Тилсет, Квиилура, третий день эвакуации, 476-й день после битвы на Геонозисе.

 

- Вот, - сказал Левет. - Вот что случается, когда вооружаешь мощным легко транспортируемым оружием туземцев, которые знают местность лучше нас.

Этейн знала, что фермеры будут использовать каждый прием, которым научил их генерал Зей во время борьбы с сепаратистами, но это не делало их поимку легче. Пока солдаты поймали двести или около того человек живыми и погрузили их в транспорты; остальные рассеялись небольшими группами, взяв с собой много оружия, когда-то переданного им Республикой.

Если бы эти фермеры были сепаратистами, планета была бы уже зачищена. Но руки были связаны. Люди были гражданами Республики, а планета принадлежала гурланинам, и это значило, что ее нельзя превращать в выжженную пустошь.

Это был не тот способ боя, которым они хотели сражаться, исключая, может быть, Этейн.

Но пока бой шел по одному образцу. После того, как фермеры несли даже небольшие потери, они сдавались. Казалось, они чувствовали, что сделали то, что должны сделать, и теперь, испуганные и уставшие хотели скорее закончить с этим. Имея это в виду, Этейн придерживалась следующей стратегии: подстрелить нескольких в каждой группе, чтобы побудить остальных сдаться.

Но на этот раз, кажется, она не сработала.

Взвод был связан боем в речной долине к северу от Тилсета. Семь других взводов рассеялись, преследуя наиболее крупные группы мятежников, пытавшихся сбежать. Казалось, что преимущество полностью на стороне клонов, но сложность состояла в том, что колонистов надо было увезти по возможности живыми, и это ставило клонов в невыгодное положение. Все уже шло к тому, что Этейн собиралась бросить это как безнадежное дело.

- Ложись!

Артиллерийский снаряд разорвался среди деревьев за позицией Этейн, осыпав солдат осколками льда и ветками. Этейн инстинктивно присела.

Левет, обычно находившийся при ней неотлучно, забежал за стену, которая была частью сарая для мерли, и опустился на колени, чтобы стрелять из скорострельного бластера "Е-Веб", который стоял на треножнике, оставшись без расчета. Его стрелок лежал рядом, с ногой, вывернутой под неестественным углом; второй солдат отчаянно пытался снять свой шлем. Левет стрелял, пока двое клонов оказывали помощь своему раненому брату, и Этейн поняла, что она больше не может расставлять приоритеты так, как должен командир.

Все, что она видела сейчас - раненый солдат. Кто он?

Она всегда пыталась запомнить их имена - у них в своей среде всегда были имена, а не только номера, которые давали им их создатели-каминоанцы - а имя этого не запомнила. Она чувствовала себя так, словно отвергала его. Она не могла позволить ему быть чужаком. Но сейчас она должна.

"Ты должна сражаться. Ты не можешь отступить и изображать медика". Фермеры развернули оборону на склоне холма над взводом, прячась в покрытых льдом камнях и впадинах, и где-то наверху у них было небольшое, но мощное артиллерийское орудие, когда-то переданное им Республикой, чтобы помочь им прогнать с планеты сепаратистов. Также у них было множество бластерных винтовок - и то, что было эффективно против дроидов, могло с успехом применяться и против брони клонов-пехотинцев. Световой меч и Сила Этейн приносили немного пользы против такого огня. Все, что она могла делать - отражать бластерные разряды и обломки, потому что ее концентрация исчезла. Раньше она смогла бы сосредоточиться и мысленно увидеть угрозу, заметить ее в самой структуре воздуха, земли и воды, и отразить плазменный разряд или Силой ударить снайперов о камни. Сейчас она пыталась обнаружить каждую огневую позицию, чтобы сосредоточиться только на ней.

"Беременность изменила меня. Но Сила и так не была велика во мне".

Слева от нее Левет направил огонь "Е-Веба" на склон холма, выстрелы, сделанные в четкой последовательности, вызвали небольшую лавину на склоне, открыв траву и камни. Солдаты вокруг Этейн выцеливали позиции снайперов в обоих концах долины. Этейн подождала, когда Левет прекратит стрелять и отрегулировала свой комлинк.

- Потери, коммандер?

У нее под командованием должен был находиться лейтенант, самое большее - капитан, а не полный коммандер, но у каждого генерала-джедая был в распоряжении коммандер, даже у такого незначительного джедая, как она. - Если это обойдется нам слишком дорого, думаю, мы не будем пытаться взять их живыми.

- Десять человек ранены, двое серьезно.

- Окажите им помощь и эвакуируйте.

- Для этого мы должны отозвать АТ, мэм, а там уже неважно, эвакуируем мы их или нет. Если бакта и мед-дроиды не помогут им, то ничто не поможет.

Некоторые генералы могли решить, что десять человек - приемлемые потери для взвода из тридцати шести солдат, но Этейн так не могла.

- Тогда мы очистим этот холм.

- Вы подтверждаете, что... не хотите больше брать пленных?

