I. Понятие города и его категории

Определение понятия «города» может быть сделано с весьма различных точек зрения. Общее для них только то, что город пред­ставляет собой замкнутое (хотя бы относительно) селение, населен-

* Цит. по: Вебер М. Город // Вебер М. История хозяйства. Город. / Пер. с нем. под ред. И. Гревса. М., 2001. С. 335-338, 360-365. Цитируемый текст иллюстрирует содержание главы 8 базового пособия учебного комплекса по общей социологии.

ное место, но, во всяком случае, не одно и не несколько отдельно друг от друга расположенных жилищ. Напротив, в городах (хотя и не исключительно в них) дома обычно расположены особенно густо; в наше время, как правило, даже стена к стене. Обычное представ­ление о «городе» связывают с этим понятием, помимо указанного, и количественный признак — большого селения; нельзя сказать, чтобы этот признак отличался неточностью точки зрения социологической: город представляет собой селение, т.е. жительство в тесно друг к другу примыкающих домах, составляющих настолько обширное населенное место, что взаимное личное знакомство жителей друг с другом, отли­чающее соседскую связь, в нем отсутствует. В таком случае только сравнительно обширные селения могли бы именоваться городами и только от общекультурных условий зависело бы, при какой именно величине оно начинает именоваться городом. Этот признак величины далеко не всегда был решающим для тех селений, которые имели в прошлом права городов. Так, в современной России существуют «де­ревни», которые со своим тысячным населением значительно больше иных старых «городов» (например, в Польше и Восточной Германии), которые насчитывают едва несколько сотен человек. Величина сама по себе не может быть решающим признаком точки зрения чисто экономического определения, городом можно назвать такое на­селенное место, обитатели которого в своем большинстве живут не земледельческим трудом, а торговлей и промышленностью. Было бы, однако, неправильным называть все эти селения «городами». Так мы не подвели бы под понятие «города» тот тип поселений — ку­старно-промысловые деревни России и Азии, — которые состоят чуть ли не из родовых общин и заняты однородным наследственным промыслом. Дальнейшим признаком была бы некоторая «многосто­ронность» промысла. Однако сама по себе она еще не может служить решающим признаком. Как правило, происхождение ее может быть двояким и обусловливается наличием господского, преимущественно княжеского двора в качестве центра, при удовлетворении экономи­ческих и политических потребностей которого развиваются ремесла, специализируется производство и происходит торговля. «Городом» нельзя еще назвать и городское или княжеское замкнутое натуральное домашнее хозяйство (ойкос) хотя бы и с весьма значительным посе­лением при нем тяглых ремесленников и мелких торговцев, несмотря на то, что исторически значительная часть важнейших городов воз­никла из таких поселений и работа на княжеский двор составляла во многих из них весьма важный, часто основной, источник существо­вания населения («княжеские города» — Furstenstadte). Дальнейшим признаком города является наличие рынка — не в виде случайного, а

постоянного товарообмена на месте поселения, являющегося суще­ственной составной частью заработка и удовлетворения потребности населения. Но не каждое место, в котором имеется «рынок», есть уже «город». Периодические базары и ярмарки (Messen und Fernhandels-markte, Jahrmarkte), на которые в определенные сроки съезжаются торговцы, чтобы оптом или в розницу, друг другу или потребителю сбывать свои товары, происходили весьма часто в местах, которые мы называем «деревнями». О «городе» в экономическом смысле мы будем говорить лишь в том случае, если местное население удовлетворяет существенную часть своего ежедневного экономического спроса на местном рынке, притом в значительной части предметами, произ­веденными или приобретенными для сбыта населенней местным же или ближайшей округи. Каждый город в указанном смысле является «рыночным местом» (Marktort), т.е. имеет — в качестве экономиче­ского центра поселения — местный рынок (Lokalmarkt), на котором, вследствие существующей экономической специализации произ­водства, наряду с городским населением, взаимно удовлетворяющим потребности своих хозяйств специальными предметами производства, удовлетворяет свои потребности в предметах ремесленного произ­водства и торговли и негородское население. Следует считать обыч­ным, что первоначально город, возникнув как отличное от сельского поселения образование, является одновременно местопребыванием господина или князя и местом рынка, обладает в качестве эконо­мических центров ойкосом и, наряду с ним, рынком, причем часто кроме имеющегося постоянного местного рынка здесь происходят периодические ярмарки приезжающих купцов.

Город (в употребляемом нами значении) есть рыночное поселение (Marktansiedelung). Существование рынка часто основывается на концессии или патронате господина или князя, заинтересованного в наличии постоянного предложения привозных предметов торговли и ремесленного производства и в связанном с этим предложением взимании разного рода пошлин и налогов.

Бывает, что город возникает в виде рыночного поселения на подходящем перегрузочном пункте (Umschlagsplatz) или на осно­вании концессии посторонних господ или князей, или явочным порядком при отсутствии в таком случае касательства, хотя бы терри­ториального, к местопребыванию господина или князя. Так иногда привилегия на основание рынка с привлечением к нему поселенцев давалась отдельному предпринимателю. Не будучи нормальным, это происходило особенно часто в средние века в восточных, северных и среднеевропейских районах возникновения городов. В древности и отчасти в раннем Средневековье на побережье Средиземного моря

 

город довольно часто возникает и без какого-либо отношения к резиденции князя или каких-либо его концессий, а путем союза пришельцев, мореплавателей, торговых поселенцев или, наконец, просто заинтересованных в посреднической роли туземцев.

