Те́кстовая субкомпете́нция. См. Языковая компетенция, текстовая компетенция 4 страница

Для сравнения, в официально-деловом стиле, отражающем социально-ролевое общение и ориентированном на констатацию фактов и на предписание адресату, психологические краски либо отвергаются в целом (текст констатирующих жанров строится в нейтральной тональности), либо сводятся к актуализации волеизъявления, обязательного предписания. Ядро текстового поля Т. заполняют лексические единицы с понятийной семой волеизъявления (обязанность, право, обеспечить, соблюдать, разрешить, необходимо, следует), клишированные конструкции того же рода (должен выполняться, нести ответственность, предоставить право) и грамматические конструкции, выдвигающие на первое место идею требования, указания, рекомендации (модально-инфинитивные и неопределённо-личные предложения). В отличие от научного стиля, тональные смыслы присутствуют в жанровых обозначениях официально-деловых текстов, их заголовках и подзаголовках (закон, соглашение о взаимных обязательствах, требование, приказ). Однократного использования единицы предписания в сильной позиции заголовочного комплекса достаточно, чтобы она могла сыграть роль текстового ключа, задающего тональность целого текста. Таким образом, официально-деловой стиль имеет особый склад Т.т., с доминированием волеизъявительного компонента.

В разговорной речи категория Т.т. играет ведущую роль и может выступать важнейшим интегратором непринуждённого диалога. Здесь господствует прямое выражение как мажорной, так и минорной тональности, в т.ч. с помощью невербальных и суперсегментных средств.

Аналогичным образом может быть выделено типовое тональное содержание и других функциональных стилей. В границах функционального стиля тональность дифференцируется в зависимости от жанра текста, и жанровые тональные доминанты обладают большей определённостью. Функциональный стиль в целом характеризуется, скорее, единством статуса Т. в системе текстовых категорий, нежели единством тонального содержания. Жанровая систематика функционального стиля уточняет общую картину Т.т., причём признак Т. иногда является ведущим жанрообразующим признаком (ср. такие жанры, как приказ и справка, беседа и допрос, речь на митинге и лекция).

Лит.: Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов н/Д, 1993; Виноградов В.В. О задачах стилистики. Наблюдения над стилем Жития протопопа Аввакума // Виноградов В.В. О языке художественной прозы: Избранные труды. М., 1980; Горшкова М.Л. К определению понятия стилистической тональности художественного текста // Текст и его категориальные свойства. Киев, 1989; Клушина Н.И. Интенциональные категории публицистического текста (на материале периодических изданий 2000−2008 гг.): ДД. М., 2008; Ляпон М.В. К вопросу о языковой специфике модальности // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. 1971. Т. 30, № 3; Матвеева Т.В. Тональность разговорного текста: три способа описания // Stylistyka-V. Opole, 1995; Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

Т.В. Матвеева

 

ТОП. См. ТОПОС

 

ТОПИКА– 1. Риторическое учение об общих местах, или Топосах (см.), как источниках изобретения аргументов. 2. Совокупность общих мест и применение их на этапе изобретения мысли (см. Инвенция).

Т. отражает общие законы человеческого мышления, поэтому топы могут использоваться при построении речи на любую тему и любого типа, в т.ч. аргументирующего.

В настоящее время изучаются специфика словесного оформления отдельных топов в разных видах дискурса, возможности использования классификации общих мест как инструмента лингвориторического анализа текста, отношение Т. к концепту, фрейму и архетипу, разрабатывается вопрос о закономерностях использования топосов в том или ином речевом жанре. На материале репортажа, очерка и текстов учебно-научного стиля доказано, что существует так называемая «топическая схема жанра» – совокупность структурообразующего, базового и распространяющих топосов [Ассуирова 2003]. Знание этой схемы позволяет создавать интересный и эффективный текст.