Этейн едва могла поверить в то, что она говорит.

- Они фермеры. Вы - элитные солдаты. Это не займет у вас много времени.

- Вы не хотите в последний раз попытаться уговорить их, мэм?

Левет знал ее лучше, чем она думала. Казалось, он понимал, что она будет потом упрекать себя, если не предложит им последнего шанса сдаться. Сколько раз она предлагала им сдаться, она уже не помнила. Но они вполне ясно дали понять свои намерения.

- Хорошо. Вызывайте АТ.

Бластерная перестрелка продолжалась, но казалось, что солдаты сражаются в полной тишине. Они могли слышать друг друга по комлинкам в своих шлемах, она - нет. Был слышен только треск бластерных разрядов, взрывы и град мерзлой земли, когда снаряды из пушки разрывались на поле вокруг них. Когда Этейн вспомнила, что надо щелкнуть зубами, чтобы активировать взводную частоту комлинка, в ее наушнике зазвучали голоса, и она погрузилась в хаотический шум боя, солдаты сообщали позиции, расстояние и высоту, и один голос повторял:

- Он в порядке? Вен в порядке? Вен в порядке?

Вен. У него было имя. Теперь она знала.

Этейн переключилась обратно на закрытую частоту Левета.

- Когда прибудет АТ, коммандер?

- Через двенадцать стандартных минут, мэм.

- Хорошо, - она сосредоточила мысли на склоне холма, проникая в разумы мужчин и женщин, которых она знала - и когда-то обучала сражаться - и попыталась внушить им, влияя Силой на их мысли, что они поколебались, они не уверены, хотят ли продолжать этот бой, и что они желают улететь отсюда ради лучшей жизни.

- Прекратить огонь. Ждите.

Солдаты немедленно опустили бластеры и осторожно отошли из-за стены, некоторые тащили на себе раненых товарищей. Один из раненых не проявлял никаких признаков движения. Вен лежал немного поодаль от "Е-Веба", шлем был снят и лежал рядом с ним, ярко-алая кровь текла на тающий снег. Его товарищ все еще стучал по его груди, пытаясь вызвать сердцебиение.

Огонь со склона холма постепенно затих.

Этейн могла чувствовать эмоции вокруг себя как пятна разноцветного света: ярко-желтый страх, сине-белая пульсирующая напряженность угасающей жизни, и что-то, что она могла определить только словом "детское", слабое и серое. Это было эхо того, что она ощутила при первой встрече с Дарманом. Хотя это не была невинность: это было чувство потери и бедствия.

Ребенок внутри нее снова толкнулся. На секунду она подумала, что это его эмоции она почувствовала. Однажды он должен будет узнать, что его мать сделала все возможное, чтобы позволить этим фермерам уцелеть.

- Бирхан? - крикнула она. - Бирхан, ты там?

В долине отозвалось эхо. На Квиилуре звуки разносились очень далеко. Этейн показалось, что она слышит отдаленный топот АТ-ТЕ, идущего по полям к дороге.

- Это не Бирхан, - отозвавшийся голос принадлежал женщине.

- Вы можете прекратить это сейчас. Вы все можете уйти отсюда.

Последовала длинная пауза.

- Вы отрезали нас с обеих сторон...

- Мы пытаемся увезти вас живыми... пока, - от крика у Этейн заболело горло. Она взглянула на хронометр. - Я даю вам пять стандартных минут, чтобы сложить оружие и сдаться.

Тишина. Абсолютная тишина, за исключением звуков дикой природы, которые Дарман обозначил как НДК - нормально для Квиилуры.

- Подозреваю, что это означает "нет", - сказал Этейн.

Она ждала, время от времени поглядывая на хронометр. Было так тихо, что она могла слышать, как снежная метель стучит по броне солдат. Левет вернулся к ней и жестом предложил взглянуть вперед.

Прищурив глаза, она смогла разглядеть сквозь снег движение. Со склона холма медленно вставали фигуры в однообразной рабочей одежде, с лицами, замотанными шарфами, и поднимали руки в знак сдачи. "Слава Силе. Наконец хоть немного здравого смысла". Она внимательно смотрела на них в поисках оружия, но, кажется, все они действительно бросили оружие. Она рискнула встать, держа световой меч в руке.

- Мэм, когда вы научитесь беречь свою голову? - резко сказал Левет. - Если вы джедай, это не значит, что вы неуязвимы.

- У меня есть броня, - сказала она. - И я могу отразить бластерные разряды, если они все же попытаются выстрелить в меня.

Включить световой меч казалось проявлением ненужной агрессивности, но она все равно включила его. Она не хотела полагаться на волю случая. Когда она пошла вперед, держа оружие перед собой, новые фигуры появились из-за покрытых снегом камней, некоторые заложили руки за голову, некоторые просто подняли бластеры и винтовки над головой. Фермеры с нижних склонов начали пробираться к дороге.

