Информацио́нно-речева́я но́рма. См. Речевая норма

ИНФОРМАЦИО́ННАЯ ВОЙНА́ (англ. – Information Warfare, IW – ‘информационное противоборство, информационная война’) – это намеренное открытое и/или скрытое информационное воздействие на какой-л. социум, коллектив или личность с целью его интеллектуального подавления, подчинения и извлечения из этого определённой выгоды, осуществляемое специальными техническими и языковыми средствами.

Термин «И.в.» появился в конце 70-х – начале 80-х годов XX века в работах американских военных теоретиков [Rona 1976]. С 90-х годов XX века данный термин стал использоваться отечественными исследователями. Изучение явления И.в. осуществляется по нескольким направлениям: военно-стратегическому [Шийко 2001; Левин 2004 и др.], политическому [Губарев 2005; Бедрицкий 2007 и др.], историко-социологическому [Меркулова 2005; Артамонова 2006 и др.], научно-техническому [Жигулин 2001; Кулаков 2005 и др.], философскому [Соколова 2007; Цымбал 2010 и др.], психологическому [Лисичкин, Шелепин 1999; Почепцов 2000 и др.], лингвистическому [Лобанова 2010, Ковалёва 2011 и др.].

И.в. различаются по масштабу, субъектно-объектным комбинациям, целеполаганию, характеру (степени открытости или скрытости операций). Так, в качестве субъекта И.в. может выступать государство, организация (коммерческая или некоммерческая), группа людей, отдельная личность. Круг возможных объектов-«мишеней» довольно широк (государство, народ, партия, личность, национальные символы, религия, отдельные события, духовные ценности, идеология, культура, язык и т.п.).

И.в. может носить межгосударственный и межнациональный характер (в таком случае её называют внешней И.в.) или вестись внутри какого-л. государства или социума, между корпорациями, партиями и даже между какими-л. личностями (это так называемая внутренняя И.в.).

Примером внешней И.в. может служить «развёрнутая глобальными масс-медиа информационная война против сочинской Олимпиады, на которой предрекались теракты и массовые беспорядки», призванные «легитимизировать» «уже подготовленные западными и арабскими спецслужбами операции, заодно продемонстрировав “безответственность” и “некомпетентность” российских властей в деле обеспечения безопасности спортсменов и болельщиков» (Завтра. 2014. № 5). Такая внешняя война, направленная на дискредитацию сочинской Олимпиады, а следовательно, и ее организатора − России, поддержана и некоторыми российскими СМИ – это является проявлением уже внутренней И.в. В качестве иллюстрации внутренней И.в. может служить памфлет обозревателя «Новой газеты» Дмитрия Быкова «Сочинское», в котором, в частности, читаем следующее: Деньги тратятся? — это пустяк, непонятна мне ваша кручинка: нам же деньги бы эти и так не достались — чего ж мы кричим-то? <…> Наша матрица — вынь да положь, от людей её больше не скроешь. Для наглядности высушен «Дождь» и к столбу пригвожден Шендерович. Это тоже на экспорт, клянусь, как трамплины, катки и медали: это наша опричная Русь, о которой так много читали! Иностранцам же нравится так. Наши травли туризму во благо: в наших гонках, туризмах, катках тоже должен быть привкус ГУЛАГа. <…> Так что критики я не боюсь — не боится могилы горбатый: мы увидели русскую Русь, с авангардом, парадом, растратой; с чистым небом, с горой ледяной, с новым уровнем еврокомфорта, с кучей бабок, больною спиной и потравой для пущего спорта. Я люблю эту звонкую жесть, мне другого расклада не надо. Потому что Россия и есть — сочетанье Олимпа и ада (Новая газета. 2014. 17 февраля).

И.в. бывает как эксплицитной (и тогда она соотносится с понятием Речевой агрессии (см.), проявляющейся в открыто выраженных оскорблениях, обвинениях, угрозах, призывах), так и имплицитной; последняя, как правило, реализуется посредством манипулятивных стратегий, соответствующих тактик и приёмов (см. Речевое манипулирование).