Учение о топах востребовано в практике обучения риторике, развитию речи, в т.ч. в средней общеобразовательной школе, а также в практике социологического опроса, поскольку изменения в топосфере, как отмечает Г.Г. Хазагеров, наиболее гибко отражают сдвиги в общественном сознании.

Лит.: Аристотель. Топика. Соч. в 4-х тт. Т. 2. М., 1978; Ассуирова Л.В. Топосы как риторические категории и структурно-смысловые модели порождения высказывания: ДД. М., 2003; Зеленецкий К.П. Топики // Русская словесность. Антология. М., 1997; Земская Ю.Н. Основы общей риторики: учеб. пособие / Ю. Н. Земская, И. Ю. Качесова, Н. В. Панченко, А. А. Чувакин / под общ. ред. А.А. Чувакина. Барнаул, 2000; Лукашевич С.В. Топика как способ создания аргументации в юридических текстах: КД. М., 2004; Мартынова О.Ф. Топика и аргументация на уроках риторики в старших классах средней школы: КД. М., 2002; Начёрная С.В. Лингвориторическая специфика топик причины и следствия в культурно-значимых текстах: КД. Тамбов, 2003; Соболева А.К. Топика и аргументация в юридических текстах (на материале решений Конституционных Судов РФ и Германии и Верховного Суда США): КД. М., 1998; Хазагеров Г.Г., Лобанов И.Б. Риторика: учеб. пособие. Ростов н/Д, 2004; Шуйская Ю.В. Топика и аргументация в различных теориях риторики: КД. М., 2005.

Г.А. Копнина

ТОПОС (от др.-греч. tópos − ‘место’), или ТОП, или О́БЩЕЕ МЕ́СТО, – лингвориторический и – в меньшей степени – литературоведческий термин, используемый в нескольких значениях.

1. Смысловые модели, способствующие развитию мысли о предмете речи, или, по М.В. Ломоносову, «способы размножения идей». Эти смысловые модели были названы «местами» потому, что каждая из них занимает определённое место (позицию) в речи. Напр., описание начинается, как правило, с определения понятия, повествование же строится по схеме что – где – когда – как – почему. «Общими» эти смысловые модели были названы по причине их обобщающей природы [Михальская 1996: 131].

Исследователи предлагают разные классификации Т. и выделяют их разное количество. Напр., у Аристотеля 28 Т., у М.В. Ломоносова – 16, у Н.Ф. Кошанского – 24. Наиболее частотными Т. в речевой практике являются «род и вид», «целое и части», «свойства», «сопоставление», «причина и следствие», «время», «место», «пример», «свидетельства», «имя» (происхождение понятия).

Знание Т. помогает тем, у кого нет навыков написания речей, т.е. на начальном этапе обучения риторике. Допустим, нам необходимо составить речь по теме «Неусыпный труд все препятствия преодолевает» (пример М.В. Ломоносова). В этом предложении содержатся четыре понятия («термина»): неусыпность, труд, препятствие, преодоление. Из первого «термина» при помощи Т. «время» можно получить идеи утро и ночь, а от идеи утро – заря, денница и т.п., от идеи ночь – тьма, луна и т.п. Такова же процедура получения идей из других понятий. Для построения речи достаточно три таких уровня «размножения идей» [Ломоносов 1952: 109–115]. Таким образом, анализ речи по Т. даёт лексическую базу для создания текста, что позволяет учёным говорить об их элокутивной функции (функции языкового оформления мысли).

Собрав «идеи», нужно обдумать концепцию речи и убрать то, что считаете лишним, т.к. «содержание высказывания подобно статуе, которую скульптор высекает из камня, устраняя всё лишнее: в высказывании должно быть только целесообразное – необходимое и достаточное для выражения и обоснования главной мысли» [Волков 2001: 135]. Исследователи также предостерегают от «механического» использования топов без заботы об их индивидуально-стилистическом воплощении.