Их сопротивление, казалось, было лишь жестом. Они просто хотели сохранить лицо, чтобы потом сказать своим детям, что они не ушли без боя. Гордость имела для них значение. Она могла это понять.

- Хорошо, - она прошла еще несколько метров и обратилась к ним: - Вам нечего бояться. Никаких репрессий не будет, я обещаю. Мы просто заберем ваше оружие.

Ответа не было. Казалось, им понадобится много времени, чтобы спуститься по склону, но снег был больше похож на спрессованный лед, и был предательски скользким. Этейн повернулась к Левету, кивнула и махнула рукой нескольким солдатам, чтобы они подошли и забрали у фермеров оружие. Пятнадцать солдат пошли через поле, на котором летом рос барк, они казались призраками на белом снегу, заметные только по черноте комбинезонов, видневшейся между пластинами белой брони, и по зеленой маркировке брони сержанта.

Этейн отметила в своем мысленном списке еще одну вещь. Это было нелегко, но они справились.

- Левет, эвакуировать...

Она не договорила. Взрыв засыпал ее лицо мерзлой грязью и подбросил двух солдат на несколько метров в воздух. Один упал с криком, другой кричать не мог, потому что был разорван на куски.

Мины.

Взвод застыл, оказавшись на минном поле.

"Ловушка. Вы не сдались, вы просто заманивали моих людей в смертельную ловушку..."

Этейн потеряла чувство времени. Она видела, как некоторые фермеры снова хватают свое оружие, и инстинкт победил в ней, что было совсем не свойственно для джедая, инстинкт убить за совершенное предательство. Левет что-то кричал по комлинку, а клоны, оставшиеся в укрытиях, открыли огонь из винтовок и "Е-Веб".

Этейн подняла световой меч даже до того, как поняла, что увидела вспышку бластерного выстрела, и отразила разряд. Ее комлинк был заполнен какофонией приказов и ответов, кто-то из экипажа АТ-ТЕ пытался связаться с ними. Взорвалась еще одна мина. Еще один человек закричал. Град бластерного огня и артиллерийских снарядов обрушился на них с холма.

Этейн лишь через секунду поняла, что это ее голос отдает приказ экипажу шагающего танка:

- АТ, направление 5-5-6-0, уничтожить противника, повторяю, уничтожить противника.

"Не надо мешать Левету. Он командир. Он знает, что делает. Они убивают моих людей. Они заплатят за это"

Она сейчас не думала о моральных доводах на тему кто кого здесь первый предал. Все, что осталось в ней - желание выжить и спасти своих товарищей. Это было так естественно, так не по-джедайски. Она не ощущала никого вокруг кроме мертвых и умирающих солдат; она не чувствовала ничего кроме желания остановить огонь противника и выпустить пылающую ярость, которая душила ее и зажимала ее голову в тиски.

Она даже не поняла, что идет по минному полю. Она чувствовала, что может видеть сквозь снег и землю мины - мины, которые они должны были обнаружить - нет, это были специальные противодроидные мины, сделанные из пластоида и активировавшиеся дистанционно. Этейн каким-то образом могла их избегать, но солдаты не владели Силой и просто опустились на колени там, где им пришлось остановиться и отстреливаться.

Из всего, что она видела сегодня, это было самое необычное: солдаты под сильным огнем на открытом поле все еще продолжали сражаться, хотя малейшее движение могло привести в действие невидимую мину рядом. Никто из них не был парализован паникой. Не удивительно, что дураки думают, будто клоны не испытывают страха.

- Мэм, стойте! Остановитесь, файрфек! - раздался голос Левета в ее комлинке. Нет, она не собиралась останавливаться. Она не могла. Склон холма перед ней взорвался огромным фонтаном снега и грязи, поднявшимся в воздух и осыпавшимся как град. Раздался грохот. Кусок холма отвалился, потащив за собой камни и землю. Пласт спрессованного снега соскользнул с холма, как глазурь с пирога, и лавиной обрушился вниз.

Шагающий танк снова выстрелил, вздрогнув от отдачи, и каменная гряда на вершине холма раскололась, как кусок транспаристила. Взрыв оглушил Этейн на несколько секунд, она почувствовала, как песок и ледяная крошка летят ей в лицо, и присела. Потом раздался второй взрыв, потом третий, и когда Этейн снова подняла голову, она уже не могла разглядеть холм сквозь бурю пыли и обломков, катившуюся к ней, как огромная волна. Земля под ее ногами вздрогнула, как при землетрясении. И когда обломки посыпались на землю, огромная вздымающаяся волна рассеялась, открыв изуродованный холм и дорогу, засыпанную камнями, землей и льдом.

Мятежники теперь вели огонь только с одной позиции, к югу от них, не с холма. Но клоны все еще были на минном поле.

- Мэм, я сказал вам, стойте где стоите! - крикнул Левет.