Примером проявления имплицитной И.в., использующей манипулятивные технологии, может послужить опрос, устроенный 26.01.2014 года телеканалом «Дождь» к 70-й годовщине снятия блокады Ленинграда, когда зрителям был задан вопрос «Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?», в пресуппозиции содержащий мысль о том, что сдача фашистам Ленинграда спасла бы жизнь сотням тысяч его жителей; причём замалчивалась информация о катастрофических для страны последствиях такой сдачи. Такого рода провокации не остаются незамеченными опытными журналистами. Так, в статье Виталия Третьякова это расценивается не иначе, как «мечтательная готовность наших самоназначенных европейцев задним числом сдать Ленинград Гитлеру» (Культура. 2014. № 4).

Примером эксплицитной И.в. могут служить распространявшиеся в зарубежных СМИ слухи о том, что в олимпийском Сочи спортсмены, относящиеся к разным меньшинствам, «будут ошельмованы, арестованы российской властью, <…> слухи о появлении в Чёрном море кораблей 6-го американского флота с отрядом морских пехотинцев, которые якобы прибыли к берегам олимпийской страны, чтобы защитить американских спортсменов от гипотетических террористов» (Завтра. 2014. № 6), а также различные псевдокомпроматы, как, напр., видеоролик про волка, гуляющего якобы по коридору одной из олимпийских гостиниц (в реальности же видео смонтировано: «в павильоне телешоу отстраивают декорации, привозят дрессированного волка, снимают ролик и запускают в Сеть» (SOCHI.com, 25.02.2014) – результат: миллион просмотров, дискредитация страны-организатора Олимпийских игр).

В настоящее время языковые средства И.в. стали активно изучаться лингвистами [Лобанова 2010; Ковалёва 2011, Зверева 2013 и др.]. Усиление интереса к вопросам И.в., информационной безопасности связано с учащением в мире случаев, демонстрирующих то, что для геополитических игроков стала предпочтительнее победа без «горячей» войны (традиционно вооружённой) – лишь с помощью грамотно спланированной информационно-организационной войны, позволяющей, прежде всего, идеологически, морально разложить противника.

Для ведения И.в., особенно такой её разновидности, как «война текстов», используется широкий арсенал средств, среди которых особую важность имеют лингвистические, поскольку оружием и мишенью данной войны является информация, которая, как известно, существует в виде знаков, «объединенных в семиотические системы, и передаётся в знаковой форме. <…> Важнейшей из семиотических систем является язык, с помощью которого и на территории которого может осуществляться разрушение духовных оснований жизни народа» [Лобанова 2010]. К числу собственно лингвистических средств, активно используемых в И.в., относятся, напр., «навешивание» ярлыков, тропы, особенно такие, как гипербола, метафора, сравнение, а также стилистически окрашенная, эмоционально-экспрессивная лексика и др.

Приведённый ниже фрагмент текста, взятый из публикации одного активного блогера (И.в. не ограничивается только СМИ), иллюстрирует воздействующий потенциал гиперболизации: Если смотреть на нацию не как на форму носа и разрез глаз, а именно как на совокупную систему взглядов и отношений, стереотипов поведения, то русская нация без всякого сомнения должна быть ликвидирована. Хуже только в Африке. <…> Удивительно, но почти все русские попав в цивилизованные страны очень быстро перестают быть русскими: начинают выбрасывать мусор в урну, соблюдать правила дорожного движения и даже иногда улыбаются. А вот многие иностранцы, попав в Россию очень быстро деградируют до русских (Livejournal.com. User: maydyk. 1.02.2014. Орфография и пунктуация автора сохранены).

Примером, в котором метафора играет ключевую роль в создании воздействующих образов, является фрагмент текста, демонстрирующий ответную реакцию на слова и действия нападающей в И.в. стороны: Русофобы и ненавистники, это они создали телекомпанию «Дождь». <…> Они вставляют палки в колёса русской истории, сыплют битое стекло в русские пироги, подпиливают кресты русской веры и святости. Этих предателей извергнет Россия. <…> Вы − люди дождя. А мы − люди вождя (Завтра. 13.02. 2014).

