Перевоплощения, карма и бессмертие души

Вообще сама по себе постановка вопроса о бессмертии души может быть мотивирована как личным внутренним (мистическим) опытом, который для человека в некоторых случаях гораздо более авторитетен, чем опыт внешний, связанный с обработкой впечатлений от органов чувств, так и общим взглядом на природу вещей и человеческого бытия. В первом случае, как правило, действует локальный архетип, во втором — глобальный.

С глобальной точки зрения, бессмертие души человека вытекает из бессмертия Бога, ибо душа и есть та ниточка, которая связывает Бога и человека и делает последнего богоподобным. Миром правят единые законы, и подобно тому, как Бог иногда нисходит во Вселенную и проявляется в ней, а иногда покидает ее, душа человека воплощается в плотном мире, а затем сбрасывает с себя телесную оболочку — с тем, чтобы через некоторое время надеть следующую. Карма есть закон, регулирующий непосредственные реалии следующих друг за другом воплощений души — что посеял, то и пожнешь, хотя, возможно, и в иных исторических и семейных обстоятельствах.

Локальный взгляд на бессмертие души в первую очередь опирается на непосредственные внутренние впечатления человека, которому иногда очень отчетливо кажется, что он обладает знаниями, выходящими далеко за пределы того, чему его обучали в школе и техникуме; иногда его беспричинно глубоко волнуют обстоятельства, не имеющие к его жизни никакого отношения, другие эпохи, страны и культуры, которые кажутся ему знакомыми и родными, сегодня как бы забытыми, но способными в любой момент всплыть в сознание и заполонить его, вытеснив все то, чем оно занято сейчас. Встретив другого человека, иногда кажется, что знал его когда-то давно, и знал очень хорошо; и судя по тому, как быстро, легко и устойчиво складываются отношения, трудно отделаться от впечатления, что вы действительно были когда-то близкими родственниками.

Локальный взгляд на карму нередко ограничивается данной жизнью человека (представления о возмездии судьбы), но обычно совершенно конкретен: сегодня у меня случилась такая-то неприятность — это от того, что год назад я подложил свинью такому-то; сегодня я бескорыстно помог ближнему — значит, где-то в течение месяца мне должно повезти в личной жизни, и т. п.

Локальный и глобальный взгляды данного человека на перевоплощения и карму нередко совершенно не согласованы: например, он может (глобально) не верить в бессмертие души, но (локально) неукоснительно считать, что за каждый аморальный поступок следует скорое наказание, и реально (для себя) каждый день убеждаться в этом на практике. Нередка и обратная ситуация, когда глобально человек искренне верит в закон перевоплощений и глобальную карму, но в конкретной жизни ведет себя так, словно никаких кармических узлов и возвратов в его жизни нет и быть не может — а когда они материализуются, удивляется и ссылается либо на свое общее несовершенство («грешен», «далек от просветления», «обусловлен весьма»), либо на случайность и непостижимость бытия («видно, созрела карма — но какая именно, разве поймешь?»).

Вопросы к читателю. Ищете ли вы обычно конкретные причины ваших неприятностей и, в частности, болезней? Думаете ли вы, что возмездие рано или поздно настигает каждого человека? Верите ли вы, что кто-то (возможно, Бог) точно знает все обстоятельства вашей прожитой жизни? Будущей жизни? Прошлых воплощений? Считаете ли вы, что нравственные начала передаются по наследству? Могут быть внедрены в ребенка методичным воспитанием? Считаете ли вы, что у истории есть смысл или хотя бы общие законы? Конкретные законы? Можете ли вы объяснить ребенку-первокласснику, почему нехорошо обманывать родителей? Будете вы при этом аргументировать моральными категориями или обращаться к конкретным примерам?

Основные ценности

Здесь мы рассмотрим осмысление человеком своих главных внешних и внутренних ценностей в рамках локального и глобального архетипов; важно понимать, что некоторые (порой самые существенные) из них находятся глубоко в подсознании и обнаруживаются с большим трудом и искажениями, и здесь рассогласование глобального и локального взглядов служит важной уликой сокрытости от сознания человека существенной ценности, либо антагонистического противоречия между ними.

