Гражданская война и политика

«военного коммунизма»

Гражданская война, развернувшаяся на территории быв­шей Российской империи, представляла собой ожесточен­ию вооруженную борьбу за власть между представителями Различных социальных слоев и групп российского общества, Возглавлявшимися разнообразными политическими партиями 8 объединениями, стоявшими на зачастую противоположных Платформах.

 

Страна как бы постепенно вступала в гражданскую вой­ну. В апреле 1918 г. началось восстание на Дону, вызванное установкой большевиков на «расказачивание». В мае начался второй Кубанский поход Добровольческой армии, занявшей всю Кубань, откуда с большим трудом удалось отвести красные части. В мае же начался мятеж чехословацкого корпуса на всем протяжении Транссибирской магистрали. Мятеж был поддержан восстаниями в ряде районов Поволжья. Среднее Поволжье и Средний Урал объединяются против Советов под властью Коми­тета членов Учредительного собрания (правительство Комуча, «Самарская Учредилка»). Ему оказывает поддержку уральское и оренбургское казачество во главе с атаманом Дутовым. От­резанные от Центра, Сибирь, Средняя Азия и Дальний Восток постепенно захватываются антибольшевистскими силами. В Мурманске и Архангельске высаживаются англо-американс­кие оккупационные войска. При их поддержке создается прави­тельство Северной области во главе с членом Учредительного собрания, народным социалистом Н.И. Чайковским. Печальная судьба постигает Бакинскую коммуну в Закавказье, которая падает перед лицом трех враждебных сил: местных национа­листов, турецких и английских оккупационных войск. Внутри Советской республики происходят мятежи и восстания, в том числе в Москве (мятеж левых эсеров), Ярославле (восстание, организованное «Союзом защиты родины и свободы» под ру­ководством Савинкова и полковника Перхурова). На огромных землях России возникает множество различных государствен­ных образований. Территория, на которую распространяется советская власть, тает словно «шагреневая кожа».

Прав был один из лидеров «белого» движения А.И. Дени­кин, который рассматривал гражданскую войну как неизбежную трагедию России. В той обстановке, которая сложилась в стране, вооруженное столкновение различных сил было неотвратимым. Почему война приняла такой жестокий, кровопролитный и междоусобный характер? В немалой степени эта вина лежит на большевиках, которые своей проповедью классовой враж­ды сеяли семена ненависти и жестокости, чьи левацкие и экстремистские действия провоцировали выступление против них с оружием в руках людей, в другой обстановке к этому не склонных. Не меньшая вина лежит на тех, кто не хотел и не желал поступиться своими преимуществами и привилегиями, не учитывал велений времени.

 

Тут же встает вопрос о «красном» и «белом» терроре: какой из них был более ужасным? Советская литература делала упор на «белом» терроре. В 20-30-х гг. публиковалось огромное количество документов, рассказывающих о зверствах белогвар­дейцев. Сегодня в печати больше повествуется о преступлениях большевиков, а герои «белого» движения предстают в ореоле мучеников и страдальцев за Россию. Если раньше писали об убийствах Урицкого и Володарского, злодейском покушении на Ленина, то теперь — о казни царской семьи, хотя никаких новых фактов об этом нет. Так что все зависит от контекста, в котором преподносятся эти факты. Между тем надо признать, что от террора погибли десятки тысяч людей и с той и с другой стороны. Действие было равно противодействию. На террито­риях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний и бес­чинств, чем в Советской России, причем как политику массовый террор большевики стали проводить лишь с сентября 1918 г. Той осенью волна красного террора, действительно, захлестнула республику и приняла форму массовых расправ с «буржуями», прочими «классовыми врагами» и всякими подозрительными лицами. Расстреливали трусов, дезертиров, бандитов, грабите­лей, спекулянтов, стремясь «железной рукой» навести порядок на фронте и в тылу. Карательные меры выходили из-под контро­ля, вынуждая людей к отчаянному сопротивлению. Созванный в ноябре VI съезд Советов вынужден был поставить вопрос об ограничении террора в рамках «революционной законности», однако остановить его уже было невозможно. Столь же бес­сильными были попытки ограничить массовые расправы со стороны руководителей «белого» движения. В разгул террора, свирепствовавшего 3 года гражданской войны, все стороны, которые принимали в ней участие, внесли свою лепту.

