Ведущий научный сотрудник Научного центра Академии управления МВД России, доктор юридических наук, доцент, член Российской академии юридических наук (РАЮН) Ф.П. Васильев 8 страница

Наблюдение – это, как правило, метод сбора первичной информации об исследуемом предмете с помощью прямого восприятия и различной фиксации фактов, относящихся к предмету изучения.

Рассматривая различные типы (виды) наблюдения, В. В. Лапаева выделила включенное (участвующее) и невключенное (неучаствующее) наблюдение. При невключенном наблюдении исследователь находится вне изучаемого объекта и регистрирует события, не участвует в них. Включенным наблюдением называется такой вид наблюдения, при котором наблюдатель находится в непосредственном контакте с наблюдаемыми им участниками процесса и принимает участие в их деятельности (т. е. включен в исследуемый процесс)[219].

Наблюдение – это активное, телеологическое исследование, изучение того, что представляет какой-то жизненный интерес и что доступно непосредственному восприятию в том виде, как оно есть в действительности, что существует, проявляет себя фактически, без какого-либо вмешательства извне. Данные наблюдения подвергаются определенной профессиональной классификации, на их основе составляются обобщающие выводы (лингвистические, логико-семантические, семиотические, социологические, экономические, правовые и т.д.).

Функциональная ценность метода наблюдения мониторинговой деятельности заключается в том, что он способен обеспечить непосредственный контакт исследователя с тем или иным предметом, явлением как определенными объектами действительности, которые по своим свойствам могут быть весьма объемными и многогранными, что обусловливает профессиональную поливариантность их наблюдения. Прямое взаимодействие мониторинга с объектом образует систему «субъект – объект», в которой объект становится особым предметом наблюдения исследователя. На этом уровне осуществляется изучение объекта, так сказать, вплотную, в идеале – со всех сторон, со всех телеологических позиций на соответствующей профессиональной платформе. Это чрезвычайно важно при рассмотрении того или иного вопроса, поднимает его значение на определенную практическую высоту в общественном сознании, прогностически определяет онтологию его нормативного решения в соответствии с возникшими потребностями.

Е.Эрлих, говоря о недооценке юридической догматикой значения непосредственного наблюдения «жизни права», писал: «Юридическая догматика страдает тем же недостатком, что и школьное обучение: вместо того, чтобы черпать истину в жизни и опыте, она ищет её в сборниках законов и наукообразных комментариях к ним, подобно тому, как школьник познает мир через буквари и учебники. Источник познания права – это, прежде всего непосредственное наблюдение жизни, поступков, обычаев и документов конкретного осуществления права (договоров, завещаний, сделок). Юрист должен наблюдать и взвешивать поведение людей»[220].

Анализ данных наблюдения направлен на детальное исследование, изучение тех или иных признаков, свойств, отношений, выявленных в процессе наблюдения, что постепенно формирует общее представление о наблюдаемом объекте. Профессиональная поливариантность наблюдения обусловливает профессиональную поливариантность аналитической деятельности. Скажем, тематически или концептуально юрист будет анализировать тот или иной нормативный правовой акт с правовой точки зрения, лингвист – с лингвистической, логик – с семантической, социолог – с социологической точки зрения и т. д. Главные требования к аналитической работе – объективность, отсутствие предвзятости, беспристрастность, профессиональная тонкость, глубина видения и понимания того или иного явления, каков бы ни был метод его анализа.

Разновидностью анализа будет выступать анализ документов, который заключается в изучении и толковании содержащихся в документах сведений. В качестве таковых будут выступать законодательные акты, судебные дела, заявления, договоры, нотариальные акты, письма граждан, пресса, правовые памятники, исторические документы, научные публикации, художественная литература и др.

При осуществлении мониторинга правоприменения анализируется:

а) практика судов общей юрисдикции и арбитражных судов;

б) практика деятельности федеральных органов исполнительной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и иных государственных органов;

в) информация о практике применения нормативных правовых актов Российской Федерации, поступившая от Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, Уполномоченного при Президенте Российской Федерации по правам ребенка, а также из Общественной палаты Российской Федерации, государственных корпораций, фондов и иных организаций, созданных Российской Федерацией на основании федерального закона;

г) информация, поступившая из общественных, научных, правозащитных и иных организаций;

д) информация, почерпнутая из средств массовой информации;

е) информация, поступившая от граждан;

ж) информация, поступившая из иных источников.

