Обеспечение прав и законных интересов подозреваемого при производстве предварительного расследования

 

Новый путь появления процессуальной фигуры подозреваемого выгодно отличается от двух других, существовавших ранее и существующих сегодня, тем, что он не сопровождается какими-либо мерами процессуального принуждения в отношении подозреваемого. Весомым аргументом в пользу нового пути является необходимость ликвидировать порочную практику производства допросов и других следственных действий с участием фактически заподозренных лиц в качестве свидетелей, когда право не свидетельствовать против себя и близких родственников не может заменить целого комплекса прав подозреваемого.

Идея, заложенная в данной новелле, в целом позитивна. В то же время трудно признать оптимальной реализацию этой идеи в уголовно-процессуальном законе.

Согласно принципу "Охрана прав и свобод человека и гражданина в уголовном судопроизводстве" суд, прокурор, следователь, дознаватель обязаны разъяснять подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику, а также другим участникам уголовного судопроизводства их права, обязанности и ответственность и обеспечивать возможность осуществления этих прав (ч. 1 ст. 11 УПК РФ). Когда именно должны быть сделаны эти разъяснения, данная норма закона не указывает. Согласно другому принципу - "Обеспечение подозреваемому и обвиняемому права на защиту" - суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными УПК РФ способами и средствами (ч. 2 ст. 16 УПК РФ). О том, когда должны быть сделаны разъяснения, здесь тоже ничего не говорится. Указанным принципам вполне соответствуют права обвиняемого знать, в чем он обвиняется, а также получить копию постановления о привлечении его в качестве обвиняемого, копию обвинительного акта (пп. 1 и 2 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). То же самое можно сказать и о правах подозреваемого знать, в чем он подозревается, и получить копию постановления о возбуждении против него уголовного дела (п. 1 ч. 4 ст. 46 УПК РФ).

В уголовно-процессуальном законе не закреплены гарантии, которые бы могли обеспечить такие права подозреваемого, как право на защиту, право знать, в чем он подозревается, право получить копию постановления о возбуждении уголовного дела. В первый год действия УПК РФ (2001 г.) эта проблема была еще не так остра, так как согласно первоначальной редакции ч. 2 ст. 46 УПК РФ подозреваемый должен был быть допрошен не позднее 24 часов, как с момента фактического его задержания, так и с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, за исключением случаев, когда местонахождение подозреваемого не установлено. Перед допросом же подозреваемого следователь обязан разъяснить ему его права и ответственность (ч. 5 ст. 164 УПК РФ). Обязанности же должностных лиц вручить подозреваемому копию постановления о возбуждении в отношении его уголовного дела закон не предусматривал ни тогда, ни позже. Правда, в приложениях 12, 13, 14 к ст. 476 УПК РФ предусмотрена запись следователя (дознавателя) о том, что о принятом решении о возбуждении уголовного дела сообщено заявителю и лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Но ни форма, ни содержание такого сообщения лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, законом не регламентированы. Кроме того, следует согласиться с С. И. Гирько в том, что такого рода запись еще не означает, что действительно сообщено, так как законом не предусмотрено главное - удостоверение того, кому должно быть сообщено, что это действительно произведено[9].

Указанная проблема резко обострилась после того, как Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ была изменена ч. 2 ст. 46 УПК РФ. Дело в том, что новая редакция ч. 2 ст. 46 не предусматривает того, что подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела. Как справедливо отмечается в литературе, в этих случаях необоснованная затяжка допроса подозреваемого может ущемить его интересы и право на защиту[10].

"Ведь когда начинается допрос, - пишет Е. Мизулина применительно к случаю задержания подозреваемого, - "включаются" процессуальные права задержанного, он становится фигурой процессуальной, ему разъясняются его права, отношения сторон входят в процессуальное русло. Он может, конечно, отказаться от дачи показаний, а может, напротив, дать показания, доказывающие его невиновность, "объясниться" с подозревающим его следствием". Это целиком и полностью относится и к лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, но действующая редакция УПК РФ этого не учитывает[11].

