Сравнение естественных и технических наук

Неправомерной является идентификация естествознания и техники, хотя имеются аргументы, которые воспроизведены Дж. Агасси, Г. Сколимовским, Л. Тондлом, Ф. Рапном и др. Несмотря на то, что естественнонаучное экспериментальное исследование находится не всегда в тесном взаимоотношении с техническим развитием (ведь физические эффекты делают возможными новые области техники, а новые точные технические приборы открывают новые уровни и возможности экспериментирования), все же столь различные целевые установки неизбежно ведут и к методологическим, и к огранизационно-исследовательским различиям, которыми нельзя пренебрегать.

В технических разработках более ценятся прочность, надежность, стандартизация и рутинизация, чувствительность, быстрота и эффективность, чем теоретическая глубина, точность, истинность и рискованные нововведения, служащие теоретическому прогрессу в науке. Практическое применение теории к тому же не является для нее проверочным текстом. Практическое техническое испытание сложной конструкции - прототипа без возможности полной изоляции переменных - не является научно-экспериментальным подтверждением теории, тем более что в технологических разработках часто для трактовки сложного феномена должны привлекаться многие логически не интегрированные разнообразные теории, взаимная игра которых затем контролируется каждый раз находящимися с ними в определенном соответствии простыми практическими правилами и личным экспертным опытом. В технических разработках преимущественно исследуется не реальность, а в соответствии с проектами, целевыми установками и условиями естественных законов создаются новые артефакты. «В то время, как наука занята тем, что есть, технология (техника) направлена на то, что должно быть», - как кратко выражает Г. Сколимовски различие в акцентах, которые ставятся в науке и технике.

Рапп заостряет внимание на методологических различиях между техникой и естественной наукой, когда говорит о «проективно-прагматическом методе» в технике в противоположность «гипотетико-дедуктивному методу» естествознания. Он подчеркивает, несколько не пренебрегая становящимися более тесными взаимоотношения технического и естественнонаучного развития. «Онаучивание техники», по его мнению, идет рука об руку с технизацией естествознания. Цель достижения эффективности при создании определенных материальных артефактов становится условием создания иного метода, чем поиск чистой истины учеными - тем более, что на технические разработки и особенно инновации оказывают влияние еще и экономические, эстетические и другие точки зрения.

Техника не является также даже технической наукой, на что обратил внимание, например, Г. Румпф. Пусть трудности из-за того, что в английском термине «technology» содержатся оба эти понятия, и являются отчасти причиной слишком сильно унифицированных высказываний о технике, все же во всем том, что делается в технике, да и в самих научно-технических разработках присутствует не только одно лишь инженерно-конструкторское проектирование машиностроительного типа. Помимо того, что выражения «техника» и «техническая наука» традиционно вызывают ассоциации с машинной и строительной техникой, существуют и другие виды инженерной деятельности, например химическая технология, которая в своей исследовательской и проектной практике ориентируется на иного рода правила и методы.

Итак, необходимо с различных точек зрения, по крайней мере методически, отличать фундаментальные технические исследования от конструкторских разработок. Многие из вышеупомянутых точек зрения соответствуют ошибочно выбранной лишь в качестве единственно репрезентативной подобласти техники.

Необходимо отметить, что так же не существует и единой технической науки в смысле унифицированной технической теории, включающей в себя все имеющиеся и мыслимые технологические правила. Абстрактное противопоставление «естественнонаучного» и «технического» (или «технологического») методов едва ли дает больше, чем первоначальную наиболее грубую ориентацию в данном предмете.

Вклад народов мира в развитие науки и техники. О специфике естественных наук и техники свидетельствует история этих областей человеческой деятельности. На протяжении тысячелетий бесчисленное количество поколений постепенно, шаг за шагом познавало силы природы, осваивало обширные земные и водные просторы, создавало орудия и средства для производства материальных благ. Безымянные изобретатели каменных орудий, колеса, лука и стрел первобытной эпохи, строители величественных сооружений древности, ремесленники и ученые средневековья, творцы первых рабочих машин периода промышленной революции, деятели науки и техники прошлого и особенно настоящего столетия с его стремительным научно-техническим прогрессом кропотливо и напряженно изучали явления и законы природы, формулируя их на языке причудливых теорий и концепций, и на их основе создавали все новые и новые технические средства.

В великих открытиях и завоеваниях истории науки и техники есть доля труда народов всех стран мира, о чем свидетельствуют данные, приведенные в различных энциклопедиях и справочниках: иллюстрированная энциклопедия "Изобретения, которые изменили мир", хронологический обзор Я.Фолты и Л.Новы "История естествознания в датах", энциклопедическая книга "Хроника человечества" и др. Не следует забывать того существенного факта, что до XV столетия Европа отставала в области науки и техники от остального мира. Действительно, едва ли не половина важнейших изобретении и открытий, на которых зиждется сегодня наша жизнь, пришла из Китая. Древние китайские ученые придумали такие мореходные и навигационные приборы и устройства, как румпель, компас и многоярусные мачты; стремя, помогающее держаться в седле; пушки и порох; бумагу и приспособления для печати; подвижной шрифт изобрел вовсе не Иоганн Гутенберг; не Уильяму Харви принадлежит открытие кровообращения; не Исаак Ньютон открыл первый закон механики. До всего этого впервые додумались в Китае.