- Нет, это вы стойте где стоите, коммандер, - Этейн не могла справиться со своим гневом. Она так и не научилась его контролировать. Сейчас, спасая своих людей, она легко могла оказаться на Темной Стороне. - Атаковать другую артиллерийскую позицию. Просто подавите ее, понятно?

"Я беременна. Не сошла ли я с ума? Я рискую жизнью моего ребенка. А она не моя, чтобы я могла рисковать ею".

Но АТ-ТЕ уже вступил в бой, обстреливая южную позицию мятежников с другого конца небольшой долины. Это было похоже на голофильм на заднем плане, что-то, совершенно отдельное от происходящего на минном поле. Но так оно и было: АТ-ТЕ больше ничего не мог сделать для них, только подавить огонь врага. Этейн была на минном поле, окруженная людьми, которые не могли оттуда уйти, и некоторые из них истекали кровью до смерти от тяжелых ран.

Их крики переворачивали ей душу. Говорят, что раненые солдаты зовут маму, но у клонов не было матери. У этих солдат не было даже никого, кто мог бы заменить им отца, как Скирата. Они звали своих братьев.

Этейн знала это сейчас, потому что один из них сейчас звал своего брата. Он звал Бека, или, по крайней мере, так она расслышала. Бек не отвечал. Может быть, Бек был одним из убитых.

Это разбило ей сердце и разорвало ее последние слабые связи с джедаями.

Она оглянулась через плечо: Левет шел к ней по минному полю. Она не стала пытаться воздействовать на его разум. С помощью Силы она заставила его замереть на месте. Левет остановился на секунду, потом снова пошел к ней.

- Ты не обнаружишь эти мины сенсорами, Левет. Не пытайся, - она махнула рукой. - Я могу почувствовать то, чего ты не можешь. Я в порядке. Не делай этого.

Краем глаза она заметила, как что-то мелькнуло, короткое движение, не более. Она присмотрелась внимательнее, и снег как будто пошел волнами, словно море, покрытое слоем нефти. Из снега появились белые силуэты гурланинов, и с десяток или больше их зашли на минное поле.

Гурланины могли чувствовать изменения в толще земли. Конечно, Джинарт нашла туннели гданов для нее во время первого задания "Омеги", так что они вполне могли обнаружить зарытые мины. Один из гурланинов направился к ней.

- Джинарт, - прошептала Этейн. - Иди осторожнее...

- Валаквиль, - сказал гурланин. Это был супруг Джинарт, когда-то личный шпион Зея. - Ты не можешь даже различить нас?

- Обычно я вас не могу даже увидеть.

- Мы обозначим для вас безопасный путь, и вы сможете вывести ваших раненых. Я выведу остальных твоих людей отсюда.

- Я у тебя в долгу.

- Да, джедай, и если что-то случится с тобой, расплачиваться придется нам. Так что заткнись и следуй за мной.

- Я могу чувствовать, где находятся мины. Я в порядке.

- Жаль, что ты не почувствовала мины до того, как привела на них своих солдат.

Это была жестокая правда. Секундное облегчение Этейн сменилось чувством стыда и вины. Это была ее ошибка. Из-за нее погибли эти солдаты, из-за ее некомпетентности, и даже не военной некомпетентности: она не смогла правильно использовать свое умение чувствовать Силу.

Но сейчас она не могла позволить такую роскошь, как жалость к себе. Она обратилась к застрявшим на минном поле солдатам, которые еще могли ходить, не уверенная, не излучают ли противодроидные мины еще и электромагнитные импульсы.

- Вы слышите меня?

- Да, мэм.

- Следуйте за гурланинами. Идите по их следам. Они выведут вас с минного поля.

Вытаскивать раненых будет тяжело, но она должна сделать это. Она не оставит ни одного из своих людей, живого или мертвого.

Левет снова переключился на частоту ее комлинка.

- Мэм, через несколько минут сюда прилетит LAAT. Мы поднимем на борт их всех. Уходите оттуда... пожалуйста.

- А как же нижняя тяга двигателей? От нее могут сдетонировать мины.

- У меня приказы, мэм. Безопасность моего генерала прежде всего.

- Нет, так не пойдет, - Этейн снова подумала о своем ребенке, но его отец был одним из этих солдат. Жизнь каждого из них была не менее ценной, чем ее жизнь, иначе и не имело смысла рожать этого ребенка. - Я джедай. Я смогу сделать это.

До одного солдата она могла легко добраться. Он лежал неподвижно в десяти метрах от нее, но она чувствовала, что он жив. Его правая нога была раздроблена ниже колена. Чувство опасности Этейн было обострено до предела, и когда она смотрела на снег, усыпанный землей и обломками и залитый кровью, она могла чувствовать, где находятся мины, словно горячая дымка появлялась перед ее глазами. Она переступала осторожно. Если она сумеет подойти к нему, поднять его с помощью Силы будет относительно легко.