Более того, ныне действующий уголовно-процессуальный закон вообще не предусматривает обязанности прокурора, следователя или дознавателя допросить лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело. Таким образом, в случае производства предварительного расследования в форме дознания лицо, имеющее процессуальный статус подозреваемого, может быть вообще не допрошено на стадии предварительного расследования, ведь и после вынесения обвинительного акта и ознакомления обвиняемого (бывшего подозреваемого) с этим обвинительным актом допрос обвиняемого законом также не предусмотрен. Но если подозреваемый не будет допрошен, то он так и не узнает, в чем именно его подозревают, ему никто не разъяснит существо подозрения, никто не укажет обстоятельства вмененного ему преступления. В этой ситуации лицо, имеющее статус подозреваемого, будет фактически лишено и возможности дать показания и объяснения по поводу имеющегося в отношении его подозрения, то есть права, закрепленного в п. 2 ч. 4 ст. 46 УПК РФ. Будучи лишенным возможности давать показания и объяснения, подозреваемый не сможет эффективно защищать свои интересы.

Все это, повторим, противоречит принципам уголовного судопроизводства, закрепленным в ст. 11 и 16 УПК РФ. Декларированные в этих статьях принципы не подкреплены должными процессуальными гарантиями в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица и наделения его тем самым статусом подозреваемого. Для такого подозреваемого (в отличие, например, от лица, задержанного в соответствии со ст. 91 и 92 УПК РФ) почему-то не предусмотрены ни обязательное вручение ему процессуального документа, которым он поставлен в положение подозреваемого и в котором перечислены права подозреваемого, ни даже обязательный допрос. Возможность для такого подозреваемого знать и осуществить свои права не подкреплена соответствующими обязанностями должностных лиц с указанием времени исполнения этих обязанностей. Странно и то, что ст. 145 УПК РФ предписывает органу дознания, дознавателю, следователю и прокурору после принятия решения о возбуждении уголовного дела в порядке, установленном ст. 146 УПК РФ, сообщать о принятом решении заявителю и разъяснять ему право обжаловать данное решение и порядок обжалования, но не устанавливает такой же обязанности должностных лиц в отношении лица, против которого возбуждено уголовное дело.

На мысль о наличии у следователя, дознавателя, прокурора обязанности сообщить о принятом решении о возбуждении уголовного дела лицу, в отношении которого оно возбуждено, вроде бы наводят приложения 12, 13, 14, 18 к ст. 476 УПК РФ, в которых имеются соответствующие графы. Однако приложение 16 к ст. 476 УПК РФ, регламентирующее содержание и структуру постановления о возбуждении уголовного дела и передаче его прокурору для определения подследственности, эту мысль опровергает, ибо соответствующей графы не содержит. В приложении 16 есть лишь графа, в которой фиксируется, что лицу, в отношении которого возбуждено уголовное дело, сообщено о решении, принятом прокурором. Требование закона (адресованное следователю и дознавателю) уведомить о решении прокурора в тот же день лицо, в отношении которого возбуждено уголовное дело, содержится и в ч. 4 ст. 146 УПК РФ, но этого уведомления далеко не достаточно для обеспечения права на защиту и других прав подозреваемого. Между сообщением (уведомлением), форма и содержание которого не регламентированы, и, например, сообщением с обязательным указанием прав, в том числе права на обжалование и порядка обжалования, большая разница.

На практике в случае принятия решения о возбуждении уголовного дела заинтересованные лица не всегда даже уведомляются об этом. Так, по данным В.Н. Яшина и А.В. Победкина, инициатор сообщения о преступлении уведомляется об этом только в 4,5% случаев, а иные заинтересованные лица ставились в известность лишь в 0,6% случаев[12].

В случае неуведомления лица, в отношении которого возбуждено уголовное дело, это лицо на протяжении почти всего процесса дознания может так и не узнать о том, что в отношении его осуществляется уголовное преследование, что оно подозревается в совершении именно преступления, а не, например, административного правонарушения. Современной российской практике известны случаи, когда гражданин, в отношении которого было возбуждено уголовное дело без уведомления его об этом и без разъяснения существа преступления, в котором он подозревается, без последующего допроса, явившись по вызову в суд, с удивлением узнавал, что ему грозит не административное, а уголовное наказание.

