Вдруг мгновенно все смолкает, и затем толпа испускает крик ужаса. 8 страница

(Снимая шляпу.)

Как, сударь, вас звать?

 

Пер Гюнт

 

Пером Гюнтом крещен.

 

Бегриффенфельдт

(в крайнем изумлении)

 

Пер Гюнт! Аллегория! О, в самом деле,

Пер Гюнт - то есть нам неизвестный доселе,

Грядущий, приход чей нам был возвещен!

 

Пер Гюнт

 

Так встретить меня вы пришли неужели?

 

Бегриффенфельдт

 

Пер Гюнт! Глубоко! И разумно вполне!

И каждое слово исполнено смысла!

А кто вы такой?

 

Пер Гюнт

(скромно)

 

Я обычно стремился

Самим быть собой. Впрочем, паспорт при мне.

 

Бегриффенфельдт

 

Вновь в слове таинственный смысл затаился!

(Хватая его за руку.)

В Каир! Царь толковников ныне явился!

 

Пер Гюнт

 

Я - царь?

 

Бегриффенфельдт

 

Собирайся!

 

Пер Гюнт

 

Я признан царем?

 

Бегриффенфельдт

(увлекая его за собой)

 

Да, царство твое в толкованье твоем.

 

-----

 

Каир. Большой двор, огороженный высокой стеной и домами.

На окнах решетки. Железные клетки. Во дворе трое сторожей.

Входит четвертый.

 

Вошедший

 

Шафман, куда наш директор девался?

 

Первый сторож

 

Уехал куда-то еще до зари.

 

Четвертый

 

Ночью, должно быть, он сильно терзался.

Давеча...

 

Второй

 

Тише. Он здесь. Смотри!

 

Бегриффелфельдт вводит Пера Гюнта, запирает ворота

и кладет ключи в карман.

 

Пер Гюнт

(про себя)

 

Он, очевидно, весьма даровит:

Никак не понять, что он говорит.

(Оглядываясь.)

Стало быть, здесь для ученых дом?

 

Бегриффенфельдт

 

Лучших толковников тут мы найдем,

Семьдесят - прежнее их число, -

Ныне до ста тридцати возросло.

(Кричит сторожам.)

Миккель, Шлингельберг, Шафман, Фукс,

В клетки немедля! За вас я возьмусь!

 

Сторожа

 

Мы?

 

Бегриффенфельдт

 

Ну, а кто же? Скорей! Скорей!

Земля завертелась, и мы вместе с ней.

(Заставляя их войти в клетку.)

Великий Пер появился у нас.

Сами смекайте, - вот и весь сказ!

(Заперев клетку, бросает ключи в колодец.)

 

Пер Гюнт

 

Директор и доктор, извольте меня...

 

Бегриффенфельдт

 

Ни то, ни другое с текущего дня!

Вы в силах держать за зубами язык?

 

Пер Гюнт

(обеспокоенный)

 

А что?

 

Бегриффенфельдт

 

Я пугать вас не буду рассказом...

 

Пер Гюнт

 

Но что же?..

 

Бегриффенфельдт

(отведя его в сторону, шепотом)

 

Сегодня, скажу напрямик,

Дух испустил абсолютный разум.

 

Пер Гюнт

 

О, боже!

 

Бегриффенфельдт

 

Для всех это дело худое,

А для меня еще тягостней вдвое.

До сих пор приходилось этим хоромам

Слыть желтым домом.

 

Пер Гюнт

 

Слыть желтым домом!

 

Бегриффенфельдт

 

Тогда, но не нынче!

 

Пер Гюнт

(побледнев, шепотом)

 

Я понял, в чем дело?

Он тронулся сам, но таится умело.

(Отступает.)

 

Бегриффенфельдт

(следуя за ним)

 

Вы поняли смысл этой смелой фигуры:

Не то чтобы умер и в небо взвился,

Но сам из себя изошел, как из шкуры

Вышла Мюнхгаузенова лиса.

 

Пер Гюнт

 

Простите...

 

Бегриффенфельдт

(удерживая его)

 

Точнее, как угорь он,

В ушко влез игольное и проведен

Сквозь стену...

 

Пер Гюнт

 

Спасаться мне надобно все же!

 

Бегриффенфельдт

 

Вскрыл ножиком шею и вылез из кожи!

 

Пер Гюнт

 

Совсем сумасшедший! Быть, видно, беде!

