Ищите оригинальные образы, составляйте списки синонимов, свободных ассоциаций — удивляйтесь возможностям языка. Отвергайте клише и творческие идеи «первого уровня».

Мэр хочет перестроить разрушенный деловой центр города, но не намерен посвящать в детали своего плана. «Мэр не раскрывает карты», — пишите Вы.

Вы написали клише, использовали стертую метафору. Она пришла из мира карточной игры. «Противники мэра хотели бы заглянуть в его карты», — первый человек, употребивший эту метафору, написал бы нечто свежее. Но из-за чрезмерного употребления она стала избитой.

«Никогда не используйте метафору, сравнение или другую фигуру речи, которую Вы часто видите в печатном тексте», — писал Джорж Оруэлл. Он утверждает, что клише — это заменитель мысли, форма автоматического письма: «Проза все меньше и меньше состоит из слов, выбранных ради их смысла, и все больше и больше из фраз, собранных вместе, как секции типового курятника». Последняя фраза Оруэлла и есть свежий образ, образец оригинального стиля.

Язык цитирования угрожает хорошему писателю на каждом шагу. И это нигде так не справедливо, как в спортивной журналистике. Интервью спортсмена после игры в любом виде спорта воспроизводит нарезку из клише: мы боролись до конца. Мы сделали невозможное. Мы просто слегка развлеклись. Удивительно, как лучшие спортивные репортеры сохраняют индивидуальность письма. Любимый мной автор — Билл Конлин [Bill Conlin] — как-то написал о добродетелях звезды бейсбола:

Кол Рипкен [Cal Ripken] — аномалия в мире суперзвезд…его подстриженные в кружок волосы серые от природы, они не выкрашены модным стилистом в зеленый, вишневый или ярко-розовый цвет. Он надевает кольцо на биту во время игры, а не вставляет его в нос, соски или другие части тела.

Итак, как же поступить самобытному автору? Когда Вы соблазнитесь банальной фразой в духе «белый, как снег», прекратите писать. Сделайте то, что сторонники естественного деторождения называют «очищающим вдохом». Затем запишите фразу на листке бумаги. Начните придумывать варианты:

Белый, как снег
Белее самой белоснежки
Снежно-белый
Серый, как снег в городе
Белый, как Принц Чарльз

Сол Петт [Saul Pett], репортер, тонкий стилист, однажды рассказал мне, как он создает и отвергает дюжину образов прежде, чем процесс приведет его к единственно верному варианту. Такое отношение к ремеслу должно вдохновлять нас, но напряженность такой работы обескураживает. Накануне дэдлайна пишите просто: «Мэр умолчал о дальнейших планах». Если Вы все же используете клише, убедитесь, что по соседству не спряталось еще одно.

Еще убийственнее, чем языковые клише, то, что Дональд Мюррей [Donald Murray] называет «клише восприятия»: узкие рамки, через которые журналист воспринимает окружающий мир. В книге «Пишем на грани дэдлайна» (Writing to deadline) Мюррей перечисляет распространенные «слепые» пятна: жертвы всегда невинные, бюрократы — ленивые, политики — коррумпированные, на верху всегда одиноко, пригороды всегда унылы.

Я описывал одно из «клише восприятия» как «творчество первого уровня». Например, не проходит и недели, чтобы в американской прессе не появилась фраза: «Но мечта превратилась в кошмар».

Эта рамка настолько прилипчива, что ее можно приложить практически к любому сюжету: гольфист в первой игре делает 33 удара, а во второй уже 44; руководитель компании садится в тюрьму за мошенничество; женщина страдает от последствий неудачной операции.

Авторы, постигающие творчество первого порядка, думают, что они умны и оригинальны. На самом же деле, они довольствуются банальностями. Такие драматизм и юмор по плечам любому пишущему человеку при приложении минимальных усилий.

Мне приходит в голову реальная история о жителе Флориды, который по дороге домой свалился в канаву с живым аллигатором. Аллигатор укусил мужчину, после чего его спасли пожарники. На своем семинаре я дал студентам набор фактов и попросил написать пять разных лидов к этой истории в течение пяти минут. Некоторые лиды были очевидные и сенсационные, другие — остроумные и оригинальные. Но практически каждый в аудитории, включая меня, имел такой вариант:

Когда в четверг Роберт Хадсон шел домой на обед, он еще не подозревал, что сам станет чьим-то обедом.

