Распространение христианства

Впервые корейцы столкнулись с христианством еще в годы Имчжинской войны, когда вместе с японскими войсками дважды, в 1593 и 1597 гг., на Корейский полуостров прибывал португальский ка­толический миссионер Грегорио Сеспедес, проживавший в Японии с 1577 г. Тогда его попытки распространить христианство закончились неудачно, поскольку он прибывал в Корею с вражескими агрессивны­ми войсками и вся его деятельность рассматривалась как подрывная. Несмотря на то что среди миссионеров, находившихся в Японии и Китае, разрабатывались планы христианизации Корейского полуост­рова, корейцы самостоятельно заинтересовались «западным учением» сохак — так в Корее называли христианство. Сирхакист Ли Сугван (1563-1628) в своем сочинении «Беседы о разном Чибона» («Чибон юсолъ»; напоминаем, Чибон — это литературный псевдоним ученого) рассказал о западных странах и об итальянском миссионере Маттео Риччи (1552-1610), который жил и работал в Китае. Книга Ли Сугвана знакомила с содержанием трактата Маттео Риччи «Истинный смысл Бога» («Тянъчжу шил»). Ли Сугван, будучи внуком основа­теля династии Ли (Ли Сонге) в восьмом колене, занимал высокие государственные посты и имел возможность в 1590, 1597 и 1611 гг. побывать в Пекине с корейскими посольствами. Однако знакомство с христианством не сделало Ли Сугвана верующим.

Первым корейцем, принявшим христианство, считают высокопо­ставленного сановника Хо Гюна (1569-1618), автора знаменитой пове­сти «Сказание о Хон Гильдоне». В 1610 и 1614 гг.[199] он посещал Пекин в составе корейского посольства и привез оттуда католическую лите­ратуру, в частности тексты молитв. Сравнение христианства с буд­дизмом привело Хо Гюна к выбору в пользу христианства. В 1618 г. по обвинению в заговоре Хо Гюн был казнен.

Следующим высокопоставленным лицом, заинтересовавшимся христианством, стал наследный принц Сохён (1612-1645), старший сын государя Инчжо (1623 - 1649). В 1636 г., после второго военного похода маньчжуров в Корею, он вместе со своим младшим братом был увезен в качестве заложника в столицу Цин. В 9-й месяц 1644 г, принц Сохён вместе с маньчжурскими войсками вошел в завоеванный ими Пекин, куда затем была перенесена столица империи Цин. В Пекине принц Сохён сблизился с немецким миссионером Йоганом Шаллом. Очевидно, принц увлекся христианством, поскольку, возвратившись в Корею во 2-м месяце 1645 г., привез с собой католическую литера­туру. Однако уже через 70 дней после возвращения он умер от «вне­запной болезни», сразившей его в течение трех дней. Вся привезенная из Китая христианская литература была сожжена. Надежды Шалла обратить в христианство корейскую королевскую семью оказались несбыточными.

В то время в Корее еще не начались массовые гонения на христи­анство, поскольку сущность этого учения была не до конца понята, и представители высшего сословия, владевшие китайским языком, мог­ли относительно свободно продолжать знакомиться с новой западной религией.

Новый всплеск интереса к христианству имел место в середине — второй половине XVIII в. Внимание к новой религии проявили главным образом представители сословия янбан, принадлежавшие к «Южной партии» и придерживавшиеся идейного течения сирхак. Наверное, это было не случайно. В связи с социально-экономическими и культурными переменами в Корее того времени, а также борьбой «партий» часть правящей элиты пыталась найти новое учение, но­вую религию, которая могла бы помочь обоснованию происходивших в обществе изменений и необходимости кардинальных реформ.

Сирхакист Ли Ик (1681-1763), «южанин», познакомился с боль­шим количеством католической литературы на китайском языке и в своих комментариях с уважением относился к новой религии, указы­вая на «схожесть» представлений о европейском Боге и конфуциан­ском Верховном Императоре [Небес] Санчже (китайское Шан-ди). С католицизмом был знаком и ученик Ли Ика историк- сирхакист Ан Чжонбок (1712-1791), составивший знаменитые «Основные моменты и пояснения к истории Кореи» («Тонса ганмок»). Однако Ан Чжонбок относился к христианству с осторожностью, не принимая требования обязательного отказа от культа предков.

