Культура, контекст и доминирование

В будущих исследованиях культуры и нравственного развития следует также прило­жить усилия к пониманию культуры как процесса, что связано с этнокультурными концептуальными подходами и признанием гетерогенной сущности культурных представлений (Greenfield, 1997; Miller, 1997b). В этом отношении большее внимание необходимо уделить вариациям как между культурными общностями, так и внутри них. Следует признать, что культуры существуют не только как системы общих представлений, но также включают в себя поведенческие и материальные аспек­ты, такие как обычаи, повседневная практика, система рассуждений и артефакты. Подчеркивая необходимость выйти за пределы стереотипных представлений о культуре, столь же важно избежать при этом заблуждения, что идеи, ассоциируе­мые с культурой, и культурные практики столь неоднородны, что культура из-за собственного многообразия не может помочь в объяснении формирования нрав­ственности. Придерживаясь такой точки зрения, приверженцы подхода с точки зрения обособленных доменов, например, пришли к выводу, что влияние культу­ры и влияние контекста представляют собой одно и то же явление (Turiel, 1998a; Wainryb & Turiel, 1995). Данные о том, что представители коллективистских куль­тур интересуются вопросами, касающимися Я и автономии, а представители индивидуалистических культур озабочены вопросами социально-ролевых обя­зательств, эти ученые интерпретировали как контраргумент мнению о существо-вании кросс-культурных различий в трактовке Я и соответствующих психологи­ческих процессов. Оспаривая такие выводы, важно подчеркнуть, что факторы куль­туры и контекста взаимосвязаны. Следует признать, что воздействие культуры всегда связано с контекстом, так же как влияние контекста зависит от представле­ний о контексте, определяемых культурой (Miller, 1997a). Согласно современным представлениям, является заблуждением рассматривать социально-ролевые обяза­тельства как свидетельства коллективизма или проявления интереса к проблемам Я

и автономии как свидетельства индивидуализма. Скорее, как подтверждают иссле­дования, рассмотренные в этой главе вопросы, которые можно считать универсаль­ными на относительно абстрактном уровне, обретают в условиях определенной культуры конкретную форму. Так, мы видели, например, что все культуры прояв­ляют интерес к вопросам, связанным с обществом, в то время как конкретные нрав­ственные принципы, связанные с обществом, представляют собой культурную пе­ременную, так же как все культуры интересуются вопросом личного выбора, хотя значение, которое придается ему в повседневных моральных суждениях, в разных культурах является различным.

Важно также, чтобы будущие исследователи уделяли больше внимания власт­ным отношениям. До сегодняшнего дня проводились прежде всего исследования нравственного развития общественной элиты. Почти не уделялось внимания ис­следованию взглядов женщин или меньшинств, имеющих ограниченные возмож­ности, или тех, кто был потенциальной мишенью расистов или подвергался поли­тическому угнетению иного рода. Однако, как было признано в последних трудах приверженцев теории социальных доменов (например, Turiel, 1998a, 1998Ь), а так­же сторонников постструктуралистских антропологических подходов (например, Abu-Lughod, 1993; Clifford, 1998), культурные практики часто создают инструмен­ты доминирования, при этом группы, находящиеся в подчиненном положении, придерживаются подходов к социальным практикам, которые отличаются от подхо­дов привилегированных групп. Например, исследования показали, что друзские женщины в Израиле в большей степени чем друзы-мужчины склонны расценивать неравенство мужчин и женщин в семье как нравственную несправедливость (Turiel & Wainryb, 1998; Wainryb & Turiel, 1994). Чрезвычайно важно, продолжая работу в этой традиции, рассмотреть более широкий круг проблем и культурных подгрупп, а также проследить формирование у ребенка понимания вопросов социальной несправедливости в рамках более широкого диапазона культурных условий.

