Глава 2. Звук как носитель волны тона

Как объективный и измеримый феномен, звук производится и передаётся через вибрацию материи на молекулярном уровне. В наши дни утверждается, что вибрации, воспринимаемые человеческими существами как звуки, простираются от низких частот в 16 вибраций в секунду — до высоких, в 25 000 вибраций. Эти звуковые вибрации исходят из материального источника, достаточно эластичного для колебаний, и передаются они посредством сжатых волн, воздействующих на молекулы передающего посредника. Воздух является оптимальным посредником акустического феномена, но вода и твёрдые вещества также могут передавать звуковые волны уху или любой другой части организма — тоже реагирующей на них и передающей звуковому центру, который способен волны интерпретировать и, во многих случаях, догадываться о природе их источника. Приведение источника звука в движение требует больших энергетических затрат. Высвобождение энергии становится возможным посредством состояния напряжённости в источнике звука.

Согласно самым современным открытиям науки, а также множеству древних интерпретаций природных явлений, движение присутствует во всём, но скорость движения — т. е. частота полной оксилляции (периода) движения — может значительно варьироваться. Движение молекул намного медленнее движения атомов или атомных частиц. Вибрации, на которые реагируют наши глаза, — а сознание их интерпретирует (визуальным центром) как свет, — намного более стремительны, чем те, которые интерпретируются нашим слуховым центром как звук; они простираются от нижней точки в 450 миллиардов вибраций в секунду — до высокой интенсивности в 750 миллиардов вибраций. В то время как звук имеет молекулярную основу, свет (и не только) представляет собой эффект колебательных движений атомных частиц. Мыслить звук, радио волны, свет и рентгеновские лучи разными уровнями (или «октавами») частот, опираясь на простые числа, интеллектуально и аналитически вполне правомерно, но имеет мало смысла, если речь идёт о человеческом сознании и жизненно-важных реакциях. Ультразвук существует вне пределов диапазона восприятия нашего уха или слухового центра, но даже если его частота была бы значительно увеличена, он никогда не стал бы цветом. Связь между звуком и цветом, которую чувствуют некоторые люди, происходит от их субъективной психической реакции на звук и цвет, но она не имеет ничего общего с объективным периодическим движением, передающимся сознанию двумя абсолютно разными способами восприятия, - каждый из способов относится к определённому виду нервной деятельности и органической реакции.

В наиболее древних космологиях, имеющих метафизические основания, — т. е. обращённых к трансцендентной, духовной сфере бытия, предшествующей материальному существованию и становлению, — высвобождение звука считается причиной «осаждения» Форм духовной сферы (ноуменов и архетипов) вниз, в предметную, воспринимаемую и измеряемую материю и составляет основания для экзистенциального бытия. Индуистская метафизика и космология говорят об изначальном творческом Звуке Ом, как о силе, порождающей множество миров бытия.[4] В Книге Бытия Элохим (Бог в ипостаси создателя вселенной — Элохим — во множественном числе) сказал: «Да будет свет: и стал свет». Сказанное относится к высвобождению творческой силы, которую следует мыслить как Звук, в его духовном или духовно-эманирующем аспекте. Результатом божественного сказывания явился свет. Звук, таким образом, предшествует свету.[5]

Метафизически, Звук относится к высвобождению силы, поскольку, как таковой, Звук вводит божественную Идею в материальную, предметную манифестацию. С другой стороны, на ранней стадии процесса творения, к которой относится фрагмент 1:3 Книги Бытия (т. е. до появления Солнца и Луны), слово свет символизирует сознательный ум, действующий в терминах дуальности: наиболее существенным и изначальным дуализмом человеческого опыта является дуализм света и темноты. Таким образом, в то время как свет символизирует возможность появления объективного сознания, Звук относится к действию творческой воли.

Обычно мы осознаём свет только до той степени, до которой он отражается в какой-либо материальной субстанции, включая атмосферу. Отражённый свет заставляет нас осознавать внешний мир объектов протяжённым в пространстве. Подобным образом, то, что мы называем звуком (звук как молекулярная вибрация материи), мы должны понимать как отражение динамического потока энергии от материи, создающей вибрацию. Эта энергия является силой творческой воли, поскольку она производит существенное качественное влияние на молекулярную субстанцию, например, воздух, который, в свою очередь, передаёт толчок резонирующему механизму человеческого уха.

