Наследственное право в 18 веке. Указ о единонаследии 23 марта 1714 г.

Период царствования Петра I ознаменован социально-экономическими преобразованиями в России. Экономика страны до реформ Петра I была преимущественно натуральной, со слабо развитой промышленностью. Очень громоздкой и неповоротливой была система управления народным хозяйством. Реформы «были направлены против старой боярской аристократии, не желавшей перемен и укрепления сильной централизованной власти. При этом Петр опирался на поместное дворянство, которое… поддерживало курс на укрепление абсолютной монархии. С целью экономической поддержки дворянства Петр издал в 1714 году Указ о единонаследии» [25]. В императорский период вопросы о наследстве разрешались не на основании начал, выработанных предыдущей историей русского права, а на основании примеров западноевропейского права, особенно Англии. Петр I Указом о порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах от 23 марта 1714 года, известным в науке как Указ о единонаследии, установил переход всего имущества к одному сыну. Предпринятая реформа распространялась на всех граждан государства, касалась не только дворян, но купцов и лиц, имеющих один двор. Указ завершил длительный процесс сближения правового режима поместий и вотчин, уравняв их в этом отношении и объединив в единой категории недвижимых вещей, к которым были отнесены также дворы и лавки. В соответствии со статьей I Указа собственники недвижимости лишались законной возможности продать ее, заложить, подарить [26].

В Указе 1714 года Петр I ввел понятие «государственный интерес». Содержание данного понятия раскрывается через перечисление того, что приносит пользу государству и что наносит ему вред. Из указа выясняется, что «великой вред» как «интересам государственным, так и подданным и самим дворянским фамилиям» причиняет как раз бытующее разделение недвижимых имений между детьми. Дробление имений влечет за собой усиление эксплуатации крестьян, отчего наступает вред интересам государственным, ибо, поясняет царь, «податей так исправно не смогут платить» и казне, и помещику. Следовательно, «от того разделения казне государственной великой есть вред, и людям подлым разорение». И, напротив, если недвижимость будет переходить только к одному сыну, а прочим – только движимое, то «государственные доходы будут справнее», и единонаследник нераздельного имения «не будет разорять своих крестьян, как это делают разделившиеся братья, чтобы жить по-отцовски, но будет льготить крестьян, облегчая им исправный платеж податей» [27]. Оставшиеся же без земли дворяне будут вынуждены трудиться и тем самым приносить пользу государству [28].

Изложенная выше мотивация Петром необходимости введения нового порядка наследования недвижимости вызвала у историков неоднозначное отношение. Большинство ученых сошлось на мнении о том, что именно забота о государственном интересе и была главной причиной, побудившей Петра I встать на путь окончательного слияния поместий и вотчин и одновременного ограничения свободы распоряжения ими, как и другими разновидностями недвижимости.

По петровскому законодательству наследодателю предоставляются следующие права завещательных распоряжений: отец или мать, имеющие сыновей, могут среди них выбрать одного главного наследника, а имеющие только дочерей – одну для наследования всего недвижимого имущества. Наследодатель, не имеющий нисходящих родственников, может назначить в завещании одного наследника для наследства недвижимого имущества из своего рода, а движимое имущество может завещать любым лицам. Если наследодатель не назначал сам наследника из своих сыновей, то имущество переходило к старшему из них. Если нет сыновей – старшей дочери. Если старшая дочь вышла замуж до смерти наследодателя, то главной наследницей становится старшая из незамужних дочерей. Если все дочери вышли замуж, главной наследницей становится старшая из них. Если ко времени открытия наследства нет ни сыновей, ни дочерей, наследником становится один из старших ближних родственников. Выморочное имущество поступало в казну. Движимое имущество распределялось поровну среди прочих (неглавных) наследников, если завещанием не определен другой порядок.

