ЭЛЛИНИ́ЗМЫ. См. ГРЕЦИЗМЫ

Э́ЛЛИПСИС (от др.-греч. έλλειψις − ‘выпадение, опущение’) – стилистическая фигура, состоящая в намеренном и стилистически значимом пропуске одного или нескольких членов предложения. Не всякое предложение, характеризующееся синтаксической неполнотой (= пропуском членов предложения, или, иначе говоря, наличием незамещённых синтаксических позиций), может квалифицироваться как стилистическая фигура Э.

Так, предложения, синтаксическая и, соответственно, смысловая неполнота которых восполняются из ситуации (напр., предложение: Мне два до Снежницы, произносимое у билетной кассы) нормативны, т.к. естественны для разговорной речи и более частотны, чем их полные параллели (ср.: Мне нужно два билета на электричку до станции «Снежница»). То же можно сказать о многих предложениях, синтаксическая и смысловая неполнота которых восполняется из контекста. Напр.: С формальной позиции лучше убить бездействием ближнего, чем действием – врага (Проект. 2009: 169). Восполнение незамещённой позиции во второй части этого предложения (…чем действием убить врага) избыточно и статистически менее вероятно; т.е. вариант предложения с незамещённой позицией является нейтральным вариантом нормы, и, в силу этого, не является фигурой речи. Стилистической фигурой являются такие контекстуально восполняемые неполные предложения, которые в определённом типе контекста менее частотны, и, следовательно, менее вероятны по сравнению с параллельными им полными предложениями. Таким контекстом, напр., является неполное двусоставное предложение с незамещённой позицией подлежащего в абсолютном начале повествования. Напр., предложение После обеда вышли из ярко и горячо освещённой столовой на палубу и остановились у поручней в рассказе И.А. Бунина «Солнечный удар». Здесь использование неполного предложения является отклонением от нейтрального варианта нормы (т.е. обычным для такого контекста является употребление полного предложения), а следовательно – стилистическим приёмом, в данном случае придающим зачину повествования интригующий характер.

Экспрессивными, имеющими статус стилистической фигуры, являются так называемые эллиптические предложения, в которых восполнение незамещённых синтаксических позиций осуществляется за счёт внутрипредложенческих лексико-грамматических валентностей наличных членов предложения. Насчитывается несколько десятков типизированных реализаций эллиптических предложений. Наиболее частотными являются предложения с незамещёнными позициями глаголов перемещения в пространстве: … Мишка ни на шаг не отстаёт от нее: мать в погреб и он за ней, мать на кухню – и он следом (М. Шолохов); глаголов энергичного физического воздействия: − Держи, держи, дурак! – кричал Чичиков Селифану. – Вот я тебя палашом! – кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин (Н. Гоголь); глаголов речи/мысли: Нет, я не о всеобщем желании навести порядок в нашей беспорядочной стране. О другом: о произволе чиновников и беспомощности человека (НГ. 03.02.2000) и некоторых др. Эллиптические предложения естественны для разговорной речи, где они составляют норму. Однако в текстах книжных стилей (художественного, публицистического), а также в рекламе и в ораторской (публичной) речи они воспринимаются как экспрессивное отклонение от нейтрального варианта нормы (полных предложений), а следовательно, имеют статус стилистической фигуры, придающей речи оттенки неофициальности, разговорности, энергичности, стремительности. В деловом стиле такого рода Э. не употребляется, в научной речи – дозированно в некоторых подстилях (научно-популярном, полемическом).

Речевой ошибкой является неоправданный эллипсис, состоящий в нарушении условий (синтаксических, семантических или стилистических), при которых опущение (пропуск) того или иного члена (членов) предложения прагматически целесообразен. Н.э. встречается как в устной, так и в письменной речи. Так, напр., в устной недостаточно контролируемой речи часто опускаются обязательные объектные распространители (дополнения) при глаголах сильного управления (и соответствующих им именах существительных): * Добившись [чего?] Печорин бросает Бэлу; * Совершенствование органов власти осуществляется за счёт укрепления их [чего?] с народными массами; * Литература знакомит [кого? с кем-чем?] и даёт образы людей, живущих на земле; * Равнение на салон, на иноязычные нормы выражения – всё это не давало [чего?] развитию; * Большое внимание можно уделить [чему?], как использовать произведения художественной литературы в воспитательной работе.