Другой задачей исследований является более глубокая интеграция вопросов доминирования с подходом к Я, существующим в рамках определенной культуры. Вызывает озабоченность то, что порой при рассмотрении категорий, связанных с отношениями доминирования, упускается из виду точка зрения локальной куль­туры. Так, например, хотя интерес к правам личности существует повсеместно, данный конструкт в определенных культурных сообществах может быть не столь актуальным для семейных отношений, как в европейско-американской среде. Во многих азиатских и африканских культурах, к примеру, семейные отношения пред­полагают прежде всего иерархическую структуру, в рамках которой все члены се­мьи зависят друг от друга, при этом семья не рассматривается как объединение равноправных и автономных личностей с конкурирующими притязаниями. При оценке динамики доминирования в таких иерархически структурированных обще­ствах, как при формулировке проблем, так и при интерпретации полученных дан­ных, следует иметь в виду, что индивид здесь осмысливает семейные отношения в первую очередь как отношения покровителей/подчиненных, а не с точки зрения прав и свобод отдельных личностей.

^ Уделяя при проведении будущих исследований большее внимание тому, каким образом личность в рамках определенной культуры может бросить вызов обще-

ственному строю, необходимо учитывать мотивационные факторы, существующие в рамках культурных систем. Следует признать, что инакомыслие часто затраги­вает лишь относительно поверхностные или явно выраженные аспекты культур­ных практик, в то время как характерные для культуры убеждения более фунда­ментального характера не ставятся под сомнение. Такой подход был обнаружен, например, в недавнем этнографическом исследовании практики повседневной социализации в ортодоксальной семье индуистских браминов (Much, 1997). Вопреки воле родителей и принятым в обществе культурным установкам, сын-подросток перестал на какое-то время носить Священную нить. Нарушая обязанность брами­на носить этот священный символ, сын выражал свой протест по отношению к су­ществующему в индуистской традиции мнению об обязательности такого поведе­ния. Бунт подростка выражал его убеждение в том, что ношение Священной нити является в действительности несущественным вопросом социальной нормы, поскольку служит лишь внешним знаком принадлежности его к касте браминов. Несмотря на то что в данном случае сын поставил под сомнение авторитет родите­лей и общества, он остался верен более значимым обязательствам, налагаемым культурой. Вызов, который он бросил общественному строю, не ставил под сомне­ние определенные убеждения, свойственные правоверному индуисту — фундамен­тальные принципы иерархии и важность браминской идентичности.

Резюме

Подводя итог, можно сказать, что будущие исследования культуры и нравствен­ного развития должны строиться на основе последних разработок теории культу­ры. Существует потребность более динамического осмысления сущности адапта­ции к культурным нормам и исследования новых проблем, связанных с культур­ными вариациями восприятия Я. Изучение культурных систем требует методик, более восприимчивых к этнокультурным подходам и к эмоциональному воздей­ствию культурных установлений и символов, при этом, изучая нравственное раз­витие следует не упускать из виду отношения, связанные с доминированием.

Заключение

Как и кросс-культурные исследования в других областях психологии, исследова­ния нравственного развития в контексте культуры продолжают считаться второ­степенными, а многие исследователи традиционного направления недооценивают их важность. И все же есть признаки перемен. Пройдя этап, связанный с исследо­ваниями в русле теорий Пиаже и Колберга, исследования нравственности, лично­сти и культуры вступили в новую фазу и стали более восприимчивыми к экологи-* ческим факторам, а также более богатыми в теоретическом плане. Преодолевая ограниченность ряда прежних теоретических моделей, исследования в данной сфе­ре выявляют качественные различия нравственных принципов в разных культу­рах, которые говорят об общности проблем, связанных со справедливостью, отно­шениями в обществе и духовными ориентирами. Исследователи работают также над созданием тонких функциональных подходов к культуре, принимающих во

внимание проблемы доминирования, аффекта и культурных практик. Не склоня­ясь ни к релятивизму в его крайних проявлениях, ни к восприятию личности как пассивно воспринимающей существующие представления, исследователи культу­ры и нравственного развития указывают путь для осмысления такой точки зрения на нравственность, согласно которой личность находится под влиянием связанных с культурой идей и практик и одновременно представляет собой активный фактор.

 

ГЛАВА 10

Культура и эмоции

Дэвид Маиумото

Эмоции как важнейшая часть нашей жизни привлекали к себе внимание мно­жества кросс-культурных исследований в области психологии. Рассматривае­мые в данной главе доказательства универсальности мимического выражения эмоций, бесспорно, на сегодняшний день представляют собой одно из важней­ших открытий в истории кросс-культурной психологии. Эмоции дают нам ключ к пониманию познания, мотивации и человека в целом и в этом качестве представ­ляют собой богатую и разнообразную сферу кросс-культурных исследований.

