Современные международные отношения

 

Учебник / Под. ред. А.В. Торкунова. - М.: "Российская политическая энциклопедия"

(РОССПЭН), 1999. - 584 с.

 

ББК 6.4

С 56

 

Рекомендовано Учебно-методическим объединением вузов Российской Федерации по обра-

зованию в области международных отношений в качестве учебника для студентов, обучаю-

щихся по специальностям "Международные отношения" и "Регионоведение"

 

Редакционный совет:

А.В.Торкунов (председатель), М.В.Ильин, Ю.М.Колосов, Н.Н.Ливенцев, А.Ю.Мельвиль,

А.К.Сорокин, И.Г.Тюлин, О.Г.Ульциферов

 

Авторский коллектив:

Д.В.Алгульян (Хронология),

Е.П.Бажанов (разд. III, гл. 2),

В.Г.Барановский (разд. I, гл. 8),

А.Д.Богатуров (разд. II, гл. 3),

К.П.Боришполец (разд. I, гл. 6; разд. II, гл. 7),

А.В.Загорский (разд. II, гл. 2; разд. III, гл. 3),

В.М.Кулагин (разд. I, гл. 2,3),

М.М.Лебедева (разд. I, гл. 9),

С.И.Лунев (разд. II, гл. 4),

М.М.Максимова (разд. I, гл. 7),

А.И.Медовой (разд. I, гл. 4),

В.О.Печатнов (разд. II, гл. 1),

В.П.Сударев (разд. II, гл. 6),

А.В.Торкунов (Введение),

Ю.Е.Федоров (разд. I, гл. 5; разд. III, гл. 1),

М.А.Хрусталев (разд. II гл. 5),

П.А.Цыганков (разд. I, гл. 1)

 

С 56 Современные международные отношения. Учебник / Под. ред.

А.В. Торкунова. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1999. -

584 с.

 

В учебнике рассматриваются особенности формирования современной системы междуна-

родных отношений, региональные проблемы, а также роль и место Российской Федерации,

других стран СНГ в современных международных отношениях.

Книга предназначена для студентов профильных вузов и факультетов, а также всех интере-

сующихся проблемами международных отношений.

Учебник издан при финансовой поддержке Международного фонда Шадиева

 

ISBN 5-8243-0085-2

 

(c) Московский государственный институт международных отношений (университет), 1999.

(c) "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1999

 

 

Оглавление

 

Редакционный совет: 1

Авторский коллектив: 1

ВВЕДЕНИЕ 5

РАЗДЕЛ I. СОВРЕМЕННАЯ СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 7

ГЛАВА 1. ПРИРОДА И ЗАКОНОМЕРНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 7

Природа международных отношений 8

Закономерности международных отношений 15

Рекомендованная литература 22

ГЛАВА 2. ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 23

Новая политическая карта мира 24

Глобальная демократическая волна 27

Глобальный экономический организм 30

Новые параметры военной безопасности 33

Космополитизация мировой политики 37

Рекомендованная литература 39

ГЛАВА 3. ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ РЕЖИМ СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 40

Рекомендованная литература 52

ГЛАВА 4. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ 53

Мировая экономика как система производительных сил и форм их общественной организации 53

Становление системы мировых производительных сил 54

Тенденции и противоречия мирового экономического развития 59

Макроэкономическая стабилизация - условие глобальной экономической безопасности 65

Рекомендованная литература 67

ГЛАВА 5. ВОЕННЫЙ ФАКТОР В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 68

Роль военной силы в условиях биполярной системы и стратегического паритета 68

Стратегический паритет и контроль над вооружениями 72

Роль военной силы в мировой политике после краха коммунистической системы в Европе 79

Рекомендованная литература 90

ГЛАВА 6. НОВЫЕ ИЗМЕРЕНИЯ ОТНОШЕНИЙ СЕВЕР - ЮГ 90

Рекомендованная литература 103

ГЛАВА 7. ОБЩЕМИРОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ 103

Проблемы окружающей среды, природных и людских ресурсов 104

Новые вызовы 111

Основные причины возникновения общемировых проблем и пути их решения 113

Роль межгосударственного сотрудничества и международных организаций 117

Рекомендованная литература 121

ГЛАВА 8. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Роль международных организаций 121

Организация Объединенных Наций (ООН) 123

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) 127

Организация Североатлантического договора (НАТО) 129

Европейский союз (ЕС) и Западноевропейский союз (ЗЕС) 132

Совет Европы 135

Содружество Независимых Государств (СНГ) 137

Другие региональные структуры 139

Рекомендованная литература 142

ГЛАВА 9. СОВРЕМЕННАЯ ДИПЛОМАТИЯ КАК СРЕДСТВО РЕГУЛИРОВАНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 142

Рекомендованная литература 151

РАЗДЕЛ II. РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 152

ГЛАВА 1. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ США ПОСЛЕ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ 152

Альтернативные концепции 152

Контуры новой глобальной стратегии 155

Мир по-американски? 162

Рекомендованная литература 165

ГЛАВА 2.ФОРМИРОВАНИЕ НОВОЙ СИСТЕМЫ МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЕВРОПЕ 166

Окончание холодной войны в Европе 166

Поиск механизмов управления ситуацией 166

Основные дилеммы формирования новой Европы 168

Институционализация и преобразование СБСЕ в ОБСЕ 170

Процессы трансформации в ЦВЕ 172

Европейский союз: углубление и расширение интеграции 174

НАТО: адаптация и расширение 177

Основные контуры будущей системы отношений в Европе 180

Институционализация отношений России с европейскими организациями 182

Рекомендованная литература 184

ГЛАВА 3. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИ 184

Основные компоненты обеспечения региональной стабильности 185

Экономическая составляющая региональных отношений 187

Региональные экономические организации интеграционного типа 188

Новая роль Китая 189

Тайваньская проблема 190

Тайваньский мини-кризис 1996 г. 190

Решение проблемы Гонконга 191

Территориальные споры в зоне Южно-Китайского моря 191

Эволюция союза США с Японией 192

Место Южной Кореи в региональной политике 193

"Ядерная тревога" 1993 г. в Корее 195

Положение в Индокитае 196

Нормализация обстановки вокруг Вьетнама 197

Монголия в региональной политике 198

Политика России в регионе 198

Отношения с Китаем 199

Туманганский проект 200

Российско-японские отношения 201

Россия и положение в Корее 202

Рекомендованная литература 203

ГЛАВА 4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ЮЖНОЙ АЗИИ 203

Рекомендованная литература 215

ГЛАВА 5. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ НА БЛИЖНЕМ И СРЕДНЕМ ВОСТОКЕ 216

