Критика софистов Аритотелем

В центре внимания Сократа, как и некоторых софистов, — чело­век. Но он у Сократа рассматривается только как нравственное существо. Философия Сократа — этический антропологизм.

Другим важнейшим положением философии Сократа было: "Познай самого себя!". При этом самопознание имело для Сократа вполне определенный смысл. Познать самого себя означало познание себя в ка­честве общественного и нравственного существа, притом не только и не столько как неповторимую личность, а как человека вообще.

Метод Сократа — метод субъективной диалектики. Но Сократа всегда интересовало, прежде всего, содержание, а не форма. Сократ активно применял иронию для освобождения собеседника, как правило, от неоправданной, чрезмерной уверенности в себе — са­моуверенности. После этого собеседник был готов к тому, чтобы со­обща с Сократом искать истину.

Сократ был принципиальным противником софистики, считал, что каждый человек может иметь свое мнение, но истина все же для всех должна быть одна. На достижение такой истины и была направлена положительная часть его метода — майевтика.

По ходу своих бесед Сократ спрашивает собеседников, получает ответы, взвешивает их и задает новые вопросы. Он говорил: "Спра­шивая тебя, я только исследую предмет сообща, потому что сам не знаю его". Считая себя не обладающим истиной, Сократ помогал ро­диться ей в душе своего собеседника. Поэтому он и называл свой метод майевтикой — искусством принятия родов, по профессии своей матери.

Что значит знать по Сократу? Знать у него — значит знать, что это такое. Цель сократовских бесед — определение соответствующего предмета, достижение понятия о нем. Сократ первым четко возвел знание на уровень понятия. Софисты делали это, как правило, не осознавая, стихийно. Сократ первый заявил, что, там где нет понятия, там нет и знания.

Приобретение знания в ходе сократических бесед достигалось посредством наведения (индукции), то есть восхождения от единично­го к частному, от частного к общему. Гносеологическая природа философии Сократа заключалась в том, чтобы для всего найти соот­ветствующее общее понятие, категорию (этическую). Поскольку сам Сократ такими понятиями еще не обладал, но видел их необходимость, он и утверждал, что ничего не знает. С другой стороны, познать са­мого себя — значит найти понятия нравственных качеств, общих всем людям. Поэтому Аристотель справедливо отмечал в своей " Метафизике ", что "две вещи можно по справедливости приписать Сократу — доказа­тельство через наведение и общие определения".

Убеждение в существовании объективной истины означает для Сократа то, что есть объективные моральные нормы, что различие, на­пример, между добром и злом не относительно, а абсолютно. Делать добро нужно, лишь зная, в чем оно состоит. Так, только тот человек мужествен, кто знает, что такое мужество. Это знание и делает человека мужественным. А знание того, что такое добро и что такое зло, делает людей добродетельными. Зло, по Сократу, — результат незнания доброго. Поэтому нравственность у Сократа является след­ствием знания. Моральная теория Сократа сугубо рационалистична.

Аристотель, возражая позднее Сократу, отметит, что добродетель достигается, прежде всего, путем воспитания, является делом привыч­ки, а не только и не столько знания. Надо еще привыкнуть быть храбрецом. А иметь знание, например, о добре и зле и уметь поль­зоваться этим знанием — это еще далеко не одно и то же.

Деятельность Сократа означала существенное изменение предмета философии. О природе Сократ утверждал, что она, фактически, непознаваема. По Сократу, познать можно только душу человека и его дела. В этом и заключается задача философии.

С именем Сократа связывают т.н. сократические школы, основан­ные его учениками: Антисфеном, Аристиппом, Евклидом. Само это на­звание условно, например, Антисфен, прежде чем стать учеником Сократа, был учеником софиста Горгия.

Основной идеей школы киников было то, что сильнее всякого словес­ного опровержения практическое доказательство и поэтому "все сле­дует доказывать делами".