В китайской науке было получено много замечательных результатов. В области математики - десятичные дроби и пустая позиция для обозначения нуля; к началу XIV века так называемый треугольник Паскаля (XVII в.) считался старинным способом решения уравнений; то, что известно как подвес Кардана (XIV в.), в действительности должно быть названо подвесом Дин Хуаня (II в.). В Китае при династии Тан (VII - X в.в.) были изобретены механические часы. Развитие шелкоткачества обусловило такие фундаментальные изобретения, как приводной ремень и цепная передача. При создании воздуходувных машин для металлургии китайцы первыми применили стандартный метод преобразования друг в друга кругового и поступательного движения, главной сферой приложения которого в Европе стали ранние паровые машины. В сочинении "Описание трав и деревьев южного края" (340 г.) содержится сообщение о первом в мире случае использования одних насекомых (муравьев) для борьбы с другими (клещами и пауками). Традиция биологической защиты растений поддерживается до сих пор. Таким образом, рушатся многочисленные мифы, когда мы находим истинные истоки многих привычных для нас вещей. Следует помнить, что современный мир - это сплав восточных и западных культурных пластов.

Значительный вклад в сокровищницу науки и техники внесла арабо-мусульманская средневековая культура, во много раз превосходившая тогдашнюю европейскую культуру. Общеизвестно, что арабская система счета, корни которой уходят в Индию, была воспринята и распространена в Европе.

Высокого уровня развития у арабов достигла химия и медицина, ее достижения в различных областях длительное время питали европейскую медицину.

Арабским ученым мы обязаны также созданием фармацевтики как признанной профессии; фармакология стала самостоятельной наукой, независимой от медицины, хотя и связанной с нею.

Подобного рода перечень неевропейских стран и культур, внесших весомый вклад в развитие науки и техники в истории человечества можно продолжить и дальше. Немалый вклад внесли и европейские страны и культуры в историю науки и техники, что в сочетании всего опыта человечества дало великолепные плоды. Достаточно назвать имена русского механика И. Кулибина, чешского изобретателя И. Божека, первого русского теплотехника И. Ползунова, создателя паровой машины англичанина Д. Уатта, китайского кузнеца Би Пгэн, среднеазиатского ученого Ибн-Сины, итальянского ученого Г. Галилея, поляка Н. Коперника, белоруса Г. Скорина, французского мыслителя Р. Декарта, русского ученого М. Ломоносова, американских изобретателей В. Франклина и Т. Эдисона, немецкого врача Р. Майера, английского физика М. Фарадея, шведского химика И. Берцелиуса, гениального русского ученого В.И Вернадского и многих других, внесших неоценимый вклад в мировую сокровищницу науки, техники и культуры, чтобы увидеть единство человеческого рода и общность законов развития науки и техники, несмотря на социокультурные особенности их функционирования.

"Европейская " и "восточная " наука. Это связано с тем, что человеческое мышление едино и неедино (волна и частица). Поэтому трудно не согласиться, например, с выводом Д.С. Лихачева: "Мне представляется, что постановка вопроса об особом характере средневекового мышления вообще неправомерна: мышление у человека во все века было в целом тем же. Менялось не мышление, а мировоззрение, политические взгляды и эстетические вкусы". Но мы пока что можем судить о едином мышлении только в его конкретном проявлении, ограниченном временем и пространством, хотя на основе этих суждений и можно вывести общие законы мышления. Отсюда следует тезис о том, что «наука едина и не едина». Пожалуй, главная (но не абсолютная) разница "европейской" науки и "восточной" в отличном методе последней, в ее стремлении достичь некоего равновесия между единым и единичным: за единым не утратить единичного, за единичным не утратить единого. "Европейская" наука, наблюдая единичные явления, абстрагируясь от них, выводит общие законы. Но так как само единичное постоянно меняется, то законы эти со временем приходят в противоречие с действительностью, сами себя отрицают. На смену одним открытиям приходили другие - так шло развитие "европейской" науки, путем отрицания и преемственности" (Т. П. Григорьева).

"Восточная" наука, в отличие от ""европейской", из-за постоянной изменчивости единичного не стремится абстрагироваться от него, не воздвигает непроходимую пропасть между единым и единичным, старается не нарушать постоянство движения. Осознание истины, как принято считать, есть осознание всеобщего, но в Китае и Японии сложилось иное понимание истины, обусловленное представлением о равновесии единого и единичного (истину ищут "посередине"). "Восточная" наука не знала скачков, взлетов (мысленно не останавливая движения, не давала ему скопиться), но и не знала глубоких разочарований. "В каком-то смысле на Востоке, -подчеркивает Т.П. Григорьева, - сложилась наука-ненаука, не столько теоретическая, дедуктивная наука, сколько наука практическая, неотделимая от индивидуального опыта. Но тем она нам интереснее. И современная наука склоняется к тому же, отвергая принцип имперсональности, обнаруживая зависимость всякого физического явления от точки зрения наблюдателя". По сравнению с классической наукой в нашем столетии произошло изменение научного мировоззрения: наблюдатель становится частью наблюдаемого, субъект взаимопереплетается с объектом, на что обратил внимание Н.Бор в свое время. Этот ряд можно продолжать до бесконечности; главное здесь состоит в том, что в специфических формах для каждой культуры, науки и техники просматриваются общие закономерности в их развитии.