2. Мысли, и понятия, основанные на ценностях и предпочтениях аудитории, обращённые к её нравственным, эстетическим и др. идеалам. Такое понимание Т. представлено в работах по неориторике (Х. Перельман, А.А. Волков и др.).

Применительно к аргументации в сочетании «общее место» слово «общий» «…указывает на то, что положение является общим для оратора и аудитории, в одинаковой степени разделяется ими» [Хазагеров, Лобанов 2004: 75]. Успех речи зависит от того, сможете ли вы свести тему к таким положениям, которые аудитория примет безоговорочно. Для этого совсем не обязательно составлять классические схемы разработки понятия, нужно изучить точку зрения слушателей и подумать, что вас с ними объединяет, какие идеи (ценностные суждения) воспринимаются или оцениваются одинаково вами и аудиторией. Причём, чем более конфликтная аудитория, тем важнее поиск и предъявление Т. [Анисимова, Гимпельсон 2002: 85–86]. Найденный Т. составляет концептуальную основу аргумента.

В современной публичной (особенно политической) речи в качестве Т. используются понятия, содержание которых толкуется и оценивается по-разному разными социальными и политическими группами, классами, партиями и т.п. (напр., демократия, империя, глобализация, патриот и мн. др.), поэтому в процессе изобретения речи важно прорабатывать основные понятия темы с использованием специальной литературы.

Можно встретить и более широкое понимание Т. как разделяемое всеми, большинством или определённым сообществом мнение, воззрение, не требующее доказательств (напр., Все люди смертны).

3. Единица метаязыка описания и интерпретации текста, прежде всего художественного, которая в историко-литературных работах сближается с понятием архетипа. Такой Т. «…совершенно не отличим от мотива, концепта, а зачастую и от образа, иногда даже от обозначения места в буквальном смысле слова по аналогии с хронотопом Бахтина» [Хазагеров].

Лит.: Анисимова Т.В., Гимпельсон Е.Г. Современная деловая риторика: учеб. пособие. М., 2002; Аннушкин В.И. Риторика. Экспресс-курс: учеб. пособие. М., 2007; Волков А.А. Курс русской риторики. М., 2001; Клюев Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): учеб. пособие. М., 1999; Ломоносов М.В. Полное собр. соч. Т. 7. Труды по филологии 1739–1758 гг. М., Л., 1952; Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов н/Д, 2010; Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: учеб. пособие. М., 1996; Хазагеров Г.Г. Риторический смысл топоса. URL: www.khazagerov.com/pragmatica/82-topos-vs-concept.html; Хазагеров Г.Г., Лобанов И.Б. Риторика: учеб. пособие. Ростов н/Д, 2004.

Г.А. Копнина

 

ТОПОТЕ́ЗИЯ (от др.-греч. τόπος − ‘место, местность, страна’ и θέσις − ‘положение, размещение’) ‒ 1. «Описание вымышленных стран и местностей» [Хазагеров, Ширина 1999: 277; Москвин 2007: 766; Горте 2007: 149]. Такое описание можно считать приёмом, поскольку оно осуществляется как отклонение от лингвопрагматического постулата (нормы) истинности. Напр.: О, я прямёхонько иду / В леса аркадии счастливой. / Соседка, то-то сторона! / Там, говорят, не знают, что война; / Как агнцы, кротки человеки, / И молоком текут там реки; / Ну, словом, царствуют златые времена! (И. Крылов) (пример из [Горте 2007: 149]).

2. Приём, основанный на пространственных манипуляциях (отклонениях от нормативной пространственной онтологии). Напр.: Когда мы вместе с нею переплывали Гиндукуш… Она разбила свою прерасную голову… о скалы Британского Самоа (Вен. Ерофеев); Колумб едет, едет и натыкается на Соловецкие острова (Вен. Ерофеев).