Антисфен

Родился в 444 г., умер в 368 г. до н.э. Был основате­лем школы киников. Он автор более 60 -ти сочинений (согласно Диогену Лаэртскому). Среди его сочинений: " О природе ", " Истина ", " О слоге ", " О воспитании " и т.д.

Антисфен развивал учение об общем и отдельном. Он соглашался с Сократом в том, что подлинное знание — это знание, выраженное в понятиях. Он первым в истории философии попытался дать определение понятия: "Понятие есть то, что раскрывает, что есть или чем бывает тот или иной предмет". В то же время Антисфен отрицал возможность приписывания предмету каких-либо свойств, признаков вообще. Он счи­тал, что можно утверждать только то, что субъект суждения есть то, что он есть, например, "Сократ есть Сократ", но нельзя сказать, что "Сократ есть философ". Т.е. по Антисфену возможно лишь наименование вещи.

В своем логическом учении Антисфен подошел к открытию закона противоречия, но не смог определить сферу его применимости. Тезис Антисфена звучал так: "Невозможно противоречить" (Аристотель). Он отождествлял противоречие и различие, поэтому-то субъекту и нельзя приписать отличный от него предикат в суждении.

Антисфен, киники исходили из того, что существует лишь то, что люди непосредственно воспринимают чувствами. То есть, у них существует только отдельное, а общего нет. Они были прямыми предшественни­ками средневековых номиналистов, говоривших, что общее — только имя отдельных предметов, в чем-то сходных между собой. Общую же сущность у предметов определить невозможно.

Киники придавали большое значение практике аскесиса, говоря; "Тому, кто хочет стать добродетельным человеком, следует укреплять тело гимнастическими упражнениями, а душу — образованием и воспитанием". Они при этом различали два вида аскесиса: для тела и для души.

Киники порицали Прометея, который, одарив людей огнем, положил, якобы, начало их испорченности. Киники считали, что люди, не зная меры в своих потребностях, сами сделали себя вечно озабоченными и несчастными. Они также считали, что бедность добродетельна. Так, киник Диоген называл бедность "самоучкой добродетели". Именно бед­ность влечет человека в философию.

Киники учили не стыдиться необразованности, невоспитанности, некультурности (апайдеусиа). Неграмотность — не такой уж большой недостаток. Скорее даже достоинство. При неграмотности знание находится и живет в сознании, а не лежит где-то мертвым грузом. Своему ученику Антисфен сказал: "Надо было хранить их (знания — СХ) в душе". Письменность делает знания мертвыми, а души пустыми. Кроме того, как доказывали киники, знания не делают людей лучше. Письменность — это еще не умение различать правду и ложь, что яв­ляется главным качеством мудрости. Поэтому киники недооценивали науку и образование. В то же время мы находим у киников прославле­ние разума.

Антисфен говорил: "разумение — незыблемая твердыня; ее не сокрушить силой и не одолеть изменой. Стены ее должны быть сложены из неопровержимых суждений". Он же говорил: "нужно или приобрести разум, или надеть петлю на шею".

По Антисфену, опять же, "образованного и умного человека тру­дно переносить, так как неразумие — вещь легкая и необременитель­ная, а разум непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима".

Киники признавали только практический разум, а не теоретичес­кий. Разум, который смыкается с житейской мудростью. Задача фило­софии у киников — учить, как надо жить. Философия по Антисфену — это "умение беседовать с самим собой", или "умение оставаться нае­дине с собой". Она должна давать "готовность ко всякому повороту судьбы" (Диоген).

Киники думали, что можно научить добродетели. Но эта доброде­тель "состоит в делах и не нуждается ни в многословии, ни в науках". Антисфен считал, что "труд — благо", а люди труда и есть истинные мудрецы. Кроме того, он утверждал, что мудрец должен быть вне государства и вне обыденной жизни, он "живет не по законам государства, а по законам добродетели". Мудрец у него также должен жениться для имения детей, и притом от самых красивых жен­щин.