 

Бегриффенфельдт

 

Скрывать происшедшее - зряшное дело,

Поскольку исшествие дула из тела

К большим переменам приводит везде.

В ком видели прежде печать идиотства,

Считать за нормальных отныне придется,

В согласии с разумом в нынешней фазе,

И, следуя дале, отныне должны

Мы тех, кто, как прежде считалось, умны,

Считать идиотами в этаком разе.

 

Пер Гюнт

 

Да, мниморазумных. Но времени нет.

 

Бегриффенфельдт

 

Нет времени? Вы мне даете совет!

(Отворив дверь, кричит.)

Сюда! Начинается новая эра!

Преставился разум. Восславим Пера!

 

Пер Гюнт

 

Любезнейший...

 

Во дворе один за другим появляются сумасшедшие.

 

Бегриффенфельдт

 

Солнце для вас засияло.

Пора долгожданной свободы настала.

Явился ваш царь!

 

Пер Гюнт

 

Царь?

 

Бегриффенфельдт

 

Вот то-то и есть.

 

Пер Гюнт

 

Но это уж, право, сверх всяческой меры...

 

Бегриффенфельдт

 

Оставьте вы скромности ложной химеры

В такую минуту!

 

Пер Гюнт

 

Спасибо за честь,

Но я погожу, я еще не обвыкся.

 

Бегриффенфельдт

 

Лицо, угадавшее мнение сфинкса?

Сам бывший собой?

 

Пер Гюнт

 

Здесь зарыта собака!

Повсюду собой остаюсь я самим,

А тут, чтоб собой быть, хотим - не хотим,

Должны от себя мы отречься, однако.

 

Бегриффенфельдт

 

Отречься? Да что вы? Ведь вы не слепой,

Напротив, собой мы бываем тут сами,

И в море житейское под парусами

Здесь каждый выходит самим собой.

Здесь каждый свое только слышит слово,

Уйдя целиком в себя самого,

Свои только беды печалят его, -

От мира отрекся он остального.

Никто здесь не стонет от боли чужой,

Никто здесь не дышит другой душой,

Себе лишь самим кадим мы и служим,

Мы сами - единственный наш трамплин,

И если действительно царь нам нужен.

Лишь вы - наш естественный господин.

 

Пер Гюнт

 

Вот дьявол!

 

Бегриффенфельдт

 

Мужайтесь, напрасен ваш страх.

Нам все ведь в новинку на первых порах.

"Самим быть собой!" Для полной картины -

Пример, приходящий мне сразу на ум:

(обращаясь к мрачной фигуре)

Привет тебе, Гугу! Все так же угрюм,

Слоняешься по двору ты без причины?

 

Гугу

 

Но уходят поколенья,

Не имея объясненья.

(Перу Гюнту.)

Рассказать ужасный случай?

 

Пер Гюнт

(кланяясь)

 

Боже правый!

 

Гугу

 

Ну, так слушай!

Уничтожена свобода

Малабарского народа.

Португальцы и голландцы

Как пошли переселяться.

Нам неся свою культуру,

Нами принятую сдуру,

Так легло на наши плечи

Совмещение наречий.

А когда-то наши страны

Населяли обезьяны,

Властью радостно играя

Посреди родного края,

Как явила их природа,

Так и жили год от года,

Сотни лет они рычали,

Как приучены вначале.

Наш язык первоначальный

Завершил свой путь печальный,

На столетия четыре

Ночь настала в нашем мире,

И могла ль чужая хватка

Не оставить отпечатка?

Смолкли древние звучанья,

Не слыхать нигде рычанья,

Ныне жребий стал суровым:

Надо пользоваться словом.

Вот над нами как глумятся!

Португальцу и голландцу,

Малабарцу и гибриду

Разом нанесли обиду!

Я боролся за первичный

Наш язык, нам непривычный,

Трупу мнил вернуть дыханье,

Звал сражаться за рычанье,

Сам рычал, сыскавши вскоре

Дух рычания в фольклоре,

Но труды мои пропали.

Вот исток моей печали,

Помоги в невзгоде этой,

Что нам делать - посоветуй!

 

Пер Гюнт

(тихо)

 

Волком вой, живя с волками, -

По Писанью толковали.

(Громко.)

Друг любезный, недалеко,

Сколько помнится, в Марокко

Нет числа тем обезьянам,

Что владеют первозданным,

Не страдающим дефектом,

Малабарским диалектом.

Вот и вам, во имя братства,

Надо к ним перебираться.