Несмотря на участие войск иностранных держав в граж­данской войне в России, она была прежде всего ее внутрен­ней проблемой. Летом и осенью 1918 г. главные события войны развернулись на.Восточном фронте, где народная аРмия Комуча и чехословацкие части продвигались к Москве, заняли Казань, а на севере грозили соединиться с войсками Правительства Северной области и англичанами. Советское правительство предпринимает лихорадочные усилия по ук­реплению Красной Армии. Уже в мае начались массовые Рабочие призывы и принудительные наборы в армию. Конс-

 

 

I⁴- Зак. 540

 

титуция, принятая на V съезде Советов, установила принцип обязательной воинской повинности. На том же съезде было решено начать мобилизацию призывных возрастов. К осени численность РККА выросла до 500 тыс. человек. 30 сентября 1918 г. при СНК был образован Совет рабочей и крестьянской обороны (СО) для объединения всех мероприятий в военной области. Были предприняты меры по ужесточению дисцип­лины. Представители РВС, наделенные чрезвычайными полномочиями вплоть до расстрела изменников и трусов без суда и следствия, выезжали на самые напряженные участки фронта. ВЧК объявила об образовании внутреннего фронта гражданской войны, направив усилия на разоблачение загово­ров и беспощадную расправу с «классовыми врагами». Осенью 1918 г. Красной Армии удалось нанести ряд поражений своим противникам и очистить Поволжье и Урал.

Благоприятная для Советской России обстановка сложилась на Западном фронте в связи с революцией в Германии. Уже 4 октября 1918 г. Ленин в письме на адрес ВЦИК предлагает к следующей весне довести численность Красной Армии до 3 млн человек в «целях помощи немецким рабочим», т. е. он еще не оставляет идею мировой революции. По пятам уходя­щих германских войск продвигались красные части. Брестский мир был аннулирован. Были заняты Псков и Нарва, большая часть Белоруссии и Прибалтики. На освобожденной территории образованы Литовско-Белорусская, Латвийская и Эстляндская советские республики, правда, советская власть просуществова­ла в них лишь несколько месяцев. В результате ошибок местных коммунистов, которые перенесли из Советской России опыт комбедов и продовольственной диктатуры, а также левацких загибов руководства, новые режимы не получили поддержки у местного населения.

Значительными были успехи Красной Армии на Южном фронте, особенно в Украине. Еще в период оккупационного пронемецкого режима гетмана Скоропадского здесь возникло сильное партизанское и повстанческое движение, возглавля­емое украинской Директорией, в котором принимали участие и большевистские отряды. После эвакуации немецких войск между петлюровцами и наступающей Красной Армией нача­лась война, которая закончилась поражением националистов-В январе 1919 г. был занят Харьков, феврале — Киев, аП-

 

 

реле — Одесса, откуда в срочном порядке вынуждена была убраться французская военная эскадра, и Крым. В мае 1919 г. Красная Армия заняла почти всю Донскую область. Восстание местного казачества было жестоко подавлено.

В целом, однако, успехи Красной Армии оказались вре­менными и непрочными. Пока она одерживала победы на Западном и Южном фронтах, с другого конца начинал раскру­чиваться новый, не менее грозный виток гражданской войны, знаменующий переход к ее второму этапу, когда Советской республике противостоял ряд военно-диктаторских режимов. Сначала осенью 1918 г. против красных восстали рабочие Ижевского и Боткинского заводов на Урале. Это восстание было особенно болезненным для большевиков, поскольку они всегда рассматривали рабочий класс как твердую и надежную опору. Восстание с трудом удалось подавить, однако перешедшие в лагерь противника «ижевцы» и «воткинцы» еще долго наноси­ли уколы красным в составе белых армий. В ноябре 1918 г. адмиралом А.В. Колчаком, военным министром Уфимской Директории — правительства, объединившего под своей влас­тью ряд государственных образований на территории России, был осуществлен военный переворот. Колчак провозгласил себя «верховным правителем России» со столицей в Омске и на время стал главным противником советской власти. Его войска в начале 1919 г. быстро продвигаются к Волге, нанося Красной Армии поражение за поражением, и вплотную подступают к Самаре. На юге генерал Деникин объединил все антибольше­вистские силы и в апреле 1919 г. начал наступление сразу в трех направлениях: на Царицин, Воронеж и Харьков. Летом войска Деникина занимают всю Украину, а осенью начинают продвигаться к Москве.