В 1779 г. группа «южан»: Квон Чхольсин (?-1801), Квон Ильсин (годы жизни неизвестны; зять Ан Чжонбока), Ли Бёк (1754-1786), знаменитый сирхакист Чон Ягъён (литературный псевдоним — Да-сан; 1762-1836), два его старших брата — Чон Якчён (годы жизни неизвестны) и Чон Якчон (1760-1861), и еще несколько человек, неда­леко от Сеула в буддийском монастыре Чуоса организовала обще­ство по изучению христианства, где занимались чтением католиче­ских текстов и обсуждением ряда теоретических проблем, которые нередко вызывали большие споры. Каждый 7-й, 14-й, 21-й и 28-й день они проводили, подобно воскресным дням, за чтением католических текстов, не занимаясь тяжелой работой. Надо отметить, что в Корее в то время еще не было семидневных недель. Примерно в то же время на юге Кореи, в провинции Кёнсан, жил некто Хон Юхан, ученик Ли Ика, который, увлекшись христианством, вел жизнь монаха-отшель­ника и переписывался с Квон Ильсином. Вскоре в группе по изуче­нию христианства появился еще один человек, муж сестры братьев Чон (Якчёна, Якчона, Ягъёна) Ли Сынхун (1756-1801). Несмотря на то что Ли Сынхун успешно сдал предварительный государственный экзамен, он решил оставить карьеру государственного чиновника и полностью посвятил себя изучению христианства.

В начале 1780-х годов в обществе по изучению христианства воз­ник ряд неразрешимых вопросов, для уточнения которых нужно было поехать в Китай и встретиться там с католическими миссионерами. К счастью, Ли Донук, отец Ли Сынхуна, отправлялся в Китай с очеред­ным корейским посольством и смог устроить сына в качестве одного из его членов. Ли Сынхун прибыл в Пекин в 21-й день 12-го месяца 1783 г. И уже во 2-й месяц 1784 г. он первым из корейцев был кре­щен французским миссионером Луи де Граммонтом, получив крест­ное имя Петр. Ли Сынхун возвратился в Сеул в 24-й день 3-го месяца 1784 г., привезя с собой большое количество христианской литерату­ры.

Успешная поездка в Китай придала деятельности корейских хри­стиан новый импульс. В тот же год Ли Сынхун сам крестил трех человек — членов общества по изучению христианства. Зимой 1784 г. в Сеуле в районе Мённедон (современный Мёндон) в доме Ким Бому была организована первая корейская католическая церковь, кото­рую возглавил последователь «Южной партии» Ли Бёк. Более года верующие втайне собирались там по «воскресным» дням, молились, получали крещение. В 3-м месяце 1785 г. о тайной церкви стало из­вестно, и ее последователей схватили. Ким Бому признали виновным и отправили в ссылку, где он скончался от пыток. Однако остальных отпустили, поскольку они оказались отпрысками знатных янбанских семей, объяснив их поведение «заблуждением». Так начались гонения на корейских христиан-католиков, которые формально закончились с подписанием в 1887 г. корейско-французского договора, в котором был обозначен пункт о свободе миссионерской деятельности.

Однако уже с 1786 г. корейская католическая церковь возобнови­ла свою деятельность по образцу Пекинской католической церкви. Ли Сынхун, возглавивший корейскую церковь, принял сан епископа, а его ближайшие сподвижники братья Квон — Чхольсин и Ильсин, братья Чон — Якчён и Якчон, а также еще несколько человек стали «священниками». Это произошло потому, что государь Чончжо (1776-1800), с одной стороны, проводил при дворе политику умиротворения, а с другой — во время первого гонения на корейскую католическую церковь симпатизировал «Южной партии», последователями которой были новые корейские христиане.

Однако уже в 1789 г., после более тщательного изучения католиче­ской литературы, деятельность корейской католической церкви снова была ненадолго приостановлена. Одной из причин этого, так же, как и последующего гонения на христиан, было отношение церкви к тра­диционному культу предков и связанной с ним церемонии кормления духов (или «жертвоприношения духам») предков песо, которую в Ко­рее традиционно совершали несколько раз в год.

Католическая церковь призывала отказаться от культа предков, уничтожить «таблички духов» с именами предков, которые хранились в особых алтарях, не совершать церемоний чеса. Действительно, со­гласно традиционным представлениям, вошедшим в качестве состав­ной части в корейское конфуцианство, после смерти дух умершего так или иначе может проявлять себя в мире живущих и, для того чтобы дух предка не становился злым, на протяжении нескольких поколений его требуется «кормить»[200]. По христианским представлениям, душа после смерти должна попадать в рай или в ад (или чистилище). Таким образом, совершение церемонии чеса — это отрицание христианского представления о посмертной жизни души.

Корейцы не могли легко отказаться от традиционных представ­лений о загробной жизни, увязанных с многочисленными ежегод­но совершаемыми ритуалами, вплетенными в сельскохозяйственный цикл[201]. Тем не менее в 1791 г. выходец из янбан Юн Чжичхун (1759-1791), дальний родственник Чон Ягъёна по женской линии, который был одним из «прихожан» первой корейской католической церкви в доме Ким Бому, после смерти своей матери не изготовил поминаль­ную табличку и не совершил церемоний чеса. Более того, младший брат его жены — Квон Санъён поддержал Юн Чжичхуна в том, что тот соблюдал траур по матери по католическому ритуалу. Это стало известно при дворе. Юн Чжичхуна обвинили в непочтении к роди­телям и, взяв под стражу, казнили вместе с шурином. Почтительное отношение к родителям (хё) было и во многом остается одним из стол­пов корейского общества[202], а «непочтительность» означала страшное преступление, которое в конечном итоге могло разрушить обществен­ный порядок.