Она смогла разглядеть безопасный участок шириной в метр. Сохранить здесь равновесие было трудно, но если она сможет взять раненого на плечи, она унесет его. Она видела, как Дарман поднимал Атина, перевернув его, но здесь для этого было слишком мало безопасного пространства. Все, что она могла сделать - опуститься на колени - осторожно, на расстоянии одного фута от дымки, означавшей мину - и просунуть голову и плечи под его тело.

Он издал звук, словно воздух вырвался из его легких, но он был без сознания: он потерял слишком много крови. Этейн не могла сдвинуться с места, вся тяжесть тела солдата давила на ее спину, и когда она попыталась снова встать на колени, она едва не выбросила его за пределы безопасного участка. Понадобилось немного больше усилий, чтобы она смогла выпрямиться и попытаться пойти, для чего потребуется помощь Силы - чтобы устоять с восьмидесятикилограммовым человеком на спине.

С помощью Силы это легко - относительно.

Этейн глубоко вздохнула, услышав вдали звук двигателей LAAT, досчитала до трех, крепче ухватилась за броню солдата и выпрямилась, напрягая колени. На секунду показалось, что ее сухожилия не выдержат. Этейн пошатнулась. Но потом она восстановила равновесие и очень осторожно повернулась, чтобы идти, согнувшись под углом сорок пять градусов, между мерцающими метками в снегу, которые могла видеть только она.

Тяжесть стала меньше давить на ее плечи, и Этейн крепче схватилась за броню, потому что подумала, что вот-вот уронит солдата, но оказалось, что она уже вышла с минного поля, и раненого забрали у нее двое его товарищей.

Левет положил руку ей на плечо.

- Хватит, мэм. Даже если мне придется побить вас, вы не сделаете это еще раз. Понятно? Оставьте это санитарам.

Она почувствовала себя глупо. Она весила сорок пять килограмм, и должна была признать, что она очень худая.

Она огляделась вокруг, увидев отдельные маленькие картины отчаяния, раненым оказывали помощь их товарищи, между ними вертелся медицинский дроид с АТ-ТЕ. Этейн даже не заметила, как огромный шестиногий шагающий танк подошел к ним. Она увидела раненого солдата, которого звали Вен, и его приятеля, склонившегося над ним, лицо его осунулось и пожелтело от холода. Когда солдаты снимали шлемы, пытаясь сделать искусственное дыхание рот в рот, они были так же уязвимы для холода, как и все остальные. Она, шатаясь, подошла к нему и присела рядом.

- Не могу нащупать пульс, мэм, - сказал он тихо.

- Он не мертв, - она положила руку на лоб Вена и почувствовала, что жизнь еще теплится в нем, хотя и слабо. Она не видела, куда он был ранен. Самыми уязвимыми точками были участки между секциями брони. - Сильный холод увеличивает шансы на выживание при некоторых ранах. Медицинский дроид должен заняться им через несколько минут. - Кожа Вена была как у трупа. Но Этейн точно знала, как отличить мертвеца от живого. - Ладно?

- Да, мэм. Спасибо.

Этейн сама была уже близка к такому состоянию. Она окоченела, не вполне осознавала, что происходит вокруг и не знала, сколько времени прошло. Стрельба прекратилась, и выжившие фермеры - если кто-то из них уцелел после обстрела из пушки АТ-ТЕ - должно быть, разбежались. Большая часть гурланинов тоже скрылась, кроме тех немногих, которые помогали санитарам вытаскивать раненых и убитых.

Было странно наблюдать за гурланинами. Они могли принять любой вид, какой пожелают, но все же, вместо того, чтобы превратиться во что-то гуманоидное, они оставались в том виде, какой Этейн мысленно называла "животной формой". Как будто они больше не считали нужным маскироваться и изменять вид. Они уже почти получили свою планету назад. Казалось, это некая форма физического национализма, где они снова могут быть самими собой.

- Вы в порядке, мэм? - спросил Левет.

Этейн смотрела, как шагающий танк опустился, прижавшись к земле, чтобы открыть люки и принять раненых на репульсорных носилках. Кожа Вена была бледно-восковой; другие солдаты пострадали от взрывной волны, контуженные взрывами мин и артиллерийских снарядов. Даже шлем не всегда мог спасти от травмы мозга, а их броня не была той дорогой и ультрапрочной броней "Катарн", которая позволила Фаю броситься на гранату и отделаться синяками. Медицинский дроид вводил препараты, чтобы предотвратить внутричерепной отек, одному солдату пришлось шунтировать череп, чтобы вывести из него жидкость.

- Я не ранена. Если вы это имеете в виду.

Она обернулась, чтобы посмотреть на Левета, ей было трудно определить степень его раздражения в Силе. Внешне он казался морем спокойствия, подводные течения которого были скрыты так глубоко, что она не могла сказать, испытывает ли он тягу к насилию, печаль или страсть. - Простите, я не хотела причинять вам беспокойство.

"Видишь, все эти ужасные медицинские подробности, которые я знаю сейчас? Я не хочу изучать это так... Может быть, когда все закончится, я смогу использовать это, быть врачом... Но не джедаем, только не после этой войны. Не если, а когда".