Такой город мог быть местом рынка в буквальном смысле слова. Все же еще чаще наблюдается единение между большими княжески­ми или сеньориальными патримониальными хозяйствами, с одной стороны, и рынком — с другой. В таком случае сеньориальное или княжеское хозяйство как один из пунктов соприкосновения города могло удовлетворять свои потребности или преимущественно путем натурального хозяйства, путем барщины или натуральной повинно­сти зависимых от него местных ремесленников и торговцев или же благодаря смежности с городом, выступая там в качестве наиболее платежеспособного покупателя...

П. Западный город

Полной противоположностью азиатскому городу является раз­витие города средневекового Запада, особенно в районах севернее Альп, т.е. там, где развитие носит идеально-типический характер в чистом виде. Подобно азиатскому и восточному городу, он был и местом рынка, и средоточием торговли и промышленности, и кре­постью. И здесь, и там мы видим купеческие гильдии и ремесленные цехи, создававшие для своих членов определенную автономию. Как античный, так и средневековой город на Западе также заключал в себе господские дворы с барщиной и фамильные гнезда, обладавшие большой земельной собственностью, как вне города, так и в нем, притом увеличивавшейся за счет доходов от участия знатных родов в городских деловых предприятиях. Город на средневековом Западе также видел в своих стенах различных покровителей и должностных лиц разных политических властителей. Также отличалось в разных видах и городское земельное право от земельного права в сельских местностях. Существенной, почти всегда, по крайней мере для средневекового города на Западе, неизменной характерной чертой в земельном праве города и сельской местности были: для города — без­условное право продажи, отсутствие обложения или, в крайнем слу­чае, неменяющийся налог и право наследования; для внегородских земель — господская или несвободная крестьянская земля, зависимая от сельской или рыночной общины или связанная повинностями по отношению к ним. Этой все же относительной разнице в земельном праве горожан и сельских жителей соответствовала абсолютная противоположность в их личном правовом положении...

Таким образом, западный город как в древности, так и в России был тем местом, где совершался переход из несвободного в свободное со­стояние, благодаря возможности дохода, предоставляемой денежным хозяйством. То же самое даже в значительно большей степени можно сказать про средневековый город, особенно если он находился внутри страны, и чем длительнее была эта деятельность, тем несомненнее совершался этот переход, потому что здесь, в отличие почти от всех других известных нам процессов развития, городское население вело вполне сознательно на то направленную сословную политику. В ран­нюю пору развития этих городов при широкой возможности заработ­ка все жители его были заинтересованы в том, чтобы использовать эту политику, расширив шансы на доход каждого горожанина путем облегчения притока извне. Вследствие этого все были заинтересованы также и в том, чтобы господин не отзывал своего только что разбо­гатевшего в городе крепостного под предлогом поставить его в ряды домашней прислуги или конюхов, а зачастую лишь для того, чтобы заставить этим крепостного выкупиться на волю. Это практиковалось дворянством Силезии зачастую еще в XVIII в., а в России — в XIX в. Поэтому городское население начинает нарушать господские права, что было самым великим революционным новшеством средневеко­вых западноевропейских городов в сравнении с остальными. В го­родах Северной и Центральной Европы возник известный принцип: «городской воздух делает свободным», потому что по прошествии разного, но в общем всегда короткого времени господин терял право собственности на своего крепостного или раба. Степень потери этого права была весьма различна. Очень часто, в свою очередь, города должны были отказываться от принятия несвободных; впрочем, это ограничение по мере ухудшения положения с продовольствием мало соответствовало городским интересам. Однако, как правило, этот принцип сохранял свою силу. Таким образом, сословные различия в городе исчезали — по крайней мере постольку, поскольку они ка­сались обычного понятия свободы и несвободы...

Еще одним и решающим признаком античного и средневекового города является то, что эти города представляли собой общественную организацию официального характера, союз «горожан» как таковых, подчиненных одному, общему для всех них праву и являющихся, следовательно, в классовом отношении «товарищами по праву»...

И развитой античный полис, и средневековый представляли собой прежде всего союз, основанный на братстве, соответству­ющим религиозным символом которого служил в глазах горожан городской бог или святой.

 

Фердинанд Теннис

Сведения о Ф. Теннисе даны в разделе 1 (подраздел 1.2). Ниже приведены фрагменты из приложения «Результаты и перспективы», имеющегося во всех изданиях основной его работы «Общность и общество» (1887/1935). Здесь Ф. Теннис изложил свое, альтерна­тивное концепции Маркса представление о двух социокультурных «эрах» в истории человечества, соотношение между которыми весьма драматично. Суть этого представления Ф. Теннис вынес в первом из­дании своей книги в подзаголовок: «О коммунизме и социализме как эмпирических формах культуры»; первые слова этого подзаголовка стали также названием заключительного параграфа приложения.

Как показано в базовом пособии учебного комплекса (см. гла­ву 1), особенность социально-исторической концепции Тенниса состоит в том, что две эры в истории человечества — эру общности и эру общества — он выделил на основе двух типов социальной воли. Но также существенно, что этим понятиям соответствуют разновид­ности совместной жизни, преобладающий род занятий и основная направленность работы духа. Так, общности соответствует жизнь семейная, деревенская и в небольших городах; а обществу — жизнь крупногородская, национальная, космополитическая.

Н.Л.