Из указа следовало, что завещательное право, успевшее значительно развиться, возвратилось к исходному пункту – свобода завещателя состояла только в выборе члена семьи; завещания в пользу посторонних лиц не допускались.

Таким образом, мы видим, что целью реформы являлся государственный интерес, который заключался в ожидаемой большей правильности отправления государственной службы и уплаты податей. Раздел наследства представлялся в глазах императора чрезвычайно вредным: раздробление имений уменьшает их экономическую ценность и отягощает крестьян, а вследствие этого страдает правильное поступление податей, знатные фамилии беднеют и теряют свое значение, а наследники уклоняются от государственной службы.

Указ о единонаследии является ярким историческим примером столкновения публичных и частных интересов при решении вопроса о наследовании общественно значимого имущества. Указ о единонаследии встретил сильное противодействие в обществе, потому что затронул и стремился изменить самые близкие ему интересы. Запрет дробления недвижимости мог быть желанным только для той группы нисходящих родственников, которая оказывалась или могла оказаться монопольным наследником земельной собственности. Однако совсем по-другому это запрещение должно было восприниматься теми из нисходящих, которых указ лишал родительской недвижимости и обрекал «хлеба своего искать службою, учением, торгами и прочим» [29]. Ограничение свободы распоряжения вотчинами и поместьями, которой дворянство фактически и юридически обладало до издания указа о единонаследии, встретило единодушное непонимание и осуждение среди дворянства.

Официальным мотивом отмены указа о единонаследии, содержащимся в докладе Сената Анне Иоановне, явилось следующее: «Родители, по равной любви ко всем своим детям, употребляли все средства для того, чтобы разделить между ними свое имение по равным частям, прибегали для того к подложным продажам и закладам, обязывали детей великими клятвами, чтобы получивший после них все имение передал часть его своим братьям; из-за наследства рождались между детьми и родственниками ссоры, ненависть, смертоубийства» [30]. Вот причины отмены закона о единонаследии при императрице Анне Иоанновне (указ от 17 марта 1731 года Анны Иоанновны, а также указы от 9 и 13 декабря 1730 года и 17 июля 1733 года).

Табель о рангах.

–законодательный акт Петра I, заменивший аристократическую иерархию 16–17 вв., основанную на родословных книгах, иерархией бюрократической. Его принятие отделило в Российской империи службу военную от гражданской и придворной, а также определило иерархию рангов в армии, флоте и гражданской администрации, порядок их соотношения друг с другом и получения в системе государственной службы.

Подготовка акта была начата в 1719, он стал продолжением реформаторской деятельности Петра I.В основе закона лежали «расписания чинов» Франции, Швеции, Дании, Пруссии и Венецианской республики. Новшеством для России было введение гражданских и придворных рангов, хотя были приняты во внимание и чины, существовавшие в 17 в. в Боярской думе и приказах (бояре, окольничие, думные дворяне, думные дьяки). Были учтены некоторые военные чины западноевропейского типа, возникшие во второй пол. 17 в. в «полках нового строя».

Высшим рангом табели был 1-й, низший – 14-й. Выглядела она следующим образом:

I – канцлер (в военной службе ему соответствовали звания «генерал-фельдмаршал», в морской – «генерал-адмирал»),

II – действительный тайный советник (генерал-от-кавалерии, генерал-от-инфантерии, генерал-от-артиллерии; в морской – адмирал),

III – тайный советник (генерал-лейтенант; в морской – вице-адмирал),

IV – действительный статский советник (генерал-майор; в морской – контр-адмирал),

V – статский советник,

VI – коллежский советник (полковник; капитан первого ранга),

VII – надворный советник (подполковник, капитан второго ранга),

VIII – коллежский асессор (капитан и ротмистр),

IX – титулярный советник (штабс-капитан и штабс-ротмистр; лейтенант),

X – коллежский секретарь (поручик; мичман),

XII – губернский секретарь (подпоручик и корнет),

XIV – коллежский регистратор.