Это было нечто большее, чем тревога о Дармане. Это была тревога обо всех них: о клоне-солдате, которого она любила, о тех клонах, которых она считала друзьями, и о тех, которых она не знала, и никогда не узнает. Это застигло ее врасплох. Она боялась, что ее беспокойство может повредить ребенку, и незаметно положила руку на живот, чтобы послать ему сигнал утешения. Он был взволнован. Состояние Этейн действовало на него. Он казался почти... разозленным.

"Все будет в порядке..."

Но она не сможет дать ему имя. Она не осмелится. И если он испытывал гнев, это было что-то, что он унаследовал от нее.

- Мы закончили, - сказал Левет. Он стоял, прислушиваясь, и Этейн услышала пронзительный вскрик вдали - она не поняла, кричал это мужчина или женщина. Гурланины добивали уцелевших мятежных фермеров, разбежавшихся после обстрела.

"Я приказала это. Я это начала. Я совершила ошибку с минным полем"

Этейн была просто слишком испугана, чтобы критически оценить то, во что она превращается, и как ее джедайское обучение - размышление, благоразумие, стремление избежать насилия - теряет всякое значение.

- Мэм? Пора двигаться дальше и искать остальных. Это будет долгая и трудная работа.

- Хорошо, - Этейн нужно было еще немного времени. Она посмотрела на розовый от крови спрессованный снег, на котором лежал Вен, пока его товарищи пытались помочь ему. Крови было больше, чем она ожидала, но было трудно сказать, когда кровь пролилась на снег. Кровь в воде или на снегу всегда выглядела страшнее, чем обычно. - Сейчас я присоединюсь к вам.

Она постояла, думая о Дармане, представив его так, чтобы ребенок мог увидеть то, что она видела в Силе, и после этого пошла к катеру LAAT. Спидеры-автобусы уже ушли пустыми - эвакуировать было уже некого. Левет подошел к Этейн.

- Мэм, - сказал он, - подождите.

- Что?

- Вы ранены, мэм.

Этейн оглянулась и увидела то, что заметил коммандер: за ней оставался след крови. Инстинктивно она попыталась найти раны, зная, как легко их не заметить, пока не схлынет адреналин.

Потом вдруг она поняла: кровь шла не из раны, а текла по ее ногам. Она чувствовала, как теплая кровь стекает по ее коже и остывает, пропитывая одежду. Внезапно спазм жгучей боли охватил ее, заставив согнуться.

Она истекала кровью. Она теряла своего ребенка.

 

* * *

Судоходная компания "Нар Хей", Напду, четвертая луна планеты Да Сутча, пространство хаттов, 476-й день после битвы на Геонозисе.

 

Сев стоял с одной стороны входа, глядя на Фиксера, стоявшего с другой стороны, как было много раз до того.

Он уже не помнил, когда в последний раз он заходил в дверь, не взрывая ее, не выбивая ногой или не плавя ее замок бластерным выстрелом. Когда-нибудь он будет открывать дверь нормально, как все. Скорч присел на колени между ними, вводя тонкие лопасти гидравлической распорки в щель между двумя половинками двери.

- Мне нужно взрывное устройство, - сказал Скорч. - Я уже сыт по уши этими штучками для открывания.

- Мы не хотим, чтобы здесь собрались зрители полюбоваться на твою работу.

- Сев, я настоящий хирург среди специалистов по быстрому входу, - Скорч хрюкнул с усилием, уперев распорку себе в грудь и навалившись на нее. Лопасти, наконец, вошли в щель. - А ты просто забойщик нерфов.

- Хочешь тоже попасть в меню?

- Терпение. Или мы запрем тебя в одной комнате с Фаем, и он заговорит тебя до смерти.

Фиксер испустил выразительный вздох - один из его широкого репертуара невербальных ответов - и поднял руку, чтобы начать отсчет: четыре, три, два...

Один.

Скорч включил гидравлику, и лопасти разделились, проскальзывая дальше. Двери сейчас были открыты достаточно широко, чтобы вклинить между ними гидравлический таран и открыть их. Сев перешагнул через него, сосредоточившись на том, чтобы не позволить следу Ко Сай остыть.

Так... нельзя допустить, чтобы об этом узнал Скирата.

Или "Омега".

Это очень беспокоило Сева. Он понимал необходимость хранить тайну, но скрывать что-то от людей, которых он знал, и которым доверял - а кто из них не доверял бы брату-коммандо? - тревожила его.

"Мы не такие, как обычные люди. Мы профессионалы. Мы тут не в игрушки играем".

Но что тревожило его больше всего, это приказ не говорить Вэу. Возможно, Зей думал, что Скирата как-то сможет узнать это у него. Джедай явно не доверял мандалорианам, но, видимо, это было неизбежно, учитывая характер Вэу и тайные операции Скираты. Хоть Вэу и Скирата сейчас уже немолоды, но они по-прежнему такие же вредные парни.

