Критика рационально-частичных представлений о психологии человека

Экспериментальная психологическая наука с самого начала исключила реальность душевной жизни в качестве предмета ис­следования, определив областью своих интересов психику и ее различные проявления. В.Вундт видел предмет психологии в изучении способов работы сознания. Сознание оставалось замк­нутым в самом себе, а процессы, протекающие в нем, не пред­полагали никакого участия субъекта. В психологии В.Вундта нет субъекта и личности; нет деятельности и поведения; из описания исчезла собственно психическая реальность человека. Неудивительно, что такая психология, по меткому замечанию ее крити­ков, могла интересовать только тех, кто ею непосредственно за­нимался. Это направление достаточно быстро прекратило свое существование.

В бихевиоризме и его разновидностях из сферы психологии выпало то, что составляет ее научный предмет — собственно психическое. Определив в качестве предмета психологии стимульно-реактивное поведение, бихевиоризм исключил из психо­логии субъективный мир человека. Поведение стало рассматри­ваться с утилитарно-прагматической точки зрения, как то, что может быть использовано и проконтролировано.

Знаменитая односторонность психоанализа состояла в сведе­нии человеческой психологии к бессознательным явлениям. Че­ловек во фрейдизме предстает как иррациональное существо, а высшие формы проявления человеческого духа рассматриваются как замещение и сублимация сексуального влечения.

Основная причина того, что психология человека предстает только в своих частных проекциях, состоит в том, что с самого начала психологическая наука строилась по типу естественной науки. Естество­знание не исследует индивидуальные, уникальные явления. Основной метод естествознания — объективный. Иссле­дователь как субъект исключался из на­блюдения или эксперимента. А объект изучения мыслился как неизменный на всем протяжении исследования. Но человек — явление иного порядка, чем объект внешнего мира; он живет общественной жизнью и является ее творцом; он принадлежит не только прошлому и настоящему, но и созидает самого себя, строит свое будущее; он обладает сознанием и са­мосознанием; он уникален и неповторим.

Поэтому его и нельзя понять, изучая как вещь, предмет внешнего мира. Внутренняя сущность человека («человек в чело­веке») принципиально недоступна внешнему наблюдению и тра­диционному эксперименту. Оставаясь на позициях естествозна­ния, внешнеобъектного подхода к человеку, психология могла вычленить лишь частичные, односторонние его проекции. Лич­ность человека, его внутреннее Я не получили своего полного отражения в психологических исследованиях. На фоне дегуманизированной научной психологии писатели, художники, поэты оказываются более вдумчивыми психологами.

Отрицательную роль в доминировании частичных, рациона­листических представлений о человеке играла ориентация психо­логии на политические, производственные и иные прагматиче­ские запросы. Рекламодатели, бизнесмены, бюрократы, военные, ученые, педагоги (и даже родители часто эгоистичные и слиш­ком занятые, чтобы вступать в глубокое и личностное общение с детьми) с энтузиазмом используют те методики и приемы кон­троля над человеком, которые созданы в русле поведенческой и психоаналитической традиций.

Иной подход к пониманию человека предложила гуманисти­ческая психология, сделавшая своим предметом целостную уни­кальную творческую личность человека. Она отказалась от сле­дования идеалам естествознания, которые резко противоречили практике помощи человеку в реальной жизни.