Вступившая в силу в 1722, табель, определяя место человека в государственной службе, давала некоторую возможность выдвинуться талантливым людям из низших сословий. В ее тексте это было оговорено особо: «…дабы тем охоту подать к службе и оным честь, а не нахалам и тунеядцам получать». Лица недворянского происхождения после производства в 14-й класс получали личное, а после попадания в 8-й класс (для военных – уже в 14-й) – потомственное дворянство. Специальный закон 9 декабря 1856 сделал новые добавления к табели, определив пути получение потомственного дворянства только с 4-го (для военных с 6-го), а личного – с 9-го класса.

Чины, хотя это и не оговаривалось специально, давались только мужчинам. Замужние жены поступали «в рангах по чинам мужей их»; незамужние считались на несколько рангов ниже своих отцов. Вводилось правило, по которому за требование почестей и мест выше своего чина при публичных торжествах и официальных собраниях налагался штраф, равный двухмесячному жалованью штрафуемого (2/3 штрафных денег должно было поступать в пользу доносителя). Такой же штраф полагается и за уступку своего места лицу низшего ранга. Экипаж, ливрея и образ жизни в целом – все должно было соответствовать чину.

Первоначально в табель, кроме собственно чинов, было включено много различных должностей (свыше 260). Например, среди статских чинов в 3-м классе был генерал-прокурор, в 4-м – президенты коллегий, в 5-м – вице-президенты коллегий, в 6-м – президенты в надворных судах и т.п. «Профессоры при Академиях» и «докторы всех факультетов, которые на службе обретаются» также числились в табели – в 9-м классе. Однако в конце 18 в. все эти должности были исключены из табели или превратились в чины (прежде всего придворные).

Классность отдельных чинов изменили. Так, в начале 19 в. чины 11-го и 13-го классов перестали употребляться и соединились с чинами соответственно 12-го и 14-го классов. Профессора университетов, институтов, члены Академии наук и Академии художеств получили соответствующие чины, как и лица, просто окончившие университеты и иные высшие учебные заведения (при поступлении на службу они получали чины не ниже 12 и не выше 8-го класса).

Учет чиновников по старшинству табель начала 18 в. поручала герольдмейстерской конторе Сената, которая регулярно публиковала списки лиц, имеющих классные чины. С середины 19 в. стали систематически издаваться и списки лиц, имеющих гражданские чины первых четырех классов.

Введение табели в 1722 означало возникновение в России новой системы титулования – обращения к лицам, имеющим чины. Поначалу таких узаконенных обращений было три – ваше превосходительство (для чинов высших классов), ваше сиятельство (для сенаторов — при жизни Петра) и ваше благородие (для прочих чинов и дворян). К концу века таких титулов было 5 (к носителям 1-го и 2-го классов обращались «ваше высокопревосходительство», 3-го и 4-го – «превосходительство», 5-го – «высокородие», 6–8-го – «высокоблагородие», 9–14-го – «благородие»), появилась целая система обращений и устных именований.

С различными дополнениями и изменениями табель просуществовала до октябрьских событий 1917 и была упразднена декретами Советской власти 10 (23) ноября и 16 (29) декабря 1917 об уничтожении гражданских, военных и придворных чинов, сословий и титулов дореволюционной России.

 

31 Суд и процесс в первой XVIII в. «Краткое изображение процессов или судебных тяжб» (1715 г.)

Главные законы о процессе – это указ 1697 г. «Об отмене в судных делах очных ставок, о бытии вместо них расспросу и розы­ску», который нанес серьезный удар по состязательной форме процесса и ввел розыск (следственный и инквизиционный процесс). Регламентирова­ние последнего осуществилось в «Кратком изображении процессов или су­дебных тяжеб» 1716 г. Наконец, указ 1723 г. «О форме суда» восстановил состязательный процесс в гражданских делах.

