Вопрос 3. Потребность как необходимость

Б. Ф. Ломов определяет потребность как объективную необ­ходимость. Однако еще К. Маркс писал, что нужда — это внутренняя необходи­мость. Следовательно, потребность может отражать не только внешнюю объектив­ную необходимость, но и внутреннюю, субъективную.

«Необходимость» в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова трактуется как надобность обязательная, неизбежная, без которой не обойтись. Организму, например, чтобы нормально развиваться, в принципе необходимы (нужны) белки, жиры, углеводы, соли, витамины. Но пони­мание и словесное обозначение этого является просто констатацией факта, обозна­чением наших знаний о зависимости организма от этих веществ, но не обозначени­ем нужды в них в данный момент ни тем более не переживанием нужды в них. Нужность и нужда — разные вещи. Если нужность в каких-то веществах обеспечивается регулярно без нарушения внутреннего гомеостаза, то и нужда как особое, специфи­ческое потребностное состояние не возникает. Для того чтобы необходимость отра­жала потребность, она должна стать для субъекта актуальной в данный момент, пре­вратиться в нужду, чтобы человек захотел того, что ему необходимо. Но и в этом случае соотношения между необходимостью и потребностью могут быть разными, не всегда совпадающими. В жизни бывает, что мы не всегда хотим то, что нам необ­ходимо, и в то же время можем сделать что-либо, не испытывая потребности (напри­мер, поесть «про запас», зная, что потом долго не представится такой возможности; это как бы удовлетворение предвидимой потребности, которая должна появиться в будущем, а по сути — предупреждение ее возникновения)..

Необходимость может отражать и зависимость организма и личности от конк­ретных условий существования, от факторов внешней среды, существенных для соб­ственного сохранения и развития. Именно так некоторые авторы и понимают по­требность— как зависимость от чего-то. У Б. И. Додонова: потреб­ность — это внутренняя программа жизнедеятельности индивида, отражающая, с одной стороны, зависимость от условий существования, а с другой — необходи­мость выполнения этой программы для того, чтобы существовать.

Как отмечает Б. И. Додонов, наиболее четко такое определение потребности дано В. А. Василенко: потребность — это заложенная в нас природой и обществом программа жизнедеятельности. Соглашаясь с этим, Б. И. Додонов дает такому пониманию потребности психологическое обоснование. С этой точки зрения ни нужда, ни отражение нужды в сознании человека (потребностное состояние по А. Н. Леонтьеву) не выражают суть потребности как источника активности чело­века, но содержат рациональное зерно— обозначение тенденции к взаимодей­ствию человека и животных с внешним миром.

Нельзя рассматривать потребность только как «запрос» организма и личности к объективному миру и подчеркивать лишь «страдатель­ный» характер переживания нуждаемости. Потребность есть и требование от себя определенной производительной деятельности (созидания); организм и лич­ность активны не только потому, что им надо что-то потребить, но и потому, что надо что-то произвести.

Отождествляя потребность с программой жизнедеятельности (генетически за­программированным или прижизненно сформированным поведением). Б. И. Додо­нов, по существу, вновь реанимирует старые биологизаторские представления о по­требностях как инстинктах или условных рефлексах. Лейтмотивом этих представ­лений является отражение зависимости поведения и жизнедеятельности организма от сформированных или врожденных программ. Думается, никто не будет отрицать зависимость живого существа как от конкретных условий его существования, так и от запрограммированных реакций на внешние воздействия.

В связи с этим трудно принять и суждения о потребности, высказанные Д. А. Леонтьевым. С его точки зрения, потребность есть объективное отношение между субъектом и миром. Он считает, что общепринятое на сегодняшний день понимание потребности (как происходящей от нужды) несет в себе остаточное содержание биологизированных предшественни­ков этого понятия (инстинкт, влечение), из-за чего возникает ряд проблем в пони­мании ее сущности и роли. Необходимо подняться с психологиче­ского уровня на философский, с позиции нуждающегося потребителя переместить­ся на позицию внешнего наблюдателя.

Д. А. Леонтьев считает, что потребность нужно определять через формы деятель­ности, в которых она реализуется, рассматривать ее как потребность в деятель­ности, а не в предметах.

Д. А. Леонтьев отвечает на это так: потреб­ность — это соответствующее одному из модусов (разновидности) жизнедеятель­ности объективное отношение между субъектом и миром (понимай — зависимость субъекта от окружающего мира), требующее для своей реализации активности субъекта в форме его деятельности. В таком понимании, считает автор, потребность предстает не как негативная характеристика индивида, определяемая через нужду, а как позитивная характеристика, отражающая форму взаимодействия с миром, оп­ределенную форму деятельности.

В связи с изложенным целесообразнее говорить о требованиях челове­ка к окружающему миру не как о потребностях, а как о потребностных отношени­ях человека с этим миром. Схематически это можно представить так:

человек — потребностные отношения — окружающий мир (ценности).

Возникающее же между человеком и окружающим миром (объектами, ценностя­ми) рассогласование (т. е. отсутствие того, что нужно человеку в данный момент) целесообразно назвать потребностной ситуацией, которая может и не отражать­ся человеком как личностью, не осознаваться. Поэтому потребностная ситуация является лишь базисом, условием возникновения потребности личности.

Потребностная ситуация может обнаруживаться (осознаваться и осмысливать­ся) как самим субъектом, так и другими людьми (например, врачом, знающим, что нужно больному, родителями, знающими, что нужно ребенку и т. д.). При этом про­исходит оценка значимости устранения обнаруженного рассогласования. Если это устранение значимо только для другого человека, дело может ограничиться сове­том (врача, педагога, родителя), как ликвидировать возникшее рассогласование; если же это рассогласование оценивается как лично значимое, то вызывает побуж­дение к действиям по его устранению.

В связи с этим принято говорить о присвоении человеком потребностей обще­ства. Так, В. И. Ковалев пишет, что возникновение у человека потребностей связано с «присвоением», «ассимиляцией», принятием им нужд общественного раз­вития.

С этой точки зрения «присвоение потребностей общества» есть не что иное, как воспитание у человека чувства долга, обязанности перед другими, формирование у него понимания необходимости воспроизводства условий существования не только для себя, но и для других, для общества в целом. Требования общества к каждому своему члену выступают в роли мотивационных заданий; после принятия челове­ком они становятся долговременными мотивационными установками, которые в определенных ситуациях актуализируются и превращаются в мотивы поведения и деятельности.

В связи со сказанным «присвоение личностью потребностей общества» нельзя понимать буквально, человек не берет потребности общества в готовом виде. Потреб­ности (запросы, нужды) общества и личности — явления взаимосвязанные, но не тож­дественные.

Вопрос 4. Потребность как состояние

Довольно большое число психологов рассматривают потребность как состояние, в частности — как состояние напряжения (И. А. Джидарьян, В. Н. Мясищев, П. А. Рудик и др.).

Потребностное состояние за­ставляет искать причину «страдания», выяснять, чего человеку не хватает.

Говоря о потребности личности как состоянии, важно иметь в виду две ее сторо­ны, выступающие в единстве,

а)физиологическую (биологическую)

б) психологи­ческую.

С физиологической стороны потребность, как уже говорилось, является реакцией организма и личности на воздействие как внутренних раздражителей — эндоген­ные потребности, так и внешних (как приятных, так и неприятных, угрожающих) — экзогенные потребности.

При этом переживаемое личностью «здесь и сейчас» потребностное состояние не всегда воспринимается как дискомфор­тное, но может быть и положительно эмоционально окрашенным, переживаемым как удовольствие, как предвкушение приятного (сладкая истома, сладостное томление).