Органон врачебного искусства

САМУИЛ ГАНЕМАН

ОРГАНОН ВРАЧЕБНОГО ИСКУССТВА

САМУИЛ ГАНЕМАН

ОРГАНОН ВРАЧЕБНОГО ИСКУССТВА

Перевод с английского:

А. В. Высочанского О. А. Высочанской

Под редакцией А. В. Высочанского

Фирма «Атлас»

ORGANON OF MEDICINE

by SAMUEL HAHNEMANN

Sixth Edition

After Hahnemann's own written revision for the sixth edition

Translated with preface by

WILLIAM BOERICKE, M. D.

В книге Самуила Ганемана, создателя гомеопатического метода лечения, обосновываются преимущества открытого им метода, ясно и последовательно излагаются теоретические основы гомеопатии, раскрываются главные методологические принципы исследования состояния больного, изучения целебных свойств лекарственных веществ и их применения при основных группах заболеваний.

Предназначена для широкого круга практикующих врачей, ученых, занятых медицинскими исследованиями

4108020000—002 Т57(03)—92

Предисловие редактора русского перевода

«Органон» С. Ганемана (1755—1843 гг.) является фундаментальным сочинением по гомеопатии, заложившим основы этого сравнительно молодого метода лечения. При жизни автора вышло в свет пять изданий «Органона». Автором было подготовлено к публикации и шестое издание, но оно увидело свет почти семьдесят лет спустя после смерти автора благодаря усилиям выдающегося гомеопата начала XX века В. Берике.

На русском языке «Органон» в последний раз был опубликован более ста лет назад: в 1884 г. в России в блестяще выполненном переводе доктора В. Сорокина вышло пятое издание «Органона». Между тем, Ганеман при подготовке шестого издания значительно его переработал, внеся изменения и дополнения, оказавшие существенное влияние на теорию и практику гомеопатии. В таком, наиболее близком к совершенству виде, по мнению самого автора, «Органон» впервые предлагается читателям на русском языке.

Хочется надеяться, что вслед за «Органоном» выйдут в свет на русском языке и другие основополагающие труды по гомеопатии и, в первую очередь, важнейшие сочинения самого творца метода.

А. Высочанский

Москва, декабрь, 1991 г.

Предисловие переводчика

Шестое издание «Органона», оставленное Ганеманом готовым к публикации, представляло собой экземпляр пятого, последнего немецкого издания, опубликованного в 1833 году, буквально прослоенный рукописными листами. В восьмидесятилетнем возрасте, в годы активной врачебной практики в Париже, он закончил тщательную ревизию своего сочинения, внимательно просматривая параграф за параграфом, внося изменения, вычеркивая, делая примечания и дополнения.

Сам Ганеман известил некоторых друзей о подготовке нового издания его великого труда. Об этом можно прочитать в его письмах и, в частности, в письме Бенингхаузену, самому чуткому его последователю и ближайшему другу. В письме к нему из Парижа Ганеман пишет: «Я работаю над шестым изданием «Органона» и уделяю ему несколько часов по воскресеньям и четвергам, все остальное время уходит на лечение больных, приходящих в мой дом». И своему издателю, г-ну Шаубу, в Дюссельдорф, он пишет в письме, отправленном из Парижа 20 февраля 1842 года: «Теперь, после восемнадцати месяцев работы, я закончил шестое издание моего «Органона», наиболее близкое к совершенству». Ниже он выражает свою волю видеть книгу напечатанной наилучшим образом, на лучшей бумаге, совершенно новым шрифтом, короче говоря, он хотел видеть это, по всей вероятности, последнее издание замечательным во всех отношениях. Желания почтенного автора были полностью выполнены издателями.

Все примечания, изменения и дополнения я тщательно перевел с бывшей в моем распоряжении рукописи. Ганеман сам выполнил ее своим замечательно мелким, четким почерком, в совершенстве сохранившимся за эти годы и таким же разборчивым сегодня, как и сразу по написании. При переводе тех обширных частей книги, в которые он не внес никаких изменений, в том числе большого Введения, я использовал прекрасный перевод пятого издания, выполненный д-ром Даджеоном, характеризующийся сочетанием совершенного английского и замечательно верным соблюдением специфического ганемановского стиля

Ниже следуют некоторые из наиболее важных изменений, появившихся в этом последнем издании.

В обширном примечании к 11 параграфу он рассматривает следующий важный вопрос: что есть динамическое влияние — двигатель — а в параграфах 22 и 29 отражены его последние взгляды на жизненный принцип. Этот термин он употребляет во всей книге, предпочитая его термину «жизненная сила», использовавшемуся в прежних изданиях.

Параграфы с 52 по 56 полностью переписаны, а к параграфам 60—74 добавлены обширные примечания. Параграф 148 написан практически заново и посвящен происхождению болезни, в нем отрицается Materia peccans как главный этиологический фактор.

Громадное значение имеют параграфы 246—248, так как они касаются вопросов дозировки при лечении хронических болезней. Здесь он отступает от требования назначать одну дозу и советует повторять дозы, но уже в других потенциях. Параграфы 269—272 посвящены техническим указаниям по приготовлению гомеопатических лекарств, главным образом, в соответствии с его позднейшими взглядами.