Лит.: Горте М.А. Фигуры речи: терминологический словарь. М., 2007; Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь. Ростов н/Д, 2007; Сковородников А.П. Риторические приёмы в аспекте речевой системности // Стереотипность и творчество в тексте: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9 (по мат-лам Междунар. науч. конф.). Пермь, 2005; Сковородников А.П. О классификации риторических приёмов // Stylistyka-XIV. Opole, 2005; Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика и Словарь риторических приёмов. Ростов н/Д, 1999.

А.П. Сковородников

 

ТОСТ (от англ. toast; одно из значений − ‘предложение пить за чьё-л. здоровье’) − фольклорный речевой жанр, короткая торжественная застольная здравица в честь кого-л. или чего-л. Т. помогает снять напряжённость, установить контакт между присутствующими на торжестве. Успешность использования жанра зависит от готовности аудитории слушать, его уместности, наличия в речи оригинальной идеи (касающейся оценки застолья, виновников торжества, пожеланий присутствующим), от искренности говорящего.

В современной русской риторике выделяются два основных типа Т.: протокольный Т. − этикетное выступление, обращённое к официальным лицам или коллективам, группам людей; дружеский Т. − экспрессивный, иногда ироничный монолог, адресованный человеку, чаще всего связанному с автором Т. тёплыми, близкими отношениями [Стернин 2003].

Конкретные и абстрактные по содержанию Т. различаются композиционно.

Конкретный Т. начинается с обращения к аудитории, виновнику торжества, краткого определения сути, специфики торжественного момента. Далее обычно говорят о тех чувствах, которые испытывает адресант к адресату и/или излагают краткую историю их взаимоотношений. Кульминационная часть такого Т. – пожелания адресату будущих успехов и удачи. В пожеланиях глаголы желать, хотеть нередко распространяются степенным определителем От всей души…; От всего сердца…. Пожелания бывают стандартные, общие и частные, применимые только к данной, конкретной ситуации. Общие пожелания, как правило, основная часть содержания протокольного Т., они чаще всего носят официально-деловой характер: Позвольте пожелать Вам всего самого лучшего! дальнейших успехов! крепкого здоровья! счастья и процветания! В дружеских Т. пожелание может быть выражено и без глагола желать: Выиграть тебе! Хорошо тебе отдохнуть! Набраться тебе сил и здоровья! Такая форма выражения делает Т. более экспрессивным.

Иногда желательность в Т. выражается конструкциями, образованными повелительной формой глагола (Не болей! Не горюй!), частицей пусть (Пусть вам сопутствует удача!);повелительной формой будь(те) с зависимойименной частью (Будьте счастливы!). Просторечно-жаргонное пожелание, которое не рекомендуется к употреблению: (Ну) будь! Будем! [Формановская 2002: 113–116].

Заключительная часть Т. – предложение поднять бокал. Стилистически повышенные формулы такого предложения: Разрешите/ Позвольте поднять бокал за …+ чаще всего сущ. в вин. падеже.

В некоторых случаях авторы Т. ограничиваются минимальным текстом, созданным по модели «За + сущ. в винит. падеже» (За Ваше здоровье!). Так, герой рассказа А.П. Чехова «Свадьба с генералом» предлагает поднять бокал «За здоровье достоуважаемых гостей!». Но присутствующие на свадебном торжестве гости не готовы принять такой минимализм. Один из них пытается развернуть речь, используя неуместные на свадьбе речевые формулы: В сегодняшний день… В который мы собрались для чествования нашего юбиляра… (А. Чехов).

Композиция абстрактного Т. более проста. Как правило, такой Т. основан на афоризме, короткой притче, имеющей, с точки зрения адресанта, непосредственное отношение к присутствующим или к данной ситуации. «Изюминкой» такого Т. становится заключение, которое должно обладать остроумием, эффектом неожиданности, напр.: Мой прадед говорил: «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания». Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями (Л. Гайдай. Кавказская пленница).Богатыми традициями произнесения Т. обладают кавказские народы.