Мы пришли к соглашению, что если тридцать из нас использовали одну и ту же шутку, то это не что иное, как творчество первого уровня. Чуть более оригинальным был лид такого содержания: «Возможно для десятифутового аллигатора Хадсон имел вкус курочки». Мы также согласились, что простое повествование лучше, чем первый пришедший на ум каламбур.

Некоторые каламбуры очень прочно засели нам в голову. Когда в Санкт-Петербурге, штат Флорида, открылся музей Сальвадора Дали, никто не решился упрекнуть автора заголовка: «Хелло, Дали» (ассоциация с известной песней Hello Darling — прим. пер.). Но если мечта больше не будет становиться кошмаром, американская журналистика и общество, которому она служит, только выиграют.

Практикум

1. Возьмите свежую газету и обведите фразы, которые кочуют из статьи в статью.
2. Проделайте то же самое с собственными материалами. Прочтите Ваши старые работы, найдите клише и избитые метафоры. Переделайте их в простое повествование или подберите свежие образы.
3. Придумайте варианты для таких распространенных метафор: красный, как роза; белый, как снег; голубой, как небо; холодный, как лед; жарко, как в аду.
4. Перечитайте Вашего любимого автора. Есть ли у него клише? Отметьте для себя его яркие и оригинальные образы.

 

Количество элементов

Количество примеров, использованных в отдельном предложении или статье, несет определенный смысл. Совестливый автор не имеет другого выхода, кроме как тщательно отбирать количество примеров или элементов в предложении или абзаце. Автор выбирает число, и, если оно больше единицы, то порядок следования частей (Если Вы полагаете, что порядок не так уж важен, попробуйте произнести имена пророков в ином порядке, чем Матфей, Марк, Лука, Иоанн).

Число один: заявить

Давайте проанализируем некоторые тексты с помощью наших «рентгеновских» очков для чтения. Заглянем под поверхность смысла в задействованные механизмы грамматики.

Девушка умна.

В этом простом предложении автор дает одну характеристику девушки, ее ум. Читатель должен сосредоточиться на этом. Единица дает эффект единения, сосредоточенности, отсутствии альтернативы.

Иисус плакал.
Позвони мне.
Зовите меня Исмаил.
Иди к черту.
А вот и Джонни.
Я делаю.
Бог есть любовь.
Элвис.
Элвис вышел из здания.
В чем дело?
Ну, ты даешь!
Слово.
Правда.
У меня есть мечта.
Голова болит.
Не сейчас.
Читай по губам.

Том Вулф [Tom Wolfe] однажды сказал Вильяму Ф. Бакли Младшему [William F. Buckley Jr.]: если автор хочет заставить читателя поверить в то, что нечто является абсолютной правдой, автор должен передать это максимально короткой фразой. Поверьте мне.

Число два: сравнить

Мы уже знаем, что девушка умна, но что происходит, когда мы узнаем:

Эта девушка умна и мила.

Автор изменил наш взгляд на мир. Выбор читателя не стоит между «умна» и «мила». Напротив, автор заставляет нас держать в голове обе характеристики одновременно. Мы должны уравновесить их, сравнить друг с другом и противопоставить.

Мама и папа.
Правда или ложь.
Сцилла и Харибда.
Дьявол и глубокое синее море.
Яйца и ветчина.
Абботт и Костелло [Abbott and Costello]¹.
Мужчины — с Марса. Женщины — с Венеры.
Сэм и Дэйв [Sam and Dave]².
Дик и Джейн [Dick and Jane]³.
Рок-н-Ролл.
Чудесный Джонсон и Ларри Берд [Magic Johnson and Larry Bird]⁴.
Я и ты.

Число три: окружить

Чудо разделения числа два превращается в то, что один ученый назвал «чудо окружения» числа три.

Эта девушка умна, мила и целеустремленна.