Итак, характерные черты процесса петровского времени: 1. Оконча­тельное вытеснение старинного состязательного (обвинительного) про­цесса следственным. Письменное приложение к Воинскому уставу — «Краткое изображение процессов», заимствованное из Западной Европы и регулировавшее военно-уголовный процесс, было распространено и на сферу гражданских дел. В процессе главную роль стал играть суд (а не са­ми стороны), судоговорение заменили письменные доказательства, права обвиняемого резко ограничились, он становится объектом пытки, судо­производство осуществляется тайно, а представительство сторон (поверенные) ограничивается и допускается только в исключительных случаях и только в гражданских делах (болезнь).

2. Вводится формальная система доказательств, сила которых опреде­лена законом. Собственное признание, добытое пыткой, превращается в «лучшее свидетельство всего света». Не пытают лишь стариков старше 70 лет, детей, беременных женщин, дворян, служителей высоких чинов (если речь идет не о государственном деле или убийстве). На втором месте среди доказательств стоят свидетельские показания, но круг свидетелей строго очерчен. Не могли свидетельствовать в суде опороченные люди (преступники, прелюбодеи, не бывшие на исповеди), а также родственники и дети моложе 15 лет. Сила свидетельских показаний была выше у мужчи­ны, чем у женщины, у знатного человека, чем у простолюдина, у духовно­го лица, чем у светского, у учёного, чем у неуча. Лучшим доказательством в делах гражданских признавались письмен­ные документы. При отсутствии доказательств сохраняла силу присяга. Этот остаток Божьего суда был единственным доказательством, сохра­нившимся от обвинительного процесса. С особой тщательностью проводилось следствие по политическим де­лам. Сохранившиеся документы – судебно-следственные дела Тайной канцелярии позволяют судить о процессе. В их составе находятся изветы, дававшие повод к началу розыска (с указа 1715 г. анонимные доносы велено было сжигать, не вникая в их содержание), расспросные речи -- свое­образные протоколы допросов изветчика, обвиняемого и свидетелей (если допрос сопровождался пыткой, то «речь» называлась пыточной), справки – отсылки к соответствующей норме закона, экстракты краткое из­ложение сути и хода дела (для доклада в вышестоящую инстанцию или царю), приговоры, которые содержали не только характеристику меры на­казания (штраф, освобождение, нещадное битье, ссылка, каторга, смертная казнь), но и указание места и даты исполнения приговора и формы поощре­ния изветчика (денежное вознаграждение, повышение по службе и пр.). Приговор принимался большинством голосов, при равном их распреде­лении решающим был голос председателя. После принятия решения судь­ями приговор излагался письменно, со всеми обстоятельствами дела и мо­тивами, подписывался любо всеми судьями, либо председателем и огла­шался секретарем в присутствии челобитчика и ответчика. Приговоры можно было обжаловать в вышестоящей инстанции: Генеральном кригсрехте, у фельдмаршала, командующего, генерала и др. Целью введения розыскного процесса было желание царя избавиться от волокиты и злоупотреблений, процветавших в старом суде. Но сделать это не удалось. Новая судебная система работала плохо: пестрота в делах гражданских приводила не к уменьшению, а к увеличению волокиты. Кроме того, потребовался огромный судейский аппарат, заполнить кото­рый оказался некем, ибо система подготовки судей отсутствовала. В судах заседали те же чиновники, что и в других органах. Не зря И. Т. Посошков писал, что в России «судная расправа никуда не годная, какие указы его императорского величества не состоятся, все ни во что обращается, но всяк по своему обычаю делает».