Киники не отрицали богов, но считали достаточным знать, что они существуют, и ничего у них не просить, дабы не нарушать свою независимость. Политеистическую религию, традиционную для греков, они считали нелепостью. Диоген к тому же удивлялся, почему люди "просят богов не об истинном благе, а лишь о том, что им кажется таковым".

Киники больше всего в жизни ценили свободу, но это была исключительно свобода речи, доходившая до свободы говорить дерзости царям (Диоген и Александр Македонский). Римский стоик Эпиктет го­ворил об Антисфене, что тот считал свои представления никому не подвластными, что они зависят только от человека, и никто не может им помешать, заставить пользоваться ими иначе, чем хочет сам человек.

Диоген Синопский

Был (ум. ок. 330—320 до. н.э.) первым известным космополитом в истории человечества. Он "единственным истинным государством... считал весь мир", и говорил: "Я гражданин мира".

В связи с властными отношениями Диоген говорил: "опасно да­вать безумцу в руки меч, а негодяю власть". Диоген называл демаго­гов "прислужниками черни". Он же говорил, что, в сущности, мудрец, даже оказавшись рабом, никогда им не будет. Рабу свойственен страх, а мудрец бесстрашен.

О счастье (несчастье) Диоген говорил, что люди несчастны только из-за собственного неразумия. Он же утверждал, что "судьбе он противопоставляет отвагу, закону — природу, страстям — разум".

Правда, поправлялся при этом. Он говорил: когда он видит пра­вителей, врачей или философов, то ему кажется, будто человек — са­мое разумное из живых существ, но когда он встречает снотолкователей, прорицателей или людей, которые им верят, а также тех, кто чванится славой или богатством, то ему кажется, будто ничего не может быть глупее человека.

Диоген презирал людей, считал их глупца­ми. Правда, поправлялся при этом. Он говорил: когда он видит пра­вителей, врачей или философов, то ему кажется, будто человек — са­мое разумное из живых существ, но когда он встречает снотолкователей, прорицателей или людей, которые им верят, а также тех, кто чванится славой или богатством, то ему кажется, будто ничего не может быть глупее человека.

Школа киренаиков известна тем, что аскетизму киников противопоста­вила гедонизм. Киренаики видели смысл жизни в наслаждении. Они считали внутреннее чувство (боли или удовольствия) мерилом истины, и отрицали существование того, что можно воспринять извне (согл. Цицерону).

Аристипп

Основателем школы киренаиков был Аристипп из города Кирены (ок.435 — ок. 360 гг. до н.э.).

Аристип был сенсуалистом. Он учил, что ощущения — единственный источник знания. Он также утверждал, что человек ничего не может познать, кроме своих ощущений, причины которых неизвестны, и что следует отказаться от познания природы и ее законов. Но объектив­ности природы киренаики не отрицали. По поводу удовольствий, прав­да, делалась оговорка, что они должны быть разумными и что не следует быть рабом наслаждения, на деле они были рабами удовольствий и тех, кто давал эти удовольствия.

После Аристиппа наиболее известными киренаиками были Феодор, Анникерид и Гегесий.

Феодор

Автор книги " О богах ". Высшей радостью он считал радо­сть познания. Высшее состояние у него — это состояние мудрости. Мудрость и есть истинное благо.

Мудрости как благу противостоит глупость как зло. Удовольствия и страдания находятся посредине между мудростью и глупостью. При этом удовольствие ближе к мудрости, а страдание — к глупости.

Феодор унаследовал от Сократа веру во всемогущество воспитания и самовоспитания.

Однако, согласно Диогену Лаэртскому, Феодор был довольно циничным в своем понимании мудреца. Он считал, что истинный мудрец выше дружбы, выше законов, которые держат вузде людскую массу, состоя­щую преимущественно из глупцов. Мудрец у него не будет жертвовать собой за отечество. Это, опять же, дело глупцов. Ибо для мудреца отечество — весь мир. Здесь Феодор — последователь Диогена Синопского. Более того, мудрецу Феодора позволено все: и кража, и ограб­ление (даже храма), и святотатство, и блуд. Возможно, что кое-что здесь — наговоры на Феодора.