И вдруг — наступающие фронты рушатся один за другим. Колчаковский фронт был прорван в районе Бугуруслана и оугульмы, значительные силы были окружены и уничтоже­ны, после чего ему уже не удалось оправиться. В ноябре пала столица Колчака — Омск. Остатки его армии уходили дальше 8а восток. В октябре были разгромлены наступающие части Деникина под Воронежем и Орлом. В этих боях отличились Конные части СМ. Буденного. Деникинская армия покати­сь на юг. Разбитый у Пулковских высот под Петроградом "Юденич укрылся в Эстонии. Разлагающийся режим генерала U*

 

 

Миллера, потеряв поддержку английских войск, вывезенных из России, не смог противостоять большевикам. Большую помощь Красной Армии оказывало повстанческое и пар­тизанское движение, развернувшееся повсеместно в тылу белых армий. К концу 1919 г. ход военных действий явно обратился в пользу Советов. В дальнейшем уже ни польско-советская война, ни война с генералом Врангелем в Крыму непосредственной угрозы для существования советской влас­ти не представляли.

Почему же все-таки контрреволюция в России несмотря на временные успехи и материальную и военную помощь из-за рубежа потерпела поражение? Первая причина состоит в том, что «белое» движение представляло собой пестрый конгломерат различных сил, которые не только не смогли объединиться, но и не сумели выработать сколько-нибудь конструктивных целей и задач. Вторая заключается в по­литике, проводимой белогвардейскими правительствами на занятых территориях, которая сводилась к проведению карательных экспедиций, расстрелам, массовым поркам, унижающим человеческое достоинство, возвращению старых порядков, в общем-то и приведших к революции. Обычно переход территорий из рук в руки сопровождался сведением счетов, от которого жестоко страдало мирное население. По мере того как в рядах белых усиливалось влияние реакци­онных и монархических элементов, от них отмежевывались сторонники демократии. Этим объясняется, в частности, заявление лидеров ряда политических партий о прекращении вооруженной борьбы против большевиков. В экономической и социальной областях мероприятия белых сводились к воз­вращению собственности прежним владельцам, «усмирению» рабочих, грабежам и поборам со стороны воинских команд. Самоубийственной была и национальная политика белых генералов, выступавших под лозунгом «единой и неделимой России», а зачастую и учинявших расправы с национальными меньшинствами. Было ясно, что революция породила бурный подъем национального движения в России и игнорировать его было по меньшей мере политической слепотой. Хотя бы формальным признанием права наций на самоопределение большевики выгодно отличались от своих противников.

 

Определенную роль в победах Красной Армии сыграли отдельные акты, провозглашенные большевистским правитель­ством в начале 1919 г., — окончательная ликвидация комбедов, объявление союза с середняком, прекращение расказачивания и др- Однако не это было главным фактором, хотя советская историческая литература постоянно твердила о возобновлении союза советской власти с крестьянством (с момента VIII съезда РКП(б) в марте 1919 г.). Вряд ли политика «военного коммуниз­ма», черты которой явно обозначились в 1919 г., могла привлечь крестьянские массы. Продразверстка и принудительный набор в Красную Армию легли тяжким бременем на деревню. Не слу­чайно в этот период на фоне противоборства «красных» и «белых» неудержимо разрастается третья сила — движение «зеленых», руководимых атаманами, воевавшими как против «комиссаров», так и против белых генералов. Движение большей частью со­ставляли крестьяне, уклонявшиеся от мобилизаций, и дезерти­ры. Дезертирство получило огромный размах среди уставшего от войны населения и в Красной Армии несмотря на вводимые Троцким заградительные отряды, периодически осуществляе­мые им в частях децимации, т. е. расстрел каждого десятого труса и дезертира, и в рядах белых. Партизанское движение в гражданскую войну также нередко было окрашено в зеленый Цвет. Зачастую вооруженные отряды или банды занимали выжи­дательную позицию, на чью сторону повернет военное счастье, и, скорее в силу своего классового инстинкта, чем сознательно, больше симпатизировали красным. Так, партизанские армии Н. Махно и И. Григорьева в 1919 г. оказывали существенную помощь Красной Армии на юге. Колебания крестьян были по­нятны. И все же следует признать, что «белому» движению они не оказали поддержки. В крестьянском сознании прочно засела мысль о том, что благодаря революции они получили землю, которая останется за ними в случае победы большевиков или перейдет к помещикам, если победят белые.