з) статистическая информация, получаемая на основе статистических показателей и дополняемая отраслевой статистикой органов государственной власти и иных государственных органов;

и) социологическая информация, формируемая на основе социологических исследований[221].

Мониторинговая оценка данных наблюдения и анализа имеет синтетический характер и дает целостное представление о качестве и значимости указанных данных. Синтез всегда следует за анализом, соединяя расчлененные анализом данные наблюдения в одно целое, позволяющее получить какие-то новые знания о наблюдаемом объекте, обобщенно, концептуально оценить его, сделать определенные прогностические выводы.

Синтезирующая оценочная операция мониторинговой деятельности является завершающей в пределах избранного исследования того или иного конкретного объекта, что в свою очередь дает определенные исходные посылки для его последующего исследования, осмысления в соответствии с назревшими новыми потребностями. Именно результаты этой операции могут приобрести установочное значение, качественно обогатить или улучшить нормативно-правовое регулирование определенной сферы общественных отношений либо конкретного социально значимого вопроса.

Обозначенные нами методы мониторинга правоприменения в федеральных органах исполнительной власти не являются исчерпывающими, но в тоже время позволят решить ряд стоящих перед ним задач, выводы, сделанные при использовании данных методов позволят выявить необходимость в правовом регулировании и возможной эффективности правовых норм и их социализации.

Помимо мониторинга правоприменения в рамках прогнозирования может быть использован мониторинг общественного мнения. Общественное мнение – одно из главных средств обеспечения эффективности действия как ненормативных, так и нормативных элементов в системе регулирования. Учет общественного мнения при разработке правовых норм напрямую говорит о социальной обусловленности правовых норм, выявлении потребностей у участников будущих правоотношений.

Суть общественного мнения заключается в возможности гласного, публичного высказывания населения по злободневным проблемам и во влиянии этой позиции на управленческую деятельность. Содержание и степень влияния общественного мнения во многом определяется, с одной стороны актуальностью, общественной значимостью объекта воздействия, т. е. от того, насколько реальные жизненные процессы, подлежащие оценке населением, затрагивают насущные интересы и потребности людей, с другой – социально-политической ориентацией и установками субъекта управления, его готовностью использовать общественное мнение в своей деятельности.

Общественное мнение оказывается тем более эффективным, чем больше оно дает конструктивные советы относительно способов разрешения тех или иных проблем и тем самым побуждает управленческие органы корректировать свою деятельность.

В современной социологической литературе общественное мнение – это специфическое проявление массового сознания, связанное с высказыванием суждений по общественно значимым проблемам. Общественное мнение как особое явление социальной жизни возможно лишь при условии, когда «общественность осознает себя в качестве субъекта социального поведения; располагает свободной и доступной информацией по предмету обсуждения; способна и имеет возможность выражать свою позицию, располагает широкой сетью функционирующих каналов межперсональной и межгрупповой коммуникации»[222].

При изучении воздействия общественного мнения на нормотворчество важно выделить два основных момента: первый – роль общественного мнения в принятии правовых норм, и второй – включенность социологических исследований в нормотворческий процесс. Применительно к первому верно утверждение о том, что влияние социума на субъекта нормотворчества весьма велико. К сожалению, это не всегда приводит к позитивным результатам: возможны и случаются досадные и опасные деформации нормотворческого процесса, его уход от сложного поиска надежной основы для достижения общего согласия в сторону упрощенных, откровенно популистских решений или решений, явно отражающих частные, групповые, корпоративные интересы.

В любом демократическом государстве мнение граждан оказывает воздействие на субъекта нормотворчества. Но в странах с развитой системой парламентаризма и стабильным общественно-политическим строем роль и значение воли общества как фактора нормотворчества уравновешены мощной, авторитетной представительной властью и опосредованы деятельностью политических партий и организаций, являющихся вполне эффективным инструментом взаимодействия государства и подданных. Проблема соответствия правовых норм социальным нуждам и ожиданиям решается в таких случаях главным образом с помощью механизма выборов в высшие органы законодательной власти, что гарантирует уважение парламентариев к основным ценностям, признаваемым большинством электората.