Вечный вопрос о назначении двойных лекарств, не являющихся химическими сложными веществами, полностью и окончательно разрешен в параграфе 273, устраняющем все сомнения в ложности этого метода.

Полностью новым и чрезвычайно важным является примечание к параграфу 282. Здесь его рекомендации по лечению хронических болезней, определяющихся псорой, сифилисом и сикозом, абсолютно отличаются от указаний, данных в прежних изданиях. Теперь он советует начинать лечение большими дозами специфических для них лекарств и, если это необходимо, назначать их по нескольку. раз ежедневно, постепенно восходя к высшим степеням динамизации. При лечении остроконечных кондилом он считает необходимым сочетание местного лечения и внутреннего применения лекарства.

Представляемая книга является последним словом Ганемана в отношении принципов, развитых им в первом и последующих изданиях, она разъяснена и расширена благодаря богатому опыту автора, накопившемуся к последним годам его врачебной деятельности по лечению как острых, так и хронических заболеваний. Исторически шестое издание — это книга величайшего интереса и значимости, так как она венчает изумительное философское проникновение Ганемана в сущность врачебного искусства. «Органон» Ганемана является высшим достижением медицинской философии, практическая интерпретация которого поистине проливает потоки света и поведет врачей при помощи Закона Лечения в новый мир терапии.

Д-р Джеймс Краусс, из Бостона, эрудированный и прилежный ученик Ганемана, удостоил нас чести написать введение к этому изданию. Я хочу выразить ему свою благодарность и признательность как за ведение, так и за другую ценную помощь

Вильям Берике.

Сан-Франциско, декабрь, 1921 г

ВВЕДЕНИЕ

(к переводу доктора Берике шестого издания «Органона» Ганемана)

Выдающийся перевод на английский язык пятого немецкого издания «Органона» Ганемана, выполненный Даджеоном, тщательно сохранен в этом английском переводе шестого немецкого издания, выполненном доктором Вильямом Берике. Врачи в двойном долгу перед ним за спасение этого последнего подлинного труда Ганемана от возможной утраты и перевод его хорошим, ясным, не сбивающимся на пересказ языком. Дважды над этой рукописью Ганемана нависала опасность утраты. Первый раз — во время осады Парижа во франко-прусской войне 1870—71 гг., и повторно — во время разорения Вестфалии в мировой войне 1914—18 гг. Доктор Берике сыграл главную роль в предоставлении медицинскому сообществу этой последней медицинской рукописи Ганемана.

Все, когда-либо написанное Ганеманом, представляет исторический интерес для медицины, поскольку, несмотря на все попытки невежественных, предубежденных и приспосабливающихся так называемых историков медицины принизить значение Ганемана для этой области человеческой деятельности, Ганеман остается одной из четырех эпохальных фигур в истории практической медицины. Гиппократ, Наблюдатель, ввел искусство клинического наблюдения как обязательное основание диагноза болезни. Гален, Распространитель, своим могущественным авторитетом распространил учение Гиппократа по всему медицинскому миру. Парацельс, Критик, ввел химический, а также физический анализ в практику медицины. Ганеман, Экспериментатор, открыл симптоматический источник диагностики, как болезни, так и терапевтического средства, сделав тем самым практику медицины научной.

В научной медицинской практике мы исследуем каждого пациента, страдающего любым -из местных, пластических, трофических или токсических заболеваний, свойственных человеку, с целью выявить все признаки и симптомы болезни, все болезненные проявления для того, чтобы сформулировать диагноз болезни и терапевтического средства, а также определить прогноз заболевания. Посредством наблюдения мы исследуем патологические явления и сравниваем их с физиологическими с целью диагностической интерпретации, прогностического предсказания и оказания терапевтического воздействия. Мы диагностируем, соотнося данное патологическое состояние со сходными с ним патологическими состояниями. Мы диагностируем анатомическую область, в которой локализуется поражение, то есть, выявляем пораженный орган и его часть, пораженную в наибольшей степени, отвечая тем самым на вопрос «где?». Мы диагностируем физиологический процесс, то есть, выявляем воспаления, выпоты, дегенерации, некрозы, атрофии, гипертрофии, аплазии, гиперплазии и отвечаем тем самым на вопрос «что?». Мы диагностируем этиологический фактор, то есть особенности развития, травматизацию, инфицирование, возбуждение и отвечаем тем самым на вопрос «как?». Мы диагностируем терапевтическое воздействие, то есть, определяем лекарственное лечение для исцеления и временного облегчения, а также профилактическое лечение, направленное на оздоровление.

Лечение пациентов при пороках развития, смещениях, нарушении питания, травмах, внедрении инородных тел, посттравматических и инфекционных воспалениях, новообразованиях осуществляется с помощью лекарственных, хирургических или гигиенических средств или с помощью применения всех трех средств к данному пациенту. Хирургия может устранить или ослабить анатомические дефекты, разрастания и извращения. Пища, вода, воздух, тепло и холод, массаж и внушение, так же как и вытяжки из желез для компенсации недостаточной функции эндокринных желез, или вакцины для стимуляции образования антител, или сыворотка для обеспечения антителами, могут излечить или облегчить избыточность, недостаточность или извращенный характер физиологических процессов, могут восстановить их здоровое течение.