В газетной публицистике можно встретить Н.э. во фразеологических оборотах: По некоторым данным, значительную роль в создании «прокурорского лобби» в Совете Федерации сыграл мэр Москвы Юрий Лужков, в последнее время часто находивший язык с генпрокурором <…> (Завтра. 1999. № 12), ср.: находить общий язык; Надо всё-таки попытаться победить, сделать так, чтобы этот совершенно антинародный режим исчез с лица (КП. 23.06.1995), ср.: исчезнуть с лица Земли.

Особенно бросается в глаза Н.э. в заголовках, поскольку заголовок представляет собой сильную позицию текста; опущенными оказываются те компоненты фразеологизма, которые несут основную смысловую нагрузку, напр.: Голь на выдумку (название передачи красноярского телевидения 03.01.1992), ср.: Голь на выдумку хитра; Конфликт со всеми вытекающими (ЛГ. 2007. № 2), ср.: со всеми вытекающими последствиями.

Реже встречаются в газетных текстах другие типы Н.э., напр.: Ещё одна очень серьёзная тема – это обсуждение проблемы смертной казни для этих преступников. Я понимаю, они должны быть осуждены серьёзно, я за это, но нельзя – у нас со времён Елизаветы отменили смертную казнь (ЛГ. 28.08.1991). Хотя смысл опущенных слов понятен из контекста («нельзя их казнить»), такого рода эллипсис не соответствует моделям, санкционированным синтаксической нормой книжной речи; Возможно, его герои – это тени, слетевшие с подножек летящих, как поезда, эпох. Это – своего рода сублимированные излишки исторического процесса. Это – призраки, навсегда застрявшие на обочине времен. Они – это те, которые всегда, и которые никогда (Завтра. 1997. № 27). Наличия в придаточном предложении показателей времени, а также внешнего контекста недостаточно для более или менее точного (хотя бы в пределах лексико-семантической группы) «восстановления» отсутствующего сказуемого.

Следует также заметить, что некоторые писатели, увлекаясь эллипсисом как приёмом, создают не вполне удачные, с коммуникативной и эстетической точек зрения, контексты, напр.: Жена тогда в её ревности становилась как бы не в счёт, и возможная измена не могла её устроить как месть, а расстраивала как свежая ревность. Так он думал, и был не прав. Пришлось ему, однако, заглаживать [что?] (А. Битов); – Правда? – с готовностью откликнулся Лёнечка. – Мне тоже сейчас не понравилось. Да ну их! – легко отмахнулся он. Монахов же – проникся [чем?]. Он счёл должным сказать об этом и почему-то покраснел (А. Битов). По нормам РЛЯ глаголы заглаживать и проникаться являются глаголами сильного управления, требующими восполнения соответствующими распространителями.

Лит.: Алгазина Н.Н. Предупреждение ошибок в построении словосочетаний и предложений. М., 1962; Винокур Т.Г. Об эллиптическом словоупотреблении в современной разговорной речи // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965; Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. М., 1997; Грудева Е.В. Избыточность, редукция и эллипсис (на мат-ле русского языка): ДД. СПб., 2008; Давыдова М.М. Прагматические характеристики эллипсиса: КД. Тула, 2012; Литературный энциклопедический словарь. М., 1987; Львов М.Р. Словарь-справочник по методике русского языка. М., 1997; Писаренко Н.Д. Внутрифразовый эллипсис в современном русском языке: КД. Днепропетровск, 2000; Русский язык. Энциклопедия / гл. ред. Ю.Н. Караулов. М., 1997; Сенкевич М.П. Культура радио- и телевизионной речи. М., 1997; Сковородников А.П. Безглагольные эллиптические предложения в современном русском языке: КД. Красноярск, 1967; Цейтлин С.Н. Речевые ошибки и их предупреждение. СПб., 1997; Ширяев Е. Н. Нулевые глаголы как члены парадигматических и синтагматических отношений (на мат-ле русского языка): КД. М., 1967; Ширяев Е.Н. О некоторых показателях незамещённых синтаксических позиций в высказываниях разговорной речи // Русская разговорная речь. М., 1973; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005.

А.П. Сковородников

ЭЛОКУ́ЦИЯ (от лат. elocūtio − ‘выражение’) – 1. Раздел риторики, в котором рассматриваются «средства и приёмы словесного выражения замысла» [Волков 2001: 280]. 2. Третий этап Риторического канона (см.), состоящий в словесном оформлении мысли, что подразумевает выбор стиля речи, речевого жанра и языковых средств в соответствии с коммуникативным намерением говорящего (пишущего), содержанием речи и речевой ситуацией.