Представляется, что существующее положение противоречит не только интересам самого подозреваемого, но и интересам потерпевшего, органов расследования, интересам всего общества.

Недостатком является и то, что, закрепив в законе новый процессуальный порядок привлечения лица в качестве подозреваемого, законодатель предоставил следователю, дознавателю, прокурору предельно узкую возможность использовать этот порядок. Исходя из содержания и смысла закона, возбудить уголовное дело в отношении конкретного лица и тем самым привлечь это лицо в качестве подозреваемого можно лишь одновременно с возбуждением уголовного дела по признакам преступления. Такой вывод следует, например, из необходимости оформлять единым постановлением и решение о возбуждении уголовного дела по признакам преступления и решение о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица. Согласно примечаниям к указанным приложениям первое решение без второго допустимо, второе без первого нет. Следовательно, после возбуждения уголовного дела по признакам преступления возбудить дело в отношении конкретного лица уже нельзя.

На практике это порождает проблемные ситуации. Допустим, уголовное дело возбуждено по признакам преступления, но не в отношении конкретного лица. В ходе предварительного расследования установлено лицо, которое, вероятно (или даже достоверно) совершило расследуемое преступление. Однако достаточных доказательств, дающих основание для обвинения лица в совершении преступления, пока нет (например, не установлено с необходимой точностью время или место совершения преступления). Как привлечь это лицо в качестве подозреваемого, наделить его правом на защиту и проводить следственные действия с его участием, если нет оснований или мотивов для задержания этого лица (например, за данное преступление не предусмотрено наказание в виде лишения свободы)? Согласно п. 5 ч. 3 ст. 49 УПК РФ защитник участвует в уголовном деле, в частности, с момента начала осуществления иных мер процессуального принуждения или иных процессуальных действий, затрагивающих права и свободы лица, подозреваемого в совершении преступления. Тем не менее положение, когда это лицо, не имея формального процессуального статуса подозреваемого, будет участвовать в следственных действиях в качестве, например, уличаемого свидетеля, представляется ненормальным. Статус свидетеля не позволяет лицу столь же активно в отличие от статуса подозреваемого участвовать в уголовном процессе, отстаивать свои права и интересы, осуществлять право на защиту от подозрения, доказывать свою непричастность к совершению преступления. В связи с этим представляется не лишенным оснований мнение А. К. Аверченко, который, считая вышеупомянутое решение Конституционного Суда шагом в верном направлении, все же пишет: "Следует отметить нелогичность, непоследовательность и противоречивость такого подхода, расценить его как попытку улучшить то, что нужно менять. Выход представляется только один: сделать "подозреваемого" подозреваемым, исключив из закона и практики фигуру "уличаемого свидетеля", пусть даже и получившего помощь адвоката (защитника)"[13].

Следует учитывать и то, что согласно ст. 97 и 100 УПК РФ мера пресечения может быть избрана только либо обвиняемому, либо подозреваемому. А так как данное лицо формально не имеет процессуального статуса обвиняемого или подозреваемого, то у следователя (дознавателя) или прокурора в рассматриваемой ситуации нет законных путей для того, чтобы пресечь при необходимости фактически заподозренному лицу возможность скрыться от предварительного следствия или дознания, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Рассмотрим другую проблемную ситуацию. Уголовное дело возбуждено по признакам преступления и одновременно в отношении конкретного лица - гражданина А. Предварительное расследование осуществляется в форме дознания. В ходе расследования выясняется, что преступление совершено в соучастии, а подозрение падает еще и на гражданина Б. Однако мотивов, вызывающих необходимость задержания Б., нет, а обвинение в ходе дознания может предъявляться только подозреваемому, причем подозреваемому, в отношении которого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу (ст. 223, 224 УПК РФ). Как же привлечь гражданина Б. к участию в уголовном судопроизводстве?