Лекарственная терапия может излечить или облегчить избыточное, недостаточное или извращенное воздействие этиологических факторов, воздействия, которые не лечатся или не могут быть излечены, а также не облегчаются или не могут быть облегчены хирургическими, гигиеническими или квазигигиеническими средствами.

Невозможно выявить все предшествовавшие этиологические воздействия, обусловившие последующие заболевания. Легче провозгласить Tolle causam, чем реализовать этот лозунг на практике. Как же в таком случае должны мы при помощи лекарственных веществ устранять или облегчать их проявления? Именно на этот вопрос впервые в истории ответил Ганеман, сказав: «Устраните проявления, и вы устраните заболевание, причину проявлений». Cessat effectus cessat causa. Эмпирическая медицина гадает, рекомендует, пробует, нападает на верное решение и ошибается, ошибается и снова находит верное решение. Научная медицина не гадает. Научная медицина, как и всякое другое мастерство, сравнивает проявления, ощущения и движения с соответствующими им проявлениями, ощущениями и движениями. Только шарлатаны от медицины поносят метод сравнения как ненаучный. Все, что мы можем делать научно, и что лежит в пределах человеческих сил, это наблюдать и классифицировать, сравнивать и делать выводы. Ганеман говорит, что мы должны использовать лекарства, опираясь на знание их истинных эффектов. Поскольку невозможно знать все предшествовавшие этиологические факторы последовавших болезней, постольку мы должны лечить болезненные проявления, известные нам, при помощи лекарственных воздействий, которые мы установили и знаем. Болезненные проявления устраняются при помощи лекарств, имеющих соответствующие лекарственные проявления. Если болезненные проявления устраняются in toto, мы достигаем излечения. Если болезненные проявления устраняются частично, мы достигаем временного облегчения. Научное сравнение болезненных и лекарственных проявлений ведет к диагностическим выводам научной медицины, делает научную медицину возможной.

В 1790 г. Ганеман предпринял свой прославленный опыт с хиной. С тех пор и до 1839 г., то есть в течение примерно пятидесяти лет, он провел опыты с девяносто девятью лекарствами и оставил записи своих наблюдений их действия на тело человека. Эти записи, опубликованные в его трудах «Fragmenta de Vinbus Medicamentorum Positivis», «Materia Medica Рига» и «Хронические болезни», являются крупнейшим, самым тщательным и плодотворным исследованием лекарственных воздействий, из всех когда-либо выполненных одним исследователем, до или после Ганемана, во всех анналах истории медицины.

Ганеман, по всем параметрам, был безупречным экспериментатором. Он принимал четыре драхмы хины дважды в день. Он испытывал пароксизмы озноба и жара. В своей врачебной практике он встречался с подобными пароксизмами озноба и жара. Он излечивал их при помощи хины, Перуанской коры. С тех пор уже невозможно было утверждать, что Перуанская кора излечивает пароксизмы озноба и жара потому, что является горьким или вяжущим лекарством. Отчетливо проявился истинный вывод. Перуанская кора излечивает пароксизмы озноба и жара потому, что Перуанская кора вызывает пароксизмы озноба и жара. Стала очевидной необходимость методичного обнаружения лекарственных свойств фармакологических средств. Тот, кто утверждает, что Ганеману следовало экспериментировать не на себе, а на собаках, кошках, крысах или мышах, еще не знаком с научной логикой. Заболевание проявляется не только чувственно воспринимаемыми объективными признаками, но и сообщаемыми субъективными симптомами. Может ли проводящий эксперименты человек записать субъективные ощущения собак, кошек, крыс или мышей, когда ни собаки, ни кошки, ни крысы, ни мыши не в состоянии сообщить ему своих субъективных ощущений? Нет двух людей, абсолютно сходных между собой в здоровье и болезни. Неужели собаки, кошки, крысы или мыши больше похожи на людей, чем сами люди друг на друга?

Экспериментатор-рутинер, или так называемый экспериментатор, ставит опыты так, как будто они являются самоцелью. Вот причина, по которой оказываются бесплодными многие общественные и частные опытные лаборатории. Экспериментатор экспериментирует, но не знает, почему он экспериментирует. Нравственным оправданием может быть то, что он экспериментирует потому, что получает за это деньги, но где же научное оправдание? У Га нема на было научное оправдание его экспериментов. Вот причина, по которой его эксперименты не были бесплодными.

Опыты ставятся или с целью наблюдения для последующей индукции, или с целью подтверждения индуктивных умозаключений. Экспериментирование — это анализ, дедукция, аналитическая дедукция. Мы делаем дедуктивные умозаключения о свойствах объектов природы, людей, лекарств по контрасту с другими свойствами. Мы наблюдаем различия. Наблюдение заключается в сравнении, взвешивании, оценке различий. Мы сравниваем по соответствию. Мы классифицируем по схожести. Классификация — это синтез, индукция, синтетическая индукция. Мы классифицируем и осознаем для последующих рефлексии, обдумывания, оценки. Мы подыскиваем необходимые формулировки. Мы формулируем гипотезы для последующей проверки. Мы проверяем при помощи экспериментирования, аналитической дедукции, сформулированные научные выводы, результаты научной индукции.

