Сценарий 1: межэлитный конфликт и революция

Весьма красочным образом представляет этот сценарий Михаил Делягин: «Наиболее вероятный катализатор революционного взрыва — грызня группировок силовой олигархии за власть и контроль за финансовыми потоками (возможно, усугубленная техногенными катастрофами, спровоцированными алчностью и безграмотностью реформаторов). Неспособность решить судьбу захваченного "Юганскнефтегаза" доказывает, что эта грызня может блокировать решения, важные даже для коллективного выживания силовой олигархии.

В силу особенностей корпоративной культуры эта грызня предусматривает как прямые удары по враждебным группировкам, так и провоцирование их на самоубийственные действия без учета последствий для страны. Ради возможности выплеснуть грязную воду вместе с чужим младенцам представители разных групп силовой олигархии, похоже, вполне способны запалить собственный дом»[15].

Как видим, здесь речь идет о межэлитном конфликте — необходимость которого для социальной революции была показана в классической работе Т. Скочпол.[16]

«Дополнительным дестабилизирующим фактором, вероятно, станет использование "ручных экстремистов" (от части скинхедов и жириновцев до специально создаваемых "штурмовых отрядов", в качестве зародыша которых можно рассматривать свежесозданных "нашистов"). Помимо запугивания интеллигенции, боевики, вероятно, будут своими действиями компрометировать оппозицию. Подобные забавы способны "раскачать лодку" даже в нормальных условиях. Тем более они опасны сейчас, когда население запутано и озлоблено откровенным безумием правящих ею пиарщиков, испытывает кризис самоидентификации и деградирует по всем показателям — от медицинских до интеллектуальных. Сложные хаотические игры, в которые играет сама с собой силовая олигархия, уже лишает ее контроля за инициированными ею же процессами»[17].

Готовность власти к жесткому применению насилия (о чем свидетельствуют события в Благовещенске) исключает возможность мирного «оранжевого» переворота. «Власть превратится в символ осточертевшей, разложившейся и на тысяче примеров доказавшей свою опасность бюрократии и будет растерзана (в наименее культурных центрах – возможно, не только политически, но и физически)»[18].

Ради чего жертвы? Принимая во внимание предрасположенность большей части российского населения к авторитаризму и национализму, вследствие эскалации насилия к власти, в конце концов, придут вовсе не защитники прав человека, гуманистических ценностей и демократических принципов государственного управления. Поэтому реализация революционного сценария «по полной программе» – с распадом государства и истреблением нынешней, пусть и тысячу раз виновной «элиты» – никак не может считаться желаемым или даже приемлемым. Является ли он неизбежным? Сам Делягин по-прежнему считает неминуемым системный кризис в 2007 – 2009 годах, но уже воздерживается от апокалиптических прокламаций января 2005 года.

Системный кризис действительно грядет, поскольку действуют рассмотренные выше контуры деградации, смягчаемые пока «нефтяной подушкой». Однако, эти контуры пока еще не складываются в мегатенденцию «колодец» (когда падение в массовое насилие и революцию уже неостановимо). Каковы же факторы, способные удержать относительный социальный порядок даже в условиях кризиса?

Первостепенное значение имеет уровень консолидации самой власти, в том числе чиновничьей и силовой олигархии, ее способность из чувства самосохранения ограничить свои аппетиты, подавить междоусобную «грызню», особенно с привлечением насилия, иными словами — предотвратить межэлитный конфликт. Централизованность систем подчинения в силовых структурах и вынужденная лояльность назначенных губернаторов на первый взгляд затрудняют эскалацию межэлитного конфликта. Однако, ситуация может оказаться сложнее и требует эмпирического политико-социологического анализа.

Далее рассмотрим варианты развития событий при достаточной консолидации власти даже в условиях системного кризиса и массовых протестах.

Определяющими здесь являются два фактора: уровень обоюдного насилия со стороны власти и протестных движений и уровень консолидации оппозиции.

Формально имеется четыре сочетания, но в действительности они могут сливаться и перерастать друг в друга.