В древней Индии предполагалось, что звук существует в двух формах. Физически воспринимаемые звуковые вибрации именовались ахатта. Неслышимый, духовный вид Звука, с которым, в особом состоянии, может резонировать нематериальный аспект человеческого сознания, назывался анахатта. Звук анахатта следует понимать как силу божественной воли, приводящую в движение протоматерию хаоса («тёмные воды пространства» Книги Бытия, первичный материал средневековых алхимиков). Этот творческий Звук заставляет материю закручиваться в вихри движения.

Атомы вращаются, и планеты вращаются тоже. Космический звук это сила, порождающая вращательное движение всякой сферической формы существования.[6] Как творческая, духовно-эманирующая сила, она должна рассматриваться как нисходящее движение, поскольку мы инстинктивно считаем материю тяжёлым, инертным, сопротивляющимся, и самым нижним, аспектом бытия. Материя должна приводиться в движение «более высокими» силами. В своём изначальном виде космический Звук является такой силой. На биологическом уровне, Звук можно соотнести с тем, что активизирует человеческую нервную деятельность, то есть с выражением воли. Через использование этой силы воля человеческого существа может воздействовать на сокращение мускулов и производить физические действия. Существует организменная (биологическая и подсознательная) воля, которую мы называем инстинктом — и сознательная, самопобуждающая и самонаправляющая воля. Между этими двумя уровнями воли есть ещё то, что мы называем эмоциями (буквально: движение наружу — a moving out). Эмоции также работают как необходимый стимул, вызывающий любые мускульные движения, несмотря на то, что мы, как правило, не осознаём таких влияний (подсознания). Управляемая различными видами эмоций, личность делает жесты и совершает инстинктивные или обусловленные действия.

Способность музыки пробуждать эмоции — или, говоря точнее, пробуждать чувства, стимулирующие эмоции — вполне очевидна даже для западной культуры, которая полностью интеллектуализировала музыку.[7] Эта сила музыки обстоятельно подчёркивалась и обсуждалась во многих древних книгах Китая, Индии и пифагорейской Греции. А также мы знаем энергии звука исцеляющие, придающие силы организму. — Говоря «организм», я подразумеваю ментальную и эмоциональную части личности в совокупности с физическим телом человека.[8]

Воля и Звук, однако, имеют промежуточный характер. В традиционном оккультизме и магии подчёркивается, что за волей стоит желание. За волей стоит не только желание и биологические, психологические нужды, требующие удовлетворения, но и идеи, предполагающие их реализацию. Воля и Звук являются транспортными средствами для конкретизации и экстериоризации потребностей, эмоций, идей и субъективных состояний существования или сознания в целом. Воля и Звук являются носителями волн, вводящих в состояние актуализации и действенной манифестации того, что скрыто в потенциальности. Воля и Звук — чего бы носителями они ни оказывались — придают этому особый характер, который затрагивает подразумеваемую цель и скрытое значение. Этот характер насыщает звуки качеством тона. Подобным образом, деятельность воли несёт физическому механизму тела то, что мы называем решением двигаться в определённом направлении; приближаясь или отдаляясь относительно цели.

Поскольку воля и Звук являются посредниками, они могут использоваться, как в деструктивных (или катаболических), так и в конструктивных (анаболических) целях. Звук может убивать с тем же успехом, как и исцелять. Некоторые школы японского военного искусства обучают своих учеников издавать глубокий, очень интенсивный крик, который предназначен для убийства противника. Этот звук является голосовым тоном. Это тон, а не просто звук, поскольку он несёт определённое значение и цель. Он проектирует и сообщает сознанию, на физически-биологическом уровне, волю к убийству. Этот голосовой тон наделён, разумеется, магической силой.

Слово тон имеет несколько значений, которые, ради ясности, следует дифференцировать. В музыкальной теории термином тон определяется интервал — т. е. отношение между двумя последовательными шагами по некой абстрактной лестнице высот, называемой гаммой. Между окончаниями этой лестницы располагаются тоны и полутоны; иногда выделяются также и четверть тоны. Иногда мы говорим об определённом тоне музыкального инструмента: низкие и высокие, громкие и тихие тоны. В этих случаях тон соотносится с частотой и интенсивностью звуков. Слово тон содержит также не музыкальное значение. Можно говорить о тоне (тонусе) мускулатуры человека или о тоне морали определённого общества. В фармацевтике некоторые субстанции называют тониками. В этих случаях тон соотносится со способностью организма, личности или целого общества, к мобилизации своей энергии в ответ на вызов; или просто для адекватного поддержания себя в ряде обстоятельств. Тогда тон является почти синонимом силы (potency). Состояние напряжения подразумевается необходимым условием: струна скрипки должна быть натянута, чтобы производить тоны. В расслабленном состоянии тон неизбежно утрачивается, в чём бы то ни было.