 

Гугу

 

Приношу благодаренье

За такое поученье,

(С важным видом.)

Хоть Восток навек потерян,

Обезьянам Запад верен!

(Уходит.)

 

Бегриффенфельдт

 

Ведь он же в своей выступает манере?

Иной в нем не видно, по крайней мере,

Во всем он своей только верен судьбе,

И нам представляется духом в себе.

Извольте теперь поглядеть на второго,

Судящего тоже довольно толково.

(Обращаясь к феллаху с мумией на плечах.)

Царь Апис, как ваши дела обстоят?

 

Феллах

(Перу Гюнту, злобно)

 

Признал, что я - Апис?

 

Пер Гюнт

(прячась за доктора)

 

Ах, виноват!

Я, к сожаленью, не в курсе дела.

Но в тоне, по-моему, прозвенело...

 

Феллах

 

Лжешь, значит, и ты...

 

Бегриффенфельдт

 

Попрошу вашу милость

Ввести нас в курс дела...

 

Феллах

 

Вот что получилось:

(обращаясь к Перу Гюнту)

Ты видишь, кого таскаю?

Он Аписом был, царем.

Потом оказался мумией,

Помер, как все помрем.

А он возвел пирамиды,

Вырубил сфинкса средь скал

И, как уверяет доктор,

Все с турками воевал.

Египет, как высшего бога,

Его почитал века,

Ставя его изваянья

В храмах, в виде быка.

Но я и есть этот Апис,

Как день это ясно мне.

После моих разъяснений

Сам убедиться вполне.

Царь Апис, быв на охоте

Тому три тысячи лет,

Сходил за нуждой в усадьбе,

Которой владел мой дед.

Земля от его удобрений

Дала мне свои дары,

И стали расти незримо

Рога в честь давней поры.

Ответь, по какому праву

Молчат о моих делах?

Хоть я по рожденью Апис,

Считают, что я феллах.

Коль знаешь, скажи, что делать

В тяжелом горе моем,

Какой, научи, поступок

Придаст мне сходство с царем?

 

Пер Гюнт

 

А ты бы возвел пирамиды,

Вырубил сфинкса средь скал

И, как наставляет доктор,

С турками бы воевал!

 

Феллах

 

Какие дивные речи!

Феллах! Голодная вошь!

Да тут и свою халупу

От крыс и мышей не спасешь.

Придумай что-то другое,

Чтоб стал я и впрямь велик,

Точь-в-точь как древний царь Апис,

Мне на плечи легший бык.

 

Пер Гюнт

 

Тогда повеситься надо,

Махнув рукой на судьбу,

И, не беспокоя ближних,

Безропотно спать в гробу.

 

Феллах

 

Отлично! Так и поступим.

Веревка - венец моих дней.

Вначале разница будет,

Однако сотрется поздней.

(Отойдя в сторону, готовится к самоубийству.)

 

Бегриффенфельдт

 

Вот цельная личность, любезнейший Пер!

В нем впрямь есть система.

 

Пер Гюнт

 

Отличный пример!

Но впрямь удавиться решил он покуда.

Спаси и помилуй, всевышний! Мне худо!

 

Бегриффенфельдт

 

Пройдет. В переходном периоде вы.

 

Пер Гюнт

 

Куда? Но проститься я должен, увы...

 

Бегриффенфельдт

(удерживая его)

 

Вы спятили?

 

Пер Гюнт

 

Нет. Бросьте ваши заботы.

 

Сумятица. Из толпы выходит министр Хуссейн.

 

Хуссейн

 

Сказали, что царь появился у нас.

(Обращаясь к Перу Гюнту.)

Не вы ль, часом, будете?

 

Пер Гюнт

(в отчаянье)

 

Пробил мой час!

 

Хуссейн

 

Нам нужно ответить на важные ноты.

 

Пер Гюнт

(рвет на себе волосы)

 

Чем хуже, тем лучше! Воистину мило!

 

Хуссейн

 

Извольте меня обмакнуть в чернила.

(Низко кланяясь.)

Я ваше перо.

 

Пер Гюнт

(кланяясь еще ниже)

 

Я ж, всерьез говоря, -

Старинный пергамент былого царя.

 

Хуссейн

 

Мне жизнь мою сразу открыть не хитро:

Песочницей числюсь, а сам я перо.

 

Пер Гюнт

 

И я открываюсь вам в самом начале:

Я лист, на котором еще не писали.