Кувейтский кризис и война в Заливе 217

Палестинская проблема и ближневосточное мирное урегулирование 220

Развитие исламского движения на Ближнем и Среднем Востоке 224

Рекомендованная литература 228

ГЛАВА 6. ЛАТИНСКАЯ АМЕРИКА В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 228

Рекомендованная литература 237

ГЛАВА 7. АФРИКА В СОВРЕМЕННЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 237

Рекомендуемая литература 246

РАЗДЕЛ III. РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ И ДРУГИЕ СТРАНЫ СНГ В СОВРЕМЕННЫХ

МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 247

ГЛАВА 1. ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 247

Характер режима и внешняя политика: некоторые взаимосвязи 247

Внешняя политика и внутренние ресурсы государства 250

Внешняя политика и национальные интересы 252

Основные "группы интересов" в России и их внешнеполитические установки 254

Внешнеполитический механизм в России: некоторые особенности функционирования 258

Рекомендованная литература 261

ГЛАВА 2. ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ 261

Истоки 261

Причины перемен 265

Какой путь выберет Россия? 268

Дипломатия России на рубеже веков 272

Рекомендованная литература 278

ГЛАВА 3. ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В СНГ 278

Распад СССР и образование СНГ 279

Членство в СНГ 280

Органы СНГ 281

Порядок принятия решений в СНГ 282

Основные этапы сотрудничества стран СНГ 283

Организация экономического сотрудничества 283

Многостороннее военно-политическое сотрудничество 284

Политика Российской Федерации 286

Состояние и перспективы СНГ 288

Рекомендованная литература 290

ПРИЛОЖЕНИЕ ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ (1989 -1999 ГГ.) 291

1989 г. 291

1990 г. 293

1991 г. 296

1992 г. 298

1993 г. 301

1994 г. 303

1995 г. 305

1996 г. 306

1997 г. 308

1998 г. 310

1999 г. 313

 

 

ВВЕДЕНИЕ

Уважаемый читатель! У Вас в руках книга - результат работы большого коллектива

российских международников, профессоров и научных работников Московского государст-

венного института международных отношений (университета). Она адресована прежде всего

студентам, аспирантам - всем тем, кто изучает современные международные отношения, их

состояние и тенденции развития.

Предлагаемый Вашему вниманию труд, на наш взгляд, существенно восполняет пробел, ко-

торый возник в отечественной учебной литературе после крупнейших сдвигов, происшед-

ших в нашей стране и в мире в последнее десятилетие. В самом деле, в распоряжении

студентов-политологов, экономистов, социологов, философов, правоведов уже есть немало

учебников (хотя и разного качества), так или иначе отражающих современную проблемати-

ку. Но этого никак не скажешь о науке, о международных отношениях. Фактически перед

Вами первый отечественный учебник по современным международным отношениям, имею-

щий комплексный характер и охватывающий как основные, имеющие "сквозной" характер

тенденции их развития, так и региональные проблемы. Особое внимание, разумеется, уделя-

ется внешней политике Российской Федерации и других стран СНГ.

Собственно говоря, такой замысел и определил структуру работы, первый раздел ко-

торой посвящен проблемам становления современной системы международных отношений,

второй - региональным проблемам международных отношений и третий - роли и месту Рос-

сийской Федерации и других стран СНГ в современных международных отношениях. При

этом авторы книги стремились сочетать общетеоретический и прикладной уровни анализа.

Разумеется, предложенный Вашему вниманию учебник не может претендовать на

полноту охвата материала, и сделанные в нем выводы не всегда носят окончательный харак-

тер. И тому есть объективные причины.

Прежде всего, сама современная система международных отношений находится в пе-

реходном состоянии, в ней переплетаются и взаимодействуют традиционные, можно даже

сказать, многовековые силы и закономерности и новые, проявляющиеся на наших глазах,

факторы и тенденции. Со времени Вестфальского мира, зафиксировавшего почти на 350 лет

международную систему, основанную на силовом взаимодействии, "столкновении" нацио-

нальных государств, балансе сил, противоборстве союзов и т.д., в мировой политике появи-

лись новые действующие лица и новые тенденции глобального масштаба. ТНК и

международные организации, система глобальной коммуникации, мировая экономическая

взаимозависимость, изменение роли военного фактора, распространение во многом единой

массовой культуры, переплетение внутриполитических и международных проблем, волны

глобальной демократизации и др. - все это сегодня определяет новый облик международных

отношений.

Добавлю к сказанному и то обстоятельство, что мы сами своими решениями и дейст-

виями непосредственно творим новую мировую систему, участвуем в ее развитии. В такой

переломный момент истории субъективный фактор, наши политические представления и

идеи, концепции и избираемые нами стратегии приобретают особое значение. В междуна-

родных отношениях, как и в политике вообще, результат определяется не только склады-

вающимися объективными обстоятельствами и объективно действующими факторами, но и

субъективными, если угодно - волевыми моментами. Сегодня это не только открывает новые

политические возможности, но и накладывает на участников современных международных

отношений особую ответственность.

Современные международные отношения отличает не только беспрецедентная дина-

мика, но и сложность и многомерность. Биполярный мир холодной войны канул в Лету, и на

смену ему пришла не монополярность (как бы это ни грезилось иным политикам и теорети-

кам), а динамично развивающаяся - причем в разных векторах и измерениях - новая сложная

мировая система, по сути своей многополярная и многомерная. Образно говоря, время "евк-

лидовой геометрии" в мировой политике закончилось. Пришла пора куда более сложных и

многомерных политических уравнений, причем их многие переменные и по сей день оконча-

тельно не определены.

Мне кажется, не стоит толковать идею многополярности упрощенно. Пора преодолеть

сам тип внешнеполитического мышления в плоскости как бы одной "шахматной доски" (или

хуже -одного "бильярдного стола"). Новая множественность мировых полюсов - не то же

самое, что битва более двух "ферзей" в одной международной игре. Сама "игра" идет в раз-

ных измерениях: экономическом, военно-стратегическом, геополитическом, дипломатиче-

ском, культурно-идеологическом, коммуникационном и т.д. И в каждой такой "плоскости" -

свои ведущие "игроки", свои правила и закономерности.