Можно констатировать: проблема привлечения лица в качестве подозреваемого без применения мер процессуального принуждения в ходе досудебного производства на законодательном уровне остается до сих пор нерешенной.

При возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица в постановлении следователя (дознавателя, должностного лица органа дознания) фактически содержатся два различных решения: 1) о возбуждении уголовного дела по признакам одного или нескольких преступлений;2) о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица.

Объединение в одном постановлении двух вышеуказанных решений представляется нецелесообразным также по следующим причинам. Во-первых, при этом остается неясным вопрос о том, с какого же момента лицо приобретает процессуальный статус подозреваемого, приобретает соответствующие права и обязанности. Во-вторых, в теории и на практике получила распространение точка зрения, согласно которой дело можно считать возбужденным лишь после получения согласия прокурора. В-третьих, если считать, что моментом возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица является момент подписания следователем (дознавателем) соответствующего постановления, что лицо приобретает статус подозреваемого сразу же после вынесения следователем (дознавателем) постановления о возбуждении уголовного дела, то в случае вынесения прокурором постановления об отказе в даче согласия на возбуждение уголовного дела или о возвращении материалов для дополнительной проверки остается неясным процессуальное значение постановления прокурора.

Целесообразно отказаться от непременного объединения в одном постановлении о возбуждении уголовного дела двух различных решений (о возбуждении уголовного дела по признакам преступления и о возбуждении уголовного дела в отношении конкретного лица). Более совершенным представляется такой порядок, когда у следователя (дознавателя) есть возможность сначала вынести постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, а после этого возможность вынести при необходимости отдельное постановление, в котором будет зафиксировано решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого. При этом закон не должен требовать согласовывать с кем-либо решение следователя (дознавателя) о привлечении лица в качестве подозреваемого, подобно тому, как не требуется согласовывать решение о привлечении лица в качестве обвиняемого.

Постановление, содержащее решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого, как и любое другое постановление, должно быть обоснованным.

Говоря об основаниях возбуждения уголовного дела в отношении лица, законодатель ссылается на главу 20 УПК РФ (п. 1 ч. 1 ст. 46 УПК РФ). Но в главе 20 вовсе не установлены какие-либо основания для этого. В ч. 1 ст. 146 содержится норма, отсылающая правоприменителя еще дальше, к ст. 140 главы 19 УПК РФ. Однако в ст. 140 указано лишь основание для возбуждения уголовного дела по признакам преступления. Поэтому остается не ясным, какое же основание необходимо для возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица. Отсутствие в законе конкретных оснований появления подозреваемого при возбуждении уголовного дела может способствовать как преждевременному вовлечению в уголовный процесс лиц в качестве подозреваемых, так и неоправданному отказу от наделения лица статусом подозреваемого. Необходимость получения согласия прокурора в данном случае проблемы не решает.

Что же следует считать основанием для подозрения, для наделения лица процессуальным статусом подозреваемого, для привлечения лица в качестве подозреваемого? По мнению В.Ю. Мельникова, "основаниями для подозрения являются: а) возбуждение уголовного дела в отношении лица по основаниям и в порядке, которые установлены главой 20 УПК РФ; б) задержание лица по основаниям, указанным в ст. 91 УПК РФ; в) наличие в уголовном деле фактических и иных данных (информации), доказательств, указывающих на лицо как на участника преступления"[14]. При этом под подозрением В. Ю. Мельников понимает "выраженное в специальном процессуальном решении утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершению расследуемого преступления при отсутствии достаточных доказательств для предъявления обвинения"[15]. Ранее аналогичное мнение высказал и И. А. Пантелеев[16].

На наш взгляд, рассматривать подозрение как логическое следствие какого-либо процессуального решения об избрании и применении меры процессуального принуждения или решения о возбуждении уголовного дела в отношении лица было бы неправильно. Причинно-следственная логическая связь здесь, конечно, существует, но связь эта прямо противоположная: подозрение (как причина) может повлечь возбуждение уголовного дела и меры процессуального принуждения в отношении конкретного лица (как следствия), но не наоборот. Поэтому утверждать о причастности лица к совершению расследуемого преступления можно не на основании того, что в отношении этого лица возбуждено уголовное дело, не на основании того, что оно задержано, а только на основании доказательств, подтверждающих причастность лица к совершению преступления.

