Глобальные температуры 1880–2003 3 страница

Он постучал кончиком пальца по клавиатуре маленького компьютера, и на экранах появилось другое изображение.

– Мы вводим каждую из этих тем в интернетовскую сеть со все возрастающей частотой, а затем начали включать туда же намеки на некие исследовательские данные, которые мы намерены публиковать, указываем также, что они являются обменом информацией по электронной почте между учеными Австралии, Германии, Канады и России. Мы привлекли толпу и наблюдали за ее движением. И в конце концов нам удалось выделить географический комплекс пользователей, включающий центр Северной Америки, Торонто – Чикаго – Анн-Арбор – Монреаль, с ответвлениями на обоих американских побережьях, а также Англию, Францию и Германию. Это весьма серьезная экстремистская группа. Они уже убили одного ученого в Париже. Мы как раз ждем дополнительную информацию по этому поводу. Но французские власти могут… медлить с расследованием.

– А что у них происходит в сфере обмена информацией через сотовую связь? – впервые за все время заговорил Кеннер.

– Обмен становится все активней. Вся переписка по электронной почте тщательно закодирована. Время прохождения информации сокращается. Совершенно очевидно, что началась работа над каким-то секретным проектом. Глобальным, чрезвычайно сложным и очень дорогим.

– Но мы пока не знаем, что это такое.

– Пока нет.

– Тогда попробуйте проследить через деньги.

– Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Повсюду, где только можно. – Хитоми мрачно улыбнулся. – Это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно рыбка проглотит наживку.

 

ВАНКУВЕР

 

 

Вторник, 8 июня

Вечера

 

Нат Деймон подписал бумагу с лихим росчерком пера.

– Никогда прежде меня не просили подписывать секретное соглашение, – заметил он.

– Удивлен, – сказал мужчина в костюме с серебристым отливом и взял бумаги. – Я думал, это вполне стандартная процедура. Мы просто не хотим, чтобы информация о нашей собственности подлежала обсуждению. – Он был юристом и сопровождал своего клиента, бородатого мужчину в очках, джинсах и простой клетчатой ковбойке. Бородатый представился геологом, сказал, что занимается поиском нефтяных месторождений, и Деймон ему поверил. Ведь он выглядел в точности так же, как другие геологи-нефтяники, с которыми ему до сих пор приходилось иметь дело.

Компания Деймона называлась «Канадские морские исследовательские технологии», и, сидя в своем маленьком офисе на окраине Ванкувера, он занимался тем, что сдавал в аренду подводные лодки и другие пригодные для работы под водой управляемые устройства клиентам по всему миру. Деймон не был владельцем этих подводных устройств. Он просто оформлял документы по их найму. И раскиданы они были повсюду – в Йокохаме, Дубае, Мельбурне, Сан-Диего. В их число входили и пятидесятифутовые подлодки с командой из шести человек каждая, на которых можно было обойти весь земной шар, и миниатюрные батискафы для погружения, вмещавшие всего одного человека, и даже еще более миниатюрные устройства, роботы для погружения с дистанционным управлением, которые можно было спускать с корабля.

Клиентами Деймона были энергетические и горнодобывающие компании, они использовали подводные устройства для разведки перспективных месторождений, а также для проверки состояния установленных в море буровых вышек и платформ. Короче говоря, бизнес у него был весьма специфический, и в маленький офис, расположенный на задворках лодочной ремонтной мастерской, заходило не так уж много посетителей.

А эти двое мужчин вошли за полчаса до закрытия. Говорил в основном юрист, клиент же просто протянул Деймону свою визитку, где значилось, что он является сотрудником сейсмической службы, имелся и адрес в Калгари. Что и понятно: ведь в городе Калгари были сосредоточены офисы крупнейших нефтедобывающих компаний: «Петро-Канада», «Шелл», «Санкор» и многих других. Там также находились десятки мелких частных консалтинговых фирм, которые проводили исследования и перспективные разработки для этих компаний.

Деймон снял с полки за спиной маленькую белую модель тупоносой субмарины с верхом из плексигласа. И поставил на стол перед мужчинами.