Наконец, следует обратить внимание и на то, что становление современной системы

международных отношений, несмотря на новые глобальные тенденции, преодоление поля-

ризующих конфликтов и формирование элементов единого мирового сообщества отнюдь не

равнозначны окончательному приходу в мировую политику стабильности и гармонии, по-

рядка и прогресса. Появились новые дестабилизирующие силы и тенденции, "проснулись"

старые, часто в своей основе архаичные конфликты, родились конфликты "нового поколе-

ния". Новые локальные, прежде всего этнополитические конфликты, новые напряжения по

линии Север - Юг, многообразие новых, не всегда сочетающихся друг с другом междуна-

родных режимов, новые миграционные потоки, ведущие, в частности, к появлению нового,

не интегрированного в развитые общества низшего класса, политическая и иная дестабили-

зация в результате глобальных режимных изменений (т.е. "волны демократизации") и др. -

все это мы тоже должны учитывать при анализе и попытках концептуализации современных

международных отношений.

Особый вопрос - это политико-правовой режим современных международных отно-

шений. Качественные изменения, происходящие в мировой политике, не могут не оказывать

влияния и на, казалось бы, устоявшиеся правила, которые призваны регулировать поведение

участников международного взаимодействия. Как известно, попытки переосмысления ряда

базовых принципов публичного международного права предпринимаются не только учены-

ми. Некоторые страны и блоковые союзы по-новому, нетрадиционно толкуют ряд фундамен-

тальных положений международного права, а то и вовсе закрывают на них глаза. Связанные

с этим проблемы также рассматриваются в учебнике.

Словом, проблематика современных международных исследований значительно ус-

ложнилась, к тому же и современные международные отношения еще не представляют собой

окончательно сформировавшуюся систему, продолжают находиться в процессе динамичного

становления. Это по-прежнему большой научный и политический вызов ученым и практи-

кам. Надеюсь, что наш учебник будет полезен всем тем, кто посвятил себя сложной и увле-

кательной задаче изучения современной мировой политики, современных международных

отношений.

Доктор политических наук,

профессор А.В. Торкунов

 

Раздел I. Современная система международных отношений

ГЛАВА 1. ПРИРОДА И ЗАКОНОМЕРНОСТИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Кардинальные перемены, происшедшие в мировом развитии на рубеже 1980 - 1990-х

годов, со всей остротой поставили как перед исследователями, так и перед политиками во-

прос о характере и закономерностях международных отношений. Падение Берлинской стены

стало символом окончания холодной войны. Однако, вопреки оптимистическим ожиданиям

некоторых идеалистически настроенных политиков и части научной общественности, за ним

последовали не сближение Востока и Запада на основе универсальных ценностей и не ста-

новление общемирового сообщества, основанного на принципах взаимопомощи и сотрудни-

чества всех со всеми, а совсем иные события, во многом неожиданные как для практических

политиков, так и для научного сообщества. Среди них распад СССР и возникновение на по-

литической карте мира новых независимых государств, разрастание этнических конфликтов

и усиление сепаратистских тенденций на фоне роста глобальной взаимозависимости, приоб-

ретение международным терроризмом угрожающих масштабов, наконец, подрыв всей преж-

ней структуры международной безопасности.

Начавшийся распад прежней системы международных отношений, а также основан-

ного на ней миропорядка поставил множество сложных вопросов перед учеными, эксперта-

ми и государственными деятелями. Под сомнением оказались все прошлые завоевания

теоретической мысли и сложившиеся за полвека стереотипы международно-политической

практики. Возникла настоятельная необходимость переосмысления базовых понятий науки.

Это коснулось прежде всего такого исходного понятия, как "международные отношения",

ибо от понимания того смысла, который в него вкладывается, зависит и международная дея-

тельность политиков. С другой стороны, подобное переосмысление потребовало признания

изменения роли государства и влияния других нетрадиционных участников международных

отношений.

Неожиданность глобальных перемен для международно-политической науки, непредвиден-

ность их характера привели к двум важным выводам, касающимся представлений о природе

международных отношений. Первый из них - довольно пессимистический - состоит в том,

что, несмотря на теперь уже относительно немолодой возраст науки о международных от-

ношениях, она не только не накопила достаточных знаний об изучаемом ею объекте, но вы-

нуждена даже сомневаться в самом его существовании. Иначе говоря, появились сомнения в

том, что природа и закономерности международных отношений имеют свою специфику, от-

личающую их от других видов общественных взаимодействий. Это еще больше укрепляет

позиции тех, кто прежде считал невозможным создание единой универсальной теории меж-

дународных отношений, правильность положений которой могла бы подтверждаться или оп-

ровергаться самими событиями и фактами международной жизни. Согласно взглядам

стоящих на этих позициях, международные отношения настолько многообразны, в них при-

нимают участие настолько разные социальные субъекты, что общие теоретические выводы, а

тем более достоверные прогнозы здесь маловероятны. Вот почему следует отказаться от вся-

ких попыток создания единой теории международных отношений. (Отметим, что подобные

взгляды были широко распространены и раньше.)

Однако именно с многочисленными конкурирующими теориями связан второй вывод,

который может быть сделан на основе оценки ситуации, складывающейся сегодня на между-

народной арене. Он состоит в том, что взаимная критика различных теоретических традиций,

парадигм, концепций и теорий вовсе не приводит к их разрушению и исчезновению. Напро-

тив, она заставляет ученых пересматривать накопленный багаж знаний, способствует взаим-

ному обогащению их взглядов и, таким образом, общему продвижению науки о

международных отношениях в познании своего объекта, его природы и закономерностей.

Это означает, что при анализе вопроса о природе международных отношений и их законо-

мерностей нам не избежать рассмотрения противоположных теоретических позиций.

 

Природа международных отношений

Многообразие существующих сегодня в международно-политической науке теорий и взгля-

дов в конечном счете может быть сведено к трем известным парадигмам: реалистской

(включающей в себя классический реализм и неореализм), либеральной (традиционный

идеализм и неолиберализм) и неомарксистской, каждая из которых исходит из своего пони-

мания природы и характера международных отношений. Эти парадигмы, естественно, не ис-

черпывают содержания теории международных отношений. Последние два десятилетия

отмечены интенсивным развитием в ее рамках таких направлений как транснационализм и

институционализм, конструктивизм и постмодернизм, все более самостоятельное значение

приобретают международная политическая экономия и социология международных отноше-

ний; различия, и нередко довольно существенные, имеются и в рамках самих указанных па-

радигм. В то же время наиболее распространенными и на сегодняшний день остаются

именно указанные парадигмы, а сердцевинной дискуссией по вопросам теории международ-

ных отношений, во многом определяющей пути ее развития, остается дискуссия между нео-

реализмом и неолиберализмом. Это дает основания не только рассматривать указанные

выше три парадигмы как "базовые" для международно-политической науки, но и анализиро-

вать на их основе и само состояние последней.