Победы Красной Армии в советской литературе традиционно °бьяснялись мудрой политикой ленинской партии, высоким моральным духом масс, сознанием правоты своего дела, рево­люционным энтузиазмом, талантом полководцев, вышедших из НаРода, и другими такого же свойства аргументами, типичными Для коммунистической фразеологии. Но все же, как представ­ляется, главную роль в победе большевиков сыграли система

 

«военного» или «осадного коммунизма», превращение Советской республики в своего рода военный лагерь, милитаризация всей жизни общества.

Раньше считалось, что политика «военного коммунизма» была вынужденной, продиктованной специфической обста­новкой гражданской войны. Однако если вспомнить содержа­ние и сущность проводимых большевиками преобразований, это выглядит не совсем так. Конечно, большое значение имела сама ситуация в Советской республике, напоминавшая положение осажденной крепости, в которой уже начались и голод, и мор. И все-таки военно-мобилизационная и рекви­зиционная система периода гражданской войны выросла на сплетении множества факторов. Когда отсутствует четкая программа действий, как было у большевиков («сначала возьмем власть, а потом посмотрим»), то конкретные шаги в той или иной области во многом диктуются складывающейся обстановкой, а из этого извлекаются теоретические и идеоло­гические постулаты, привязанные к марксистской доктрине, но часто прямо противоположные тому, что задумывалось в теории.

Снабжение Красной Армии, численность которой на протяжении 1919 г. возросла с 1,7 до 4,4 млн человек, тре­бовало слаженности и единства действий различных органов. Возникает целая система учреждений, в задачи которых вхо­дило подчинение всей экономики нуждам фронта. Поначалу все они создавались в традициях революционного времени на основах коллегиальности и широкого представительства различных органов и организаций. Однако постепенно в них усиливается тенденция к персонификации, личной ответ­ственности. Совет Обороны определял главные направления работы ВСНХ, его главков и центров, каждый из которых представлял собой своеобразную государственную монополию в соответствующей отрасли производства (Главметалл, Глав-текстиль, Главсахар и т. д.). До конца 1919 г. было создано более 40 таких главков и центров. Главкизм был одной из характерных черт «военного коммунизма». Наряду с этим СО назначал своих комиссаров, обладающих чрезвычайными полномочиями.

Милитаризация управления сопровождалась приспособле­нием организации труда к военной обстановке. Раньше всегда

 

 

это проявилось в топливной промышленности, т. е. в одном из самых узких мест советской экономики (постановление СО от 27 июня 1919 г.). К концу года вся промышленность была объявлена на военном положении. Последовательно проводились в жизнь меры по осуществлению трудовой по­винности и снабжению рабочей силой военных заводов. Для решения военно-оперативных задач стали использоваться трудовые мобилизации среди населения (для заготовки дров, военно-строительные работы и т. п.). Происходило ужесто­чение трудовой дисциплины. В конце 1919 г. СНК принял постановление о рабочих дисциплинарных судах, где среди прочих мер воздействия предусматривалось отправление в концентрационный лагерь.