В следующем примере целям субъекта И.в. служит образное сравнение, основанное на параллелизме («патриотизм» – «кинжал», «православие» – «кропило»): Ныне президент хочет вернуть пошатнувшуюся поддержку общества при помощи патриотизма и православия, но этот новый союз кинжала – эмблемы КГБ – и кропила расстраивает прогрессивно-мыслящих россиян (InoPressa: тема дня. 8.10.2012).

Среди несобственно лингвистических средств наиболее частотны противопоставления символам «антисимволов», культивирование мифов, распространение слухов и многое другое.

И.в. не ограничивается лингвистическим аспектом, который часто выступает лишь элементом более широкого явления, получившего название «организационно-психологическая война». Примером такой организационно-психологической войны могут служить события на Украине (конец 2013 – начало 2014 гг.), где, по сведениям итальянского политика Д. Кьезо, «34 раза руководители Евросоюза выступали на митингах в Киеве» (Завтра. 2014. № 5). Существующую тесную взаимосвязь информационной и организационно-психологической сторон рассматриваемой войны подтверждают публикации о ситуации в Сирии, в которых говорится о том, что: «официальный Дамаск уличал иностранные телеканалы и информагентства в том, что они “заглядывают в будущее”. Так, был случай, когда новость о теракте в Сирии передали раньше, чем он произошёл» (РГ. 23.04.2013).

Лит.: Артамонова Я.С. Информационная безопасность и социальный конфликт в современной России: КД. Волгоград, 2006; Бедрицкий А.В. Реализация концепции информационной войны военно-политическим руководством США на современном этапе: КД. М., 2007; Губарев А.Б. Информационные войны как объект политологического исследования: КД. Уссурийск, 2005; Жигулин Г.П. Метод и модель ресурсов поля угроз системы защиты информации сетевых автоматизированных систем: КД. СПб., 2001; Зверева М.И. Понятие информационной войны и её виды // Записки Таврического национального университета. Сер. Филология. Социальные коммуникации. Том 26 (65). 2013. № 4; Ковалёва Т.С. Стратегия манипуляции в информационной войне (на материале текстов ИноСМИ, посвящённых Южноосетинскому/Грузинскому конфликту 2008 г.) // Политическая лингвистика. 2011. № 3 (37). URL: http://journals.uspu.ru/i/inst/ling/ling37/ling37_12.pdf; Кулаков В.Г. Региональная система информационной безопасности: угрозы, управление и обеспечение: КД. Воронеж, 2005; Левин А.А. Приоритетные направления деятельности государства по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации: политологический анализ: КД. М., 2004; Лисичкин В.А., Шелепин Л.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М., 2003; Лобанова Л.П. Информационная война в языковой картине мира. 2010. URL: http://www.portal-slovo.ru/philology/43814.php; Меркулова Т.А. Социально-информационное пространство современной России: специфика и тенденции развития: КД. М., 2005; Панарин И.Н. Первая мировая информационная война. Развал СССР. СПб., 2010; Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000; Расторгуев С.П. Информационная война. М., 1999; Соколова А.М. Информационные войны в условиях глобализации: социально-философский анализ: КД. Красноярск, 2007; Ткаченко С.В. Информационная война против России. СПб., 2011; Цымбал Е.А. Феномен социального манипулирования в социокультурном пространстве информационного общества: КД. Ростов н/Д, 2010; Шийко А.С. Политика борьбы с компьютерной преступностью как угрозой информационной безопасности России: КД. М., 2001; Rona T.P. Weapon Systems and Information War. Seattle, WA, 1976.

М.И. Зверева, А.П. Сковородников

ИНФОРМАЦИО́ННЫЕ ТЕХНОЛО́ГИИ – 1. Комплекс дисциплин и областей деятельности, связанных с технологиями создания, хранения, обработки и передачи данных. 2. Совокупность методов и средств создания, хранения, обработки, передачи, отображения информации, ориентированных на удовлетворение информационных потребностей человека, повышение эффективности и производительности труда, снижение трудоёмкости процессов использования информационного ресурса. Роль И.т. в жизни общества возрастает в зависимости от уровня развития науки и техники: в настоящий момент И.т. ассоциируются с компьютерными технологиями, ранее они развивались на базе печатного дела и телевидения.