 

Хуссейн

 

Не ведают люди, какой во мне прок,

Хотят из меня они сыпать песок.

 

Пер Гюнт

 

Я книгой для девушки счастлив бы стать, -

Но ум и безумье не гожи в печать.

 

Хуссейн

 

Поймите, сколь жизнь моя нехороша:

Как жить-то перу, не встречая ножа!

 

Пер Гюнт

(подпрыгивая)

 

Легко ль быть оленем, забравшимся в горы,

И прыгать, не чувствуя твердой опоры?

 

Xуссейн

 

Где ножик? Меня заточите скорее!

Обрушится мир, коль не стану острее.

 

Пер Гюнт

 

Неужто всевышний, закончив творенье.

Как всякий творец, пришел в восхищенье?

 

Бегрнффенфельдт

 

Вот ножик.

 

Хуссейн

(хватая его)

 

О, счастье, - чернила так близко!

Как сладостно мне очиниться!

(Перерезает себе горло.)

 

Бегриффенфельдт

(отстраняясь)

 

Не брызгай!

 

Пер Гюнт

(с нарастающим страхом)

 

Держите его!

 

Хуссейн

 

Да, держите! Держите!

Держите перо и бумагу берите!

(Падая.)

Что ж, я исписался. Пусть пишут потом:

Он жил и скончался надежным пером.

 

Пер Гюнт

(еле держась на ногах)

 

Что делать? О ты, воплощающий власть!

Я турок, я грешник, урод меж уродов...

Какая-то нитка во мне порвалась...

(Кричит.)

Никак мне на имя твое не напасть...

Но ты помоги мне, отец сумасбродов!

(Падает в обморок.)

 

Бегриффенфельдт

(с соломенным венком в руках, подпрыгнув, садится верхом на

Пера Гюнта)

 

Глядите, в каком он владычит болоте!

Его коронуем на древний манер!

(Напяливая на него венок.)

Ура повелителю собственной плоти!

 

Шафман

(в клетке)

 

Es lebe hoch der grosse Peer! {*}

{* Да здравствует великий Пер! (нем.).}

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

 

 

Палуба корабля в Северном море вблизи норвежских берегов. Закат. Ненастье.

Пор Гюнт, крепкий старик, седовласый и седобородый, стоит неподалеку от

штурвала. Одет он как матрос - куртка и высокие сапоги. Одежда поношена,

лицо обветрено и стало суровей. Капитан рядом с рулевым, у штурвала. Кругом

вся команда.

 

Пер Гюнт

(опираясь о борт, разглядывает берег)

 

Вон Халлинг - на нем еще снежный наряд.

Старик на закате понежиться рад.

И брат его Йокуль мне виден за ним -

Пригнулся, накрывшись плащом ледяным.

А там Фольгефоннен, - прекрасна она,

Как девушка в платье из белого льна.

Не надо чудить, вековые громады, -

С родимого места срываться не надо!

 

Капитан

(отдавая команду)

 

Вверх фонари и двое к рулю!

 

Пер Гюнт

 

Ветрено.

 

Капитан

 

Буря грозит кораблю.

 

Пер Гюнт

 

Рондские скалы видно отсюда?

 

Капитан

 

Нет, за хребтом они скрыты покуда.

 

Пер Гюнт

 

А Бл_о_хе?

 

Капитан

 

Она недоступна взору,

Но виден Галхепиг в ясную пору.

 

Пер Гюнт

 

А где же Хортейг?

 

Капитан

(указывая)

 

Вон там в глубине!

 

Пер Гюнт

 

Так!

 

Капитан

 

Все вы знаете в нашей стране!

 

Пер Гюнт

 

Запомнил, прощаясь, я родины вид:

Что видишь последним, то память хранит.

(Сплюнув, продолжает всматриваться в берег.)

Везде - за грядами тесных шхер.

В нагорных долинах, у темных пещер,

И ниже, где фьорды вьются меж скал,

Человек себе место для жизни сыскал.

(Глядя на капитана.)

Живут здесь вразброску?

 

Капитан

 

Действительно, тут

Не близко один от другого живут.

 

Пер Гюнт

 

К рассвету дойдем?

 

Капитан

 

Могли бы дойти,

Да буря, боюсь, настигнет в пути.

 

Пер Гюнт

 

На западе тучи.

 

Капитан

 

Вот-вот!

 

Пер Гюнт

 

Я потом,

Когда мы в желанную гавань придем,

Хотел бы дать вашим морским волкам

Деньжонок.