По мере того, как предложение разрастается, мы вынуждены рассматривать девушку более целостно. Вместо упрощения ее как умной, или разделения на умную и милую, мы, теперь, получаем треугольник ее характеристик. В нашем языке и культуре, тройка дает ощущение законченности:

Начало, середина и конец.
Отец, Сын и Святой Дух.
Небеса, чистилище и ад.
От Тинкерса к Эверсу к Чансу⁵.
Созданное народом, из народа и для народа⁶.
Священник, министр и раввин.
На старт, внимание, марш.
Микки, Вили и Дюк [Mickey, Willie, Duke]⁷.
Исполнительная, законодательная и судебная.
Нина, Пинта и Санта Мария⁸.

В конце знаменитого отрывка о природе любви Св. Павел пишет Коринфянам «А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше⁹». Мощное движение от тройственности к единению. От чувства целого к пониманию самого главного.

Число четыре и больше: сосчитать

В письме, в отличие от математики, число три больше четырех. Чудо числа три в том, что оно дает большую цельность, чем четыре и больше. Как только мы добавим четвертую или пятую деталь, мы потеряем скорость, мы выбиваемся из круга целостности:

Эта девушка умна, мила, целеустремленна и страдает анорексией.

Описательные элементы можно добавлять до бесконечности. Четыре и более примеров составляют список, но не полное описание. Четыре и более деталей в абзаце могут создать текуче-певучий эффект, который лучшие авторы используют с тех пор, как Гомер дал список названий греческих кораблей. Рассмотрим начало романа Джонатана Литэма [Jonathan Lethem] «Сиротливый Бруклин» [Motherless Brooklyn]:
«Окружение — это наше все. Нарядите меня и посмотрите. Я — карнавальный банкир, я -ведущий аукциона, я — площадной артист, я — бормочущий пророк, я — пьяный сенатор на дебатах. У меня синдром Туретта ¹⁰».
Если мы применим нашу теорию чисел к этому тексту, мы обнаружим шаблон 1-2-5-1. В первом предложении автор заявляет одну идею, абсолютную правду. Во втором, два глагола в повелительном наклонении. В третьем, он раскручивает пять метафор. В последнем предложении автор возвращается к простому заявлению — настолько важному, что он выделяет его курсивом.

Итак, хорошее письмо также просто, как один, два, три…и четыре.
В итоге:
Используйте один для силы.
Используйте два для сравнения и контраста.
Используйте три для полноты, цельности, законченности.
Используйте четыре и более для списка, описания, собрания и расширения.

Практикум

1. Начните читать «рентгеновски» в поисках примеров, когда автор для достижения эффекта намеренно использует то или иное число элементов.
2. Перечитайте некоторые из Ваших работ. Как вы используете «числа». Где Вам хотелось бы добавить или убрать примеры, чтобы добиться эффектов, описанных в «Правиле».
3. Устройте мозговой штурм с друзьями. Придумайте больше примеров для «одного», «двух», «трех» и «четырех». Ищите среди пословиц, бытовой речи, песен, речей, литературы и спорта.
4. Найдите возможность привести длинный список в статье. Например, имена для новорожденных котят, список лекарств в витрине аптеки, вещи, забытые на дне бассейна. Поработайте с порядком примеров, чтобы произвести лучший эффект.

-------
¹ Популярные американские комики 1940-1950 гг. (прим. пер).
² Легендарный дуэт Сэма Мура [Sam Moore] и Дэйва Пратера [Dave Prater] в стиле ритм-н-блюз (прим. пер).
³ Герои детских книжек 1930 гг. (прим. пер).
⁴ Легенды баскетбола из соперничающих команд.
⁵ Фамилии трех чикагских бейсболистов. Это фраза из стихотворения о передаче мяча от одного к другому[Tinkers to Evers to Chance] (прим. пер).
⁶ Фраза из Геттисбергской речи А. Линкольна (прим. пер).
⁷ Бейсболисты Микки Мантл, Вили Мэйс и Дюк Шнайдер [Mickey Mantle, Willie Mays, Duke Snider] (прим. пер).
⁸ Испанские корабли, на которых в Америку приплыла экспедиция Х. Колумба.
⁹ Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Глава 13 (прим. пер).
¹⁰ Разновидность психического расстройства (прим. пер).

 

Композиция

Ломаная линия