Себя ждать. Я увидела, что ты не тот, за кого я тебя считала.

Х е л ь м е р. Объяснись получше, я совсем тебя не понимаю.

Н о р а. Я терпеливо ждала целых восемь лет. Господи, я ведь знала, что

Чудеса не каждый день бывают. Но вот на меня обрушился этот ужас. И я была

непоколебимо уверена: вот теперь совершится чудо. Пока письмо Крогстада

Лежало там, у меня и в мыслях не было, чтобы ты мог сдаться на его условия.

Я была непоколебимо уверена, что ты скажешь ему: объявляйте хоть всему

Свету. А когда это случилось бы...

Х е л ь м е р. Ну, что же тогда? Когда я выдал бы на позор и поругание

собственную жену!..

Н о р а. Когда бы это случилось... я была так непоколебимо уверена, что

ты выступишь вперед и возьмешь все на себя - скажешь: виновный - я.

Х е л ь м е р. Нора!

Н о р а. Ты хочешь сказать, что я никогда бы не согласилась принять от

тебя такую жертву? Само собой. Но что значили бы мои уверения в сравнении с

твоими?.. Вот то чудо, которого я ждала с таким трепетом. И чтобы помешать

Ему, я хотела покончить с собой.

Х е л ь м е р. Я бы с радостью работал для тебя дни и (*452) ночи,

Нора... терпел бы горе и нужду ради тебя. Но кто же пожертвует даже для

любимого человека своей честью?

Н о р а. Сотни тысяч женщин жертвовали.

X е л ь м е р. Ах, ты судишь и говоришь, как неразумный ребенок.

Н о р а. Пусть так. Но ты-то не судишь и не говоришь, как человек, на

Которого я могла бы положиться. Когда у тебя прошел страх, - не за меня, а

За себя, - когда вся опасность для тебя прошла, с тобой как будто ничего и

Не бывало. Я по-старому осталась твоей птичкой, жаворонком, куколкой, с

Которой тебе только предстоит обращаться еще бережнее, раз она оказалась

такой хрупкой, непрочной. (Встает.) Торвальд, в ту минуту мне стало ясно,

Что я все эти восемь лет жила с чужим человеком и прижила с ним троих

детей... О-о, и вспомнить не могу! Так бы и разорвала себя в клочья!

Х е л ь м е р (упавшим голосом). Вижу, вижу... Действительно, между

нами легла пропасть... Но разве ее нельзя заполнить, Нора?

Н о р а. Такою, какова я теперь, я не гожусь в жены тебе.

Х е л ь м е р. У меня хватит силы стать другим.

Н о р а. Быть может - если куклу у тебя возьмут.

Х е л ь м е р. Расстаться... расстаться с тобой!.. Нет, нет, Нора,

представить себе не могу!

Н о р а (идет направо). Тем это неизбежнее. (Возвращается с верхней

одеждой и небольшим саквояжем в руках, который кладет на стул возле стола.)

Х е л ь м е р. Нора, Нора, не сейчас! Погоди хоть до утра.

Н о р а (надевая манто). Я не могу ночевать у чужого человека.

Х е л ь м е р. Но разве мы не могли бы жить, как брат с сестрой?

Н о р а (завязывая ленты шляпы). Ты отлично знаешь, так бы долго не

протянулось... (Накидывает шаль.) Прощай, Торвальд. Я не буду прощаться с

Детьми. Я знаю, они в лучших руках, чем мои. Такой матери, как я теперь, им

Не нужно.

(*453) Х е л ь м е р. Но когда-нибудь, Нора... когда-нибудь?

Н о р а. Как я могу знать? Я совсем не знаю, что из меня выйдет.

Х е л ь м е р. Но ты моя жена и теперь и в будущем - какой бы ты ни

Стала.

Н о р а. Слушай, Торвальд... Раз жена бросает мужа, как я, то он, как я

Слышала, по закону свободен от всех обязательств по отношению к ней. Я, во

Всяком случае, освобождаю тебя совсем. Ты не считай себя связанным ничем,

Как и я не буду. Обе стороны должны быть вполне свободны. Вот твое кольцо.

Отдай мне мое.

Х е л ь м е р. И это еще?

Н о р а. И это.

Х е л ь м е р. Вот.

Н о р а. Так. Теперь все покончено. Вот сюда я положу ключи. Прислуга

Знает все, что и как в доме, лучше, чем я. Завтра, когда меня не будет,

Кристина придет уложить вещи, которые я привезла с собой из дому. Пусть их

Вышлют мне.

Х е л ь м е р. Конечно, конечно! Нора, ты и не вспомнишь обо мне

никогда?

Н о р а. Нет, я, верно, часто буду вспоминать и тебя, и детей, и дом.

Х е л ь м е р. Можно мне писать тебе, Нора?

Н о р а. Нет... никогда. Этого нельзя.

Х е л ь м е р. Но ведь нужно же будет посылать тебе...

Н о р а. Ровно ничего, ничего.

Х е л ь м е р. Помогать тебе в случае нужды.

Н о р а. Нет, говорю я. Ничего я не возьму от чужого человека.

X е л ь м е р. Нора, неужели я навсегда останусь для тебя только чужим?

Н о р а (берет свой саквояж). Ах, Торвальд, тогда надо, чтобы