И.т. включают в себя теорию информации, моделирование и формализацию, информационные процессы, информационные системы, информационную безопасность и информационное управление. И.т. содержат ряд базовых технологических процессов, таких как извлечение, транспортировка, обработка, хранение, представление и использование информации.

Для внедрения И.т. в какую-л. область деятельности необходимо знание базовых информационных процессов, структуры, моделей, методов и средств И.т. (математических, технических, программных); умение применять И.т. при решении задач в различных сферах; представление о перспективах информатизации.

Выделяются различные виды И.т.: функционально-ориентированные И.т. (нацелены на реализацию определённых задач), предметно-ориентированные И.т. (нацелены на решение конкретных задач в определённой предметной области), проблемно-ориентированные И.т. (предназначены для решения типовых прикладных задач). В зависимости от типа обрабатываемой информации И.т. подразделяются на технологии обработки текстовой информации, технологии обработки числовой информации, технологии обработки графической информации, технологии обработки звуковой информации, технологии работы в глобальных сетях, социальные информационные технологии [Шатунова 2007].

В современном мире становится невозможной высокопродуктивная деятельность без навыков использования компьютерных технологий, обеспечивающих функционирование И.т. Использование различных информационных ресурсов, в частности лингвистического характера (см. Лингвистические интернет-ресурсы), позволяет повысить уровень речевой культуры и эффективность коммуникации в целом и полезно не только специалистам-филологам, но и всем носителям языка.

Лит.: Воройский Ф.С. Информатика. Новый систематизированный толковый словарь-справочник (Введение в современные информационные и телекоммуникационные технологии в терминах и фактах). М., 2003; Всеволодова А.В. Компьютерная обработка лингвистических данных. М., 2007; Информационные технологии. URL: http://technologies.su; Шатунова О.В. Информационные технологии. Елабуга, 2007. URL: www.egpu.ru/lib/elib/Data/Content/129029987397328396/Default.aspx.

М.Ю. Поташкова

 

ИНФОРМИ́РУЮЩАЯ РЕЧЬ −речь, целью которой является передача некой суммы знаний, сообщение аудитории определённых сведений, которые должны вызвать интерес, любознательность слушателей, расширить их познания о предмете речи. Это может быть академическая или научно-популярная лекция, сообщение, доклад, отчёт, советы, рекомендации, объявление, инструкция. И.р. выделяется по цели высказывания наряду с убеждающими, агитационными, воодушевляющими и развлекательными речами (В.И. Аннушкин, А.К. Михальская, И.А. Стернин, Поль Л. Сопер и др.).

При составлении И.р. прежде всего нужно следить за тем, чтобы тема была интересной, актуальной для слушателей. Причём интерес понимается не как внешняя занимательность и привлекательность, а как ответ на практические потребности аудитории. Что является важным, назревшим для слушателей, зависит от характеристики самих слушателей: гендерного состава, возрастных особенностей, уровня образованности, культуры, политических, религиозных взглядов, нужд, потребностей, мотивации и т.д. Именно поэтому важно хорошо представлять себе «портрет» будущей аудитории.

Отвлекаясь от конкретных сфер человеческой деятельности, можно утверждать, что в любой аудитории будут интересны так называемые «вечные темы»: здоровье, семья, политика, культура, дружба, предательство, отношения мужчины и женщины, «отцов и детей» и др. Очень важно найти новую, свежую информацию по этой теме. Возможно, это будут интересные факты, примеры, последние данные науки, исторические сведения, самостоятельные, оригинальные суждения самого ритора. Это всегда привлекает слушателей, поскольку расширяет их собственные познания о предмете речи.

Следующим требованием к И.р. является умение оратора гармонично сочетать общие положения речи с конкретной, наглядной, образной информацией. Напр., формулируя закон или правило, необходимо пояснять примерами их применение; рассказывая о личности человека, сопровождать общие высказывания фактами из жизни, раскрывая суть какого-то события, приводить конкретные иллюстрации.