Если же представительная демократия еще недостаточно развита, избирательная система далека от совершенства, а партийная система нестабильна, то влияние общественного мнения на принятие правовых норм часто осуществляется напрямую, без надлежащего опосредования, имеет иные масштабы и характер и влечет за собой не всегда удачные последствия. В нездоровой обстановке накала политических страстей, когда различные социальные группы осуществляют давление на законодателя с помощью ультиматумов и всевозможных прочих демонстративно эпатажных акций, качество издаваемых нормативно-правовых актов нередко оставляет желать лучшего. Так, достаточно вспомнить атмосферу, в которой шла подготовка проектов Конституции РФ. С какой поспешностью был принят ныне действующий Основной закон нашего государства! Возможно, тогдашние реалии не допускали промедления и вынуждали к некоторому популизму. Но теперь мы, увы, видим – положения Конституции РФ 1993 г. изобилуют отсылками к по сию пору не существующим нормативно-правовым актам, правовым «ляпам», неясностями[223].

Таким образом, важно провести грань между нужным и полезным участием простых граждан в создании законов и категорически недопустимым «диктатом улицы». Последний способен лишь порождать социальные и политические конфликты.

В условиях социально-политической нестабильности достоверное научное знание о состоянии и динамике общественного мнения и грамотное использование полученного знания в нормотворческой деятельности – один из основополагающих факторов обеспечения социальной легитимации принимаемых правовых норм.

Однако, несмотря на обилие проводимых опросов и анкетирований по проблемам, связанным с обновлением нормативно-правовой базы, очень мало делается для того, чтобы такие исследования заняли должное место в сфере научного обеспечения подготовки и принятия правовых актов. И только лишь наличия надежной, достоверной информации о состоянии общественного мнения недостаточно. Важно уметь правильно воспользоваться этими сведениями. В этой связи необходимо уяснить, насколько значимы, весомы для субъекта нормотворчества данные о настроениях в обществе, о потребностях и желаниях народа, какова роль таких данных в механизме принятия решений. Этот вопрос вызывает многочисленные споры.

По нему имеются две диаметрально противоположные точки зрения.

Первая заключается в определении необходимости изучения общественного мнения исключительно для того, чтобы учитывать его, знать и, соответственно, иметь возможность предотвращать социальные взрывы, убеждать, воспитывать. Гораздо важнее наличие компетентных специалистов, способных принимать квалифицированные решения, особенно в периоды социальной нестабильности[224]. Подобный взгляд весьма распространен в кругах, занятых интеллектуальным обслуживанием властных структур[225]. В рамках означенного подхода проводится и большинство опросов и анкетирования населения, причем фиксируется лишь внешний, сугубо эмоциональный аспект массового сознания и отторгается с той или иной достоверностью социально-психологическая атмосфера в обществе, степень напряженности, действительные рейтинги политических лидеров, партий и организаций. При таком изучении часто утрачивается внимание ко всему тому, что могло бы дать сведения об опорных, базовых ценностно-нормативных ориентирах сознания социума, о насущных, актуальных потребностях и правовых ожиданиях различных групп и слоев общества.

Другая точка зрения на роль и значение общественного мнения в процессе создания правовых норм может быть передана следующими словами: законодательствовать следует в строгом соответствии с настроениями и пожеланиями граждан. Придерживающиеся такого толкования специалисты в области социологии права считают, что опрос общественности, проведенный в национальном масштабе, выявляет практически прямые указания по созданию и усовершенствованию нового нормативно-правового акта. Но подход, базирующийся на уверенности, что общая воля, создающая закон, напрямую выражена в общественном мнении, представляется упрощенным.

Во-первых, не учитывается необходимость отделения истинного от ложного в оценках и суждениях общественности. Во-вторых, проблема компетентности общественного мнения никогда не теряет своей актуальности. И, в-третьих, на чью именно волю призывают ориентироваться субъекта нормотворчества? Общественное мнение, как известно, имеет сложную структуру. Помимо доминирующих суждений большинства, в нем присутствуют и иные, зачастую полярные позиции. Так выражает ли большинство в общественном мнении истинно всеобщую волю, способную дать основу новым нормам закона? Эта проблема очень давно и активно обсуждается философами. Еще Ж.-Ж. Руссо в своем труде «Об общественном договоре» указывал: «Общая воля непременно направлена прямо к одной цели и стремится всегда к пользе общества, но из этого не следует, что решения народа имеют всегда такое же верное направление… Часто существует немалое различие между волею всех и общею волею. Эта вторая блюдет только общие интересы; первая – интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявлений воли частных лиц»[226].

