Социальные и психологические источники возникновения слухов

Среди социальных причин, порождающих слухи, в первую очередь, необходимо выделить отсутствие или дефицит информации

по волнующим людей проблемам или событиям, а также недостаточную оперативность, запаздывание в подаче информации. Именно слухи служили основным источником информации для населения в постчернобыльской ситуации, когда официальные· источники предоставляли информацию, к которой не было особого доверия. И в этой ситуации более «страшные» слухи оказались более убедительными, чем более «благоприятная» официальная информация.

Восприимчивость к слухам определяется, прежде всего, тем, что они являются легко доступным способом удовлетворения информационных потребностей человека. Всякий человек ощущает дискомфорт, если у него нет информации о происходящих событиях, и он находится в состоянии неопределенности, информационного дефицита. Вот этот дефицит 'и восполняют слухи. Под влиянием слуха его получатель ощущает себя информированным. Однако при этом его взгляды и поведение попадают в определенную зависимость от содержания слуха. Этим определяется роль слухов в манипулировании сознанием.

Слух, вероятно, есть косвенное проявление коллективного бессознательного, определенных архетипических (по К. Юнгу) феноменов. Это ответ на коллективные тревожные ожидания, хранящиеся в каждом.

Если официальные факты имеют авторство, то слухи принципиально анонимны. Здесь имеет место как бы утрированный вариант разговора с самим собой, дневника. Только если дневник это разговор индивидуального сознания, то слух - это разговор коллективного сознания с коллективным же сознанием.

В известном смысле слухи представляют собой желаемую информацию. Ведь даже негативные предсказания в них все равно принимаются на веру. Такова наша психология восприятия информации.

ИСКАЖЕНИЯ В ПРОЦЕССЕ ЦИРКУЛЯЦИИ СЛУХОВ

Достоверны ли слухи?

Те, что запускаются с целью дезинформации, заведомо недостоверны. Спонтанно возникающие слухи могут содержать как достоверную, так и недостоверную информацию, равно как и официальные сообщения.

В августе 1998 года россияне, которые поверили слухам о грядущей девальвации рубля, оказались в лучшем положении, чем их соседи, внимавшие ежедневным клятвенным заверениям президента Ельцина и главы правительства Кириенко, что это абсолютно исключено.

Если слух отвечает установкам людей, то те могут доверять ему, несмотря на явную неправдоподобность.

Следующий исторический эпизод демонстрирует поразительное доверие, которое может вызывать слух.

В разгар венгерского восстания 1956 года толпа, влекомая ненавистью к правящей партии, штурмовала в Будапеште здание городского комитета. Ходили слухи, что из этого здания есть выход в подземелье, где томятся политические узники. Но никаких тайных ходов в захваченном доме найти не удалось, а сотрудники горкома даже под страхом смерти клялись, что ничего об этом не знают. Не смог помочь и архитектор здания, доставленный на место события.

Тогда привезли буровые машины. Целую ночь толпа не расходилась, с волнением наблюдая, как в различных точках просверливается пространство вокруг здания. При этом сотни людей слышали из-под земли стоны и мольбы о помощи, предупреждая буровиков об осторожности. Но ни подземной тюрьмы, ни заключенных так и не нашли...

Слухи никогда не бывают абсолютно достоверными, поскольку в процессе циркуляции слуха его фабула претерпевает трансформации. При многократной устной передаче любая информация теряет тождественность оригиналу и рано или поздно превращается в его слабое подобие.

Разберемся в психологических причинах этого явления.

Первая причина состоит в адекватности озвучивания содержания мысли. Процитируем уважаемых авторов: «Мысль столь же полифонична, как сознание. Разные мнения о том, что стоит за мыслью, сводимы к одному: невербальное (выделено мной. - В. Ш) внутреннее слово (Мамардашвили), которое потенциально многоголосно» [37,309].

Мысль многомерна, непрерывна, а излагаем мы ее словами, т. е. дискретными величинами. Здесь уместна аналогия с графиком функции: дискретное множество точек на графике дает определенное представление о нем, но поведение функции в

промежутках между ними остается лишь в области предположений. Чем меньше известно точек на кривой, тем больше неопределенности в отношении всей кривой.

Так и в процессе общения: мысль выражается обычно несколькими словами. Поэтому наивно было бы надеяться, что эти несколько слов адекватно отразят весь тот сложнейший мыслительный процесс, который им предшествует. Именно поэтому, как видится, замечательный русский поэт Ф. И. Тютчев написал:

Как сердцу высказать себя?

Другому как понять тебя?

Поймет ли он, чем ты живешь?

Мысль изреченная есть ложь.

Таким образом, первая проблема - качество выражения мысли: с большой степенью вероятности озвучивается не совсем та мысль, которую хотели передать.

Тем более что есть проблемы и при восприятии услышанного. На слушателя действуют определенные социальные установки, он настроен воспринимать прежде всего то, что ему импонирует.

Наиболее употребительные слова имеют множество значений в зависимости от контекста. Это характерно для любого языка (например, в английском языке 500 наиболее употребляемых слов имеют в среднем по 28 значений). И в русском языке немало слов, имеющих много различных значений. Кроме того, люди нередко слышат то, что хотят услышать, и многозначность слов этому способствует. Мешает адекватному восприятию информации и эмоциональное состояние каждого из собеседников.

На сцене подвыпивший актер. Он не может вспомнить, что должен говорить. Суфлер подсказывает:

- В графине он узнал свою мать.

Актер:

-А?

- В графине он узнал свою мать.

-A?

- В графине он узнал свою мать, черт побери!

Актер, пошатываясь, подходит к столу, берет графин, внимательно его рассматривает:

- Мамочка! А как ты туда попала?

На характер восприятия могут влиять и отношения между слушателями и рассказчиком. Все это приводит к тому, что степень понимания при принятии устного сообщения оставляет желать лучшего.

Чаще всего между получением слуха и его передачей следующему слушателю проходит некоторое время. Но нашей памятью «детали забываются», и, чтобы сообщение выглядело достоверным, эти детали домысливаются. При каждой следующей передаче это домысливание может уводить все дальше и дальше от смысла исходной информации. Становится понятным, почему время от времени возникают совершенно дикие слухи, о которых остроумно написал Владимир Высоцкий в стихотворении «Слухи»:

Сколько слухов наши уши поражает,

Сколько сплетен разъедает словно моль!

Ходят слухи, будто все подорожает - абсолютно,

А особенно поваренная соль!

- Слушай, слышал? Под землею город строют,

Говорят, на случай ядерной войны.

- Вы слыхали? Скоро бани все закроют - повсеместно.

Навсегда - и эти сведения верны!

Великие писатели прошлого также не обошли вниманием факт возникновения совершенно невероятных слухов.

В восьмой главе «Мертвых душ» весьма реалистично и в лицах описано, как слухи, один другого нелепее, начали возникать и распространяться по городу, чуть только выяснилось, что главный герой занимается какими-то непонятными махинациями. Дошло до того, что Чичиков - это на самом деле плененный Наполеон, которого англичане инкогнито заслали в Россию. И тут же горожане стали обнаруживать внешнее сходство между ним и свергнутым французским императором, «особенно в профиль»...

Осознание факта искажения информации при устной ее передаче имело одно неожиданное следствие. Выдающийся русский ученый академик А. А. Марков решением Священного Синода был отлучен от церкви за свою работу по теории вероятностей, в которой им было доказано, что «вероятность сохранения информации в результате многократной ее передачи равна нулю». В качестве следствия он указал, что, поскольку легенда о Христе многократно передавалась из уст в уста, то она заведомо неверна.