Ещё одним необходимым условием эффективного информирования является требование развитиясодержания, динамики при развёртывании содержания темы, что означает, что каждая последующая мысль должна быть логическим продолжением предыдущей. Причём это может сопровождаться такими словами-маркерами, как начну, продолжу, далее, следующее, подводя итог, завершая,или счётными словами во-первых, во-вторых, в-третьих и т.д. Это необходимо для облегчения восприятия информации, а также для удержания внимания слушателей, ибо ничто так не осложняет восприятие речи, как непоследовательность, нелогичность при передаче информации.

Наконец, обязательным становится структурирование речи – наличие в ней трёх композиционных частей: вступления, главной части и заключения. Каждая из перечисленных частей в свою очередь может быть тоже структурированной. Напр., вступление может иметь зачин и собственно вступление, главная часть должна содержать в себе несколько композиционных фрагментов (желательно не более пяти), заключение тоже может делиться на фрагменты. Но очень важно при этом соблюдать пропорции объёмов: вступление и заключение не должно превышать 1/7 от объёма главной части.

К общим правилам информирующей речи нужно отнести следующее. Оратору необходимо помнить о таких пропорциях, как эмоциональное/рациональное, теоретическое/фактическое, позитивное/негативное. Последнее соотношение отражает требование риторического оптимизма: говоря о проблемной теме, оратор не должен нагнетать обстановку − нужно обязательно показывать выход, находить конструктивное решение сложных вопросов, вселяя надежду, оставляя аудиторию в «рабочем» состоянии.

Лит.: Аннушкин В.И. Риторика. Вводный курс. М., 2006; Михальская А.К. Основы риторики. Мысль и слово. М., 2002; Сопер П. Основы искусства речи. М., 2000; Стернин И.А. Практическая риторика. Воронеж, 2005.

С.В. Меньшенина

 

ИРОНИЯ (от др.-греч. είρωνεία − ‘притворство’) – вид комического, в котором критическое отношение к объекту осмеяния, в отличие от юмора, носит осуждающий характер и выражается в несколько завуалированном виде. Как вид комического И. может быть выражена разными стилистическими приёмами. Так, Л.И. Ерёмина, анализируя язык художественной прозы Н.В. Гоголя, упоминает следующие приёмы иронического повествования: 1) «столкновение и объединение в одном ряду неоднородных предметов и явлений» (фигура, обозначаемая термином «силлепсис». – А.С.): [Пифагор Пифагорович Чертокруцкий] «носил усы под носом и шпоры на сапогах» («Коляска»); 2) «сближение человеческого мира с животным»: у цирюльника Ивана Яковлевича фрак «был пегий; то есть он был чёрный, но весь в коричнево-жёлтых и серых яблоках…» («Нос»); 3) «метонимическое соотношение части и целого»: на Невском проспекте, кроме щегольских сюртуков с лучшими бобрами, один несёт «греческий прекрасный нос, третий несёт превосходные бакенбарды, четвертая – пару хорошеньких глазок и удивительную шляпку, пятый – перстень с талисманом на щёгольском мизинце, шестая – ножку в очаровательном башмачке, седьмой – галстук, возбуждающий удивление, осьмой – усы, повергающие в изумление» («Невский проспект»); 4) гиперболу: «Консул, долженствовавший, по обязанности своей, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие страшные карманы в своих шароварах, что мог поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки» («Тарас Бульба»); 5) «логическое несоответствие»: в кабинете Манилова «всегда лежала какая-то книжка, заложенная закладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года» («Мёртвые души»); 6) приём обманутого ожидания: среди «просвещённых людей» были такие, «кто читал Карамзина, кто “Московские ведомости”, кто даже и совсем ничего не читал» («Мёртвые души») и др. приёмы [Ерёмина 1987: 64–75].