Лит.: Зарецкая Е.Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникации. М., 1999; Коморова Д.Ф. Прагмалингвистические особенности пожелания в немецком и русском языках: КД. Томск, 2005; Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М., 2003; Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов н/Д, 2010; Стернин И.А. Практическая риторика. М., 2003; Формановская Н.И. Русский речевой этикет: нормативный социокультурный контекст. М., 2002.

Н.С. Цветова

 

ТОТАЛИТА́РНЫЙ ЯЗЫК – 1. Язык, функционирующий на территории тоталитарного (от лат. totālis − ‘весь, целый, полный’) государства, осуществляющего полный (тотальный) контроль над всеми сферами жизни общества (напр., язык фашистской Германии, фашистской Италии, франкистской Испании, язык, обслуживавший коммунистические режимы в СССР, Румынии, Польше и др.). Лингвокультурологическая природа Т.я. не позволяет рассматривать его в изоляции от истории и культуры определённого народа. Так, Т.я. в русском варианте прошёл несколько стадий развития. Расцвет русского Т.я. – сталинская эпоха; закат – начало горбачёвской перестройки. 2. Т.я. – язык, подвергшийся насильственному идеологическому влиянию, осуществляемому с помощью централизованной языковой политики, имеющий особый репертуар функций и специфическую системную организацию. Языковая политика, предполагающая тотальный лингвоидеологический контроль, разрабатывается как совокупность стратегически обусловленных принципов и практических мероприятий, связанных с сознательным идеологическим воздействием на живой язык, прежде всего – на лексико-семантическую систему, сферу устойчивых (стандартных) сочетаний, стилистическое маркирование языковых единиц и их размещение на аксиологической шкале. Характерным для Т.я. процессом является процесс политизации философской, религиозной, правовой, эстетической сфер лексико-фразеологического состава языка. Основная функция Т.я. сводима к идеологическим предписаниям. Именно на директивной основе вырабатываются нормы идеологически правильного речевого поведения, зафиксированные и рекомендованные словарями и справочниками (в их числе толковый, энциклопедический, философский, политический, юридический, а также словарь этики, словарь атеиста, словарь пропагандиста и др.). Предписательность, директивность способствуют формированию тоталитарного общественного языкового сознания, деформированию языковой картины мира, которую отличают примитивизм, однонаправленное движение времени, замкнутость пространства, постоянные очаги напряжения, виртуальность истинного, мифологизм, наличие единой коллективной точки зрения, редукция человеческой, в т.ч. языковой, индивидуальности, находящейся за пределами системы ценностей.

