Правовое положение крестьянства в конце XVIII — начале XIX в

Крестьянское население подразделялось на «государственных поселян», принадлежавших государству и владевших землями, полу­ченными от правительства; свободных крестьян, арендующих землю у дворян или правительства и не являющихся крепостными; крепост­ных крестьян, принадлежавших дворянам или императору.

Все категории крестьян имели право нанимать работников, вы­ставлять вместо себя нанятых в рекруты, обучать своих детей (кре­постные могли это делать только с разрешения помещика), зани­маться мелкой торговлей и кустарными промыслами.

Права наследования, распоряжения имуществом, вступления в обязательства для крестьян были ограничены.

Государственные крестьяне и свободные крестьяне имели право на защиту в суде, и на полное владение, но не распоряжение предо­ставленными землями, на полную собственность в движимом иму­ществе.

Крепостные крестьяне полностью подлежали суду помещиков, а по уголовным делам — государственному суду. Их имущественные права были ограничены необходимостью получать разрешение по­мещика (в области распоряжения и наследования движимого иму­щества). Помещику, в свою очередь, запрещалось продавать крес­тьян в «розницу».

Свободными людьми объявлялись казаки. Они не могли быть обращены в крепостное состояние, имели права на судебную защиту, могли владеть мелкими торговыми заведениями, сдавать их в аренду, заниматься промыслами, нанимать на службу вольных людей (но не могли владеть крепостными), торговать товарами собственного про­изводства. Казацкие старшины освобождались от телесных наказа­ний, их дома — от постоя.

В 1803 г. принимается Указ о вольных хлебопашцах, по которому помещики получили право отпускать своих крестьян на волю за установленный самими помещиками выкуп. Почти за шестьдесят лет действия указа (до реформы 1861 г.) было утверждено лишь около пятисот договоров об освобождении, и стали вольными хле­бопашцами около ста двенадцати тысяч человек. Освобождение осуществлялось с санкции Министерства внутренних дел, крестьяне получали права собственности на недвижимость и участие в обя­зательствах.

В 1842 г. издается Указ об обязанных крестьянах, предусматри­вающий возможность передачи помещиками земли крестьянам в арендное пользование, за что крестьяне обязывались выполнять предусмотренные договором повинности, подчиняться суду поме­щика. На положение «обязанных» крестьян было переведено лишь около двадцати семи тысяч крестьян, проживающих в имениях всего шести помещиков. Недоимки с крестьян взимали через полицию «губернские управления».

Обе эти частичные реформы не решали вопроса об изменении экономических отношений в сельском хозяйстве, хотя и наметили механизм аграрной реформы (выкуп, состояние «временной обязан­ности», отработки), которая была осуществлена в 1861 г.

Более радикальными были правовые меры, принятые в Эстляндской, Лифляндской и Курляндской губерниях: в 1816—1819 гг. крес­тьяне этих регионов были освобождены от крепостной зависимости без земли. Крестьяне переходили на отношения аренды, пользуясь помещичьей землей, выполняя повинности и подчиняясь помещи­чьему суду.

Мерой, направленной на изменение крепостнических отноше­ний, стала организация военных поселений, в которых с 1816 г. стали размещаться государственные крестьяне. К 1825 г. их число достигло четырехсот тысяч человек. Поселенцы были обязаны за­ниматься сельским хозяйством (отдавая половину урожая государ­ству) и нести военную службу. Им запрещалось торговать, уходить на заработки, их жизнь регламентировалась Воинским уставом. Эта мера не могла дать свободные рабочие руки для развития про­мышленности, но наметила пути для организации принудительного труда в сельском хозяйстве, которые будут использованы государством значительно позже.
В 1847 г. было создано Министерство государственных имуществ, которому было поручено управление государственными крестьяна­ми, было упорядочено оброчное обложение, увеличены земельные наделы крестьян; закреплена система крестьянского самоуправления: волостной сход — волостное управление — сельских сход —
сельский староста. Эта модель самоуправления будет еще долгое
время использоваться как в системе общинной, так и будущей кол­хозной организации, став однако фактором, сдерживающим отход крестьян в город и процессы имущественной дифференциации крес­тьянства.