– Вот что я рекомендую для ваших нужд, – сказал он. – Называется «Эр-эс Скорпион», построена в Англии всего четыре года назад. Рассчитана на команду из двух-трех человек. Дизельное топливо и электроэнергия с замкнутым циклом аргона. При погружении использует 20 процентов кислорода и 80 – аргона. Надежная, проверенная технология, газопромыватель на основе гидроокиси калия, напряжение в сети 200 вольт, глубина оперативного погружения 2000 футов, время под водой – до 3,5 часа. Представляет собой эквивалент японской «Шинкай» производства 2000 года, если вам известна такая модель. Можно сравнить также с «Даунстар-80», которых всего четыре в мире, но на настоящий момент все они сданы в аренду. «Скорпион» – просто отличная субмарина.

Мужчины кивнули и переглянулись.

– Ну а какие у нее внешние манипуляторы?

– Это зависит от глубины, – ответил Деймон. – Чем меньше глубина, тем…

– Ну, скажем, на глубине 2000 футов. Какие там можно использовать манипуляторы?

– Для сбора проб на глубине 2000 футов?

– Нет, мы размещаем на дне устройства. Датчики по мониторингу.

– Понимаю. Типа радиоустройств, да? Передающие сигналы на поверхность? – Да, что-то в этом роде.

– Каких размеров должны быть эти устройства? Бородач развел руки фута на два.

– Примерно вот такие.

– А вес?

– О, точно не знаю, не скажу. Ну, допустим, около двухсот фунтов.

Деймон с трудом скрывал удивление. Обычно геологи, занимающиеся нефтеразработками, отлично знают, что именно им надо разместить на дне. Точные размеры, вес, плотность и другие параметры. А этот бородач понятия не имеет. Может, он просто не в себе?

– И эти ваши датчики предназначены для геологических работ?

– В конечном счете, да. Но прежде нам надо собрать информацию о направлении океанских течений, скорости этих самых потоков, температурах дна. В общем, в таком роде.

Деймон подумал: «Зачем им все это?» На кой шут им вдруг понадобилось знать об океанских течениях? Нет, конечно, возможно, они хотят разместить нефтяную вышку, но кто же делает это на глубине в 2000 футов?

Что за намерения у этих странных людей?

– Что ж, – сказал он, – если вы желаете разместить манипуляторы внешнего действия, то крепятся они на переднюю часть корпуса перед погружением. Для этой цели есть такие специальные выступы вот здесь, по бокам. – Он показал на модели. – А затем, погрузившись на нужную глубину, вы можете воспользоваться двумя рычагами-манипуляторами для размещения этих датчиков на дне. Сколько именно приборов вы хотите разместить?

– Несколько.

– Больше восьми?

– Да. По всей вероятности. – Тогда вам понадобится сделать несколько погружений. Потому что за один раз больше восьми разместить нельзя. Ну, в лучшем случае десять. – Он продолжал говорить, то и дело поглядывая на их лица, пытаясь разгадать, что кроется за этими непроницаемыми взглядами. Они хотели взять лодку в аренду на четыре месяца начиная с августа текущего года. Им нужна была эта субмарина, а также грузовой корабль, чтобы доставить ее в Порт-Морзби, Новая Гвинея. Там они собирались забрать предназначенный груз.

– В зависимости от того, куда вы затем направитесь, вам могут понадобиться специальные морские лицензии…

– Мы займемся этим позже, – сказал юрист.

– Теперь что касается команды…

– И этим тоже займемся потом.

– Но это входит в контракт.

– Тогда впишите в него, что считаете нужным.

– По окончании срока аренды вы вернете лодку в Морзби?

– Да.

Нат уселся перед настольным компьютером и начал заполнять бланки заказа. Всего их было сорок три вида (не считая страховки). И вот наконец он вписал последнюю цифру.

– Итого пятьсот восемьдесят три тысячи долларов, – сказал он.

Мужчины даже глазом не моргнули. Просто кивнули, и все.

– Половина авансом.

Они снова кивнули.

– Вторую половину вы должны перевести на счет-депонент, перед тем как забрать предназначенный вам груз в Порт-Морзби. – Обычно он не требовал этого у своих постоянных клиентов. Но по некой неясной еще причине чувствовал себя в компании этих двоих неуютно.

– Прекрасно, так и сделаем, – сказал юрист.

– Плюс двадцать процентов вперед на всякие непредвиденные обстоятельства.

А вот это было уж совсем необязательно. Ему просто хотелось заставить эту парочку уйти. Не получилось…

– Хорошо.

– И еще, – сказал Нат, – перед подписанием контракта вы должны переговорить со своей компанией и…

– Нет. Мы готовы все оформить прямо сейчас.