В этой главе Мацумотодает общее представление о кросс-культурной ра­боте, которая ведется в данной сфере. Начиная с рассмотрения исследований эмоций и культуры в исторической перспективе, он обращает особое внима­ние на актуальность и значимость данного направления в современной психо­логии. Действительно, данное направление заслуживает внимания, поскольку почти все современные исследования эмоций в рамках традиционной психо­логии берут свое начало в кросс-культурных исследованиях, доказывающих универсальность проявления эмоций.

Далее-Мацумото дает краткий обзор кросс-культурных разработок различ­ных аспектов эмоций, в том числе способов их выражения, антецедентов, оцен­ки, субъективных переживаний, концепций эмоций и их физиологических кор­релятов. Данный обзор убедительно показывает, что все аспекты, связанные с эмоциями, достаточно глубоко исследовались в условиях разных культур на протяжении последних двадцати лет, в результате чего были собраны обшир­ные новые данные.

Основная часть обзора, представленного в этой главе, посвящена работам, связанным с распознаванием эмоций и суждениями о них в разных культурах, поскольку именно эти проблемы хорошо изучены. Мацумото подробно описы­вает сходства и различия эмоциональных проявлений в разных культурах, опи­санные в литературе по кросс-культурным исследованиям. Он, в частности, придает большое значение предпринятым в последних исследованиях попыт­кам не только подтвердить наличие культурных различий в оценке (интенсив­ности) эмоций, но и проверить различные гипотезы, касающиеся их причин; в связи с этим в данной статье приводится оценка параметров культурной из­менчивости. Данные методологические изменения соответствуют эволюции теории и методов в кросс-культурной психологии, о которых говорилось во вве­дении и в других главах. Указанная эволюция происходит по мере того, как ис­следования заменяют общую, абстрактную концепцию культуры четко опреде-

ленными, поддающимися оценке конструкциями, которые можно проверить с точки зрения их влияния на культурные различия.

Глава заканчивается подробным обсуждением четырех направлений буду­щих исследований в области культуры и эмоций. Важной составляющей дан­ного раздела является идея интеграции или необходимости включения вопро­сов, связанных с контекстом, в исследования и теоретические изыскания по проблеме «культура и эмоции», а также необходимости связать процесс оцен­ки эмоций с другими психологическими процессами. Как полагает Мацумото, многие области психологических исследований разобщены, вследствие этого мы обладаем сведениями, касающимися оценки эмоций в вакууме искусствен­но созданных лабораторных условий, но относительно немного знаем о том, как связаны эмоции с другими психологическими процессами реальной целостной личности. Хотя лабораторные эксперименты, без сомнения, важны, мы должны вновь собрать Шалтая-Болтая. Поскольку кросс-культурные исследования в данной области и в других областях непрерывно развиваются, включая все новые темы, методы и дисциплины, они должны сыграть главную роль в том, чтобы раздробленное академической наукой вновь обрело целостность.

Есть все основания считать эмоции одними из самых важных аспектов нашей жизни, и психологи, философы и специалисты по общественным наукам занима­ются ими долгие годы. Эмоции наполняют нашу жизнь смыслом, мотивируют наше поведение и накладывают отпечаток на наше мышление и процесс познания. Эмоции — настоящее психологическое горючее для роста, развития и деятельности.

В этой главе я рассматриваю некоторые из важнейших кросс-культурных ис­следований, связанных с эмоциями. Я начинаю с рассмотрения изучения эмоций в связи с культурой в исторической перспективе и анализа влияния данных иссле­дований на современную психологию. Затем я даю очень краткий обзор широкого круга кросс-культурных исследований эмоций, включая выражение эмоций, их восприятие, их переживание, то, что предшествует эмоциям (антецеденты), оцен­ку эмоций, их физиологию, а также концепции эмоций и их дефиниции. Затем я подробно рассматриваю одно из направлений исследований — кросс-культурны с исследования суждений об эмоциях, освещая то, что известно на сегодняшний день. Отталкиваясь от изложенного в этой связи, прежде чем завершить главу, я вношу четыре предложения, которые касаются будущих исследований в данной области. Моя цель — не только дать читателю возможность познакомиться с под­робным обзором данного направления психологии, но и побудить ученых к более широкому видению проблем в размышлениях об этой и прочих научных сферах.