Ганеман экспериментировал ради наблюдений. Он постиг на себе самом, что симптоматические эффекты Перуанской коры подобны симптоматическим эффектам перемежающейся лихорадки, которые он устранял у других людей при помощи Перуанской коры. Кто может утверждать, что хина, принятая здоровым человеком, не вызовет признаков, объективных симптомов и ощущений, субъективных симптомов, подобных таковым при перемежающейся лихорадке? Ганеман выявил различия между состоянием здоровья, когда он не принимал лекарства, и болезненным состоянием, когда он принимал лекарство. Он не был бесплодным наблюдателем. Восприятие привело к пониманию. Ганеман осознал симптоматическое сродство лекарств тканям, подобие симптомов лекарств и тканей как закономерность, существенно важную для лекарственного лечения заболеваний, излечимых при помощи лекарств. Если когда-либо имел место четкий научный вывод, сделанный на основе научных наблюдений, то им был вывод Ганемана о подобии симптомов лекарств и тканей, который он назвал гомеопатией, и для разъяснения, которого он в 1810 г. написал «Органон врачебного искусства», и последовательно переписал его в 1819, 1824, 1829, 1833 гг. и окончательно дополнил и исправил издание 1833 г., подготовив это, шестое, последнее издание в 1842 г.

Он ошибался? Может быть, его концепция была преждевременной? Ганеман не принадлежал к тем, так называемым ученым, которые собирают и каталогизируют воспринимаемые ими факты, проявляя не больше научного воображения, чем каталогизаторы в библиотеках или сборщики налогов. Наука это подтвержденные или подтверждаемые знания, полученные в результате понимания объектов перцепции, индукции дедуктивных умозаключении. Для научного понимания на основе восприятия требуется не так много объектов перцепции. Ошибался ли Пифагор, когда делал вывод о том, что Земля круглая, исходя из того, что раньше видел паруса и мачту, а не корпус появляющегося на горизонте корабля? Была ли его концепция преждевременной, ложной вследствие того, что все, кроме Аристотеля, в течение практически двух тысячелетий придерживались точки зрения, что Земля плоская, и потому, что потребовалось почти две тысячи лет, чтобы Колумб начал, а Магеллан завершил кругосветные плавания?

Сам Ганеман видел, что в его выводе не было ошибки. Он сам был своим собственным Колумбом, своим собственным Магелланом. Ганеман лечил своими собственными руками, своих собственных поддающихся лекарственному лечению пациентов и учил других врачей лечить их собственных поддающихся лекарственному лечению пациентов на основании осознанного им метода подобия симптомов. В 1797 г. он использовал veratrum album для лечения колики, nux vomica для лечения астмы, и излечивал своих многочисленных пациентов, приходивших к нему как в период временного пребывания в Кенигслютере, так и в период его жизни в Париже, при помощи метода подобия симптомов, центрального метода научной лекарственной терапий. Его подтверждения были истинно научными. Сомневающиеся в этом в действительности не сомневаются. Они не знают, в чем их сомнения. Подтверждения Ганемана убеждают тех, кто имеет ум, достаточно целостный для научных суждений, кто не приносит целостности своего ума в жертву идолам дня, кто воспроизводит ганемановские экспериментальные проверки научных наблюдений и выводов должным образом. Любой другой метод, кроме метода, в соответствии с которым следует в состоянии здоровья принимать четыре драхмы хины дважды в день, чтобы подтвердить или опровергнуть наблюдение Ганемана, не является научным экспериментом по проверке наблюдения Ганемана о подобии симптомов хины и перемежающейся лихорадки. Любой другой метод, кроме метода, в соответствии с которым следует пациентам, страдающим перемежающейся лихорадкой, назначать хину, чтобы подтвердить или опровергнуть метод подобия симптомов при назначении доз меньших, чем употребляемые для возбуждения у здоровых людей симптомов, подобных симптомам перемежающейся лихорадки, не является научной экспериментальной проверкой вывода Ганемана о том, что метод подобия симптомов является целебным методом для излечимых заболеваний. Использующие другие методы не имеют даже лягушачьих лапок Аристофана, чтобы встать на них. Пастер, узнавший, что дженнеровская прививка менее тяжелой коровьей оспы предотвращала появление более тяжкой натуральной оспы, сделал вывод о профилактическом лечении инфекционных заболеваний менее тяжелыми по своим проявлениям прививками возбудителей конкретных заболеваний. Как Пастер подтвердил свои выводы? Он взял некое число овец, вакцинировал некоторых из них уменьшенными дозами возбудителя сибирской язвы, затем ввел всем животным большие его дозы, достаточные для развития сибирской язвы; все вакцинированные ранее овцы остались живы, а невакцинированные погибли от сибирской язвы. Пастер, как и более ранний и великий Ганеман, был научным, а не мнимым экспериментатором.

Эра научных медицинских экспериментов начата не кем иным как Ганеманом. Ученый до глубины души, Ганеман ставил научные эксперименты ради научных наблюдений. Обладая живым и сильным умом, он сделал из своих научных наблюдений научные выводы. Бескомпромиссный при проведении проверок, он бесконечно подтверждал свои выводы на больных и навсегда сделал свой метод подобия симптомов центральным лечебным методом научной терапии. Вот уже более ста лет врачи осознанно или неосознанно следуют этому методу. Результаты подтверждают точку зрения Ганемана. Нет большего достижения, чем открыть научную истину и передать ее последующим поколениям, принимающим и развивающим ее. «Органон врачебного искусства» Ганемана выходит в свет для обучения методу подобия симптомов как экспериментального основания патологической и терапевтической диагностики, как echte Heilweg научной медицины.