Один из них достал конверт и протянул Деймону.

– Взгляните. Все правильно?

В конверте лежал чек на 300 тысяч долларов. От «Сейсмической службы» «Канадским морским технологиям». Деймон кивнул и сказал, что все правильно.

И положил чек с конвертом на стол рядом с моделью подлодки.

И все бы было ничего, но вдруг один из мужчин спросил:

– Не возражаете, если я запишу себе кое-что? – С этими словами он взял конверт и что-то на нем нацарапал. И только после того, как посетители ушли, Деймон догадался: они отдали ему чек и специально забрали конверт. Чтоб не оставлять отпечатков пальцев.

Или ему просто померещилось? На следующее утро он отправился в «Скотиабанк» положить деньги на депозит. И заскочил к Джону Киму, помощнику управляющего. И попросил его выяснить, имеются ли на счете «Сейсмических служб» средства, покрывающие подобные затраты.

Джон Ким обещал проверить прямо сейчас.

 

СТЭНДЖИДЛИС

 

 

Понедельник, 23 августа

Дня

 

«Господи, ну и холодрыга», – подумал Джордж Мортон, выбираясь из «Лэнд Круизера». Миллионер-филантроп притопнул и натянул перчатки, пытаясь согреться. Стоял полдень, и небо отливало красным, с желтоватыми полосками просвечивающего сквозь морозную мглу солнца. Колючий ветер насквозь продувал Шпергизандур, холмистую темную равнину, находящуюся в самом сердце Исландии, серые плотные тучи низко нависали над застывшей лавой, которая покрывала все вокруг на многие мили. Исландцы любили это место. Мортон никак не мог понять, почему.

Как бы там ни было, но места назначения они достигли: прямо впереди высилась стена из скал, покрытых снегом, за ними виднелась горная гряда. Это был Скорраджокул, один из языков гигантского ледника Вакпаджокул, считавшегося самым большим в Европе. Водитель, студент-выпускник, выбрался из джипа и радостно захлопал в ладоши.

– А что, очень даже неплохо! И совсем не холодно. Нам повезло, приятный августовский денек. – На нем была футболка, велосипедные шорты и легкая жилетка. Мортон же был одет в долгополый свитер, стеганую ветровку и толстые штаны на теплой подкладке. И ему все равно было холодно.

Он обернулся: остальные пассажиры тоже начали выбираться из машины. Высокий и хмурый мужчина по имени Николас Дрейк в ветровке, под которой виднелись рубашка с галстуком и твидовый пиджак, недовольно поморщился, когда холодный ветер ударил ему прямо в лицо. Жиденькие светлые волосы, очки в металлической оправе, вечно недовольная мина – похоже, Дрейк сознательно культивировал этот образ ученого, человека не от мира сего. Ему не хотелось, чтобы его принимали за того, кем он в сущности являлся. А был он некогда весьма успешным адвокатом, затем вышел на пенсию и стал директором Национального фонда природных ресурсов, самого большого и активною американского его подразделения. Последние десять лет он занимался только этой работой.

Следом за ним из джипа бодро выпрыгнул Питер Эванс. Он был самым молодым из поверенных в делах Мортона, к тому же его любимчиком. Недавно Эвансу исполнилось двадцать восемь, и он являлся одним из младших партнеров адвокатской фирмы «Хассл и Блэк» в Лос-Анджелесе. Даже сейчас, несмотря на царившие кругом холод и мрак, Эванс был весел и полон энтузиазма. Натянул капюшон шерстяной парки, сунул руки в карманы и не подавал вида, что погода его не устраивает.

Мортон доставил всю эту честную компанию из Лос-Анжелеса на личном реактивном самолете «Гольфстрим Джи-Эс», приземлившемся в аэропорту Кефлавика вчера в девять утра. Все они почти не спали, но особой усталости не испытывали. Даже Мортон, а ему уже стукнуло шестьдесят пять. Он чувствовал себя вполне бодро.

Если бы не этот холод…

Мортон застегнул куртку на «молнию» и последовал за водителем. Тот уже начал спускаться по каменистому склону.

– Здесь светло даже ночью, – сказал парнишка, – и это придает бодрости и сил. А доктор Эйнарсон, так тот летом вообще спит не больше четырех часов в сутки. И мы – тоже.

– А где этот ваш доктор Эйнарсон? – спросил Мортон.