Очевидно, плачевные результаты реформирования процесса были из­вестны законодателю, который указом 1723 г. «О форме суда» попытался восстановить состязательный процесс. Устанавливались сокращенные сро­ки для явки сторон и законные поводы неявки, обязанность челобитчика излагать обстоятельства дела «по пунктам» и т.п. В следующем, 1724 г., однако, из производства по этому указу стали изыматься дела «доносительские и фискальные» (о политических преступлениях, взяточ­ничестве и казнокрадстве), а после смерти Петра I в 1725 г. и все другие уголовные дела, где восторжествовал чисто розыскной процесс. Но и в производстве по гражданским делам устное судоговорение не восстанови­ло своих позиций, уступив их окончательно письменной форме суда.

Детальная регламентация инквизиционного процесса да­валась в специальном Кратком изображении процессов или судебных тяжб, принятом в 1715 г.

2. Процесс делился на три стадии (части): первая начина­лась оповещением о начале судебного процесса и заканчива­лась получением показаний ответчика; вторая представляла собой собственно судебное разбирательство и продолжалась до вынесения приговора; третья длилась от вынесения приго­вора до его исполнения.

3. Первая стадия процесса — оповещение о явке в суд за­интересованных лиц — делалась официально и в письменной форме. Претензии челобитчика и объяснения ответчика тре­бовали письменной формы и протоколировались.

Судебное представительство по уголовным делам не допус­калось. При рассмотрении гражданских дел представители могли участвовать только в случае болезни стороны.

Закон устанавливал основания для отвода судей: нахожде­ние судьи в сговоре с одной из сторон, наличие между судьей и стороной враждебных отношений или долговых обяза­тельств.

С получением показаний ответчика первая стадия закан­чивалась.

4. Вторая стадия процесса начиналась с анализа доказа­тельств. Доказательства были четырех видов — собственное признание, свидетельские показания, письменные доказа­тельства, присяга.

Собственное признание являлось «царицей доказательств». Для получения признания могла применяться пытка. Закон регламентировал ее использование: пытали соразмерно зани­маемому чину и сословию, возрасту, состоянию здоровья. Пы­тать можно было определенное число раз. Допускалась пытка свидетелей. Показания, данные при пытке, должны были быть подтверждены другими доказательствами.

Свидетельские показания не были равноценными. Проти­вопоставлялись показания мужчин и женщин, знатного чело­века и незнатного, ученого и неученого, духовного лица и светского человека. Определялся круг лиц, которые не могли быть свидетелями: клятвопреступники, проклятые церковью, изгнанные из государства, судимые за воровство, убийство, разбой и др. Как правило, свидетеля мог допрашивать только судья и только в суде!

К письменным доказательствам относились различные до­кументы: записи в городовых и судейских книгах, записи в торговых книгах, долговые обязательства, деловые письма и т. д. Обычно письменные доказательства нуждались в подкреп­лении присягой.

Очистительная присяга применялась в крайних случаях, когда другим способом было невозможно доказать обвинение.

Принесший присягу ответчик считался оправданным, отка­завшийся принести присягу признавался виновным.

5. После анализа доказательств суд переходил к вынесению приговора. Он выносился большинством голосов, при их ра­венстве перевешивал голос председателя. Приговор составлял­ся в письменной форме, подписывался членами суда, предсе­дателем и аудитором. Затем секретарь в присутствии сторон публично зачитывал приговор.

Приговоры по делам, где применялась пытка, подлежали утверждению фельдмаршалом или генералом. Последние мог­ли изменить меру наказания.

Устанавливался апелляционный порядок пересмотра при­говоров суда. После вынесения приговора он приводился в исполнение.

6. Принципы розыскного процесса также вводились и в гражданские споры. Подробная регламентация инквизицион­ного процесса давалась в специальном Кратком изображении процессов или судебных тяжб, принятом в 1715 г.

В 1723 г. был принят указ «О форме суда», в соответствии с которым по гражданским делам вновь стала использоваться состязательная форма судебного процесса. Вводилось устное судоговорение. Были сокращены сроки явки сторон в суд до одной недели. Уважительными причинами неявки были: бо­лезнь, пожар, наводнение, смерть близких и др. Разрешалось судебное представительство.