В работах по классической риторике выделяются следующие подразделы Э.: 1) общие наблюдения над грамматическими формами и конструкциями; 2) теория (описание и классификация) фигур; 3) учение о стиле и жанрах, которое включает в себя суждения об основных характеристиках стиля и его разновидностях, о «формах» стиля (прозе и поэзии), критериях красноречия (качествах литературной речи – в современной терминологии), наблюдения над особенностями отдельных речевых жанров.

Э. как раздел риторики дала начало Стилистике (см.). Коммуникативные качества речи являются областью исследования Культуры речи (см.), а грамматические формы и конструкции – предметом грамматики. Э. как раздел риторики, учитывая достижения других наук, ставит перед собой задачу целесообразного отбора языковых средств, т.к., не имея грамматических, стилистических и – шире – культурно-речевых навыков, нельзя овладеть искусством эффективного словесного выражения мыслей.

Раздел «Э.» иногда называют «украшением речи », т.к. в нём рассматриваются преимущественно Тропы (см.) и Фигуры речи (см.). Между тем «…многие традиционные тропы и фигуры имеют гораздо более важное риторическое значение, чем простое украшение речи» [Анисимова, Гимпельсон 2002: 205]. Так, переносы значений, составляющие суть тропов, отражают ход познавательной деятельности человека и его субъективный взгляд на мир (оценки, эмоции). Кроме того, некоторые тропы и фигуры могут использоваться как средство суггестивного воздействия. Поэтому закономерно пристальное внимание специалистов в области когнитивной лингвистики и лингвосинергетики к тропам как инструменту познания действительности и способу формирования картины мира.

Огромное количество терминов, возникшее в истории изучения Э., как отмечает Г.Г. Хазагеров [Хазагеров 2002], служит препятствием к её освоению. Не является упорядоченным терминологический аппарат теории Э.; не существует общепринятой классификации фигур речи (при широком понимании фигур речи к ним относят и тропы), хотя попытки решения этой задачи неоднократно предпринимались исследователями (аналитический обзор классификаций см. в работах Н.А. Боженковой, Т.В. Василенко, Н.Н. Васильковой, В.П. Вомперского, Ж. Женетта, Е.В. Маркасовой, Н.М. Щаренской, Г.А. Копниной и др.). Поскольку не все речевые факты могут быть интерпретированы в рамках традиционных классификаций фигур речи, исследователями была предложена концепция Риторического приёма (см.), заполняющая эту лакуну в теории Э.

Лит.: Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика: учеб. пособие. М.; Воронеж, 2002; Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлёт и падение метафоры. М., 2003; Античные теории языка и стиля (Антология текстов). СПб., 1996; Безменова Н.А. Введение // Неориторика: генезис, проблемы, перспективы: сб. науч.-аналитических обзоров. М., 1987; Боженкова Н.А. Стилистические фигуры и типологические аспекты исследования: АКД. М., 1998; Василенко Т.В. Типология русских риторик ХVIII – начала ХIХ века: КД. Архангельск, 1998; Василькова Н.Н. Типология стилистических фигур в риториках и курсах словесности II половины ХVIII – начала ХIХ вв.: АКД. М., 1990; Волков А.А. Курс русской риторики. М., 2001; Вомперский В.П. Риторики в России ХVIII–ХIХ вв. М., 1988; Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ. М.; Волгоград, 2003; Женетт Ж. Фигуры: в 2-х тт. М., 1998; Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): учеб. пособие. М., 1999; Копнина Г.А. Риторические приёмы современного русского литературного языка: опыт системного описания: монография. М., 2009; Лахманн Р. Демонтаж красноречия. Риторическая традиция и понятие поэтического. СПб., 2001; Маркасова Е.В. Теория фигур речи в русских риториках ХVII – начала ХVIII вв.: ДД. СПб., 2002; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: учеб. пособие. М., 1996; Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: тропы и фигуры. Общая и частные классификации. Терминологический словарь. М., 2006; Общая риторика: пер. с фр. / Дюбуа Ж., Эделин Ф., Клинкенберг Ж. [и др.]. М., 1986; Топоров В.Н. Фигуры речи // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / под ред. В.Н. Ярцевой. М., 1998; Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика и Словарь риторических приёмов. Ростов н/Д, 1999; Хазагеров Г.Г. Политическая риторика. М., 2002; Щаренская Н.М. Греко-византийская традиция в русской риторике: трактат «О образѣхъ». М., 2004; Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочёты / под ред. А.П. Сковородникова. М., 2005; Эффективная коммуникация: история, теория, практика: словарь-справочник / отв. ред. М.И. Панов; сост. М.И. Панов, Л.Е. Тумина. М., 2005.

Г.А. Копнина