– Вот там. – И паренек указал вниз и влево. Сперва Мортон не видел ровным счетом ничего.

Затем наконец разглядел красную точку и понял: это какой-то автомобиль. Только теперь, в сравнении, он понял, как громаден ледник.

Дрейк догнал Мортона на склоне холма.

– Вот что, Джордж, – сказал он, – вы с Эвансом можете прогуляться, осмотреться немного. А мне хотелось бы переговорить с Эйнарсоном наедине.

– Это почему?

– Ну, думаю, Эйнарсону будет спокойнее, если вокруг не станут крутиться люди.

– И он не потерпит даже человека, который спонсирует его исследования?

– Ну, почему же, вовсе нет, – ответил Дрейк. – Просто не стоит слишком уж напирать на этот факт. Не хочу, чтоб Пер чувствовал себя скомпрометированным.

– Не знаю, как это тебе удастся, – проворчал в ответ Мортон.

– Просто напомню ему, как высоки ставки, – сказал Дрейк. – Постараюсь, чтоб он увидел полную, так сказать, картину.

– Честно говоря, мне очень хочется присутствовать при этой дискуссии, – заметил Мортон.

– Знаю, – кивнул Дрейк. – Но дело больно уж деликатное.

Чем ближе они подходили к леднику, тем холодней становилось дыхание ветра. Температура упала на несколько градусов. Теперь они увидели четыре большие палатки, стоящие вокруг красного внедорожника. Издали их видно не было, они сливались с общим фоном.

Из одной палатки вышел очень высокий светловолосый мужчина. Пер Эйнарсон. Он вскинул руки и воскликнул:

– Николас!

– Пер! – Дрейк бросился к нему.

Мортон продолжал спускаться, он чувствовал себя обиженным за то, что Дрейк покинул его. Но тут с ним поравнялся Эванс.

– Ни малейшей охоты прогуливаться здесь, – проворчал Мортон.

– Ну, не скажите, – протянул Эванс. – Это место может оказаться куда любопытнее, чем мы думали.

Из второй палатки вышли три молодые женщины в костюмах цвета хаки, все три пепельные блондинки и красавицы. И весело замахали руками вновь прибывшим.

– Может, ты и прав, – кивнул Мортон.

 

* * *

 

Питер Эванс знал, что его клиент, Джордж Мортон, несмотря на огромный интерес ко всему, что касалось охраны окружающей среды, куда как больше интересуется красивыми женщинами. И действительно, обменявшись приветствиями с Пером Эйнарсоном, Мортон с удовольствием позволил Эве Джонсдоттир увести себя из палатки. Эва была высокой спортивной женщиной с коротко подстриженными белокурыми волосами и ослепительной улыбкой. «Как раз во вкусе Мортона, – подумал Эванс. – Похожа на его ближайшую помощницу и секретаршу, красавицу Сару Джонс».

– Понятия не имел, что так много женщин интересуются геологией, – услышал он слова Мортона. И парочка неспешной походкой направилась к леднику.

Эванс знал, что это он должен сопровождать Мортона. Но тот наверняка предпочитает совершить эту прогулку без него. Но куда больше волновало Эванса следующее обстоятельство: его фирма представляла также интересы и Николаса Дрейка, и Эванса немного беспокоило, что же затеял этот его подопечный. Нет, наверняка ничего противозаконного или неэтичного. Но Дрейк часто проявлял высокомерие и властность, и его действия могли вызвать впоследствии нешуточные осложнения. С минуту Эванс топтался на месте, не зная, за которым из мужчин лучше последовать.

Решение за него принял Дрейк. Дал еле заметную отмашку рукой и исчез в большой палатке следом за Эйнарсоном. Эванс намек понял и безропотно затрусил вслед за Мортоном и девушкой. Эва оживленно рассказывала о том, что двенадцать процентов территории Исландии покрыто ледниками и что в толще некоторых из них находятся действующие вулканы.

В частности, этот ледник, говорила она, указывая вперед, называют волновым, за то, что он за всю историю наблюдений много раз наступал, а затем отходил. В настоящее время, если верить ее словам, ледник движется вперед со скоростью сто метров в день, это составляет длину футбольного поля, и движение происходит непрерывно все двадцать четыре часа в сутки. Иногда, когда ветер стихает, слышно, как он со скрипом продвигается вперед. За последние несколько лет этот волновой ледник продвинулся на десять с лишним километров.