В социологической литературе также можно встретить утверждение о том, что общественное мнение не есть сумма мнений частных. То есть предполагается следующее. Общественное мнение определяется, как правило, путем анкетирования или опроса некоего числа индивидов. Но выходит, что при суммировании и анализе полученных результатов исследователь имеет нечто качественно иное, характеризующееся гораздо большей, чем просто сумма чьих-либо суждений, степенью всеобщности. На этом и базируется представление об общественном мнении как о непосредственном выражении той воли народа, которая является основой законотворчества. Нелогичность, неадекватность данного подхода социальным реалиям очевидна. Особенно явно это подтверждается в переходные периоды, когда в массовом сознании идут бурные процессы размежевания позиций по принципиальным вопросам, когда общественное мнение раскалывается. И тогда сразу становится заметно несовпадение философско-правового понятия «общая воля» и привычной нам категории под названием «общественное мнение». Порой общая воля может просматриваться вполне определенно. В других случаях очень трудно, зачастую почти невозможно разглядеть за разноплановыми, противостоящими друг другу позициями тот момент общественного согласия, в котором может быть выражена общая воля.

Законодатель должен знать общественное мнение, но отнюдь не обязан непосредственно руководствоваться его суждениями как велениями общей воли. Информация о состоянии общественного мнения должна играть роль исходного материала, из которого законодатель делает нечто качественно иное[227]. Представленный в общественном мнении неупорядоченный, хаотичный конгломерат мнений законодатель должен с учетом многочисленных факторов, необходимых для социальной обусловленности правовых норм, свести к общему знаменателю, который может быть сформулирован в виде всеобщей правовой нормы.

Как бы ни было неустойчиво общественное мнение, за ним всегда стоят объективные потребности общественной жизни. Зачастую эти потребности могут быть неосознаваемы носителями общественного мнения. Вместе с тем, если за изменчивыми и противоречивыми высказываниями специалистам удастся увидеть жизненные интересы, выявить ценностно-нормативные ориентации населения, то они получат информацию, которая необходима для создания социально обоснованных правовых норм. Как пишет В. В. Лапаева «в этом смысле общественное мнение должно быть для органов власти, прежде всего, не «ограничивающим фактором», который они стремятся нейтрализовать путем «убеждения и воспитания» населения, а индикатором социальных потребностей и интересов, которые необходимо знать и учитывать»[228].

Важное место в методике таких исследований должны, на наш взгляд, занять методы изучения общественного мнения. При этом могут быть использованы такие вспомогательные приемы изучения общественного мнения, как контент-анализ прессы и читательской почты; обобщение предложений граждан, внесенных в государственные органы; анализ наказов избирателей депутатам и т. п. Однако основное внимание следует уделить организации и проведению специальных опросов общественного мнения. Причем применяемые в настоящее время социологией способы и приемы опроса общественного мнения должны быть сориентированы на решение специфических задач исследований социальной обусловленности права.

Такой подход требует, прежде всего, глубокого теоретического исследования проблем общественного мнения в контексте проблематики социальной обусловленности права. Специального внимания заслуживают вопросы, связанные с определением истинности и ложности общественного мнения, с возможностью прогрессивных преобразований вопреки сложившемуся общественному мнению по тому или иному вопросу.

В основу оценки социальной обусловленности законодательства путем изучения общественного мнения целесообразно, на наш взгляд, положить методику пятимерного плана Гэллапа[229]. В пятимерном плане применяется пять категорий вопросов: 1) фильтрующие (т. е. вопросы, имеющие целью выяснить меру осведомленности опрашиваемого о данной проблеме в целом, меру его понимания смысла и существа вопроса). Это вопросы типа: Слышали ли вы...?, Как вы понимаете...?, Что для вас означает...? и т. п.; 2) открытые или свободные (вопросы, выясняющие позицию опрашиваемого, т. е. направленность мнения). Это вопросы типа: Как, по вашему мнению, следует решить данную проблему?; 3) причинные (вопросы, имеющие целью определить, почему опрашиваемый придерживается таких взглядов); 4) специфические (вопросы, содержащие конкретные предложения о решении проблемы и предполагающие, как правило, краткий утвердительный или отрицательный ответ); 5) вопросы, выявляющие интенсивность мнения (т. е. вопросы типа: Насколько глубоко вы в этом убеждены?).

