Виды лексической информации 8 страница

Даже столь фрагментарное сопоставление лексики переводов и оригинала (оно всецело подтверждается и более тщательным анали­зом) позволяет сделать заключение, что в прозаическом переводе среди знаменательных частей речи преобладают полные констант­ные, т. е. вполне предсказуемые, соответствия типа adarga — щит, rocin — кляча, galgo corrector — борзая собака, salpicon — винегрет, antiguo — древний, flaco — тощий, ensillar — сделать, vender — продавать и т. п. Причем полные константные соответствия харак­терны прежде всего для названий конкретных предметов, вещей, существ, качеств и действий. Названия абстрактных понятий, выра­жающих действия, качества и свойства, более зависимы от контек­ста и нередко передаются частичными константными эквивалентами (ср. aficion (склонность, любовь к чему-либо) — страстность, увле­чение; gusto (желание, охота) — наслаждение, жар, fermosura (кра­сота) — великолепие; acordar (вспоминать) —упоминать, припоми­нать; olvidar (забывать, оставлять без внимания) — забросить; famoso (известный, знаменитый) — славный и т. п.). Различные ви­ды контекстуальных (окказиональных) соответствий в прозаических произведениях обычно не превышают 15—25% от всех сопостав­ляемых знаменательных эквивалентов. Окказиональные соответст­вия перевода могут соотноситься с любой знаменательной частью речи оригинала (ср. anadidura — добавочное блюдо; concluir — тратиться; fermosura — правота; se honraba — рядился, щеголял; madrugador — любитель рано вставать, любитель вставать споза­ранку; las mas noches — на ужин почти всегда; mozo de campo у plaza — слуга для полевых работ и домашних дел и т. п.).

Выборочная проверка — 433 знаменательных слов оригинала (существительные, глаголы, прилагательные и наречия), взятых из трех глав I части «Дон Кихота» — I глава (авторская речь), III глава (несобственно-прямая речь и диалог), XXXI глава (диалог Санчо и Дон Кихота), дала следующие результаты:

Данные этой выборки вновь подтверждают тезис о преимущест­венном использовании в прозаических переводах константных соот­ветствий. Любопытно также сравнить цифровые показатели двух переводов. В переводе Н. Любимова несколько меньше полных кон­стантных соответствий, но зато увеличилось количество частичных константных и окказиональных соответствий. Эти расхождения обу­словлены рядом причин.

Во-первых, стремлением избежать дословного перевода:

Во-вторых, ненавязчивой искусной архаизацией лексики, которая позволяет стилизовать перевод под язык эпохи оригинала и избе­жать ненужной модернизации языка:

В-третьих, введением просторечной и более экспрессивной раз­говорной лексики, обусловленной художественными намерениями переводчика:

В других случаях в переводе Н. Любимова появляются стилисти­чески более нейтральные слова по сравнению с лексикой другого пе­ревода:

Все указанные лексические различия в переводах обусловлены творческой индивидуальностью переводчиков, особенностями их ре­цепции и подхода к воссозданию подлинника, мастерством владения родной речью. Различия эти во многом зависят от слога переводчика, своеобразия текста всего переводного произведения, которое связано с синтаксическим рисунком фраз, манерой пользоваться служебными словами, характером словосочетаемости и словоупотребления.

Возможно, недостаточно корректен отбор лексического материа­ла для сравнения. Однако выводы о том, что широкой основой лю­бого профессионально выполненного прозаического перевода явля­ются константные соответствия и что степень повторяемости лекси­ческих элементов в разных переводах одного произведения очень высока, подтверждаются переводческой практикой. Своеобразное свидетельство этому можно найти также в весьма доказательной статье Я. И. Рецкера,* написанной по далеко не академическому по­воду. Материалом для нее послужили выводы судебной экспертизы относительно обвинения в переводческом плагиате. «Сколько бы переводчиков ни переводили одно и то же произведение, — пишет Я. И. Рецкер, — если они будут переводить правильно, они вынуж­дены будут пользоваться одними и теми же эквивалентными соот­ветствиями. Именно поэтому, когда мы вслед за экспертами секции переводчиков Союза писателей сопоставили различные переводы «Ярмарки тщеславия» У. Теккерея и «Тихого американца» Грэма Грина (по пять страниц из разных глав романов), то, даже отбрасы­вая собственные имена и личные местоимения, мы получили в сред­нем свыше 40% совпадений слов, а на некоторых страницах — до 62%; совпадения неизбежны, и процент их может быть очень высок. Между тем Н. М. Любимов явно не списывал свой перевод у А. Ром­ма, а М. Дьяконов — у Гей. «Тихий американец» переводился одно­временно под таким же названием двумя парами переводчиков для журнала «Иностранная литература» и для книжного издательства».** Парадокс лексических совпадений в разных переводах одного произ­ведения заключается в том, что у опытных переводчиков совпадений больше. «Когда переводы выполняются на высоком профессиональ­ном уровне опытными переводчиками, то часто они выбирают оп­тимальный вариант, который как бы напрашивается для передачи мысли на русском языке. Но когда перевод ремесленный, сделанный неопытной рукой, то оптимальный вариант не используется и пере­водчик не попадает в цель, то и дело давая промах».*** Вот почему при сравнении перевода, выполненного мастером, с переводом не очень-то способного ремесленника обнаруживается гораздо меньше лексических совпадений, чем при сравнении перевода двух масти­тых служителей высокого искусства.

* См. Рецкер Я. И. Плагиат или самостоятельный перевод? (Об одной судебной экспертизе) // Тетради переводчика, № 1, 1963. С. 42—64.

** Там же. С. 46.

*** Там же. С. 57—58.

Итак, константные соответствия — основа любого прозаического перевода.