Вскоре к ним присоединилась Эсдис Свейнсдотир, которую вполне можно было принять за младшую сестру Эвы. Она стала уделять подчеркнутое внимание Эвансу, расспрашивала его, удачно ли прошло путешествие, нравится ли ему Исландия, как долго он намерен здесь пробыть. В конце упомянула, что вообще-то ее место работы находится в офисе в Рейкьявике и что приехала она сюда всего на один день. Только тут он сообразил, для какой именно работы ее сюда позвали. Спонсоры должны были нанести визит Эйнарсону, и тот хотел сделать его незабываемым.

Эва тем временем продолжала объяснять, что подобные волновые ледники встречаются часто, в одной только Аляске их насчитывается несколько сотен, и механизм их «поведения» до сих пор еще не изучен. Как и механизм наступления и отступления, отдельный для каждого ледника.

– Здесь еще так много неизученного, – добавила она, с улыбкой глядя на Мортона.

И тут они услышали крики, доносившиеся из большой палатки, мало того, еще и нецензурную брань. Эванс извинился и направился к палатке. Мортон нехотя последовал за ним.

 

* * *

 

Пер Эйнарсон гневно потрясал кулаками.

– Нет, я сказал вам, нет! – крикнул он и стукнул по столу.

Стоявший напротив него Дрейк был красен как рак и крепко стиснул зубы.

– Но, Пер, – проронил он, – я же просил тебя учитывать реальное положение дел.

– Ничего подобного! – крикнул Эйнарсон и снова стукнул кулаком по столу. – Реальность состоит в том, что ты не хочешь, чтоб я публиковал свои труды.

– Послушай, Пер…

– Реальность, – продолжил тот, – заключается в том, что в Исландии в первой половине двадцатого века было теплее, чем во второй. Как и в Гренландии.^[6]

Реальность в том, что после 1930 года в Исландии большая часть ледников потеряла в массе, поскольку летняя температура повысилась в среднем на 0,6 градуса Цельсия, а затем климат здесь стал становиться все холодней. Реальность в том, что, начиная с 1970 года, все эти ледники медленно, но неуклонно наступают. Они уже отвоевали половину занимаемой ими прежде территории. В настоящее время активно наступают целых одиннадцать ледников. Вот в чем реальность! И я никогда не стану лгать, Николас!

– Да никто и не заставляет тебя лгать, – понизил голос Дрейк, увидев, как в палатку вошли люди. – Я просто обсуждаю некоторые формулировки твоей статьи…

Он приподнял лист бумаги.

– Да, и при этом предлагаешь такие формулировки…

– Но это всего лишь предложение…

– Это искажение правды!

– При всем уважении, Пер, мне кажется, ты все же преувеличиваешь.

– Это я-то преувеличиваю? – Пер выхватил у него листок и начал читать вслух, обращаясь к собравшимся:

– «В результате тенденции к глобальному потеплению подтаяли ледники во многих уголках мира, в том числе и в Исландии. Многие из них уменьшились, но, сколь ни покажется парадоксальным, другие при этом продолжали расти. Причиной тому, по всей видимому, послужили недавние резкие температурные колебания, наблюдаемые…» Ну и так далее, и тому подобное. – Он отшвырнул листок. – Все это не правда!

– Но это лишь вступительная часть. Во всей остальной твоей работе правок нет.

– Вся эта вступительная часть – вранье!

– Можно, конечно, посмотреть и так. Но выражение «резкие температурные колебания»… Оно вполне обтекаемо, никто не придерется.

– Недавние резкие! Но в Исландии все это наблюдается давным-давно.

– Ну, хорошо, вычеркни тогда «недавние».

– Это не поможет, – возразил ему Эйнарсон, – поскольку смысл этого параграфа сводится к описанию наших наблюдений парникового эффекта, который и приводит к глобальному потеплению. И описываем мы локальные климатические изменения, прослеживаемые в определенных районах Исландии и несвойственные общим глобальным тенденциям.

– А вот об этом можно написать в заключении.

– Но вступительная часть станет предметом насмешек всех исследователей Арктики. Думаешь, Монтойя или Сигуросон оставят ее без внимания? Или Хикс? Или Ватанабе с Изаксоном? Да они будут хохотать надо мной. Сочтут, что я сделал это с целью получения каких-то грантов.