Т.я. организован системно. Он располагает своим словарём, который можно представить в виде блоков взаимосвязанных идеологем и мифологем. Идеологемы (см.) и Мифологемы (см.) становятся основными операторами коммуникативного взаимодействия в тоталитарной культуре. В функции идеологемы может выступать любой речевой отрезок, значение которого связано с обозначаемым (денотатом) идеологического типа. Напр.: вредительство, партия, революция – это слова-идеологемы; враг народа, диктатура пролетариата, период коллективизации, развитой социализм – это стандартные словосочетания-идеологемы; революционные массы взяли власть в свои руки – это стандартное высказывание идеологического типа; роман Н. Островского «Как закалялась сталь» – текст-идеологема. Идеологические смыслы могут надстраиваться над предметностной (денотативной) семантикой. В этом случае говорят об идеологических добавках. Напр., словосочетание соглашательская линия поведения получает семантические приращения (добавки) ‘недостойная’, ‘предательская’, ‘трусливая’, ‘коварная’. Эти добавки превращают данное словосочетание в идеологему манипулятивного типа. В качестве приращений используются оценочные семы, ср.: гениальный (вождь) – прихвостень; критика (отдельных недостатков) – клевета. Квазиидеологемы, которые насаждаются как истинные и имеют свою драматургию, можно назвать мифологемами. Так, мифологемами являются квазиидеологемы всенародной любви к вождю; строительства коммунизма; самого справедливого в мире советского суда и др. Внутри блоков идеологем и мифологем устанавливаются типовые структурные связи. Универсальный тип связи – противопоставление, с помощью которого выстраиваются бинарные оппозиции, поляризующие идеологические конструкты: советское – буржуазное; пролетарий – капиталист; большевизм – меньшевизм; материалистический – идеалистический; передовой – отсталый; развиваться – загнивать и др. Т.я. обладает высокой степенью стандартизации. Идеологические стандарты, в число которых входят прецедентные тексты, делают коммуникацию предсказуемой, создают иллюзию всеобщей гармонии. Диалог монологизируется, оснащается догмами, поддерживающими опорную идеологическую систему. Наиболее полно тоталитарные предписания реализуются в апологетических текстах. В них идеологемы и мифологемы функционируют в нормативной идеологической контекстной среде, способствующей закреплению и развитию санкционированной официально идеи (идей) и высокого пафоса. Напр., постановление ЦК КПСС, первомайские лозунги, тексты-почины, клятвы (ср. также: песня о власти, производственный роман, героическая поэма и др.). Естественной реакцией носителей языка на идеологическую ложь и лингвистическое насилие является языковое сопротивление. Оно выступает как борьба с Т.я. (языковая борьба) и как намеренное игнорирование предписанных стандартов, естественное отторжение идеологической лжи. Языковое существование советского времени по отношению к русскому языку можно охарактеризовать как ситуацию фактической диглоссии: тоталитарный русский язык – антитоталитарный русский язык. При этом языковое сопротивление тоталитарному диктату проявлялось на общенародном (напр., политический анекдот), субъязыковом (напр., авторская песня), индивидуальном (напр., язык о. Павла Флоренского) уровнях. Опыт языкового сопротивления эпохе советского тоталитаризма вскрывает глубинный стилистический потенциал русского языка.

Лит.: Барсукова В.В. Русский газетный дискурс тоталитарной эпохи в его обусловленности меняющейся партийной идеологией: КД. Пермь, 2011; Вежбицка А. Антитоталитарный язык в Польше. Механизмы языковой самообороны // Вопросы языкознания. 1993. № 4; Гусейнов Г.Ч. Ложь как состояние сознания // Вопросы философии. 1989. № 11; Ермакова О.П. Тоталитарное и посттоталитарное общество в семантике слов // Русский язык / под ред. Е.Н. Ширяева. Opole, 1997; Земская Е.А. Новояз, new speak, nowomowa… Что дальше? // Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). М., 1996; Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности. Доклад на конференции «Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики». М., 1991; Купина Н.А. Тоталитарный язык. Екатеринбург; Пермь, 1995; Купина Н.А. Языковое сопротивление в контексте тоталитарной культуры. Екатеринбург, 1999; Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998; Скляревская Г.Н. Состояние современного русского языка. Взгляд лексикографа // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. Ч. 1. М., 1991; Glowiński M. Nowomowa po polsku. Warszawa, 1991; Weiss D. Was ist neu am «newspeak»? Reflexionen zur Sprache der Politik in der Sowjetunion // Slavistische Linguistik 1985. München, 1986.

Н.А. Купина

 

ТО́ЧНОСТЬ РЕ́ЧИ –одно из важнейших коммуникативных качеств речи, значимое для успешного взаимодействия участников общения. Достижима Т.р. при соблюдении двух условий: тождественность, достоверность названного в речи тому, что есть или было на самом деле в действительности (предметная, фактическая Т. р.), и выбор в своей речи таких языковых средств, которые по своему содержанию и объёму соответствуют понятиям, закреплённым за данными средствами в языке (понятийная Т.р.). Забота о Т. р. − коммуникативная обязанность адресанта.