Центральными для теории политического реализма, одним из самых авторитетных предста-

вителей которой стал в 30-е и особенно в послевоенные 40-е годы Г. Моргентау, являются

"понятие интереса, определенного в терминах власти", и связанные с ним понятия баланса

сил, геополитической стратегии и т.п. В неореализме, основные идеи которого сформулиро-

вал в конце 70-х годов К. Уолц, эти акценты несколько смещены. Отстаивая структурное по-

нимание силы, неореализм не сводит ее к военному компоненту, а включает в нее также

экономическую, информационно-коммуникативную, научную, финансовую и производст-

венную составляющие. В нем нашли место и другие новые для этой парадигмы положения,

например о взаимозависимости, о внетерриториальной сущности нового, гораздо более эф-

фективного, чем прежний, типа власти - власти над идеями, кредитами, технологиями, рын-

ками и др. И все же сама суть реалистического подхода с характерным для него пониманием

мировой политики как бескомпромиссной борьбы государств за власть и влияние остается

прежней.

Одним из исходных для политического реализма является положение об анархиче-

ской природе международных отношений. С этой точки зрения, именно анархичность отли-

чает их от внутриобщественных отношений, построенных на принципах иерархии,

субординации, господства и подчинения, формализованных в правовых нормах, главной из

которых является монополия государства на легитимное насилие в рамках своего внутренне-

го суверенитета. Анархичность же международных отношений, по мнению сторонников по-

литического реализма, проявляется в двух главных аспектах. Во-первых, это отсутствие

общего правительства, единой правящей во всем мире структуры, распоряжения которой

были бы обязательны для неуклонного исполнения правительствами всех государств. Во-

вторых, это неизбежная для каждого государства необходимость рассчитывать только на се-

бя, на собственные возможности в отстаивании своих интересов. Приверженцы парадигмы

политического реализма исходят из того, что при отсутствии верховной власти, правовых и

моральных норм, способных на основе общего согласия эффективно регулировать взаимо-

действия основных акторов, предотвращать разрушительные для них и для мира в целом

конфликты и войны, природа международных отношений не претерпела существенных из-

менений со времен Фукидида. Поэтому следует оставить все надежды на реформирование

данной сферы, на построение международного порядка, основанного на правовых нормах,

коллективной безопасности и решающей роли наднациональных организаций. Никто, кроме

самого государства (в лице его политического руководства), не заинтересован в его безопас-

ности, укрепление которой - а следовательно, и усиление государства, его власти как спо-

собности оказывать влияние на другие государства - остается главным элементом его

национальных интересов. В рамках указанной парадигмы все это означает, что главным со-

держанием рациональной теории, исследующей международные отношения, остается изуче-

ние межгосударственных конфликтов и войн, а ее центральной проблемой - проблема

безопасности. При этом безопасность рассматривается прежде всего в ее военно-силовом и

государственно-центристском виде. В этом случае внимание концентрируется на "дилемме

безопасности", в соответствии с которой чем большей безопасности добивается для себя од-

но государство (или один союз государств), тем в меньшей безопасности оказывается другое

государство (или союз).

Несколько забегая вперед, заметим, что если первая позиция реалистов относительно

анархической природы международных отношений разделяется практически всеми направ-

лениями международно-политической науки, то этого нельзя сказать о второй позиции. Так,

даже для близкой к политическому реализму "английской школы" теории международных

отношений наиболее характерным всегда был анализ международной среды как относитель-

но целостного "общества", в котором господствуют единые нормы поведения его членов -

государств. В своей наиболее известной работе - "Анархическое общество" X. Булл выска-

зывает взгляды, близкие, с одной стороны, политическому реализму, а с другой - получив-

шему распространение в 90-е годы так называемому конструктивистскому направлению в

науке о международных отношениях. При этом речь не идет об экстраполяции государст-

венной модели. Международное "общество", с позиций сторонников "английской школы",

предстает как хотя и единый, но далеко не однородный социум, поэтому теория междуна-

родного "общества" не противоречит представлениям об анархичности международных от-

ношений (хотя о степени этой анархичности ведутся интенсивные дискуссии). Следует также

отметить, что она стимулирует исследование природы этих отношений.

С окончанием холодной войны авторитет политического реализма был серьезно поко-

леблен. Некоторые из представителей неореализма даже стали называть себя "либеральными

реалистами", или же "утопическими реалистами", показывая тем самым готовность к опре-

деленному пересмотру ряда положений реалистической парадигмы, в том числе и положения

об анархичности природы международных отношений. Так, Б. Бузан, не подвергая сомнению

реалистический тезис о радикальном отличии политических взаимодействий в рамках госу-

дарства и на международной арене, в то же время считает, что в целом природа международ-

ных отношений меняется в сторону "зрелой анархии", в рамках которой западные

либерально-демократические государства способны играть роль гаранта международной

безопасности, а достижения прогресса становятся доступными для всех, в том числе слабых

государств и рядовых индивидов. Однако критики указывают, что если тот факт, что запад-

ные демократии не имеют никакого желания сражаться друг с другом, возможно, отчасти

подтверждает тезис о "зрелой анархии", то это не относится к отношениям между ними и

остальным миром. Они подчеркивают отсутствие каких-либо гарантий того, что богатые и

сильные демократические державы станут помогать более слабым государствам в других ре-

гионах, когда возникнет угроза их безопасности.

В этих условиях либерально-идеалистическая парадигма международно-политической нау-

ки, как бы забытая в период биполярного противостояния, вновь привлекает внимание, при-

обретает самые различные формы. Многие ее сторонники соглашаются с тем, что, поскольку

в международном обществе до сих пор отсутствует принудительная сила, постольку между-

народная система и сегодня остается анархичной с точки зрения отношений господства и

подчинения. Однако, как считает А. Вендт, первичность идей и возможность достижения ба-

ланса интересов означают, что анархия является следствием политики самих государств: Бо-

лее того, анархичность международных отношений уже не может рассматриваться как то,

что коренным образом отличает их от внутриобщественных отношений. Так, по мнению Й..

Фергюсона, несмотря на утверждения неореалистов о господстве анархии в сфере междуна-

родных отношений, гораздо более правдоподобным является другое. "С беззаконием и наси-

лием чаще всего сталкиваются в городских трущобах, в действиях организованной

преступности, в этнических конфликтах, в беспорядочном терроризме и в гражданских вой-

нах. В странах, подобных Перу и Колумбии, в целых провинциях фактически действуют не

государственные законы, а законы преступного мира. И наоборот, межгосударственные вой-

ны - сегодня редкий случай, и многие сферы транснациональных отношений являются мир-

ными и предсказуемыми". Формальные и неформальные правила игры ограничивают

степень анархии в различных зонах риска, результатом чего является значительная регуляр-

ность и, как правило, преобладание отношений делового сотрудничества.