– Здесь есть и другие важные соображения, – неумолимо продолжал гнуть свое Дрейк. – Мы должны понимать, многие группы заинтересованы в дезинформации. Это прежде всего владельцы нефтяной и автомобильной промышленности. Они обеими руками ухватятся за доклад, где говорится, что некоторые ледники растут. И используют его против тех, кто трубит о глобальном потеплении. Они всегда так делают. Хватаются за все, лишь бы исказить реальную картину.

– Как будет использоваться эта информация, меня не волнует. Меня волнует одно – как можно правдивее описать истинное положение дел.

– Очень благородный, но не слишком дальновидный подход, – заметил Дрейк.

– Да, понимаю. Именно поэтому ты и привез сюда источник всех наших фондов в лице мистера Мортона или я ошибаюсь?

– Нет, нет, Пер, – поспешил возразить Дрейк, – пожалуйста, не пойми меня превратно…

– Я прекрасно все понимаю! Что он вообще здесь делает? – Кипя от ярости, Эйнарсон обернулся к Мортону. – Что вы здесь делаете, мистер Мортон? Одобряете ли то, о чем просит меня мистер Дрейк? Да или нет?..

В этот момент у Мортона вдруг зазвонил мобильный телефон. И он, плохо скрывая облегчение, надавил на кнопку.

– Мортон. Да? Да, Джон. Где ты? В Ванкувере? А сколько у вас сейчас в Ванкувере? – Прикрыв ладонью трубку, он пояснил присутствующим:

– Это Джон Ким. Из «Скотиабанка» в Ванкувере.

Эванс кивнул, хоть и понятия не имел, кто это такой. Мортон проводил весьма сложные финансовые операции, имел знакомых банкиров во всех уголках мира. И явно обрадовался возможности поговорить сейчас с одним из них. Он отвернулся и отошел в дальний угол палатки.

Настало неловкое молчание, все выжидали. Эйнарсон опустил голову и смотрел в пол, все еще кипя от злости. Блондинки притворяясь, что занялись работой, начали перебирать какие-то бумаги на столе. Дрейк, сунув руки в карманы, задумчиво разглядывал потолок.

Мортон громко рассмеялся.

– Правда? Нет, этого еще не слышал, – со смехом произнес он. – А знаешь о парне, который зашел в раздевалку и нашел там мобильник? И тут женщина ему говорит: «Дорогой, я видела это платье, и стоит оно всего тысячу долларов»…

Он покосился на присутствующих, снова отвернулся.

– Послушай, Пер, – сказал Дрейк, – думаю, нам надо как-то договориться.

– Ничего не получится, – холодно отрезал Эйнарсон. – Мы прекрасно поняли друг друга. Не хочешь нас больше поддерживать – не надо. Так и скажи.

– Никто не говорит, что мы не собираемся вас больше поддерживать.

– Время покажет, – заметил Эйнарсон. И тут Мортон воскликнул:

– Что?! Что они сделали?! Перевели на депозитный счет?! И сколько денег мы… Бог ты мой, Джон, это просто невероятно! – И, продолжая говорить, он вышел из палатки.

Эванс бросился за ним.

 

* * *

 

Стало светлей, солнце поднялось выше, лучи его пытались пробиться сквозь низко нависшие облака. Поднимаясь по склону, Мортон продолжал говорить по телефону. Он кричал в трубку, но слова уносил ветер, и Эванс ничего не слышал.

Они подошли к машине. Мортон нырнул в кабину, пытаясь укрыться от пронизывающего ветра.

– Господи, Джон, я что, действительно должен нести за это ответственность? Нет, ничего о них не знаю, никогда не слышал. Как, ты сказал, называется эта организация? «Друзья фонда планеты»?..

Он вопросительно взглянул на Эванса. Тот отрицательно помотал головой. Он никогда не слышал о друзьях фонда планеты, хоть и знал множество организаций, связанных с защитой окружающей среды.

– Где находятся? – кричал в трубку Мортон. – Сан-Хосе? Калифорния? О господи, ну что, черт побери, может находиться в Коста-Рике? – Он прикрыл трубку ладонью. – «Друзья фонда планеты». Сан-Хосе. Коста-Рика.

Эванс снова покачал головой.