Глобальный взгляд склонен к систематизации, например: «В моей жизни есть ценности моральные и практические: первые относятся к моей внутренней жизни и отношениям с самим собой, вторые — к жизни внешней и моим отношениям с окружающим миром». Ему также свойственны обобщения и оценки: «В целом за последний год: поведение — 4, прилежание — 3, совесть — 4, долг — 3, любовь к ближнему — 4, социализация — 3, внешние успехи — 4; интегральная самооценка — 3». Глобальный взгляд дает, так сказать, архитектуру ценностей человека и их соподчинение, а также их относительную важность — но при этом жизнь человека сама по себе (то есть последовательность событий) рассматривается в целом как объект обобщения (последующих выводов) или, наоборот, приложения усилий, но не как непосредственно подлежащая оценке. Другими словами, отдельное событие само по себе, каким бы крупным оно ни казалось, чаще всего не окажет при глобальном взгляде существенного влияния на ценностную систему человека — в крайнем случае изменятся лишь ее акценты, да и то незначительно. Вообще, глобальный ценностной взгляд обычно весьма устойчив, и существенные изменения здесь означают глубокий кризис во всей жизни человека — как внешней, так и внутренней.

Локальный взгляд вырывает данную ценность из общего контекста, и человек начинает ее пристрастно исследовать в отрыве от остальных (и своего подсознания в целом), подвергая иногда несправедливо жесткой критике или столь же необоснованно вознося над остальными. «Пусть в остальном я никуда не гожусь, но добр необыкновенно, и к тому же чрезвычайно искренен — когда меня слушают»; «Моя собранность в делах — мое сильное качество, компенсирующее некоторую грубость и требовательность к другим»; «Я — отличная кулинарка и хорошая, понимающая мать своих детей, а вот плаваю и катаюсь на велосипеде посредственно»; «Главное во мне — это моя красота и умение одеваться, остальное несущественно».

С другой стороны, локальный взгляд дает человеку возможность не только декларировать и оценить данную ценность, но и соотнести ее с текущими жизненными событиями, и сделать на их основании вывод — иногда тонкий, а иногда и чересчур далеко идущий. «Вчера я поговорил с одним действительно понимающим человеком и понял: никуда я как аналитик не гожусь!»; «Сегодня утром заглянул я внутрь себя, и теперь знаю: ансамбль — соберу!»

Именно локальный взгляд дает иногда человеку возможность погрузиться внутрь себя глубже, чем обычно, и вытянуть на свет сознания уродливо-замшелое жизненное убеждение, сформированное в далеком несознательно-наивном детстве и сохранившееся в своем первозданном виде и поныне; однако для того, чтобы его цивилизовать, его нужно не только (локально) почистить, но и соотнести с остальными убеждениями и ценностями человека, используя при этом глобальный подход.

Вообще, чередуя локальный и глобальный взгляды на свои ценности, человек иногда, сам не замечая того, предъявляет миру (и самому себе) неописуемо противоречивую картину — но ее противоречия его почему-то не смущают, хотя во многих ситуациях существенно портят ему жизнь и настроение. «Я, конечно, не Бог весть кто, так, проходная личность, но если уж за что возьмусь — тогда держись... Вчера, правда, щелкнули меня на проходной по носу — но уж Клавке-то я показал, кто дома хозяин. А вечером я иду по району — берегись, прохожий! Ведь кто меня не уважает — тот для меня не человек. Все очень просто: дай мне жить — и я тебя не обижу. А вообще жизнь это такая, скажу тебе, загогулина!..»

Вопросы к читателю. Легко ли вам сформулировать в точных словах главные ценности вашей жизни? Много ли их у вас? Любите ли вы формулировать свои жизненные позиции с помощью пословиц? Прибегая к абстрактным понятиям? Какая часть вашей жизни соответствует вашим понятиям о правильном поведении и долге? Осуждаете ли вы себя обычно целиком или же выборочно? Как часто вы подвергаете себя сомнению, и на каком материале? Считаете ли вы, что любовь оправдывает все, что она собой освещает? Что долг, совесть и религиозное чувство могут противоречить друг другу?