Метафизически, коренным является натяжение (tension) между духом и материей, или натяжение между Принципом Единства и Принципом Множественности, — в таких терминах я излагал это в «Философии Целостности».[9] Вселенная является продуктом творческого высвобождения силы, порождённой этим натяжением. В терминах чистой энергии, этим творческим высвобождением является Звук. Он сообщает, или приносит, инертному пространству хаоса (чистой материи) сопереживающее качество и цель духа, как выражение Принципа Единства, который религии персонифицируют как Бога. Поэтому звук проявляется в сознании духовно озарённых существ как Основной Тон. Это Тон Единой Жизни, которая наполняет всю вселенную. Единая Жизнь — поскольку она осуществляет цель Принципа Единства, или как говорят мистики, «Единого».

Эта Единая Жизнь имеет сущностную характеристику движения. Она действует в выражении того, что мы переживаем как изменение. Человеческое сознание на ранней стадии развития, сбитое с толку сложностью и очевидной непредсказуемостью событий, регистрируемых органами чувств, интерпретирует изменения как эффект беспорядочного движения, как произвол судьбы. Однако постепенно — когда ум научается запоминать, устанавливать взаимосвязи и находить порядок в последовательности и одновременном свершении природных явлений, повторяющихся событий, — изменение приобретает для него характер периодичности. Зрелый ум, не говоря об освещённом уме мудреца, осознаёт, что вся жизнь циклична. Движение циклично (или колебательно), поскольку оно происходит от беспрерывного ритмического взаимодействия двух противоположных и комплементарных принципов равной силы, один из которых нарастает — в то время как убывает второй.

Циклическое движение определяется повторяющимися сериями основных взаимоотношений. Циклическое движение, особенно переживаемое (или предполагаемое) как целенаправленное и осмысленное, понимается как процесс. На любом уровне действия процесс имеет начало и конец — и, в этих границах, может быть идентифицирован и определён ряд фаз. Чем более процесс сложен, тем более многочисленны фазы. Повторяющиеся серии фаз устанавливают структуру циклического процесса — проявляется архетип процесса.

В западной музыке такая архетипическая структура называется гаммой. Музыкальная гамма является повторяющейся серией нот, содержащихся в границах октавы. Два звука состоят во взаимоотношении октавы, когда частота (количество вибраций в секунду) одной из них, вдвое больше (или меньше) другой. Эти два звука в терминах структуры гаммы считаются одной и той же нотой; они являются началом последовательности — им даётся одинаковое имя. Таким образом, музыкант рассматривает оба звука как одну и ту же ноту, но на двух уровнях октавы. Между ними есть другие ноты, каждая из которых представляет собой определённую фазу циклического процесса изменений, и взаимоотношения между всеми этими нотами поддерживают тот же структурный характер: один за другим идут октавные уровни.

Системы гаммовой организации могут быть подобными в различающихся, ныне существующих, музыкальных культурах. Но подобный не означает идентичный. В следующих главах будут рассмотрены гаммы нашей западной музыки и подобные виды музыкальной организации неевропейских культур — особенно азиатских. Основные различия присутствуют не только в форме таких повторяющихся последовательностей, но в духе, в котором они рассматриваются и используются при создании музыки, — и прежде всего, существуют различия в качестве и сущностном характере звуков её составляющих.

Существует фундаментальное различие между тоном (в динамическом, витальном, магическом, и/или сакральном смысле слова) и музыкальной нотой как частью гаммы (по отношению к другим нотам). К сожалению, музыканты используют слова тон и нота как взаимозаменяемые синонимы и не осознают между ними разницы, так как традиционные западные композиторы, педагоги музыкальных школ и консерваторий придают этому различию минимум внимания. Следовательно, это очень существенно — ясно определить эти термины. Звук, тон и нота имеют особое значение, даже если относятся к одному слуховому явлению. Каждое понятие представляет собой особенный отклик на музыкальное событие — особый способ чувствовать и мыслить услышанное.

