Рекомендовано к разделу: «Социальная философия»

Вопросы:

1. Какие ценности утверждаются и обосновываются в трактате Н. Макиавелли «Государь»?

2. Определите социокультурный смысл понятий «государственный интерес», «политика», «мораль», «судьба», «необходимость», «эгоизм» и «доблесть».

3. Государь Макиавелли: кто он - реформатор или тиран?

4. Какой общественный институт, по вашему мнению, способен поставить человека в более или менее жесткие пределы, блокируя его эгоизм и регламентируя его поведение?

5. Макиавелли предпринял попытку посмотреть на государство человеческими глазами и вывести его законы из разума и человеческого опыта, а не из теологии. Не случайно его трактат попал в «Индекс запрещенных книг», а церковь создала миф о том, что макиавеллизм тождествен аморализму. Согласны ли вы с таким мнением?

6. Какое значение для мировоззрения нашего времени имеют социально-политические взгляды Н. Макиавелли?

Все государства, все державы, обладавшие или обладающие властью над людьми, были и суть либо республики, либо госу­дарства, управляемые единовластно. Последние могут быть либо унаследованными - если род государя правил долгое время, либо новыми… Новые государства разделяются на те, где под­данные привыкли повиноваться государям, и те, где они иско­ни жили свободно; государства приобретаются либо своим, ли­бо чужим оружием, либо милостью судьбы, либо доблестью (3.4).

Здесь я перейду прямо к единовластному правлению и [...] разберу, какими способами государи могут управлять государ­ствами и удерживать над ними власть. Начну с того, что на­следному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и впослед­ствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам. [...] Давнее и преемственное правление заставляет забыть о быв­ших некогда переворотах м вызвавших их причинах, тогда как всякая перемена прокладывает путь другим переменам.

Трудно удержать власть новому государю. И даже наследно­му государю, присоединившему новое владение — так что госу­дарство становится как бы смешанным, — трудно удержать над ним власть прежде всего вследствие той же естественной при­чины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах. А именно: люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеж­даются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказыва­ется хуже старого. Что опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию (3,5).

Ранее уже говорилось о том, что власть государя должна по­коиться на крепкой основе, иначе она рухнет. Основой же власти во всех государствах — как унаследованных, так и смешанных и новых - служат хорошие законы и хорошее войско. Но хоро­ших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и, наобо­рот, где есть хорошее войско, там хороши и законы, поэтому, минуя законы, я перехожу прямо к войску.

Начну с того, что войско, которым государь защищает свою страну, бывает либо собственным, либо союзным, либо наем­ным, либо смешанным. Наемные и союзнические войска, беспо­лезны и опасны; никогда не будет ни прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско, ибо наемники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы (3.36).

Союзнические войска — еще одна разновидность бесполез­ных войск: - это войска сильного государя, которые призываются для помощи и защиты. […] Сами по себе такие войска могут отлично и с пользой послужить своему государю, но для того, кто призывает их на помощь, они почти всегда опасны, ибо поражение их грозит государю гибелью, а победа —зависи­мостью. [...]

Поэтому мудрые государи всегда предпочитали иметь дело с собственным войском. Лучше, полагали они, проиграть со своими, чем выиграть с чужими, ибо не истинна та победа, кото­рая добыта чужим оружием (3.40-41).

Теперь остается рассмотреть, как государь должен вести се­бя по отношению к подданным и союзникам. [...] Если же гово­рить не о вымышленных, а об истинных свойствах государей, то надо сказать, что во всех людях, а особенно в государях, стоящих выше прочих людей, замечают те или иные качества, заслуживающие похвалы или порицания. [...] Но раз в силу своей природы человек не может ни иметь одни добродетели, ни не­уклонно им следовать, то благоразумному государю следует из­бегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же — воздерживаться по мере сил, но не более. И даже пусть государи не боятся навлечь на себя обвинения в тех пороках, без которых трудно удержаться у власти, ибо, вду­мавшись, мы найдем немало такого, что на первый взгляд ка­жется добродетелью, а в действительности пагубно для госуда­ря, и наоборот: выглядит как порок, а на деле доставляет госу­дарю благополучие и безопасность (3.46).

Начну с первого из упомянутых качеств и скажу, что хорошо иметь славу щедрого государя. Тем не менее тот, кто проявляет щедрость, чтобы слыть щедрым, вредит самому себе. [...] Меж­ду тем презрение и ненависть подданных — это то самое, чего государь должен более всего опасаться, щедрость же ведет к тому и другому (3,47—48).

Переходя к другим из упомянутых выше свойств, скажу, что каждый государь желал бы прослыть милосердным, а не жесто­ким, однако следует остерегаться злоупотребить милосердием. [...] Поэтому государь, если он желает удержать в повиновении подданных, не должен считаться с обвинениями в жестокости. Однако государь должен внушать страх таким образом, чтобы, если не приобрести любви, то хотя бы избежать ненависти, го­сударю необходимо воздерживаться от посягательств на иму­щество граждан и подданных и их женщин. [...] Но он должен остерегаться посягать на чужое добро, ибо люди скорее простят смерть отца, чем потерю имущества. [...]

Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данно­му слову, прямодушие и неуклонная честность. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца; такие государи в конечном счете преуспели куда больше, чем те, кто- ставил на честность (3.45-50, 52).

Были мгновения, когда казалось, что перед нами тот, кого Бог назначил стать избавителем Италии, но немилость судьбы настигала его на подступах к цели. Италия же, теряя последние силы, ожидает того, кто исцелит ей раны, спасет от разграбле­ния Ломбардию, от поборов - Неаполитанское королевство и Тоскану, кто уврачует ее гноящиеся язвы. Как молит она Бога о ниспослании ей того, кто избавит ее от жестокости и насилия варваров! Как полна она рвения и готовности стать под общее знамя, если бы только нашлось кому его понести! (3.77).