Что касается какой-либо информации непроцессуального характера, не имеющей статуса доказательств, то, как представляется, такая информация также не может служить основанием для решения о наделении лица процессуальным статусом подозреваемого, для решения о привлечении лица в качестве подозреваемого. Согласно ч. 4 ст. 7 УПК РФ определения суда, постановления судьи, прокурора, следователя, дознавателя должны быть законными, обоснованными и мотивированными. Очевидно, что указанные процессуальные документы должны быть обоснованы именно доказательствами по делу, а не какой-то иной информацией.Поэтому в законе должна содержаться норма о том, что лицо привлекается в качестве подозреваемого при наличии достаточных доказательств, дающих основание для подозрения лица в совершении преступления. Именно так законодатель решает вопрос об основаниях привлечения лица в качестве обвиняемого: "При наличии достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления, следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого" (ч. 1 ст. 171 УПК РФ). Аналогия в данном случае представляется уместной. Какие доказательства могут быть признаны достаточными для того, чтобы давать основание для наделения лица процессуальным статусом подозреваемого, для привлечения лица в качестве подозреваемого? Достаточной в данном случае следует считать такую совокупность доказательств, которая позволяет с некоторой степенью вероятности установить: 1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления), кроме, быть может, отдельных обстоятельств совершения преступления (например, может быть пока не установлено время или место совершения преступления); 2) причастность лица к совершению преступления; 3) виновность лица в совершении расследуемого деяния (кроме, быть может, конкретной формы вины и мотивов).

Каждое из доказательств, входящих в упомянутую совокупность, должно отвечать требованиям относимости, допустимости, достоверности. Кроме того, необходимыми условиями привлечения лица в качестве подозреваемого являются следующие: 1) расследуемое деяние предусмотрено Уголовным кодексом РФ; 2) отсутствуют обстоятельства, указанные в ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Вынесенное постановление, содержащее решение следователя (дознавателя) о наделении конкретного лица процессуальным статусом подозреваемого, должно быть далее предъявлено этому лицу с разъяснением ему существа предъявленного подозрения и прав подозреваемого, с последующим допросом. Процессуальный порядок предъявления подозрения может быть аналогичен порядку предъявления обвинения по действующему закону (ст. 172 УПК РФ).

 

Заключение

Завершая рассмотрение вопроса о понятии и процессуальном статусе подозреваемого необходимо подвести итог.

Понятие подозреваемого дано в законе (ст. ст. 46 УПК РФ). Это служит единообразию, определенности в правоприменительной практике при решении, кто именно, являясь данным субъектом, имеет соответствующие процессуальные права, обязанности и несет ответственность по действующему законодательству.

Своевременное появление в уголовном процессе данного участника имеет большое значение как с позиции обеспечения прав граждан в сфере уголовного судопроизводства, так и в интересах правосудия.

Процессуальное положение подозреваемого определяется тем, что по отношению к нему выдвигается предположение о совершенном им преступлении, за которое может быть назначено наказание в виде лишения свободы, применены меры процессуального принуждения.

Процессуальное положение подозреваемого предопределено предоставленными ему процессуальными правами и возложенными на него процессуальными обязанностями. Подозреваемый может быть участником уголовного процесса только на стадии предварительного расследования.

Среди прав подозреваемого, закрепленных в ст. 46 УПК РФ большинство относится к числу тех, которыми он был наделен УПК РСФСР 1960 г. Но теперь они сконцентрированы главным образом в одной статье, что более удобно для их соблюдения и исполнения. Эти права обеспечивают подозреваемому возможность активно отстаивать свои права и интересы в ходе уголовного судопроизводства.

Органы дознания, предварительного следствия, прокуратура, суда, а также иные участники уголовного судопроизводства должны гарантировать соблюдение прав и законных интересов подозреваемых на всех стадиях уголовного процесса.