Центральные органы стремились сконцентрировать в своих руках все ресурсы и распределять их по нарядам и ордерам, подписанным комиссарами. Сам коммунизм начи­нает отождествляться с централизмом, тоже вопреки тому, что говорилось в теории о развитии самоуправления. Начали возникать разговоры о едином народнохозяйственном плане, утопические грандиозные проекты, свойственные революци­онному времени. На практике же на самом высоком уровне приходилось заниматься совершенно прозаическими вещами вроде заготовки дров, сена, изготовления валенок для воинов Красной Армии и пр.

Натурализация экономики — еще один признак «военного коммунизма».. Поставив своей целью ликвидацию рынка, товарно-денежных отношений, большевики понимали, что не­возможно добиться этого немедленно. Однако развал финан­сового хозяйства и обесценивание денег способствовали тому, что эта идея стала быстро материализовываться в Советской республике. Экономика начинает работать как бы для еди­ного котла и снабжаться из общего котла. Купля и продажа отмирают. Свободная торговля хлебом запрещается. Деньги вроде бы в ходу, но существенной роли не играют. В конце 1918 г. СНК специальным декретом возложил на Нарком-пРод снабжение населения товарами первой необходимости через государственную и кооперативную сеть и потребовал 0т главков ВСНХ передачи Наркомпроду соответствующей части промышленной продукции. Вся произведенная про­екция, а также пополняемая путем конфискаций, реквизи-

 

 

ций, причем зачастую без каких-либо выкупов и платежей, размещалась на складах. Отпуск товаров осуществлялся централизованно, обычно без оплаты. Железные дороги были обязаны перевозить грузы бесплатно. Последовательность военно-коммунистических мер включала отмену платы за городской, железнодорожный транспорт, топливо, фураж, продовольствие, предметы широкого потребления, медицин­ские услуги, жилье и т. д. Декреты, вводящие «коммунизм» на всем протяжении его истории, следовали один за другим. Одновременно шла натурализация вознаграждения за труд в виде пайков, натуральных выплат.

В деревне продовольственная диктатура в начале 1919 г. перерастает в систему продразверстки. Все произведенные крес­тьянами «излишки» продовольствия подлежали отчуждению со стороны государственных заготовительных органов за вычетом так называемой «потребительской нормы» и «воспроизвод­ственного фонда». Те, которые не подчинялись, относились к кулакам. К ним применялись суровые меры вплоть до расстре­ла. Взамен «излишков» в деревню должны были направляться промышленные товары для распределения преимущественно среди бедноты: ткани, соль, сахар, керосин и т. д. Ввиду ми­литаризации экономики и развала промышленности товаров в деревню за все годы гражданской войны было поставлено очень мало.

Такой выглядела экономическая система «военного ком­мунизма», пытавшаяся организовать единое государственное хозяйство на коммунистических началах без рынка, денег, на основе прямого продуктообмена. Эта система характеризо­валась полным отсутствием экономических рычагов, господ­ством администрирования, военно-приказного управления. Все определялось действиями комиссаров и чрезвычайных уполномоченных. Уверенность в том, что можно добиться результата путем решительных и крутых мер, невзирая ни на какое сопротивление, — «комиссарство» стало прямым насле­дием «военного коммунизма».

Постепенно Советская республика переходила к мирному труду. Страна была уже совершенно иной. Война, насилие, голод, смута сократили население на 12-14 млн человек. Резко понизился уровень культуры и нравственности, человеческая жизнь утратила всякую ценность. Такие понятия, как мило-

 

сердие, любовь к ближнему, сострадание оказались в числе «классово чуждых».

Была разрушена прежняя экономическая система, утрачен громадный производственный и организационный опыт. Нару­шение рыночных отношений привело к развалу финансов, рез­кому сокращению производства в промышленности и сельском хозяйстве. За годы гражданской войны существенно изменился характер политической власти. Произошло слияние государ­ственных и партийных органов, все большую роль начинал играть разраставшийся бюрократический аппарат. Формировался тоталитарный режим.

Глава 16. Россия в 20-30-е гг.:

На путях строительства

Социализма

Новая экономическая политика. Образование СССР. СССР на путях форсированного строительства социализма