Джеймс Краус, доктор медицины

Бостон, 30 сентября, 1921 г.

АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ К ШЕСТОМУ ИЗДАНИЮ*

Для того чтобы дать общее представление о методе лечения, которого придерживается старая медицинская школа, лопатия), следует отметить, что она предполагает в некоторых случаях избыток крови (никогда не существующую плетору), иногда — болезнетворную материю и остроты; поэтому она выпускает столь необходимую для жизни кровь и изо всех сил старается или вычистить воображаемую болезнетворную материю, или изгнать ее каким-либо другим способом (при помощи рвотных, слабительных, слюногонных, потогонных, мочегонных средств, вытягивающих пластырей, выпускников, фонтанелей и т. д.) в тщетной надежде, что заболевание тем самым будет ослаблено и материально выкорчевано; вместо этого происходит лишь усиление пациента, и вследствие этих болезненных мер организм лишается необходимых для излечения сил и питательных соков. Она набрасывается на тело человека большими дозами сильнодействующих лекарств, часто повторяющихся и быстро сменяющих одно другое в течение длительного времени, стойкие, нередко опасные эффекты которых она не знает, и которые, она, кажется, намеренно делает еще более запутанными назначением нескольких неизвестных веществ в одном рецепте, и продолжительным применением которых она вызывает в теле новые и часто неизлечимые лекарственные болезни. Во всех случаях, когда это возможно, она применяет, с целью сохранения доверия больного,

* В своем рукописном экземпляре Ганеман сделал по-французски следующее примечание.

Обычная медицина (аллопатия) не знает никакого лечения, кроме как удаление вредных веществ, которым приписывается значение этиологических факторов. Кровь немилосердно растрачивается кровопусканиями, постановкой пиявок и кровососных банок, надрезами, предпринимаемыми для удаления никогда не существовавшей плеторы, так как истинное полнокровие, развивающееся у женщин за несколько дней до менструации, заключается в скоплении крови, потеря которой не вызывает заметных последствий, в то время как потеря крови при предполагаемой плеторе разрушительна для жизни. Обычная медицина стремится удалить содержимое желудка и дочиста освободить кишки от веществ, которым приписывается сила возбуждать болезни.

средства, которые благодаря противоположному действию (contraria contrariis) немедленно, хотя и на короткое время, подавляют и скрывают болезненные симптомы (паллиативные средства), но не устраняют причину возникновения симптомов (болезнь), а лишь усиливают и обостряют ее. Она считает наружные поражения исключительно местными, существующими независимо, и напрасно полагает, что излечивает их, устраняя эти поражения при помощи наружных средств таким образом, что вынуждает внутреннее поражение проявиться в какой-либо более значимой и важной части тела. Когда старая школа не знает, что еще можно было бы предпринять в случае болезни, не поддающейся лечению или обостряющейся при лечении, она пытается перевести ее в нечто иное, сама не зная во что, при помощи вызывающих изменения средств: подрывающих жизнь каломели, сулемы и других ртутных препаратов в больших дозах.

Кажется, что безнравственные мероприятия старой медицинской школы (аллопатии) направлены на то, чтобы сделать неизлечимыми большинство болезней,, своим невежеством перевести их в хронические, постоянно ослабляя и мучая и так уже истощенного пациента добавлением новых разрушительных лекарственны болезней. Когда эта зловредная практика вошла в обычай и стала неуязвимой для предостережений здравого смысла, то и св. вышеописанное стало очень простым делом.

И, тем не менее, всем этим вредным процедурам обычный врач старой школы может найти объяснения, хотя они и основываются только на далеко идущих выводах его книг и учителей или на авторитете того или иного признанного врача старой школы. Даже самые противоестественные и бессмысленные методы лечения обретают, таким образом, оправдание и защиту — пусть же их ужасные последствия сами громко свидетельствуют против них. Только старый врач постепенно, после многих лет злодеяний, осознает вредный характер своего так называемого искусства и более не лечит даже самые серьезные заболевания никакими средствами, более сильными, чем сок подорожника, смешанный с клубничным сиропом (то есть не лечит ничем), так что погибает наименьшее число пациентов.

Это неизлечивающее искусство, в течение многих столетий полновластно распоряжавшееся жизнью и смертью пациентов по своему усмотрению, оборвало жизни в десять раз большего количества людей, чем самые кровопролитные войны, сделавшее миллионы пациентов более больными и несчастными, чем они был под действием их исходных болезней, это иесть аллопатия. Во введении к прежним изданиям этой книги ядетально рассматривал эту систему медицины. Теперь я остановлюсь лишь на её прямой противоположности, истинном искусстве врачевания, открытом мной и теперь несколько более усовершенствованном. Приводятся примеры того, что, самые поразительные исцеления прошлых времен обязаны гомеопатическим лекарствам, найденным случайно и вопреки господствовавшим тогда методам терапии.