Еще больше критики высказывается по поводу второго аспекта анархичности. С точки

зрения сторонников либеральной парадигмы, отношения между развитыми демократически-

ми странами Азии, Северной Америки, Океании и Западной Европы трудно характеризовать

как строящиеся по принципу "помоги себе сам". Многие якобы неизбежные последствия

анархии были по большей части преодолены благодаря целому комплексу институтов, кото-

рые управляют межгосударственными отношениями и обеспечивают механизмы принятия

решений. Эти институты отражают существование межгосударственного консенсуса и помо-

гают поддерживать его, используя взаимные консультации и компромиссы, смягчающие по-

следствия фактического неравенства государств. Более того, некоторые из неолибералов

полагают, что наступил момент для нового витка в развитии мирового сообщества и что с

прекращением борьбы Запада с Востоком наконец-то стало возможным развитие междуна-

родных отношений на основе идеалистических концепций. Идеи сотрудничества, по их мне-

нию, имеют больше шансов на успех, чем классические взгляды реалистов на конфликт, а

также игры с нулевой и ненулевой суммой.

Другие сторонники либеральной парадигмы стремятся исследовать характер и долго-

временные тенденции происходящих изменений. Так, Дж. Розенау подчеркивает, что в рам-

ках возникающей сегодня новой, "постмеждународной", политики контакты между

различными структурами и акторами осуществляются принципиально по-новому. На наших

глазах рождается и уже существует наряду с традиционным миром межгосударственных

взаимодействий "второй, полицентричный" мир, мир "постмеждународных" отношений. Он

характеризуется хаотичностью и непредсказуемостью, искажением идентичностей, возник-

новением новых авторитетов, переориентацией лояльностей. При этом базовые структуры

"постмеждународных" отношений как бы расщепляются между этатистским и полицентри-

ческим мирами, которые влияют друг на друга, но не находят и не могут найти подлинного

примирения между собой.

Впрочем, оценивая позиции сторонников либеральной парадигмы, не следует забы-

вать и о том, что в целом неолибералы по ключевым позициям (анархичность международ-

ных отношений, ведущая роль государства, значение власти и силы) гораздо ближе к

неореализму, чем к традиционным либералам-идеалистам.

С критикой основных положений реалистической парадигмы выступает и неомарксизм. Его

сторонники представляют мир в виде глобальной системы многообразных экономик, госу-

дарств, обществ, идеологий и культур. Разобраться в этом сложном многообразии помогают

базовые понятия "мир-система" и "мир-экономика". Последнее отражает не столько сумму

экономических отношений в мире, сколько самую обширную систему взаимодействия меж-

дународных акторов, ведущую роль в которой играют экономически наиболее сильные. Ос-

новные черты мир-экономики - это всемирная организация производства, рост значения ТНК

в мировом хозяйственном развитии, усиливающаяся координация производственных ком-

плексов, интернационализация капиталов и уменьшение возможностей государственного

вмешательства в сферу финансов. По утверждению неомарксистов, государства, которые ра-

нее защищали себя от внешних потрясений, сегодня превращаются в агентов, передающих

национальным экономикам требования мир-экономики с целью адаптации к условиям кон-

куренции на мировом рынке. При этом указанные процессы, как и соответствующие струк-

туры, являются результатом деятельности людей, продуктом истории. В то же время,

подчеркивают неомарксисты, существуют и процессы, противоположные глобализации, -

диверсификация экономических, политических, общественных, социокультурных и иных

организаций и структур, поиски иных путей развития. Однако радикально-либеральная

идеология стремится завуалировать эти процессы. Она внушает людям, что альтернативы

глобализации нет, что в основе наблюдающихся на мировой арене жесткой конкуренции, де-

регламентации взаимодействий и эгоизма лежит неумолимая экономическая логика.

Гиперлиберальная мир-экономика, пишет один из видных представителей неомар-

ксизма Р. Кокс, нуждается в лидере, способном заставить уважать ее правила. После холод-

ной войны эту роль присвоили себе США. Она позволяет им претендовать на привилегии в

виде исключений из общих правил поведения на международной арене. Являясь самым

крупным в мире должником, США рассчитывают на дальнейшее получение кредитов и про-

должают жить, тратя гораздо больше, чем это позволяют их собственные возможности. Их

лидеры объясняют это "тяжестью военной ноши", которую Соединенные Штаты вынуждены

нести, защищая остальное человечество (и прежде всего западный мир) от многочисленных

угроз его безопасности. На самом же деле международные отношения приобретают зависи-

мый от США характер. Эта зависимость касается не только "маргинальных" (традицион-

ных) периферийных зон мировой системы, т.е. слаборазвитых стран "третьего мира", не

только ее "активных" или "главных" периферийных зон, какими становятся страны Восточ-

ной Азии, Восточной Европы, Латинской Америки, Россия, Индия, но и таких традиционных

"центров системы", как Япония и Западная Европа. Выстраиваясь в кильватере политики

Вашингтона, последние рискуют в долгосрочной перспективе обострить этим не только япо-

но-европейское соперничество, но и смягчившиеся в последние десятилетия противоречия

между западноевропейскими странами. Вместе с тем, считают неомарксисты, положение все

же не так фатально, как его представляют сторонники радикал-либеральной концепции

"мондиализации". Дальнейшая эволюция мировой системы во многом будет зависеть от по-

литической воли и способности "периферийных" стран и регионов порвать с навязываемой

им стратегией развития в сфере как внутренних, так и международных отношений, а также

от эффективности сопротивления этой стратегии со стороны трудящихся.

Можно было бы привести и другие суждения сторонников рассматриваемых парадигм

по поводу природы современных международных отношений. Однако и приведенных выше

достаточно, чтобы показать, что в результате взаимной критики вырабатывается ряд общих

положений, разделяемых представителями всех трех парадигм.

Во-первых, это положение о том, что, хотя анархия международных отношений и про-

должает существовать и даже отчасти возрастает, возможности для их регулирования все же

существуют.

Во-вторых, это тезис, согласно которому число участников международных отноше-

ний расширяется, включая в себя не только государства и межправительственные организа-

ции, но и новых, нетрадиционных акторов - международные правительственные и

неправительственные организации, транснациональные корпорации, фирмы и предприятия,

многочисленные производственные, финансовые, профессиональные и иные ассоциации и

объединения, а также рядовых индивидов.

В-третьих, это признание всемирного характера тех вызовов и проблем, с которыми

сталкиваются сегодня участники международных отношений.

Наконец, это указание на переходный характер современного состояния этих отноше-

ний.