Звук (в своём неметафизическом смысле) просто относится к передаче колебательного движения и его восприятия слуховым центром мозга после того, как он отрезонирован различными частями уха. Тон это звук, который передаёт (или может передавать) важную информацию сознанию слушателя, поскольку он «наполнен» и передаёт (или способен передавать) особую природу и характер источника звука. Таким образом, тон является смыслопередающим звуком. Тон имеет значение сам по себе, как отдельное явление, доступное для восприятия живого существа, наделённого некоторой степенью сознания. Музыкальная нота — напротив, не имеет значения сама по себе. Она имеет значение только в соотношении с другими нотами. Ту же ноту можно сыграть на нескольких инструментах, производящих весьма различные фактические звуки. Значение ноты абстрактно, поскольку по существу она не привязана к какой-либо определённой высоте, тембру (качеству звука), интенсивности или способу продуцирования. Нота может быть транспонирована (т. е. её частота может быть условно изменена) на другой уровень вибрации без того, чтобы её музыкальное значение так уж сильно изменилось: лишь бы отношения с остальными нотами оставались теми же. Нота ещё более абстрактна при её рассмотрении, как одной из сонмы нот, записанных в музыкальной партитуре — в партитуре, которая, может быть, никогда не будет исполнена (т. е. не актуализируется в слышимые звуки, воспринимаемые ухом), и всё же, она, по крайней мере для образованного музыканта, является музыкой.

С шестнадцатого века западная музыка стала прорастать из практики применения системы организации нот, которую мы называем тональностью. Архаическая музыка и определённые виды предсовременной, неевропейской музыки сакрально-магического характера и целенаправленности — наоборот, исходно были основаны на организации тонов, которые самостоятельно, так же, как в циклической коллективной компоновке, передают витальное значение, или действуют как трансформирующий посредник.

Когда музыка рассматривается как искусство и переживается в терминах эстетических ценностей — в терминах формы, баланса, рациональной пропорции и чувственного удовольствия, — она, по-существу, является организацией нот. Принцип организации, конкретизированный как прототипичная последовательность нот (вернее: череда интервалов между нотами), мы называем сегодня музыкальными гаммами. Гамма является последовательностью взаимоотношений между нотами гаммы (абстрактными точками) и интервалами, полученными пропорциональным делением величин их частот.

Тоны архаической музыки, однако, не были результатом математической пропорции; они были тесно и неразрывно связаны с богами, природными духами, космическими элементами, биопсихическими состояниями животных и человека, и очень часто, с определёнными сезонами или точным временем суток. Такая мифологическая и виталистическая связь придала каждому тону передаваемое значение, делая тон сущностью с особым характером или качеством бытия. Вдобавок к своей специфической природе и индивидуальным качествам, тон приобрёл функциональный характер как участник организма звуков, называемого на санскрите грама.

Изначально слово грама употреблялось в значении деревня; вся древняя жизнь и культура Индии была основана на деревенском сообществе, основной единице социальной организации. Внутри деревенского сообщества каждое человеческое существо и каждая семья исполняли определённую функцию. Каждая, существовавшая в то время, каста и подкаста (теоретически, поначалу ненаследственная) представляла собой биопсихическую функцию, отражающую один из базовых аспектов космического порядка. Подобным образом, каждый тон грамы — вероятно, сначала их было пять, затем семь — выполнял особую функцию в этом прототипическом музыкальном целом, микрокосме вселенной. Но, — и это существенно, — эти тоны были связаны, символически говоря, соединительной тканью, наполнением. Грама была целым, объединяющим все вибрирующие энергии точно так же, как деревня была целым, объединяющим дома и семьи. В обоих случаях: всегда происходит циркуляция имеющих силу активностей.

Исполнители этих древних магических и (позже) сакральных гимнов уделяли способу извлечения тона столько же внимания, сколько и качествам самого тона — подобно тому, как истинно любящий считает способ своего приближения к возлюбленной не менее важным, чем акт любви. Для наиболее полного понимания разницы, между таким подходом к музыке и нашим (западным) подходом, мы должны рассмотреть оригинальное и философское значение слов магический и сакральный. К сожалению, когда мы используем эти слова сегодня, их значения часто рассматриваются с материалистической точки зрения. Мы должны осознавать, насколько фундаментально различны — магическое и эстетическое; а также видеть, как избежать путаницы между религиозным и сакральным. Эти различия сегодня важны для понимания более, чем в любое другое время последней тысячи лет, поскольку «революция в сознании», на которую уповала авангардная музыка, может быть конструктивно оценена только при осознании того, что она представляет собой попытку, пусть и не совершенную, оживить переживания человеческих существ, которые они н е когда испытывали по отношению к магическому и сакральному.