Что же касается последней системы (гомеопатии), то она полностью отличается от только что рассмотренной. Она может легко убедить каждого здравомыслящего человека, что болезни не вызываются каким-либо веществом, какой-либо остротой, то есть каким-либо болезнетворным веществом, но являются исключительно духовными (динамическими) повреждениями духовной силы (жизненного принципа), оживляющей тело человека. Гомеопатия знает, что исцеление может быть обусловлено только реакцией жизненной силы, направленной против правильно выбранного и назначенного внутрь лекарства, а скорость и надежность исцеления пропорциональны тому, в какой мере жизненная сила сохранилась у больного. Поэтому гомеопатия избегает всего, хотя бы в малейшей степени ослабляющего больного², и насколько это возможно, — того, чтобы причинить боль, поскольку боль также подтачивает силы, и поэтому применяет для лечения ТОЛЬКО те лекарства, силу которых изменять и нарушать (динамически) состояние здоровья она знает безошибочно, и из них отбирает единственное, патогенная сила которого (его лекарственная болезнь) способна устранить естественную болезнь благодаря своему подобию (similia similibus), и назначает его в простой форме, только редкими и мельчайшими дозами, столь малыми, что не причиняя боли и не вызывая слабости, они вполне достаточны для того, чтобы достичь результата — устранения заболевания; он достигается без малейших вреда, ослабления или мучений пациента, естественная болезнь изгоняется, и пациент, даже уже в начале периода выздоровления, обретает силы и тем самым излечивается — кажется, что это происходит легко, но в действительности, требует многих усилий и раздумий. Они, однако, не пропадают даром, так как в течение короткого времени пациент, не подвергаясь страданиям, достигает состояния совершенного здоровья, и поэтому гомеопатия является спасительным и благословенным делом.

Таким образом, гомеопатия является совершенно простой медицинской системой, неизменной в своих принципах и практике, которые, как и лежащая в их основе доктрина, при правильном понимании, будут найдены завершенными (и поэтому применимыми в деле лечения). Все, что является абсолютно чистым в теории и практике, должно быть самоочевидным, а все врачи, отступающие и соскальзывающие к зловредному рутинизму старой школы, столь же противоположного гомеопатии, как ночь дню, должны прекратить расхваливать свое искусство, прикрываясь по] четным именем Гомеопатии

Самуил Ганеман

Кетен, 28 марта, 1833 г.

Подтверждено в Париже, 184 -³

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Примеры случайных гомеопатических излечений

Лица, не имеющие медицинского образования, также обнаружили, что единственно эффективным является лечение, основанное на подобии действия.

Даже некоторые врачи прежних времен предчувствовали, что это непревзойденный способ лечения.

Текст Органона

§ 1, 2. Единственным предназначением врача является быстро, мягко, окончательно.

Прим. — Не создавать теоретических систем, не пытаться объяснять явления.

§ 3, 4. Он должен выяснить, что подлежит лечению при заболеваниях, и знать, что является целебным в различных лекарствах, для того, чтобы быть в состоянии подбирать последние для первых, и должен также понимать, как сохранять здоровье людей.

§ 5. Внимание к возбуждающим и фундаментальным причинам, а также иным обстоятельствам, как помощь в лечении.

§ 6. Для врача болезни состоят только из совокупности симптомов.

Прим. — Старая школа тщетно пытается обнаружить внутреннюю природу болезни (prima causa).

§ 7. G учетом этих обстоятельств (§ 5), врачу, для того чтобы добиться излечения болезни, необходимо лишь устранить совокупность симптомов.

Прим. 1. — Причина, явно вызывающая и поддерживающая заболевание, должна быть устранена.

Прим. 2. — Следует отвергнуть симптоматический паллиативный метод лечения, направленный на устранение одного единственного симптом

§ 8. При искоренении симптомов, внутреннее заболевание также всегда излечивается.

Прим. — Это тупо отрицается старой школой.

§ 9. В здоровом состоянии духовная сила (самоуправляемая, жизненная сила) оживляет организм и поддерживает в нем гармонию.

§ 10. Без этой оживляющей духовной силы организм мертв.

§ 11. В случае заболевания, прежде всего, поражается болезнью только жизненная сила, которая и проявляет свои страдания (внутреннее изменение) ненормальными ощущениями и отправлениями организма.

Объяснение слова «Двигатель».

§ 12. После исчезновения в результате лечения всей совокупности симптомов, поражение жизненной силы, иначе говоря, внутреннее и наружное болезненное состояние в целом, также устраняется.

Прим. — Для излечения не является необходимым знать то, как жизненная сила вызывает симптомы.

§ 13. Представление о том, что все болезни кроме хирургических являются чем-то особенным, существующим отдельно от организма, абсурдно, оно-то и сделало аллопатию столь вредной.

§ 14. Все изменения болезненной природы, поддающиеся излечению, дают знать врачу о себе симптомами болезней.

§ 15. Поражение больной жизненной силы и симптомы болезней составляют, поэтому нераздельное целое, это — одно и то же.

§ 16. Только благодаря духовным влияниям патогенных агентов заболевает наша духовная жизненная сила, и, сходным образом, только духовное (динамическое) воздействие лекарств может снова восстановить здоровье.