В целом вышеизложенные взгляды на характер и природу международных отношений

могут быть представлены в виде следующей схемы:

 

Природа

современных

международных

отношений

Реализм и нео-

реализм

Неолиберализм

Неомарксизм

Положения, раз-

деляемые в той

или иной мере

всеми парадиг-

мами

Характер между-

народной среды

Анархия (полная

["помоги себе

сам"] или "зре-

лая")

Анархия ограни-

чена или смяг-

чена

международны-

ми институтами

Анархия в рамках

"мир-системы" с

преобладающим

доминированием

единственной свер-

хдержавы

а) Система меж-

дународных от-

ношений

находится в про-

цессе фундамен-

тальных

изменений после

1989 г

б) Анархия в меж-

дународых отно-

шениях

сохраняется, но

есть возможности

их регулирования

Главные дейст-

вующие лица

(акторы)

Государство как

главный и, по

сути, един-

ственно значи-

мый актор

Государство -

главный, но не

единственно

значимый актор

Государство сохра-

няет свое значение,

но это относится

главным образом к

великим державам

Государство со-

храняет свою

роль главного

действующего

лица, опреде-

ляющего природу

и характер меж-

дународных от-

ношений

Способ взаимо-

действия между-

народных акто-

ров

Конфликтность

взаимодействий

между государ-

ствами, опира-

ющимися на на-

циональные ин-

тересы и оза-

боченными на-

циональной

безопасностью

Конфликтность

сохраняется, но

сотрудничество

как ведущий

международный

процесс воз-

можно и необ-

ходимо

Конфликтный ха-

рактер "мир-систе-

мы", обусловлен-

ный целенаправ-

ленной стратегией

США и других

стран, составляю-

щих центр "мир-

системы"

Остается преиму-

щественно конф-

ликтным

Основная про-

блема междуна-

родных отноше-

ний

Дилемма

безопасности

(главным обра-

зом в

ее военном

измерении)

 

Дилемма безо-

пасности (глав-

ным образом в

ее экономиче-

ском измере-

нии)

 

Несправедливое

распределение ре-

сурсов меж-

ду центром

и периферией

мир-системы

 

Всемирный харак-

тер вызовов и

проблем, с ко-

торыми сталкива-

ются сегодня ме-

ждународные ак-

торы

Представители

рассматривае-

мых парадигм

Г. Моргентау, Р.

Арон, К. Уолц, Б.

Бузан, Р. Греко,

Дж. Миршаймер

и др.

Р. Кеохейн, Дж.

Най, М. Никол-

сон, М.-К. Смуте,

Ч. Липсон, С.

Стрендж

И. Валерстайн, С.

Амин, Р. Кокс, М.

Рогальски, Ф. Кар-

дозо, Т. Фалето

 

 

В то же время наличие общих положений не означает исчезновения различий. При-

знавая их, сторонники каждой из парадигм подчеркивают прежде всего те аспекты, которые

наиболее близки именно ее традициям. Кроме того, если все они так или иначе влияют на

практику международных взаимодействий, то одни в большей, а другие - в меньшей мере,

одни привлекают внимание государственных акторов, другие - нетрадиционных. В этой свя-

зи следует подчеркнуть, что высказываемые средствами массовой информации оценки, со-

гласно которым "фактически уже началось самоформирование системы международной

безопасности, основанной не столько на теориях, сколько на частных прагматических реше-

ниях и прецедентах", вряд ли полностью соответствуют действительности. Международные

акторы, принимая решения как на государственном, так и на негосударственном уровне, на-

ходятся под воздействием многочисленных экспертов и советников, имеющих те или иные

теоретические предпочтения. Оценка ими ситуации и прогнозы ее развития в той или иной

степени влияют на поведение международных акторов, а следовательно, и на состояние ме-

ждународных отношений. Новые явления в международных взаимодействиях, на которые

обратили внимание сторонники либеральной парадигмы, заставили теоретиков неореализма

смягчить одно из своих положений и видоизменить другие. Так, Колин Грей говорит об

уменьшении значения военной силы, по крайней мере, в решении вопросов, связанных с

ядерным оружием. С другой стороны, Барри Бузан и Джон Миршаймер отмечают, что сего-

дня неореализм должен обратить особое внимание на изучение этнических конфликтов и их

влияния на трансформацию международной системы. В свою очередь, М.Бречер настаивает

на необходимости анализа роли "периферийных" конфликтов (т.е. находящихся за предела-

ми интересов великих держав). В свете высказанного отцом-основателем неореализма К.

Уолцем в конце 70-х годов положения о том, что для неореализма существуют только две

супердержавы, и что, соответственно, неореализм - это теория двух государств, призывы

указанных исследователей выглядят как серьезные новации. В то же время быстрое круше-

ние первоначальных иллюзий, связанных с прекращением холодной войны, актуализировало

значение реалистической парадигмы. Неореализм оказался востребованным как государст-

венными лидерами, так и оппозиционными политиками разных стран. Тому есть несколько

причин.

Во-первых, многие черты современной международной ситуации создают впечатление, что

после окончания холодной войны положение в мире стало гораздо опаснее и что всякое яв-

ление, которое нельзя объяснить, представляет собой угрозу. С одной стороны, широко рас-

пространенными стали тревоги и сомнения, связанные с разрегулированием прежних

механизмов функционирования международных отношений, разрушением ставшего при-

вычным за полвека своего существования баланса сил, возникновением на мировой арене

новых государств и негосударственных участников международного взаимодействия, нако-

нец, всплеском многообразных и многочисленных конфликтов нового типа. С другой сторо-

ны, все эти явления высветили неэффективность ООН и других международных организаций

в деле построения нового международного порядка, основанного на верховенстве универ-

сальных ценностей и общих интересов государств, на правовом урегулировании конфликтов

и создании системы коллективной безопасности.

Во-вторых, политический реализм традиционно является эффективным инструментом

в деле мобилизации общественного мнения того или иного государства в пользу "своего"

правительства, защищающего "национальные" интересы страны. Тем самым он помогает ее

руководству не только обеспечивать поддержку своей власти со стороны общества, но и со-

хранять государственное единство перед лицом внутреннего сепаратизма.

В-третьих, основные положения теории политического реализма - о международной

политике как орудии борьбы за власть и силу, о государстве как главном и по сути единст-

венном действующем лице этой политики, которое следует принимать во внимание, о несов-

падении национальных интересов государств и обусловленной этим неизбежной

конфликтогенности международной среды и др. - оказались востребованными политической

элитой Запада и прежде всего Соединенных Штатов. В США политический реализм позво-

ляет трактовать международные отношения в соответствии с американскими представле-

ниями о международном порядке как о совокупности совпадающих с национальными

интересами Америки либеральных идеалов, которые она призвана продвигать, опираясь, ес-

ли необходимо, на использование экономической или военной силы. В других странах (как,

впрочем, и в самих США) политические элиты привлекает то положение теории политиче-

ского реализма, в соответствии с которым единственным полномочным и полноправным вы-

разителем национального интереса государства на международной арене является его

правительство, обладающее на основе суверенитета монопольным правом представлять

внутреннее сообщество, заключать договоры, объявлять войны и т.п.