В офисе было темно. Фонарь на шлеме Сева осветил столы, грязные циновки на полу, и двери, ведущие, судя по показаниям сенсоров, в обширное пустое пространство - в коридор. Который, возможно, вел в жилые помещения. На Напду было не столь необычно для предпринимателей жить в том же здании, в котором расположены их офисы, потому что Напду - лишь перевалочный пункт для коммерческого судоходства в секторе, и здесь не было хороших жилых районов. Сев знал это по информации из базы данных, выводившейся на НШД под красным заголовком МЕСТНЫЕ УСЛОВИЯ. Он слишком мало знал о повседневной жизни населения Галактики, чтобы судить об этом самому, и поэтому полагался на данные разведки. Он видел то, что видят Скорч и Фиксер по их иконкам на НШД, и Фиксер уже взламывал компьютерные записи.

И, судя по тому, что удалось выбить из невольных информаторов, след Ко Сай вел сюда. Вейнай, водный мир и прибежище контрабандистов, остановка на Акварисе, еще одном водном мире, изобилующем пиратами и прочими отбросами, и... полет до Напду.

Фиксер снял с пояса зонд и вставил его в компьютерный порт, потом застыл, сосредоточенно изучая экран.

- Бизнес растет, - сказал он. - Им следовало бы выключать систему на ночь и защищать информацию паролем.

Скорч мародерствовал, забирая флимси из архивов. Тот, кто еще использовал флимси, либо имел данные, которые не хотел доверять носителю, который можно взломать, либо был слишком озабочен сохранением резервных копий.

- И насколько это задержало бы тебя? Секунд на тридцать?

Фиксер многозначительно хрюкнул. Сев, одним глазом следя за точками входа и выхода, а другим наблюдая показания НШД Фиксера, услышал, как кашляет Босс. Их сержант был сейчас в сотне метров отсюда, ожидая их на борту специального корабля - рейдера для борьбы с коммерческим судоходством, замаскированного под почтовый курьер, и звук, когда кто-то невидимый кашлял и глотал, сильно раздражал Сева.

- Босс...

- Проблемы, Сев?

- Ты, Босс...

- Когда я смогу снять шлем, я прополощу горло бактой. Я простыл. Понятно?

Фиксер снова вышел на связь:

- Здесь копии содержимого его базы данных. Скорч?

Скорч все еще копался в пачках флимси, перекладывая их с одной полки на другую, просматривая каждый лист и сканируя написанное на голорекордер НШД. - Это все старье. Хотя я постараюсь записать что могу.

В комлинке раздался хриплый голос Босса:

- "Дельта", эта выгребная яма на орбите еще одного водного мира... Да Сутча. Замечаете связь?

Сев услышал слабый скрип и подкрался к внутренним дверям. Он осторожно прислушался, потом нажал кнопку звукового сенсора.

- Приготовьтесь уходить. Я обнаружил признаки неразумной жизни, и это не Скорч...

Фиксер выключил компьютер, взял дрянной сувенир - хрустальную вазу с Корусканта с кучей мертвых насекомых, скопившихся на дне - и взломал сейф с наличными, прикарманив его содержимое. Вэу всегда учил их по возможности маскировать операции в тылу противника под обычный грабеж, и Сев был впечатлен работой их старого сержанта с сейфами на Майгито. Что бы Вэу ни делал, он делал это исключительно хорошо.

"Он лучший. Почему он должен ожидать меньшего от нас? Он сделал меня тем, кто я есть. Он заботится о нас, что бы там ни думал Скирата".

- Ладно, мы уходим, - сказал Фиксер, и вышел в дверь вместе со Скорчем. Сев за ними, держа наготове DC-17, в случае если бы вошел хозяин офиса, то пополнил бы собой статистику убийств в этом беззаконном секторе. Взломщики обычно не носят броню "Катарн", и оставлять живых свидетелей было нельзя.

Трое коммандос побежали по дороге - уличного освещения здесь не было, окна всех домов были заперты, и никаких любопытных глаз - и через темную аллею, чтобы вернуться к Боссу. Корабль стоял, как притаившийся зверь, между двух репульсорных грузовиков. Открылся люк, и коммандос вошли внутрь.

- Отлично, давайте взлетать и посмотрим информацию.

Босс ввел координаты, направив корабль по торговому маршруту на Нар Шаддаа, и протянул руку к чипу с данными.

- Да ладно, Фиксер. Передадим все на базу, и пусть в ней копается генерал Джусик.

Фиксер бросил ему чип.

- Спорим, что я найду информацию раньше него.

- Вы можете устроить с ним соревнование, - сказал Скорч, сняв шлем и покрутив головой, чтобы расслабить мышцы шеи. - Он хороший парень, наш Джусик.

Фиксер схватил чип сразу же, как только Босс передал данные на базу, и вставил его в деку. Сев, пройдя в кабину экипажа, заглянул через его плечо, заметив, что на чипе огромное множество данных по грузовым и пассажирским перевозкам.