§ 17. Врачу поэтому необходимо только устранить совокупность признаков заболевания, и тем самым он устранит болезнь в целом.

Прим. 1, 2 — Иллюстративные примеры.

§ 18. Совокупность симптомов является единственным показанием, единственным ориентиром в выборе средства.

§ 19. Изменение состояния здоровья при болезнях (симптомы болезней) не могло бы быть устранено лекарствами, если бы последние не обладали свойством вызывать изменения в состоянии здоровья человека.

§ 20. Способность лекарств изменять состояние здоровья может быть установлена только по их действию на (здоровых) людей.

§ 21. Болезненные симптомы, вызываемые лекарствами у здоровых индивидуумов, являются единственным источником постижения их лечебных свойств.

§ 22. Если бы опыт показал, что болезни наиболее верно и окончательно излечиваются лекарствами, способными вызывать подобные симптомы, мы должны были бы выбрать для лечения лекарства с подобными симптомами; но если бы опыт продемонстрировал нам, что болезни наиболее надежно и окончательно излечиваются лекарствами, способными вызывать противоположные лекарственные симптомы, то мы должны были бы отобрать для лечения лекарства с противоположными симптомами.

Прим. — Применение лекарств, симптомы которых не имеют подлинного (патологического) отношения к симптомам заболевания, но действующих на тело совершенно иным образом, характеризует аллопатический метод, который необходимо отвергнуть.

§ 23. При помощи противоположных лекарственных симптомов (антипатическое лечение) хронические болезненные симптомы не могут быть излечены.

§ 24, 25. Другой оставшийся метод лечения, гомеопатический, при помощи лекарств с подобными симптомами, является единственным, спасительное действие, которого подтверждается опытом.

§ 26. Это основывается на терапевтическом законе природы, заключающемся в том, что более слабое динамическое поражение живого организма надежно устраняется сходным и более сильным, но отличающимся по своей природе воздействие

Прим. — Это положение применимо как к физическим, так и к психическим болезням.

§ 27. Целебные свойства лекарств, поэтому, определяются их симптомами, подобными заболеванию.

§ 28, 29. Попытка объяснить терапевтический закон природы.

§ 30—33. Тело человека гораздо более предрасположено уступать действию лекарственных сил, изменяющих состояние здоровья, нежели влиянию естественных болезней.

§ 34, 35. Верность гомеопатического терапевтического закона подтверждается непременным успехом, сопутствующим каждому случаю гомеопатического лечения длительного заболевания, а также тем, что две естественные болезни, поразившие одновременно тело одного человека, никогда не устранят одна другую, если будут несходны между

собой.

§ 36. I. Заболевание, возникшее ранее, если оно оказывается не менее сильным, чем новое, несходное с ним, предохраняет пациента от развития в его теле этого последнего.

§ 37. Так, при негомеопатическом лечении, если оно оказывается не слишком интенсивным, хроническая болезнь остается в неизменном виде.

§ 38. II. Если же новое, более сильное, заболевание поражает уже больного человека, оно лишь подавляет на все время своего течения прежнее, несходное с ним заболевание, но никогда не устраняет его.

§ 39. Точно так же интенсивное аллопатическое лечение не излечивает хроническую болезнь, а лишь подавляет ее в течение всего времени действия сильнодействующих лекарств, не способных вызвать симптомы, подобные симптомам болезни; как только их действие заканчивается, хроническая болезнь возобновляется с прежней или возросшей силой.

§ 40. III. Если же новое заболевание, после длительного действия в.теле человека, соединяется со старым, не сходным с ним, то развивается двойное (сложное) заболевание; ни одна из несходных болезней не устраняет другую.

§ 41. Гораздо более часто, чем это случается в природе, искусственное заболевание, вызванное длительным применением сильнодействующих, неподходящих (аллопатических) лекарств, смешивается с прежней естественной и несходной с ней (и поэтому не излечимой ею) болезнью, и хронический больной страдает в результате этого уже двумя заболеваниями.

§ 42..Каждая из болезней, осложняющих одна другую, занимает, вследствие их несхожести, соответствующее ей место в организме.

§ 43, 44. Но совершенно иначе обстоит дело при присоединении более сильного заболевания к уже существовавшему и сходному с ним; в этом случае последнее будет устранено и излечено первым.

§ 45. Объяснение этого явления.

§ 46. Примеры хронических болезней, излеченных случайным присоединением других, подобных, но более сильных, заболеваний.

§ 47—49. В случаях естественного совпадения болезней, только одна из них проявляет подобные симптомы и может устранить и вылечить другую; несходное заболевание никогда не может сделать этого; эти случаи должны научить врача тому, при помощи какого рода лекарств он может лечить безошибочно; он может делать это только при помощи гомеопатических средств.

§ 50. Природа располагает лишь несколькими болезнями для гомеопатического облегчения других заболеваний, и эти ее целебные агенты слишком неудобны по многим причинам.

§ 51. С другой стороны, врач обладает неисчерпаемым арсеналом средств, существенно превосходящих их.

§ 52. Существуют лишь два диаметрально противоположных метода лечения, гомеопатический и аллопатический, они никогда не смогут сблизиться или объединиться.

§ 53. Гомеопатический метод основывается на неопровержимом законе природы, и сам доказывает свое превосходство.