Наконец, в-четвертых, немаловажную роль в сохранении основных понятий полити-

ческого реализма в лексиконе государственных и политических деятелей играют представи-

тели генералитета и военно-промышленного комплекса, многочисленные эксперты и

советники как силовых ведомств, так и высших государственных руководителей, "независи-

мые" частные аналитические центры и отдельные академические исследователи. Представи-

тели влиятельных социальных групп стремятся либо сохранить свою власть, свой статус, ли-

бо удовлетворять спрос на рынке государственных идеологий и притом воздействовать на

его формирование. И в том, и в другом случае наиболее подходящими в период нестабиль-

ности международных отношений оказываются алармистские мотивы, рассуждения на тему

возрастающих угроз как мировой системе в целом, так и Западу, и США в частности. В этом

контексте широко используются снова вошедшие в моду геополитические построения, мно-

гообразные сценарии грядущего миропорядка и т.п.

Разумеется, сказанное не означает, что все сценарии или исследования, о которых

идет речь, не имеют отношения к действительности. Напротив, чаще всего они опираются на

весьма добротный анализ современного международного положения и внешнеполитических

интересов соответствующих стран. В то же время односторонняя ориентированность таких

исследований, их идеологическая ангажированность вполне очевидны.

Приведем в качестве примера две концепции, которые получили, пожалуй, наиболее

широкий резонанс и к которым иногда ошибочно сводится многообразие выдвинутых за эти

годы положений об изменении природы международных отношений. Речь идет о "конце ис-

тории" Ф. Фукуямы и "столкновении цивилизаций" С. Хантингтона. Внешне они выглядят

как конкурирующие, даже как противоположные. Действительно, у Фукуямы речь идет о

триумфе западных ценностей, всеобщем распространении плюралистической демократии,

идеалов индивидуализма и рыночной экономики. Хантингтон же говорит о нарастающей уг-

розе с Юга, связанной с усилением мусульманской и конфуцианской цивилизаций, чуждых

Западу и враждебных ему. Однако по своей внутренней сущности они весьма близки. В обо-

их случаях в основе теоретических построений лежит этно-, а вернее, западо-центризм, свя-

занный с созданием образа врага, роль которого призваны играть все те, кто так или иначе

противится унификации образа жизни и мыслей по западному образцу, кто отстаивает свои

национальные или цивилизационные особенности. Обе концепции имеют самое прямое от-

ношение к установкам власти и легитимации мероприятий, основанных на устаревшем по-

нимании международной безопасности, что указывает на их прямую связь с парадигмой

политического реализма.

В этом свете обращает на себя внимание, что обе названные концепции исходят в сво-

ей трактовке природы международных, отношений именно из распределения силы и ре-

шающей роли насилия в мировой политике. В обеих концепциях рассуждения о

необходимости сохранения мира и демократии выливаются в апологию однополярного мира

под эгидой США или же в поиски врага, утраченного с окончанием холодной войны.

Подобные взгляды характерны и для других видных экспертов и советников, обслуживаю-

щих внешнеполитические государственные структуры Запада. Так, по мнению Зб. Бжезин-

ского и Ч. Краутхамера, важнейшим следствием победы Запада над Советским Союзом в

холодной войне и исчезновения одной из двух сверхдержав является то, что ответственность

за судьбы мира ложится на оставшуюся единственной сверхдержаву - США, а ее возможно-

сти позволяют обеспечить не только защиту, но и распространение ценностей демократии,

индивидуализма и рыночного общества во всем мире. Наступление Pax Americana продемон-

стрировал уже вооруженный конфликт в зоне Персидского залива, в результате которого

стало ясно, что миру придется согласиться с мягкой американской гегемонией, утверждает

Бжезинский. Близких позиций придерживается и Г. Киссинджер, хотя он не столь прямоли-

неен в их обосновании. С его точки зрения, победа США в холодной войне возлагает на них

нелегкую, но вполне посильную миссию единственного лидера в поддержании равновесия

сил в мире. В то же время он выступал против ведущей роли США в экспансии НАТО, пола-

гая, что это дело прежде всего самой Западной Европы.

Если же обратить внимание на то, что вышеуказанные авторы, по справедливому за-

мечанию К. Брутенца, формируют у своих читателей подозрения в отношении России, то

становятся более понятными и настойчивые попытки изолировать ее от "цивилизованного

мира" путем заполнения "вакуума силы", в том числе и посредством расширения НАТО.

Таким образом, рассмотрение современных представлений о природе международных

отношений обнаруживает достаточно неоднозначную картину. Несмотря на огромные тира-

жи публикаций с изложением указанных представлений и их популярность среди опреде-

ленного круга политиков, а также несмотря на широкий резонанс в академических кругах,

они все же не являются для них ни репрезентативными, ни, тем более, единственными или

господствующими. Вот почему знакомство с ними не должно служить основой для выводов

о состоянии международно-политической науки и заслонять необходимость изучения дейст-

вительного многообразия существующих воззрений на природу международных отношений

и закономерности их эволюции.

 

 

Закономерности международных отношений

Проблема закономерностей международных отношений остается одной из наименее

разработанных и наиболее дискуссионных в науке. Это объясняется прежде всего самой спе-

цификой данной сферы общественных отношений, где особенно трудно обнаружить повто-

ряемость тех или иных событий и процессов и где поэтому главными чертами

закономерностей являются их относительный, вероятностный, непредопределенный харак-

тер. Главными признаками социальных законов, объединяющих их с законами природы,

считаются наличие строго определенных условий, при которых их проявление становится

неизбежным, а также частичная, приблизительная реализация условий, при которых дейст-

вует закон. Подчеркнем в этой связи, что степень этой приблизительности в сфере междуна-

родных отношений так велика, что многие исследователи склонны говорить не столько о

законах и закономерностях, сколько о вероятности наступления тех или иных событий. Но и

тогда, когда наличие закономерностей не подвергается сомнению, существуют разногласия

относительно их содержания. Как и в предыдущем разделе, мы сначала рассмотрим здесь

соответствующие положения различных теоретических парадигм, а затем попытаемся вы-

членить те общие закономерности, которые не вызывают сомнения (хотя и могут трактовать-

ся по-разному) ни у либералов и "транснационалистов", ни у неомарксистов и сторонников

мир-системного подхода, ни у реалистов и неореалистов.