Для общей характеристики состояния общественного мнения по поводу содержания исследуемой правовой нормы целесообразно ввести понятия векторов (коэффициентов) позитивной и негативной направленности общественного мнения и уровня нейтральности общественного мнения. Например, если 85% опрошенных поддерживают требования нормы, 12% не согласны с ними, а 3% не имеют определенного мнения по данному вопросу, то соответственно вектор позитивной направленности будет равен +0,85, вектор негативной направленности – 0,12, а уровень нейтральности общественного мнения составит 0,03.

Путем сопоставления таких распределений векторов направленности можно сравнивать направленность общественного мнения по поводу различных правовых норм.

Однако в рамках исследований социальной обусловленности законодательства недостаточно ограничиться лишь констатацией той или иной направленности общественного мнения. Ведь важно выяснить, в какой мере это мнение может повлиять на формирование соответствующих стереотипов поведения. Поэтому встает задача выявления таких «поведенческих» характеристик общественного мнения, как интенсивность и активность, которые отражают меру ориентированности носителей того или иного мнения на соответствующее поведение.

Интенсивность общественного мнения, характеризуемая глубиной убежденности сторонников данного мнения в правильности их позиции, определяется в рамках методики пятимерного плана. Имея с помощью этой методики сведения об интенсивности индивидуальных мнений респондентов, мы можем определить интенсивность общественного мнения через долевое или процентное распределение мнений всех опрошенных по шкале: «уверен в правильности данного мнения: очень глубоко – довольно глубоко – совсем неглубоко».

Активность общественного мнения проявляется в различных способах и формах выражения своих взглядов и убеждений сторонниками той или иной позиции. Для измерения активности мнения необходимо включить в анкеты вопросы о том, каким образом и в какой форме респонденты выражают свое мнение.

В литературе[230] предлагается следующая шкала активности мнения: 1) мнение не объективируется вовне (существует только в сознании); 2) мнение проявляется в высказываниях в ближайшем окружении (в семье, среди соседей, друзей, в рабочем коллективе и т. п.); 3) мнение проявляется в виде соответствующих действий (письма в газеты, государственные органы, публичные выступления и др.). Активность общественного мнения можно выразить через долевое или процентное распределение по указанной шкале активности индивидуальных мнений всех опрошенных.

В самом общем виде методика изучения общественного мнения в рамках исследований о потребностях правового регулирования могла бы строиться следующим образом. Прежде всего, необходимо определить коэффициенты позитивной и негативной направленности общественного мнения и проанализировать их соотношение. Например, если коэффициент позитивной направленности меньше коэффициента негативной направленности или незначительно превышает его, то это свидетельствует о том, что норма социально необусловлена (во всяком случае – на данный момент времени). Соотношение же коэффициентов направленности общественного мнения, складывающееся в пользу нормы, является показателем ее социальной обусловленности.

Однако прежде чем делать окончательные выводы о потребности правового регулирования, следует проанализировать те характеристики общественного мнения, которые отражают его поведенческую ориентацию, т. е. сопоставить интенсивность и активность общественного мнения по позитивному и по негативному векторам направленности. Ведь если, например, мнение позитивно настроенного большинства пассивно, а мнение негативно настроенного меньшинства активно и характеризуется большой мерой убежденности, то очевидно, что оно способно оказать определенное влияние как на поведение сторонников иной позиции, так и на процесс реализации нормы в целом.

В некоторых случаях при изучении общественного мнения может оказаться целесообразным (с учетом ограниченных возможностей исследовательской группы) заменить широкий опрос мнения населения опросом экспертов. При этом статусом экспертов могут быть наделены: 1) специалисты, занимающиеся исследованием той проблемы, которая составила предмет общественного мнения; 2) представители социальных институтов, призванных решать эту проблему; 3) лица, ответственные за формирование общественного мнения по данным вопросам[231].

Разумеется, что при таком изучении «мнения о мнении» есть опасность подмены общественного мнения групповым мнением экспертов. Поэтому информация, полученная в результате подобного опроса, должна быть соответствующим образом обработана и интерпретирована с учетом уровня компетенции и личных качеств экспертов. Однако, по мнению специалистов, возникающие здесь методические трудности вполне преодолимы.

Изучение общественного мнения особенно важно в тех случаях, когда речь идет о нормах, имеющих широкую социальную значимость. Если же рассматриваемая норма связана главным образом с интересами юридических лиц и не выходит непосредственно на интересы широких слоев населения, то наиболее эффективным способом определения ее социальной обусловленности является опрос экспертов.