В частности, в создании иронического эффекта участвуют такие семантические (в широком смысле) фигуры, как Антанаклаза (см.): Мечтает свет в конце тоннеля / Весной увидеть наш народ. / Пока что видно еле-еле, / И то не этот свет, а тот (АиФ. 2001. № 24); Реминесценция (см.), поставленная в не свойственный ей контекст: Сижу за решёткой в темнице сырой / И пять депутатов на нарах со мной (ЛГ. 2001. № 38); Парономазия (см.): В году не счесть торжеств мемориальных – / Всё больше в честь божеств мнимореальных (ЛГ. 1998. № 22); Перифраза (см.): Мои стихи придут к читателям / Уже стопой макулатуры, / Зачем пещерным обитателям / Следы исчезнувшей культуры? (ЛГ. 2001. № 12).

Эффект И. может достигаться использованием слова или сочетания слов в значении, противоположном буквальному (прямому) для выражения насмешки или сомнения. Хрестоматийный пример из басни И.А. Крылова: «Лисица и орёл»: Отколе, умная, бредёшь ты, голова? В этом обращении к ослу (символу глупости в русской традиции) определение «умная» приобретает противоположное значение. Такой приём имеет специальное название – Антифразис (см.).

Лит.: Ерёмина Л.И. О языке художественной прозы Н.В. Гоголя: искусство повествования. М., 1987; Ермакова О.П. Об иронии и метафоре // Облик слова: сб. ст. М., 1997; Зарецкая Е.Н. Риторика: Теория и практика речевой коммуникации. М., 1998; Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник / под ред. Л.Ю. Иванова, А.П. Сковородникова, Е.Н. Ширяева и др. М., 2003; Литературный энциклопедический словарь. М., 1987; Смолина А.Н. Ирония в контексте современной языковой ситуации (на материале российских СМИ) // Scripta manent VII: сб. ст. Смоленск, 2001.

А.П. Сковородников

И́СПОВЕДЬ –жанр церковно-религиозного стиля; в христианстве – одно из семи Таинств, первая часть Таинства покаяния, в которой исповедующийся раскрывает свои грехи перед духовником. Вторая часть Таинства, произносимая священнослужителем, заключается в молитвенном прощении и разрешении грехов (чтение разрешительной молитвы). История христианской И. начинается с установления этого Таинства Иисусом Христом, говорившего Апостолам: «Истинно говорю вам: что́ вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что́ разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Евангелие от Матфея, гл. 18, стих 18). Апостолы передали право «разрешать» грехи епископам, которые при совершении Таинства рукоположения передают его священникам. Священник выступает как проситель за кающегося перед Богом.

Формально жанр И. представляет собой беседу кающегося христианина и духовника: покаянное исповедание грехов и разрешительная молитва священника, иногда с его вопросами и наставлениями. Однако основная духовная цель И. – это не облегчение душевного состояния через перечисление грехов и прочувствованное слушание пастыря. Первостепенные цели И. заключаются в удалении от раскаянных грехов, в «изменении образа жизни, приводящего ко греху» [архиепископ Иоанн Шаховской:http://molitva.com.ua/node/4219]. В этом смысле И. направлена в коммуникативное будущее – пересмотр жизненных ценностей, своего отношения к Богу и людям, коренное изменение себя, своих взглядов, поступков и др. Исповедь христианина – это примирение с Богом, Церковью, людьми.