 

Капитан

 

Спасибо.

 

Пер Гюнт

 

Я много не дам.

Достался мне золота славный кусок,

Да отнял, что было, безжалостный рок.

Вы знаете, после огромных потерь,

Ничтожные крохи везу я теперь.

 

Капитан

 

Однако доставят вам дома они

Почтенье родни.

 

Пер Гюнт

 

Не осталось родни,

Никто здесь не ждет моего богатства,

И не с кем на пристани мне обниматься.

 

Капитан

 

А вот вам и шторм.

 

Пер Гюнт

 

Значит, я помогу.

Коль сильно нуждаются ваши бедняги.

Не все я о собственном думаю благе...

 

Капитан

 

Вот это прекрасно. Я вам не солгу:

У всех на плечах у них жены и семьи,

А с честных трудов разве станешь богат?

Добыв хоть немного лишних деньжат,

Радушней они будут встречены всеми.

 

Пер Гюнт

 

Ах, вот что? Так есть у них жены и дети?

Женаты они?

 

Капитан

 

Ну, конечно, женаты.

Вот повару мало положенной платы,

Беднее семьи не сыскать вам на свете.

 

Пер Гюнт

 

Женаты? Так есть у них близкие люди,

И дома им рады, выходит?

 

Капитан

 

Ну да,

По-своему рады.

 

Пер Гюнт

 

Так как же, когда

Придут вечерком они...

 

Капитан

 

В чистой посуде

Жена даст еду...

 

Пер Гюнт

 

Вспыхнут свечи ярко!

 

Капитан

 

А к ужину, может, найдется и чарка.

 

Пер Гюнт

 

Сидеть у огня им, должно быть, неплохо,

И дети вокруг, и стоит суматоха,

Друг друга не слушают, все им приятии,

Все счастливы.

 

Капитан

 

Это вполне вероятно.

Да вы же им только что сами, кажись,

Хотели дать денег.

 

Пер Гюнт

(стукнув кулаком по борту)

 

Не дам я ни в жизнь!

Еще я не спятил, чтоб мне от богатства

Во имя чужих детей отрекаться.

Богатство мое - плод тяжелых работ,

А старого Пера никто здесь не ждет.

 

Капитан

 

Конечно, вы деньгам своим господин.

 

Пер Гюнт

 

Вот то-то! Хозяин им я один.

Как в гавань придем, я готов дать вам денег -

Проезд оплатить от Панамы сюда.

Матросикам водочки дать - не беда.

Дам больше, - задайте мне трепку, брательник!

 

Капитан

 

Не трепка положена вам, а расписка.

Я должен идти. Шторм, по-моему, близко.

(Удаляется по палубе.)

 

Темнеет. В каюте загорается свет. Волны становятся сильней. Нависают тучи.

 

Пер Гюнт

 

Дома оставить малых ребяток,

Знать, что о них самый помысел сладок,

Знать, что приезда ждут твоего!..

А у меня - так нет никого.

Свечка горит? Так погаснет пусть свечка!

Пусть для нее не найдется местечка!

Я напою их тут всех допьяна.

Пусть после родственных жарких объятий

Дома они не жалеют проклятий,

До смерти чтоб напугалась жена

И убежала бы в страхе из дому

Вместе с детьми! Все пойдет по-иному!

(Корабль сильно качает, Пер Гюнт с трудом удерживается

на ногах.)

Море, гляжу, не жалеет усилий,

Точно ему за труды заплатили.

Север не слишком успел измениться,

Так же упрямится море и злится.

(Прислушиваясь.)

Что там за крик?

 

Вахтенный

(на носу)

 

Опрокинутый бриг!

 

Капитан

(посреди корабля, отдавая команду)

 

Лево руля и по ветру полный!

 

Штурман

 

Люди там есть?

 

Вахтенный

 

Различаю троих.

 

Пер Гюнт

 

Лодку скорей!

 

Капитан

 

Захлестнут ее волны.

(Переходит на нос корабля.)

 

Пер Гюнт

 

Надо спасать!

(Обращаясь к матросам.)

Вы мужчины авось?

Иль страшно, что вымокнуть вам бы пришлось?

 

Боцман

 

Что уж поделать, коль этакий шквал.

 

Пер Гюнт

 

Снова кричат! Море стихло покуда.

Повар, попробуй! Скупиться не буду!

 

Повар

 

Я и за двадцать бы фунтов не стал.