Условием предметной Т.р. является достоверное и конкретное знание адресантом предмета речи. Не говори всего, что знаешь, но знай всё, что говоришь – подсказывает русская пословица. Надёжные источники такого знания: собственный опыт и авторитетные носители информации, прежде всего, научные, информационно-справочные, официально-деловые издания (энциклопедии, специализированные словари и справочники, документы, научная и учебная литература). См.: белые аисты быстро летят над морем – фактически неверно, поскольку аисты вообще не летают над морем; претендент на пост кандидата в президенты Российской академии наук − предметно неточно, т.к. для кандидатов в президенты пост не предусматривается.

Одним из условий понятийной Т.р. является владение понятиями, раскрывающими содержание речи, законами и правилами формальной логики (см. Логичность речи), а также категориями объективной и субъективной модальности (см. Модальность).

Язык как средство общения обязывает грамотного человека хорошо знать его ресурсы, уметь выбирать из того, что есть в языке, самое точное, учитывая при этом смысловые оттенки отдельных слов, особенности их сочетаемости, стилистические и экспрессивные возможности и ограничения (взаймы деньги можно взять, но не дать, а дать деньги можно в долг, но не взаймы).

Наиболее проблемным аспектом владения языком является знание его лексических ресурсов. Особенно это важно при употреблении трёх групп слов. Это лексика ограниченного употребления: новая и устаревшая (неологизмы, историзмы, архаизмы): бизнес, Интернет, кибитка, пиит, кофий; терминологическая и профессиональная (маркетолог, прайс-лист, презентация); заимствованная (айфон, гаджет); близкие или идентичные по своей форме и/или значению лексические единицы: многозначные слова (магистр – о человеке и о звании); омонимы (косить траву – косить глазами); паронимы (официальный – официозный, представить – предоставить); синонимы (трудиться – работать), фразеологизмы и устойчивые словосочетания (лить воду; пиршество духа); слова, ограниченные в своей сочетаемости (благодаря помощи, но не благодаря невнимательности). Убеждённость человека в знании такой лексики часто оказывается иллюзией и оборачивается в силу этого в конкретном общении неточным выбором слова, словосочетания, фразеологизма и, как следствие, неточностью речи.

Культура речи предполагает знание и понимание Т. р. как относительной, не абсолютной коммуникативной ценности. Жёсткие требования с точки зрения предметной и понятийной Т.р. предъявляются прежде всего к научной и официально-деловой речи, а также к информационным текстам СМИ. Фактические и понятийные неточности противоречат социальным функциям и целям таких коммуникаций, делая их не только неэффективными, но и недопустимыми.

В условиях непосредственного обыденного общения, в разговорной речи Т.р. не является столь значимой для её оценки как эффективной, поскольку случившиеся неточности могут быть устранены прямо по ходу речевого взаимодействия. В художественной литературе, в риторике и в авторской публицистике, в рекламе важны не столько предметная и понятийная Т.р., сколько образная Т.р. как средство эффективного эмоционального воздействия на адресата. При этом понятийная Т.р. может стать даже помехой, препятствием для достижения поставленной цели.

Лит.: Головин Б.Н. Основы культуры речи. М., 1988; Ипполитова Н.А., Князева О.Ю., Савова М.Р. Русский язык и культура речи: учебник. М., 2006; Иссерс О.С., Кузьмина Н.А. Интенсивный курс русского языка. Почему так не говорят по-русски: учеб. пособие. М., 2008; Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов н/Д, 2010; Плещенко Т.П., Федотова Н.В., Чечет Р.Г. Стилистика и культура речи. М., 2000; Сиротинина О.Б. Всё, что нужно знать о русской речи. Пособие для эффективного общения. М., 2010; Сопер П.Л. Основы искусства речи. М., 1992; Тряпицына Е.В. Категория точности художественного текста: КД. Волгоград, 2000; Шкрабкова И.В. Коммуникативные качества речи как составляющие русской православной речевой культуры: КД. Майкоп, 2009.

О.П. Жданова