В этом контексте корейцы никак не могли признать и поддержать христианство. По этому поводу при дворе государя Чончжо развер­нулась жаркая дискуссия, не утихавшая в течение многих лет. Сто­ронники «Западной партии новых» (Синсопха) настаивали на мол­чаливом признании христианства, а приверженцы «Западной партии заслуженных» призывали запретить непонятное учение.

Антихристианские настроения восторжествовали тогда, когда по­сле смерти короля Чончжо, не оказывавшего значительного давления на христиан-последователей «Южной партии», на престол был воз­веден несовершеннолетний государь Сунчжо (1800-1834), а реальная власть перешла в руки консервативной группировки вдовствующей королевы Чонсун. Уже в первый год правления Сунчжо, в 1801 г., начались активные поиски католических верующих в среде янбан, их аресты, казни, ссылки. В ходе репрессий погибли Ли Сынхун (первый корейский крещеный), Квон Чхольсин (один из основателей общества по изучению христианства), Чон Якчон (старший брат сирхакиста Чон Ягъёна), а также китайский священник Чжоу Вэньмо, нелегаль­но проводивший миссионерскую работу в Корее с конца 1794 г.

Ситуация в 1801 г. значительно обострилась по причине того, что было перехвачено письмо янбана-христианина Хван Саёна (1775-1801), зятя старшего брата Чон Ягъёна, отправленное в Пекин фран­цузским миссионерам. В письме рассказывалось о тех гонениях, ко­торым подвергались корейские христиане. Обнаруженное письмо еще больше усилило волну репрессий. Христиан стали обвинять в том, что они не только разрушают нормы морали, но и пытаются «продавать страну». Число пострадавших за 1801 г. христиан превысило 300 че­ловек.

События 1801 г. привлекли пристальное внимание католических миссионеров в Пекине, тем более что к концу XVIII столетия в Ко­рее насчитывалось уже более 10 тыс. верующих. Постепенно возник вопрос об отделении корейской католической церкви от Пекинского епископата. В 1816 г. сын Чон Якчона — Чон Хасан отправился в оче­редной раз в Пекин и передал письмо с просьбой прислать священ­ников-миссионеров, что должно было помочь в создании Корейского епископата. В результате постоянных просьб корейских верующих в 1831 г. Ватикан принял решение о создании Корейского епископата, а в 1836 г. три французских священника — отцы Мобан, Шастан и Эмбэр тайно прибыли в Корею.

В 1834 г. на престол был возведен восьмилетний государь Хон-чжон. Реальную власть в стране захватила группировка королевы Сунвон, начавшая в 1839 г. очередное, еще более кровавое гонение на христиан, в результате которого были казнены три французских священника и более 100 человек верующих.

С начала XVII столетия Корея воспринимала христианство само­стоятельно, без какой-либо деятельности иностранных миссионеров на ее территории. Христианством интересовались главным образом представители правящего класса. Это явилось следствием социально-экономических и культурных изменений в XVII - XVIII вв., контактов с западной культурой и желанием части правящей элиты найти но­вую идейную и духовную основу для происходивших и назревающих необходимых для корейского общества изменений.

Во второй половине XVIII столетия стремительно развивавшаяся корейская католическая церковь не подвергалась значительным гоне­ниям. В XVIII в. королевская власть пыталась подстроиться к проис­ходящим в стране изменениям. В 1746 г. была проведена ревизия ко­декса законов «Кенгук тэчжон» («Великое уложение по управлению государством»), принятого еще в XV столетии. Его новый вариант по­лучил название «Продолжение Великого уложения» («Соктэчжон»), В 1785 г., в правление государя Чончжо (1776-1800), кодекс законов вновь пересмотрели, издав его под названием «Общий свод Великого уложения» («Тэчжон тхонпхён»). В это время, несмотря на то, что некоторые из сирхакистов находились в оппозиции к королевскому двору, другие имели возможность активно воздействовать на королев­скую власть. Например, сирхакист Ан Чжонбок (1712-1791), автор «Тонса ганмок», был учителем наследного принца, будущего государя Чончжо.

Однако в начале XIX столетия гонения на христианство, которое расшатывало традиционные конфуцианские устои общества, выли­лись в неприятие правящей верхушкой всего западного, в нежелание вообще каких-либо кардинальных изменений. Королевская власть в первой половине XIX в. стала тормозом для процессов, начавшихся в XVII столетии, сделав Корею гораздо слабее окружавших ее Японии и Китая, не способной противостоять усиливавшемуся натиску запад­ных держав, имевших обширные колониальные интересы в Восточной Азии.