Защита государственного языка

Языковая политика государства, направленная на обеспечение языковых прав человека, должна обеспечивать, чтобы все языки, используемые в определенном государстве, использовались настолько активно, чтобы каждый человек представлял себе многоязычный характер общества и признавал его в качестве неотъемлемой особенности такого общества[76].

Вместе с тем, очевидно, что наибольшей конституционно-правовой охраной и защитой в любом государстве обладает государственный язык (или, в отдельных случаях, два равнозначных государственных языка).

По мнению Н.М. Чепурновой и А.В. Серёгина, государственный язык является одним из существенных признаков государства[77].

Знание официального государственного языка способствует самоидентификации лица в качестве резидента и активного гражданина соответствующего государства и, следовательно, позволяет представителям национальных меньшинств эффективно участвовать в общественной жизни. С другой стороны, знание официального государственного языка и осуществление иных языковых прав национальными меньшинствами не являются взаимоисключающими[78].

В каких-то государствах охране и защите языка придается самое минимальное (минимально возможное) значение, как, например, в США.

В некоторых же государствах степени жесткости и глубины конституционно-правовой защиты государственного (и одновременно культурообразующего и государствообразующего) языка очень высоки. В качестве примера можно привести Французскую Республику и Республику Польша[79].

Рассматривая статус языков меньшинств в многонациональном государстве следует обратиться также и к вопросу об обстоятельствах, побуждающих власти занижать значение языковых прав меньшинств.

Национальное законодательство, содержащее положения об использовании языков, может ограничивать использование языков национальных меньшинств только в тех случаях, когда деятельность частных предприятий, организаций или учреждений может оказывать влияние на законные публичные интересы, такие как безопасность, обеспечение здравоохранения, защита потребительских и трудовых интересов. При этом необходимость и соразмерность любых мер такого рода должны быть четко установлены, а права и интересы заинтересованных лиц должны учитываться[80].

Мануэль Тоскано Мендес считает, что в настоящее время языковые права признаются недостаточно или просто не признаются государствами, поскольку рассматриваются как сопряженные с рядом проблем и трудностей[81].

Вопросы, связанные с использованием языков и языковым законодательством, как правило, являются ключевыми для языковых меньшинств и в некоторых случаях могут провоцировать напряженную обстановку в обществе[82]. Так, например, несбалансированная поддержка государством языковых прав тех или иных народов может провоцировать дестабилизацию социальной и политической обстановки, поскольку способствует социальному расслоению в обществе[83].

Как пишет Стивен Мэй, языки, которыми пользуется большинство населения, обладают гораздо большей инструментальной и технической ценностью, в то время как языкам меньшинства в контексте целей и потребностей общества придается, главным образом, эмоционально-декларативное значение, притом что нередко использование языковыми меньшинствами своих родных языков становится препятствием для социального развития и интеграции. При этом, отмечает указанный автор, в настоящее время также популярна позиция критицизма в отношении обеспечения языковых прав меньшинств, которая сформировалась по следующим причинам: во-первых, по причине объяснения природы языковых прав; во-вторых, по причине излишней утопичности и абстрактности концепции языковых прав меньшинств; а также по причине того, указывает этот автор, что индивидуальная мобильность и гибкость представителей языковых меньшинств становится гораздо шире, если им приходится подстраиваться под большинство, используя язык большинства[84].

Сторонники критического подхода к определению языковых прав человека, указывает Тимоти Перри, придерживаются также позиции, заключающейся в том, что чрезмерно широкая правовая защита таких прав может нарушать принцип равенства, поскольку признание языковых прав требует выделения определенных групп населения, которым должно предоставляться особое отношение. Кроме того, излишнее акцентирование внимания на языковых правах национальных меньшинств и обеспечение тем самым всплеска их культурного самосознания может привести риску возникновения межнациональных конфликтов. Кроме того, закрепление широких языковых прав национальным законодательством государства требует от него предоставления соответствующих государственных услуг, связанных с их реализацией, что может быть затруднительным для этого государства[85].

Применяя нормы законодательства, защищающего языковые права населения, а также реализуя соответствующую государственную политику в данной сфере, органы публичной власти обязаны использовать язык местного населения при осуществлении своей деятельности в случае, если концентрация представителей такого населения в соответствующих населенных пунктах высока. Однако если коренное население присутствует в населенном пункте в меньшей концентрации, в идеале органы публичной власти должны иметь право принимать решения об использовании более распространенного языка[86].

Полагаем необходимым не согласиться с таким подходом, считая, что всегда есть возможность обеспечить единство культурного и языкового пространства и защитить языковые права и связанные с ними интересы языкового большинства, не дискриминируя языковых меньшинств.

Национальное законодательство, касающееся использования языков меньшинств, должно быть направлено, с одной стороны, на установление гарантий прав национальных меньшинств на использование их родных языков, а с другой, на обеспечение социальной сплоченности или, как минимум, не понижение ее уровня[87].

Глава 2