В качестве экспертов могут быть избраны как сами участники регулируемых данными нормами общественных отношений[232], так и «внешние» наблюдатели, обладающие необходимой компетенцией. В первом случае очень важно так отобрать экспертов, чтобы они представляли все заинтересованные социальные группы. Причем ответы экспертов необходимо анализировать отдельно по каждой группе. Это позволит избежать односторонней информации, искажающей целостную картину. Например, в проведенном Н. И. Клейн конкретно-социологическом исследовании социальной обусловленности норм о структуре договорных связей по поставкам учитывались различия экономических интересов предприятий разных отраслей народного хозяйства, а также возможность неоднозначного отношения к исследуемому вопросу работников одних и тех же предприятий и организаций при выступлении их в хозяйственном обороте в качестве поставщика или покупателя. Поэтому вся группа опрашиваемых в ходе исследования специалистов была дифференцирована как по отраслям народного хозяйства, так и по выполняемым предприятиями и организациями функциям снабжения и сбыта[233].

Очевидно, что к числу экспертов, наиболее компетентных в решении вопроса о социальной обусловленности правовых норм, их соответствии объективным социальным потребностям, относятся правоприменители, так как они непосредственно связаны с практикой реализации права. Однако для получения достоверной информации при опросе правоприменителей необходимо учитывать некоторые методические тонкости. Правоприменители, будучи по роду своей профессиональной деятельности непосредственными участниками процессов реализации права, именно в силу данного обстоятельства могут (сознательно или бессознательно) искажать информацию. Это касается главным образом ситуаций, когда мнением правоприменителей интересуются в связи с возможностью внесения таких изменений в законодательство, которые могли бы привести к усложнению их функций как участников правоприменения. Поэтому, отмечает Т. Г. Морщакова, отношение правоприменителей к законодательным новеллам необходимо анализировать в связи с теми объективными условиями их деятельности, которые могут повлиять на характер их оценок. В частности, в анкете или опроснике для экспертов надо поставить перед ними задачу оценить перспективы изменения закона с учетом того, что вместе с введением новых норм будут соответствующим образом меняться и условия правоприменения[234].

При выявлении общественного мнения относительно объекта прогнозирования могут быть поставлены следующие вопросы:

– какой может быть реакция общественности на принятие проектируемого нормативного правового акта: положительной, нейтральной или отрицательной?

– насколько выполнимы нормативные предписания, содержащиеся в проектируемом акте?

– способны ли содержащиеся в проекте нормативного правового акта нормативные предписания обеспечить эффективную его реализацию в конкретных общественных отношениях?

– будет ли способствовать проектируемый нормативный правовой акт упрочению законности, укреплению общественного правопорядка, повышению правосознания граждан?

– какие отрицательные последствия могут повлечь предлагаемые в проекте решения?

В качестве форм выявления отношения общественности к правовым нормам профессор С. А. Авакьян предлагает следующие:

Во-первых, определенную позитивную роль могут сыграть различные социологические анкетные опросы. Однако не стоит их переоценивать. Обычно творцов законопроектов интересуют такие моменты: а) сама необходимость акта; б) удачность регулирования посредством включенных в проект норм; в) исправление имеющихся норм; г) включение дополнительных правил. Надо сказать, что посредством анкетного опроса более или менее выявляется картина по позициям «а» и «б». Корректировка содержащихся в проекте норм и тем более включение новых правил (позиции «в» и «г») посредством анкетного опроса мало реальны. Для этого не подходят ни оперативность, обычно присущая опросу, ни степень подготовленности исполнителей, ни, главное, степень подготовленности респондентов, которые просто не готовы с ходу предложить что-то новое в законопроект.

Во-вторых, может помочь опрос через газету с предварительной публикацией либо концепции, либо самого текста проекта нормативного правового акта (возможно, последовательно того и другого). Имея в руках текст и знакомясь с ним, гражданин в состоянии поразмышлять и затем направить свои идеи в газету, разработчику и автору проекта или в Государственную Думу[235].

В-третьих, в последнее время дает много возможностей Интернет. Он становится хорошим информационным каналом для простого ознакомления с проектом нормативного правового акта. Вместе с тем помещение на официальном сайте государственного или муниципального органа проекта нормативного правового акта позволяет организовать его Интернет-обсуждение или получение откликов пользователей. Однако, несмотря на закрепление необходимости размещения проектов нормативных актов на официальных сайтах соответствующих органов отсутствует практическая возможность ознакомления с ними ввиду сложности поиска соответствующего раздела либо вообще отсутствие раздела для размещения проектов.