Секст Эмпирик (" Против ученых ") говорит о Феодоре Киренском как о "безбожнике", который "разными методами поколебал в своем со­чинении о богах эллинское богословие".

Анникерид

Видел в разумности и в хороших, усвоенных с детства привычках высшую ценность. Он верил в дружбу и допускал страдание ради друзей, родителей и отечества.

Гегесий (ок.320 — ок.280 гг. до н.э.)

Проповедовал массовое само­убийство. Считал, что чистого наслаждения нет. Говорят, после его лекций многие кончали медленным самоубийством (путем голодания)

Евгемер

К школе киреиаиков примыкал Евгемер из Мессены (ок.360 — ок. 260 до н.э.), автор сочинения " Священная запись ".

Он известен своим учением (евгемеризмом) о происхождении рели­гии из культа личности древних царей и вообще великих людей. Он говорил (согласно Сексту Эмпирику): «Когда жизнь людей была неу­строена, то те, кто превосходил других силою и разумом,... сочи­нили, будто они владеют некоторой изобильной божественной силой».

В центре внимания школы мегариков была проблема единичного и общего.

Эта школа была основана Евклидом из Мегар (ок.450 — 338 гг. до н.э.) (не путать с Евклидом — математиком). Главным последователем Евклида был Евбулид.

Евклид учил, что реально только общее. Все сливаемся в одно, разум, добро, бог. Только общее истинно, только оно одно существу­ет. Отдельное неистинно. Высказано может быть только общее. Согласно Евклиду, связка во всяком суждении означает полное отождест­вление. Мегарики противопоставляли общее и отдельное, идею и вещь.

Евбулид

Сочинил немало софизмов с целью доказать, что сфера единичного неистинная, что в ней неизбежно происходит запутывание в противоречиях. В числе этих софизмов: " Лжец ", " Рогатый ", " Лысый ", " Куча ", " Покрытый ".

Так, в софизме "Рогатый" говорится: "То, чего ты не потерял, ты имеешь, ты не терял рогов, значит, ты их имеешь". Здесь имеет место элементарная подмена понятий (потеря наличного — "потеря" того, чего и не было). Более интересны софизмы "Куча" и "Лысый", в которых проступает диалектика известных процессов. Наиболее ценен софизм (точнее — парадокс) "Лжец", который остается и поныне серьезной логической проблемой.

Были и другие философы-мегарики, в частности, наиболее крупные эллинистические мегарики: Стильпон и Диодор по прозвищу Кронос.

Диодор Кронос

Жил в IV в. до н.э. На пиру не смог решить задачу, был высмеян царем и умер от огорчения, предварительно за­писав рассуждение по предмету спора.

Он развивал возражения Зенона-элеата против движения и против его мыслимости. Он утверждал, что о движении можно сказать, что оно прои­зошло, но нельзя сказать, что оно происходит. Это важная мысль. Т.е. мыслим лишь результат движения, но не само движение.

Диодор Кронос пытался также доказывать, что нет и множества. Утвер­ждал, что о возможности нельзя говорить как о существующем. Подход Диодора позднее выразил римский стоик Эпиктет словами: "Ничто не есть возможное, что не есть истинное, и не будет".

Стильпон

По словам Диогена Лаэртского, Стильпон "настолько превосхо­дил всех изобретательностью и софистикой, что едва не увлек в свою мегарскую школу всю Элладу". Это говорит о том, что Стильпон, скорее всего, был оратор, диалектик, эристик (мастер спора).

Менедем Эритрейский

Менедем известен в истории тем, что однажды чуть было не погиб от гнева царя, заявив ему, что философов надо слушать не раз в го­ду и не раз в месяц (как установил этот царь, приглашая на ежеме­сячные празднества философов), а каждый день.

По сообщению Цицерона, Менедем и его сторонники думали, что "благо находится в разуме и в остроте ума, при помощи которой познавалась истина".