Русское Зарубежье в годы Великой Отечественной войны

Великая Отечественная война усилила раскол среди и без того политически неоднородной русской эмиграции в Европе, Америке и на Дальнем Востоке. Многие в среде эмигрантов встретили нападение на СССР равнодушно. Но было немало и таких, кто не только сочувствовал, но и старался помочь своей Родине. Для них 22 июня 1941 г. стало «днем патриотической мобилизации». Численность русских эмигрантов, которые вступили в армии стран-участниц антигитлеровской коалиции — от трёх — до шести тысяч человек. Однако во всей полноте оценить реальный вклад Русского Зарубежья в антифашистскую борьбу не просто, поскольку в подпольные боевые организации многие наши соотечественники вступали, как того требовали правила конспирации, не под своими именами.

Большинство русских антифашистских групп и центров было сосредоточено во Франции: подпольный патриотический центр — приют матери Марии, «Союз друзей советской Родины» и «Дом оборонцев», «Союз русских патриотов» (СРП), несколько сотен русских эмигрантов сотрудничало с разведывательной сетью, созданной французскими коммунистами. Антифашистская русская организация существовала в Бельгии и других оккупированных фашистами странах. Главной целью этих организаций была вооружённая борьба с фашистами. Кроме того, они осуществляли посильное содействие советским пленным, заключенным в лагерях на оккупированных территориях, организовывали их побеги. Большое значение имела пропагандистская работа, как среди сомневавшейся части русских эмигрантов, так и среди солдат «национальных легионов» германской армии и формирований так называемой Русской Освободительной армии (РОА). Возникновение ряда подпольных эмигрантских организаций и, прежде всего, Союза русских патриотов (Франция, один из лидеров Г. В. Шибанов) создавало организационную основу для привлечения советских военнопленных в ряды антифашистского Сопротивления. С началом Великой Отечественной войны активизировало свою работу, созданное в 1932 г. в Чехословакии «Русское оборонческое движение», одним из основоположников которого являлся лидер Евразийского движения П. Н. Савицкий.

Среди известных эмигрантов, оказавших реальную помощь СССР, был великий русский композитор С. В. Рахманинов, который давал концерты в США и перечислял все гонорары в фонд Красной армии. Денежный сбор от одного из своих концертов он передал в Фонд обороны СССР со словами: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу»[1] (Ссылка?). На свои деньги композитор построил самолет для Советской Армии. Бывший лидер кадетов П. Н. Милюков с началом Великой Отечественной войны также заявил о солидарности с СССР, тяжело переживал поражения Красной Армии в начале войны и радовался Сталинградской победе, оценивая ее как перелом в пользу СССР. Патриотическую позицию занимал проживавший во Франции А. И. Деникин. Всяческие попытки немцев склонить его к сотрудничеству встречали отпор: «Я воевал с большевиками, но никогда с русским народом. Если бы я мог стать генералом Красной Армии, я бы показал немцам!»[2] (Ссылка?). Вместе с тем, в большей мере его симпатии были не на стороне советского режима, а на стороне западных демократий, в которых он, как и в годы Первой мировой войны, видел основной форпост борьбы с германской военной мощью.

Некоторые эмигранты, ранее поддерживавшие Германию, с началом Великой Отечественной войны разочаровались в «немецком друге и союзнике». Так, А.Ф. Керенский в 1939—1940 гг. публично одобрял идею «освободительного» «Дранг нах Остен» фашистской Германии. Когда же стало ясно, что Гитлер ведет войну на уничтожение не столько большевизма, сколько России, а значит, и всего традиционного миропорядка, бывший председатель Временного Правительства кардинально изменил свою позицию. После нападения гитлеровских войск на СССР, он предложил свою поддержку Сталину. Росту антифашистских настроений способствовало и ужесточение с началом войны против СССР политики германских оккупационных властей в отношении русских эмигрантов. Во Франции, в Чехословакии проходили аресты русскоязычного населения. Так, 22 июня 1941 г., в день германского вторжения в Советский Союз, немцы в Париже, из «предосторожности», арестовали большое число русских эмигрантов, лояльность которых была сомнительна.

Но среди русских эмигрантов были и те, кто добровольно встал на сторону врага. Некоторые вожди эмиграции многое сделали для утвер-ждения фашистского режима в самой Германии. Известно, например, что Великий князь Кирилл Владимирович финансировал первые штурмовые отряды НСДАП. Приветствовал нападение Гитлера на СССР Д. Мережковский, после чего от него отвернулись многие друзья. На пораженческих позициях стояла и Зарубежная русская православная церковь, не только в Европе, но и в Северной Америке. Так, в июле 1941 г. Русско-Американский Комитет Русской Православной Зарубежной церкви направил официальное обращение к Президенту США Ф. Д. Рузвельту, в котором излагалась просьба отказать в какой-либо помощи Советскому Союзу. Активную деятельность по привлечению эмигрантов к службе в немецкой армии развернул Русский общевоинской союз (РОВС), один из руководителей которого, генерал А. А. фон Лампе предложил помощь немецкому руководству. Первоначально он получил официальный отказ от главнокомандующего сухопутных войск вермахта. Однако после первых поражений на советско-германском фронте немецкое командование пересмотрело свою позицию. Всего в вооружённых формированиях, действовавших на стороне Германии и её союзников, по разным сведениям, состояло от 20 до 25 тыс. участников Белого движения и представителей эмигрантской молодёжи. Для них сотрудничество с гитлеровцами означало продолжение гражданской войны с большевиками — «хоть с дьяволом, но против большевиков!». В их задачи входили: борьба с партизанами, с советскими парашютистами-разведчиками, ведение пораженческой пропаганды на оккупированной территории СССР, разведывательно-диверсионные рейды в советский тыл.

Особую роль в немецкой армии сыграли казачьи подразделения. Идейным вдохновителем СС-казачества был бело-казачий атаман П. Н. Краснов, который с первых дней войны установил тесную связь с немецкой разведкой. В своём воззвании он призывал казаков объединиться вместе с немцами и участвовать в вооруженной борьбе против Советского Союза. Истинные замыслы атамана шли гораздо дальше уничтожения большевизма и носили геополитический характер. Он выступал за полное разделение СССР и «запирание» России в рамках старого московского княжества, «откуда началось продвижение московского империализма...». 30 марта 1944 г. Краснов был назначен начальником Главного управления казачьих войск при Министерстве восточных территорий Третьего Рейха. Начальником Резерва казачьих войск, специального органа при Главном управлении СС, в сентябре 1944 г. стал другой не менее известный персонаж Белого движения времён гражданской войны — генерал А. Г. Шкуро.

После первых побед Красной Армии над фашистами многие эмигранты-пораженцы поняли, что их расчеты на народное восстание в тылу Красной Армии и крушение советской власти «от одного только удара извне» оказались несостоятельными. Это привело к политической дезинтеграции пораженческого лагеря и росту числа антифашистов.