 

Пер Гюнт

 

Псы вы и трусы! При этом, заметьте,

Этих несчастных ждут жены и дети

Так же, как вас.

 

Боцман

 

Спешка тут не нужна.

 

Капитан

 

Полный вперед!

 

Штурман

 

Накатила волна.

 

Пер Гюнт

 

Все потонули?

 

Боцман

 

Когда в самом деле

Ждали их жены, - все три овдовели.

 

Буря усиливается. Пер переходит па корму.

 

Пер Гюнт

 

Ныне веры не стало в сердцах у людей,

Христианское чувство в их душах пропало,

Добрым делом души не потешат своей,

Даже страха господнего в людях не стало.

А всевышний в такую погоду суров -

Этим жалким скотам бы теперь подобало

Поразмыслить о том, что им всем угрожало,

Что напрасно они задевали слонов.

Я ни в чем не повинен. Для доброго дела

Заработанных денег душа не жалела.

Только что получилось? Подчас говорят,

Будто сладостен сон, коли совесть в порядке.

На земле поученье подобное - клад.

А вот на море взять его надо назад,

Ибо шансы твои на спасение шатки.

Здесь не важно, как ты поведешь себя сам,

Здесь идешь поневоле по чьим-то стопам,

Если будет наказан за подлости боцман,

Вместе с ним отправляться мне к черту прядется.

Здесь достоинства личные в пренебреженье, -

Ты один не одержишь победу в сраженье.

Я, к несчастью, не в меру был благочестив,

Но за праведность мне не досталась награда.

Быть бы мне помоложе, - единый порыв -

И я зажил бы жизнью не этого склада.

Впрочем, есть еще время и целы деньжата,

Что на черный денек приберег я когда-то.

Починю я наш дом, и, уж раз я богат,

Станет он у меня краше царских палат.

Но никто преступить не посмеет порога,

Хоть просителей-нищих потянется много.

Будут плакать. Но, хоть изошла бы душа,

От меня не получат они ни гроша.

Коль сносил я судьбы беспощадную плетку,

То достанутся розги всему околотку.

 

Посторонний пассажир

(вырастая во мраке рядом с Пером Гюнтом и

учтиво кланяясь)

 

С почтеньем!

 

Пер Гюнт

 

С почтеньем! А кто вы такой?

 

Пассажир

 

Мы с вами плывем на одном пароходе.

 

Пер Гюнт

 

А мне все казалось, один я тут вроде.

 

Пассажир

 

Ошиблись, как видите, мой дорогой.

 

Пер Гюнт

 

Но что ж вы ни разу не встретились мне?

 

Пассажир

 

А я выхожу, когда ночка темна.

 

Пер Гюнт

 

Но вы не больны? Вы бледней полотна.

 

Пассажир

 

Нисколько. Напротив, здоров я вполне.

 

Пер Гюнт

 

Как буря бушует!

 

Пассажир

 

Я искренне рад.

 

Пер Гюнт

 

Вы рады?

 

Пассажир

 

На то я имею причину:

Высокие волны не знают преград,

Немало судов они стащат в пучину

И много покойников нам воротят!

 

Пер Гюнт

 

Помилуй господь!

 

Пассажир

 

А случалось, дружок,

Вам видеть утопших?

 

Пер Гюнт

 

Спаси меня бог!

 

Пассажир

 

Их трупы смеются. Но, скажем открыто,

Улыбка натянута и нарочита.

 

Пер Гюнт

 

А ну убирайтесь!

 

Пассажир

 

Минутку одну!

Скажите, коль скоро пойдем мы ко дну,

Наткнувшись на риф...

 

Пер Гюнт

 

Опасность нависла?

 

Пассажир

 

Об этом судачить не вижу я смысла.

Но, скажем, я спасся, и тонете вы...

 

Пер Гюнт

 

Нелепость!

 

Пассажир

 

Допустим, дела таковы!

А коль до могилы шажок лишь шагнуть.

Добром поделиться могли бы вы смело.

 

Пер Гюнт

(сует руку в карман)

 

Вам денег?

 

Пассажир

 

О нет, драгоценный, отнюдь.

Хотелось бы взять ваше мертвое тело.

 

Пер Гюнт

 

Куда занесло!

 

Пассажир

 

Я во имя науки.

Мне только бы труп.

 

Пер Гюнт

 

Что за подлые штуки!

 

Пассажир

 

Подумайте, друг мой. Для вас это выход,