В православном храме к И. допускаются принявшие Таинство Крещения православные христиане, принимающие Бога и Библию. И. требует особой подготовки. Перед И. нужно вспомнить все свои злые дела, признать вину в их совершении, простить людям все обиды. В подготовке к И. могут помочь Священное Писание и специальная литература. Однако самым главным остаётся личное осознание содеянного зла. В осмыслении своих грехов и последующем покаянии прежде всего нужно опираться на Заповеди, нарушение которых и влечёт за собой основные грехи. Нарушение первой Заповеди « Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других богов пред лицом Моим » (Евангелие от Матфея, гл. 7, стих 21) – основа таких грехов, как безбожие, лжеучения, магия, гордыня, хвастовство, себялюбие и др. Нарушение Заповеди « Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху и что на земле внизу, и что в водах ниже земли; не поклоняйся им и не служи им » (Второзаконие, гл. 5, стихи 8 − 9) приводит к идолопоклонству, вызыванию духов, гаданию, человекоугодию, сребролюбию.НарушениеЗаповеди «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно»( Второзаконие, гл. 5, стих 11) влечёт кощунство, издевательство над святыней и др. грехи.Оскорбление родителей, отсутствие почтения к старшим в основе имеют нарушение Заповеди «Почитай отца твоего и мать твою»( Второзаконие, гл. 5, стих 16). Нарушая Заповедь «Не убивай»( Второзаконие, гл. 5, стих 17) ,человек приходит к таким грехам, как убийство, аборты, гнев, ругань, драки, ненависть, злопамятство, раздражительность и др. Заповедь «Не прелюбодействуй» ( Второзаконие, гл. 5, стих 18) призвана отвратить от блуда: измен, гомосексуализма, порнографии. Нарушение Заповеди «Не кради» ( Второзаконие, гл. 5, стих 19) приводит к воровству, грабежу, мошенничеству, ростовщичеству, жадности. Заповедь «Не произноси ложного свидетельства»( Второзаконие, гл. 5, стих 20) отвращает человека от обмана, лжесвидетельства, клеветы, сплетен, предательства. На И. важно, прямо называя свой грех (напр., зависть, тщеславие, мстительность, блуд, гнев), искренне каяться, не оправдывая себя и не обвиняя в совершении греха кого-то другого, не перекладывая на других свою вину.

И. принимается в храме, тяжелобольного человека исповедуют на дому. Жанр церковной И. имеет свой ритуал (подробно см. в приведённой лит.).

А.Д. Степанов, характеризуя И. как речевой жанр, говорит о необходимых условиях откровенного высказывания; основные из них следующие: искренность не может быть принудительной: слово исповедующегося всегда добровольно; предполагает сознательное намерение человека рассказать правду; И. приносит говорящему освобождение и такие чувства, как облегчение и внутренняя чистота; автобиографизм, документальность определяют и свободу композиции И.: в ней не должно быть никакой выстроенности, её форма определяется самим течением жизни; оценочная (самоосуждающая) сторона И. может быть бесконечно многообразна по числу возможных моральных установок, но при этом она всегда сохраняет одну константу: И. есть открытость; И. как текст отличается свободой в изложении событий личной жизни; контакт между исповедующимся и слушателем оказывается наиболее близок к недостижимому идеалу неопосредованности [Степанов].

И. становится основой таких литературных жанров, как автобиография, дневник, мемуары. И. в литературе представляет собой признание неблаговидности совершённых автором действий, собственной вины, стремление рассказать об этом людям, облегчить душу. Одно из основных отличий религиозной И. от исповеди-автобиографии, исповеди-дневника, исповеди-мемуаров – аналитичность литературной формы исповеди, слабая выраженность или отсутствие покаяния – необходимого условия церковной И. В литературной сфере И. «становится формой самоанализа, а порой и исповедания собственного учения, как, напр., у Л. Н. Толстого» [Пригарина 2011]. Искренность, открытость, правдивость, раскрытие собственной души, стремление рассказать о совершённом – черты, сближающие церковную и литературную И.

Лит.: Артамонова Е.В. Жанры русской речи: исповедь, просьба о прощении, принесение извинения: КД. Казань, 2008; Детская исповедь. М., 2006; Лествичник Иоанн, преподобный. Лествица. М., 2009; Митрополит Митрофан Бан. Руководство по исповеди для священников и мирян. М., 2006; Степанов А.Д. Сочувствие и искренность. Экспрессивные речевые жанры. URL: http://www.gumfak.ru/otech_html/chekhov/chekhov-kritics/problem/ problem7-2.shtml; Перечень наиболее распространённых грехов с объяснением их духовного смысла. М., 2003; Пригарина А.С. Религиозная исповедь как прототип общелитературных жанров. URL: www.gramota.net/articles/issn_1997-292X_2011_5-2_38.pdf; Худякова Е.С. Социальная обусловленность системы жанров и жанровой компетенции в церковно-религиозной сфере: КД. Пермь, 2009; Энциклопедия православной жизни / авторы-сост. Г. Калинина, Г. Стромынский. М., 2008.

А.Н. Смолина