ГЛАВА 12 Исследование за 60 минут

Я впервые увидела, как убивают лошадей.
Владелец бойни, добродушный человек, встретил меня хорошо. Мы разговаривали с ним в течение часа. Затем он попросил своего работника, чтобы он показал мне бойню.
После этого я спросила, могу ли я прийти снова, чтобы сфотографировать, как они убивают животных. К моему удивлению они, улыбаясь, согласились.
На следующее утро в 6 часов я пришла туда с видеокамерой. Все работники были на перерыве. Одна лошадь была подвешена, другая, разодранная на куски, лежала на полу. Рядом валялись подковы, на каждой 10 дюймов отрубленной ноги. Я начала снимать, боясь, что работники могут вернуть с перерыва и остановить меня или даже отнять камеру. Но, когда они вернулись, то разрешили мне снимать. Убой снова начался. Я запечатлела, как холеные лошади с большой неохотой брели на место, где их должны убить. На первых фотографиях их шкуры блестели, их гривы были ухоженные. На следующих – окровавленные шкуры, содранные с живых животных. Я фотографировала жеребят, столпившихся в помещении для убоя, сначала пугливых, затем паникующих, а потом их безжизненные тела.
Майкл Воллес сказал мне, что исполнительный продюсер программы "60 минут" отклонил идею создания передачи на основе моей истории, так как, по его мнению, она была сильно преувеличена. Но, не смотря на неодобрение исполнительного продюсера, Майкл Воллес был уверен, что тема жестокого отношения к животным требует немедленного привлечения общественности, и он обещал помочь мне. Он был уверен, что исполнительный продюсер поймет пользу такой передачи.
Я вернулась обратно в Вашингтон, чтобы познакомить начальника Воллеса с фактической документацией. Этот продюсер – имел всемирную известность за свои сенсационные материалы. Пообщавшись, мы договорились встретиться в Сиуокс Фоллз через несколько недель. Мы хотели снять на видеокамеру, как убивают коров, которые находятся в сознании на бойне Моррелла.
Следующие несколько недель продюсер заказывал гостиничные номера для участников передачи, подготавливал студию, заказал авиабилет для Майка Воллеса. Он заказал чартерный самолет в Омаху, штат Небраска, для работников Моррелла. Там, в Омахе, Майк Хантсингер, Эд Ван Винкл, Томми Владек, Клей Калкин, Донни Тайс и "Красный" Мартин должны были собраться для записи передачи.
Когда я прибыла во Флориду, Кеннет Сандборн, лучший в СХДА специалист по тестированию крови на бруцеллез, подтвердил жалобы Тимоти Уолкера. Он показал мне документ, подписанный региональным директором СХДА, доктором Л.Д.Конья, тем самым бюрократом, который уволил Уолкера. Этот документ назывался "Политика ответов на вопросы". Там рассказывалось, что не следует разговаривать с частными лицами, представляющими департамент. И если к вам обратился такой человек, то следует немедленно связаться с инспектором. В этом документе давалось понять, что таким человеком была я. И что после того, как коллега Уолкера, Ронни Уотсон поговорил со мной, его следовало бы немедленно уволить.
Не смотря на сильное желание защитить Уолкера, никто из его коллег не захотел поставить свои подписи в поддержку Уолкера.
Я послала Гертруде Шнайдер показания ее "мальчиков" и она прислала мне эти документы обратно с подписями и заверенные нотариально Анной Педроса. Гектор, брат Анны, так же прислал свои письменные показания. Билли Корбет, проверяющий на бойне Каплана, согласился дать интервью перед камерой, а мясник Альберт Кабрера сказал, что я могу свободно использовать его интервью, записанное на магнитную ленту.
Я летела в самолете в Сиуокс Фоллз и испытывала чувство глубокого морального удовлетворения. Я вдруг поняла, что вскоре я не буду одна, как раньше бороться против страданий миллионов сельскохозяйственных животных. И если даже, самолет, в котором я сейчас летела, попал бы в авиакатастрофу, то у продюсера Майка Воллеса была вся документация, и он мог бы рассказать обо всем людям.
Самолет благополучно приземлился в Сиуокс Фоллз и через час продюсер и я встретились в местном отеле. Я познакомила его с человеком по имени Полсен, работника местной бойни. Полсен согласился пронести скрытую видеокамеру на бойню, он считал, что все пройдет незамечено. В течение нескольких следующих дней он приходил на бойню и обсуждал с работниками то, что там происходило. Все записывалось.
В первый раз Полсену удалось снять лишь немного. Он почувствовал, что на него смотрят с подозрением, так как в этот день у него не было никакой работы в убойном цеху. И он ушел.
На следующий день Полсен снова отправился туда. Я и продюсер с нетерпением ждали его во Дворце труда. Там, во время разговора с представителем профсоюза, продюсер узнал, что профсоюз был в конфронтации с начальством бойни. Он начал нервничать.
В тот день Полсен записывал в течение часа. Он несколько раз зафиксировал, как коровы были оглушены неправильно. Но наш продюсер вдруг сказал, что то, что мы делаем – противозаконно. Он отменил все приготовления к передаче: интервью, чартерный рейс, приезд Майка Воллеса. Я чуть не расплакалась. Он уехал домой.
Баки Вайт пришел во Дворец труда. Он сделал себе кофе и сел рядом со мной.
"Не знаю, как у вас, а у меня было хорошее время. Целых два дня не было ни одной коровы, которая была бы в сознании", сказал он.
"Почему?"
"Увеличили уровень давления воздуха в ружье для оглушения", сказал он.
Пришла Крис О’Дей.
"Тихий сегодня день, не так ли?"
"Почему подняли давление в ружье?", спросила я.
Крис рассеялась: "Полсен все время крутился там. Начальник сказал, что Полсен делает какой-то репортаж, поэтому и подняли давление"
Я позвонила продюсеру в гостиницу, но он уже улетел на самолете. Тогда я позвонила его помощнику в Манхеттен.
"Я по поводу истории в Сиоукс Фоллз. Может ли ваш босс позвонить мне сразу же, как только приедет?"
"Извините, но…"
"Я узнала, что произошло не так. Начальство…"
"Мы уже не занимаемся этим делом".
"Но, ведь, он не знает…"
"Я уже разговаривал с ним", перебил он меня "Его не интересует, что произошло. Мы не занимаемся этим делом. Все!"