Фиксер отмахнулся от него.

- Отвали. Иди доставай Скорча.

Сев услышал, как его комлинк, щелкнув, отключился, и Фиксер погрузился в изучение данных по перевозкам, связанным с Вейнаем за последние шесть месяцев.

Сев снял шлем и посмотрел на звездное небо. Оно было прекрасным. Было столько всего, что он хотел увидеть и сделать - и, вероятно, никогда не сможет - но он был решительно настроен не думать об этом, иначе можно стать нытиком, как Фай, вечно горюющий о том, чего он лишен. Его жизнь была слишком короткой, чтобы тратить ее на такое. Понадобилось немало усилий, чтобы перестать думать о несбыточных желаниях, но Сев гордился своей твердостью и целеустремленностью, даже если это причиняло боль - особенно если причиняло боль.

- Что у Зея за проблемы со Скиратой? - спросил Скорч, ткнув ногой в спинку сиденья Сева. Сиденья были расположены одно за другим. - Он ему не доверяет?

- Он боится, что из Ко Сай сделают татсуши, - проворчал Босс. - Папаша Кэл не очень ладит с каминоанцами.

Скорч продолжал стучать ногой по металлической раме сиденья.

- Правда, что он убил одного из них?

- Кто знает? Он достаточно безумен для этого.

- Так что Вэу собирается делать со своим богатством? - Сев повернулся, поймал Скорча за ногу и выкрутил ее, чтобы заставить его прекратить. - Может быть, он купит мне хороший меч из бескара, чтобы я мог удалить вот этот источник раздражения.

- Да ладно, ты будешь скучать по мне, если я буду убит....

- Никто не будет убит. Кроме как мной.

- Заткнитесь вы двое, - Босс проявил неожиданный интерес к навигационному дисплею. - Здесь трудная трасса. Не отвлекайте пилота.

Фиксер, не отрывавший взгляда от деки, вдруг дернулся и снял шлем.

- Вот оно!

- Что? - спросил Сев.

- Здесь зарегистрированы пятнадцать рейсов с Аквариса или Вейная. Пять из них прошли через оба водных мира. Два из этих пяти пошли дальше на Да Сутчу. За один заплачено наличными.

- Очень трудная трасса... - проворчал Босс.

- Корабли? - спросил Скорч.

- Один гидрографический исследовательский корабль, один частный фрахтовик. Это за него заплачено наличными.

- Значит, она устроила большое путешествие по водным мирам, - Сев, представив себе карту Галактики, мысленно проложил курс от Камино на Вейнай, потом на Акварис, потом на Да Сутчу. Похоже, что Ко Сай направлялась вдоль края Внешних Территорий к Рукаву Тингел, а потом обратно, возможно, чтобы замести следы, а возможно, пытаясь избежать чего-то. Что бы она ни делала, она летала от одного водного мира к другому. - Ищет себе новый дом?

- Лучше найти пилота и выбить из него сведения насчет этого полета.

- Что если это не Ко Сай? - Сев был смущен тем фактом, что Босс не присоединился к их разговору. - Я предлагаю начать с Аквариса, если информатор сказал нам правду.

- Мы заплатим ему, если его памяти нужна помощь, - Скорч закатил глаза. - Как думаешь, сколько каминоанцев путешествуют сейчас по Внешним Территориям, Сев?

Босс снова прервал их.

- Я не хотел бы мешать обсуждениям ваших планов, господа, но эта трасса куда более оживленная, чем ожидалось. Проверьте, что это за шутник сел нам на хвост.

Все четверо коммандос уставились на экран камеры заднего обзора. У них в кильватере следовал маленький быстрый корабль, так близко, что если бы они решили опорожнить бак с отходами, они залили бы ему иллюминаторы кабины. Плохие пилоты так не летают. Кто-то явно преследовал их.

- Галактика большая, - сказал Сев, надевая шлем и герметично закрывая воротник. Он почувствовал, как сжался желудок и сильнее застучал пульс. - Он мог застигнуть нас врасплох...

Скорч тоже надел шлем.

- Может быть, он хочет твой автограф.

Босс пытался связаться с базой. Сенсоры показывали, что оружие корабля-преследователя заряжено, а на транспондере светилась надпись "НЕИЗВЕСТНО".

Но выстрел из лазерной пушки, пролетевший мимо их левого борта, был вполне понятным знаком. Он недвусмысленно означал проблемы.

Глава 7

- Мастер Винду, я уважаю клонов-солдат, как и любой джедай, а в некоторых случаях, возможно, даже больше того. Но определенная дистанция между нами и подчиненными необходима, независимо от того, клоны они или нет. Генерал Секура слишком сблизилась с коммандером Блаем, и, хотя я восхищен ее преданностью и самоотверженностью, это может иметь плачевные последствия.

Генерал-джедай Арлиган Зей, командующий республиканскими силами специального назначения, в разговоре с мастером-джедаем Мейсом Винду.

 

***