– Никогда о них не слышал, – сказал Мортон, – и мой юрист – тоже. И не помню… Но, Эд, если бы речь шла о четверти миллиона долларов, я бы запомнил. Где выписан этот чек?.. Ясно. И там значится мое имя?.. Понимаю. Ладно, спасибо тебе. Да, я этим займусь. Пока. – И он захлопнул крышку мобильника.

И обернулся к Эвансу.

– Бери блокнот, Питер. И запиши кое-что.

 

* * *

 

Мортон говорил быстро. Эванс усердно записывал, стараясь не пропустить ни слова. История оказалась довольно запутанной.

К Джону Киму, помощнику управляющего ванкуверским отделением «Скотиабанк», обратился один из клиентов по имени Нат Деймон, сотрудник одной местной фирмы, сдающий напрокат оборудование для подводных исследований. Он принес в банк чек, выписанный ему компанией под названием «Сейсмические службы» в Калгари, и чек был возвращен в связи с отсутствием средств на счету плательщика. Выписан он был на 300 000 долларов. Клиенты показались подозрительными Деймону, и он попросил Кима проверить.

Джон Ким не имел законного права делать подобною рода запросы в США, но выписавший чек банк находился в Калгари, и у него работал там приятель. Он узнал, что у «Сейсмических служб» действительно имеется счет и вместо адреса там указан номер почтового ящика. На этот счет каждую неделю приходили довольно скромные поступления, и все из одного источника. Из организации «Друзья фонда планеты», базирующейся в Сан-Хосе, Коста-Рика.

Ким позвонил туда. Примерно в это же время на компьютер пришла информация, что с чеком все нормально. Тогда он позвонил Деймону и спросил, хочет ли тот разбираться дальше. Деймон попросил его продолжить расследование.

У Кима состоялся разговор с неким Мигелем Чавесом из «Сельскохозяйственного кредитного банка» в Сан-Хосе. Чавес сказал, что получил этот электронный депозит от ассоциации «Мориа Винд Пауэр», переправленный через частный банк «Ансбах» на Больших Каймановых островах. Больше он ничего не знал.

Однако десять минут спустя Чавес перезвонил Киму. Сказал, что сделал соответствующий запрос в «Ансбах» и что те переслали ему распечатку электронного перевода, из чего стало ясно, что на счет ассоциации «Мориа» эти деньги поступили три дня тому назад от «Международного общества охраны диких земель», сокращенно МООДЗ. И что в этом переводе от МООДЗ значилась пометка: «Дж. Мортон. Фонд исследований».

Тогда Ким позвонил своему клиенту в Ванкувере, Нату Деймону, и спросил, для чего предназначался этот чек. И Деймон сказал, что он поступил в качестве оплаты за взятую в аренду маленькую субмарину для подводных исследований. Ким счел этот факт весьма любопытным и позвонил своему другу Джорджу Мортону. Хотел немного его подразнить и спросил, зачем это вдруг ему понадобилась исследовательская подводная лодка. К его удивлению, Мортон об этом ничего не знал.

Эванс закончил записывать и спросил:

– И все это рассказал вам какой-то банковский служащий из Ванкувера?

– Да. Добрый и старый мой друг. Чего это ты на меня так смотришь?

– Да потому что здесь целое море информации, – ответил Эванс. Он не слишком хорошо знал канадскую банковскую систему, не говоря уже о коста-риканской, но был твердо убежден в одном: банки вовсе не склонны так свободно делиться информацией, как это описывал Мортон. Если рассказанное канадским другом Мортона правда, ему наверняка известно гораздо больше, о чем он предпочел умолчать. И Эванс сделал себе пометку: проверить. – Ну а что вам известно о «Международном обществе охраны диких земель», у которого оказался ваш чек на четверть миллиона долларов? – спросил он.

Мортон покачал головой:

– Первый раз слышу.

– Так, значит, вы никогда не давали им двухсот пятидесяти кусков?

Мортон снова покачал головой:

– Нет. Но я скажу тебе, чем занимался на прошлой неделе. Дал эти самые двести пятьдесят кусков Николасу Дрейку на покрытие месячного дефицита средств. Мне он сказал, что возникли какие-то проблемы с крупным вкладчиком из Сиэтла, тот задержал выплату на неделю. И Дрейк попросил меня помочь, я уже выручал его раз или два в подобных ситуациях.

– И теперь считаете, что деньги эти оказались в Ванкувере?

Мортон кивнул.

– Думаю, вам следует спросить об этом Дрейка, – сказал Эванс.

 

* * *