Одной из наиболее привлекательных черт теории политического реализма стало

стремление обосновать мысль о том, что в основе международной политики лежат объектив-

ные и неизменные законы политического поведения, корни которых следует искать в самой

человеческой природе. Центральное понятие политического реализма - "интерес, определен-

ный в терминах власти", - связывает существование законов международных отношений с

потребностями людей в безопасности, процветании и развитии, которые и должно защищать

государство в своей внешнеполитической деятельности. О стремлении к научной объектив-

ности говорит и другое положение политического реализма - о необходимости рассматри-

вать международные отношения не с точки зрения какого-либо идеала, сколь бы хорош он

ни был, а с точки зрения сущности всякой - в том числе и международной - политики. "Меж-

дународная политика, подобно любой другой политике, есть борьба за власть; какой бы ни

была конечная цель международной политики, ее непосредственной целью всегда является

власть", - пишет Г. Моргентау. Не отрицая необходимости создания гармоничного и мирно-

го международного порядка, основанного на демократии, универсальных ценностях и верхо-

венстве права, политические реалисты настаивают на том, что в современном мире одной из

главных особенностей международной политики является постоянное стремление великих

держав к сохранению существующей на мировой арене ситуации - в том случае, если они

считают ее благоприятной для своих интересов, или же - к ее изменению в свою пользу, если

она воспринимается как противоречащая таким интересам. В свою очередь, это приводит к

особой конфигурации международных отношений, называемой балансом сил, и, соответст-

венно, к политике, направленной на поддержание этого баланса.

К. Уолц, один из основателей неореализма, утверждает, что объяснение социальных

форм на основе психологических данных ошибочно, ибо групповые явления не сводятся к

особенностям индивидуального поведения. Вот почему надо говорить не о природе челове-

ка, а о социальных факторах, и именно их необходимо исследовать. Но это не значит, что

можно ограничиться ссылками на формы правления, политические режимы и т.п. В ситуации

стратегической взаимозависимости поведение государств, их политика объясняются не толь-

ко внутренними причинами, но и поведением и политикой других государств. Поэтому, если

мы хотим понять или попытаться предсказать такое поведение, то мы должны учитывать

особенности межгосударственной системы, специфику ее структуры. Уолц стремится пре-

одолеть то, за что теорию политического реализма упрекали модернисты: присущие ей не-

достатки в методологии исследования международно-политических реалий. В поисках

методологической строгости он приходит к выводу о необходимости системного подхода к

их анализу Определяющая роль при этом отводится понятию структуры, которая рассматри-

вается Уолцем как распределение возможностей (принуждений и ограничений), которые

система придает своим элементам - государствам, а также как функциональная дифферен-

циация субъектов. Сегодня такое понимание является настолько распространенным, что сис-

темная теория международных отношений нередко отождествляется именно с ним (более

подробно об этом будет сказано ниже).

Политический реализм скептически относится к возможностям регулирования меж-

дународного "общества" на основе правовых норм или нравственных ценностей. Как пишет

Г. Шварценбергер, в обществе, в котором отсутствует верховная власть, главная функция

закона заключается в содействии установлению верховенства силы и иерархии, основанной

на применении власти. И во многих случаях международное право служит именно этим це-

лям. Подобное может быть сказано и относительно международной морали: государство ви-

дит ее главное назначение не в том, чтобы она контролировала его собственное поведение, а

в том, чтобы служила силовым оружием против потенциальных и реальных врагов.

Таким образом, основными закономерностями международных отношений согласно

теории политического реализма являются: бесспорная и приоритетная роль государства как

главного и, по сути, единственного международного актора; обусловленность внешней поли-

тики государств национальными интересами; сила (прежде всего военная) как главный инст-

румент достижения целей; решающая роль великих держав в мировой политике; баланс сил

как средство поддержания международной стабильности и главный регулятор международ-

ного порядка.

С точки зрения неолибералов, эти закономерности никогда не были бесспорными, а в

последние десятилетия и вовсе утратили свою достоверность. Как считает Дж. Най, сегодня

во многих областях международных отношений частные субъекты и небольшие государства

располагают гораздо большими возможностями, чем раньше. Одновременно снижаются воз-

можности великих держав использовать традиционные силовые потенциалы для достиже-

ния своих целей. Сила становится все менее применяемой, менее осязаемой и менее

принудительной. Б. Бади и М.-К. Смутс пишут, что мир 90-х годов находится в поисках но-

вых отношений и новых субъектов. Закономерность национального интереса теряет свое

прежнее значение. Многие современные элементы силы ускользают от государственного ав-

торитета, оставляя межгосударственной системе очень мало средств эффективного влияния

на происходящие процессы, заставляя прибегать к опосредованным и всегда дорогостоящим

способам принуждения. Современные международные отношения дают все меньше основа-

ний рассматривать их как межгосударственные взаимодействия, ибо сегодня происходят су-

щественные и, видимо, необратимые изменения в способах раздела мира, принципах его

функционирования. Краеугольные понятия, отражавшие сами основы, на которых веками

покоились различные исторические типы международного порядка, такие, как "безопас-

ность", "территориальная неприкосновенность", "государственный суверенитет", "лояль-

ность власти", либо теряют свой смысл, либо приобретают совершенно новое значение.

Основой всех этих новых тенденций в международных отношениях является законо-

мерность возрастающей взаимозависимости мира под влиянием микроэлектронной револю-

ции, революции в средствах связи, транспорта и коммуникации. Результатом становится

вторжение в сферу мировой политики новых, нетрадиционных акторов - неправительствен-

ных организаций, финансовых фирм, мультинациональных корпораций, частных групп, де-

мографических потоков, мафиозных структур и рядовых индивидов. Государства уже не

могут, как прежде, контролировать их деятельность, которая все чаще осуществляется в об-

ход государственного суверенитета и вопреки ему. Поэтому монополия государства в меж-

дународных отношениях разрушается, хотя оно продолжает претендовать на нее.

Геостратегические приоритеты теряют смысл. Внутренняя и международная политика ста-

новятся все более взаимопроницаемыми, граница между ними стирается. Сужение полномо-

чий национальных правительств, эрозия силовых отношений в международных отношениях

и увеличение числа и многообразия "акторов вне суверенитета" создают новую картину

взаимодействий на мировой арене. Международные отношения становятся все более транс-

национальными и все менее управляемыми. Отсюда сформулированный М. Никольсоном

"парадокс участия". Он состоит в том, что чем меньше количество и степень разнородно