили только Стратон и Навпакт. Подверглись гонениям и вызывавшие подозрения римлян ахейцы. На основании, главным образом, доносов Калликрата и его друзей многих ахейцев римляне выслали в Италию.461) От Ахайи на суд в Рим была отправлена тысяча ахейцев, в том числе и Полибий; в Этолии умерщвлено 550 старейшин.462) Наказывались как отдельные лица, так и целые общины и города. Многие греческие города беззастенчиво разорялись и грабились. Такая участь постигла Коронею, Абдеры, Халкиду. Даже храмы не были пощажены. Свободные греки захватывались и продавались в рабство.463) Не удовлетворившись тем, что Афины дали в помощь римлянам все свои корабли и воинов, консул потребовал с них ещё и 100 тыс. медиев хлеба, в то время как сами афиняне своих граждан кормили привозным хлебом.464)

Особенно жестоко были наказаны те, кто оказывал Персею непосредственную, эффективную помощь. Римские войска были посланы опустошать земли иллирийцев, а Эпир отдавался на разграбление римским солдатам.465) Разграбление проводилось с тонкой, холодной, заранее обдуманной расчётливостью. Пропретор Иллирии Аниций получил от римских властей письмо с предупреждением не тревожиться тем, что произойдет, ибо решением сената города Эпира отдавались в добычу войску. В отдельные города прибыли центурионы; они должны были усыпить бдительность населения. Центурионы сообщили, что пришли они с целью вывести гарнизоны, чтобы «жители Эпира были так же свободны, как и македоняне». Эмилий Павел вызвал от каждого города по 10 старейшин и обязал их доставить всё золото и серебро в общественную казну. Затем он разослал по всем городам когорты. В более отдалённые города войска были отправлены раньше, чем в ближайшие, для того, чтобы они повсюду прибыли в один день. Трибуны и центурионы получили указания как поступать. Утром всё золото и серебро было принесено в назначенное место; в четвёртом часу воины получили сигнал грабить города. Добыча была так велика, что на каждого всадника приходилось по 400 денариев, на пехотинца – по 200. Разрушению подверглось 70 городов; 150 тыс. человек продано в рабство.466) Страна была полностью разграблена.