§ 54. Аллопатический метод проявляется во многих существенно различающихся сменяющих друг друга системах, каждая из которых именует себя рациональным методом лечения. Приверженцы этого метода видели в болезнях только разнообразные классифицированные ими болезнетворные вещества и создали Maferia Medica, основанную на догадках и сложных прописях.

§ 55, 56. Аллопаты не располагают при своем вредном методе лечения ничем, кроме паллиативных средств, с помощью которых можно еще поддерживать доверие пациентов.

Прим. — Изопатия.

§ 57. Антипатический, или энатиопатический, или паллиативный метод лечит единичный симптом болезни противоположно действующим средством, contraria contrariis. Примеры.

§ 58. Это антипатическое лечение несовершенно не просто потому, что направлено лишь против единичного симптома болезни, но также из-за того, что вызывает обострение хронических болезней после непродолжительного кажущегося облегчения.

Прим. — Ссылки на различных авторов, подтверждающие правильность сказанного.

§ 59. Вредные последствия некоторых антипатических способов лечения.

§ 60. Увеличение при каждом повторном назначении дозы паллиативного средства никогда не способствует излечению хронической болезни, но приносит лишь больший вред.

§ 61. На основании всего этого врачи должны были бы догадаться о практической значимости противоположного и единственно полезного метода лечения, а именно гомеопатического.

§ 62. Причина вредного действия паллиативных средств и эффективности применения лишь гомеопатических лекарств.

§ 63. Определяется различием между первичным действием, развивающимся под влиянием каждого лекарства, и реакцией, или вторичным действием, последовательно развиваемым живым организмом (жизненной силой).

§ 64. Объяснение первичного и вторичного действия.

§ 65. Примеры обоих.

§ 66. При использовании мельчайших гомеопатических доз лекарств вторичное действие жизненной силы проявляется в восстановлении гармонии, свойственной состоянию здоровья.

§ 67. Эти истины объясняют спасительный характер гомеопатического лечения, а также извращенный характер антипатического (паллиативного) метода.

Прим. — Случаи, в которых только и применимо антипатическое использование лекарств.

§ 68. Как эффективность гомеопатического лечения подтверждается этими истинами?

§ 69. Каким образом вредный характер антипатического лечения подтверждается этими истинами?

Прим.1. — Противоположные ощущения не нейтрализуют друг друга в сенсориуме человека; они не могут взаимодействовать подобно тому, как в химических процессах взаимодействуют вещества с противоположными свойствами.

Прим. 2. — Иллюстративные примеры

§ 70. Краткое изложение гомеопатической системы медицины.

§ 71. Три вопроса, разрешение которых необходимо для излечения: ]) исследование болезни; 2) исследование действия лекарств; и 3) их правильное применение.

§ 72. Общий обзор болезней — острых и хронических.

§ 73. Острые заболевания, поражающие отдельных индивидуумов, спорадические, эпидемические, острые миазмы.

§ 74. Наихудшие виды хронических болезней — это те, возникновение которых обусловлено неумением врачей — аллопатов. Наиболее аллопатическое истощающее лечение Бруссо.

§ 75. Эти болезни являются наиболее трудно излечимыми.

§ 76. Только в том случае, если жизненная сила еще достаточно могущественна, может быть устранено это искусственное поражение, часто только за длительный срок, и при условии, что исходное заболевание будет одновременно излечено гомеопатически.

§ 77. Болезни, неправильно называемые хроническими.

§ 78. Собственно хронические болезни; все они обусловлены хроническими миазмами.

§ 79. Сифилис и сикоз.

§ 80, 81. Псора; она является источником всех истинно хронических болезней, кроме сифилитических и сикотнческих.

Прим. — Наименования болезней в обычной патологии.

§ 82. Среди наиболее специфических лекарств для этих хронических миазмов и, особенно, для псоры, следует с особенной тщательностью отбирать средство для лечения каждого отдельного случая хронического заболевания.

§ 83. Все необходимое для понимания картины болезни.

§ 84—99. Наставления врачу по исследованию и прослеживанию картины болезни.

§ 100—102. Особенности исследования при эпидемических заболеваниях.

§ 103. Сходным образом должна быть исследована фундаментальная причина (несифилитических) хронических болезней, и тогда проявится обширная и целостная картина псоры.

§ 104. Полезность ведения записей при изучении картины болезни для целей лечения при развитии лечения.

Прим. — Как врачи старой школы проводят исследование болезненного состояния.

§ 105—114. Предварительные обстоятельства, на которые следует обращать внимание перед началом исследования чистого действия лекарств на здоровых индивидуумов. Первичное действие. Вторичное действие.

§ 115. Перемежающееся действие лекарств.

§ 116, 117. Идиосинкразии.

§ 118, 119. Действие каждого лекарства отличается от действия любого другого средства.

Прим. — Не может быть никаких заменителей.

§ 120. Каждое лекарство, поэтому должно быть тщательно испытано для понимания особенностей присущих ему эффектов.

§ 121 — 140. Образ действий при испытании лекарств на других людях.

§ 141. Наилучшими оказываются испытания, проведенные здоровыми врачами на самих себе.

§ 142. Трудно изучать чистые эффекты лекарств при назначении их больным.

ВВЕДЕНИЕ