Не забывай об этом, когда я буду рядом с твоим красивым телом»

Следующие десять минут я провел, борясь с желанием прочитать ее следующие сообщения и пытаясь успокоиться.

А уже через пятнадцать минут я входил в здание аэропорта, где собирался встретить Инес и Энтони.

Глава 18

Ремингтон

 

Стоя среди встречающих, я с нетерпением и в то же время со страхом наблюдал за выходом, ожидая встречи с родителями Селены. Я никогда не видел ее родных, поэтому это будет первая встреча с родственниками со стороны жены.

Когда в проходе показался Энтони, я сразу же понял, что этот мужчина отец Селены, возможно, по тому, как он так же, как и его дочь, взглядом осмотрел помещение полное народу, а затем оглянулся через плечо, словно выискивал кого-то. Следом за ним появилась женщина, и его лицо засияло, когда он обнял ее рукой за плечи, притягивая к себе.

Я поднял руку, чтобы помахать и позвать их, но перевел взгляд на женщину рядом с Энтони и застыл. Сердце бешено забилось, а в ушах зашумела кровь.

Колетт?

Я моргнул, а боль, зародившаяся в груди, распространилась по всем частям тела. Затем я выдохнул и изучил ее лицо. Карие глаза, волосы скорее седые, нежели темные.

Нет, не Колетт.

И тогда у меня пропали все сомнения. Это мать Колетт.

Они смотрели по сторонам, изучая толпу, и наши взгляды встретились. На лице Инес расцвела широкая улыбка, и она помахала мне. Мне показалось, что она подталкивает своего мужа, прося его поторопиться. Но я не мог и шагу сделать. Горло болело, и я чувствовал себя так, будто сейчас отключусь. Я не мог сделать ни единого вдоха.

— Ремингтон Сен-Жермен? — назвала мое имя Инес и улыбнулась, но чем дольше я стоял, тем более неуверенной становилась ее улыбка, а затем и вовсе исчезла.

Они обменялись взглядами и неловко переступили с ноги на ногу.

— Может быть, это не он, — предположил Энтони.

— Но... посмотри на фотографию. Это точно он, — Инес сунула мужу под нос фотографию, которую Эрик отправил, чтобы им было легче узнать меня.

Наконец, я моргнул и закрыл рот.

— Прошу прощения, вы застали меня врасплох, — пробормотал я.

Как у меня получится продержаться до тех пор, пока… пока что? Пришлось признать правду, которая смотрела мне прямо в лицо. Если быть очень честным с собой, мысль о возможном родстве Колетт и Селены всегда маячила на задворках моего сознания. А я всегда игнорировал этот факт. Даже после отчета Жиля о том, что Селена родилась во Франции, я по-прежнему отказывался признать правду, потому что одна только мысль, что два человека, живущие в разных частях света, два человека, которых судьба позаботилась поставить на моем пути, могут оказаться родственниками, казалась чистым сумасшествием. Я снова вспомнил, как несколько недель тому назад, когда мы с Селеной обедали в ресторане, она упомянула, что родилась в Нью-Йорке, что полностью противоречило отчету Жиля.

Я неловко протянул им руку.

Черт. Мне нужно взять себя в руки, по крайней мере, чтобы нормально поздороваться.

Инес сократила расстояние между нами и притянула меня в свои объятия. Я не привык, чтобы незнакомцы или почти незнакомые мне люди приветствовали меня так радушно. Я утонул в ее объятиях, а затем она отпустила меня, и отец Селены пожал мне руку, настороженно смерив меня взглядом. Он схватил свой чемодан и вскинул голову. Я предложил взять сумку Инес, а затем провел их сквозь скопление людей. Когда мы вышли из здания аэропорта, я повел их к машине, чувствуя, как Энтони всю дорогу взглядом сверлит мне спину. Он довольно суровый отец. Могу себе представить, как он поджаривает меня на медленном огне.

Что ж, по крайней мере, именно так поступил бы я, если бы какой-нибудь мужик встречался с моей дочерью, а затем подверг ее жизнь опасности.

— Как дела у моей дочери? — спросил Энтони, пока я укладывал их вещи в багажник.

— Очень хорошо. Сегодня ее должны выписать из больницы, и она дождаться не может встречи с вами, — он прищурился и посмотрел на меня.

А теперь мне нужно заткнуться.

Черт подери! Я сам на себя не похож. Обычно меня ничто не может разволновать. Я бывал в гораздо худших ситуациях, чем эта, и спокойно с ними справлялся.

После того, как все вещи оказались в багажнике и все заняли свои места, я выехал с парковки, оплатив талон, и направился к центру города. Я смотрел вперед, не в силах взглянуть им в глаза, и изо всех сил боролся с желанием выпалить то, что беспокоило меня. И что еще хуже, у меня никогда не получалось поддерживать непринужденную беседу.

Мы приехали в загородный дом и, быстро разгрузив машину, занесли все вещи внутрь. Когда взгляд моей матери остановился на Инес, я понял, что она догадалась. Ее глаза широко распахнулись, нижняя губа задрожала, и она повернулась и посмотрела на меня. Представив их друг другу, я попросил маму отвести Адриана на прогулку и взять с собой Эрика в качестве охраны.

Я прекрасно понимал, что у меня не получится скрыть все. Мне следует поговорить с ними до того, как я привезу Селену из больницы. Поэтому, как только багаж оказался в отведенных для них комнатах, я спустился к ним.

— Я бы хотел переговорить с вами, прежде чем Селена приедет домой.

— Что случилось? С ней все в порядке?

— Все чудесно.

И у нее от меня будет ребенок. Я постарался не зацикливаться на этом, потому что подозреваю, что могу просто пуститься в пляс.

Они обменялись взглядами, которые я могу описать только как настороженные, но мне хотелось узнать правду. Селена заслуживает знать, но сейчас она не в том состоянии, чтобы беспокоить ее всем, что происходит. К тому же, Колетт все еще не поймали, что уже само по себе опасно. Если и существует способ спасти мою Селену, защитить ее, возможно, это он и есть.

Позаботившись, чтобы они с удобствами разместились на диване, а на столике стояли освежающие напитки, я опустился на стул напротив них. Наклонившись вперед, я оперся локтями о стол и внимательно посмотрел на двух людей, чьи жизни я сейчас разрушу. Устрою своего рода апокалипсис, который уничтожит их мирную жизнь.

Я прочистил горло.

— Месье и мадам Майклз, — начал я и остановился. Черт. — Энтони и Инес. Я испытываю к вашей дочери очень сильные чувства, поэтому все это будет очень трудно,— на лице Инес появилось обеспокоенно выражение, а ее супруг обнял ее рукой за плечи, притягивая к себе.

Хорошо. Ей понадобится поддержка.

Она нервно рассмеялась.

— Ты заставляешь меня нервничать.

— Простите. Это не намеренно, — время сорвать защитные барьеры. — Я еще раз приношу свои извинения за то, что подверг вашу дочь опасности. Но недавно произошли события, которые пролили свет на все происходящее. Поэтому я перейду к делу и спрошу: где родилась Селена?

Инес ахнула, и все краски резко схлынули с ее лица.

— Что?

— К чему все это, Ремингтон? — хмурясь, спросил Энтони.

Я сжал челюсти, крепко зажмурился, а когда снова открыл глаза, на меня смотрели две пары глаз.

— Я наткнулся на кое-какую информацию о Селене. И о вашей другой дочери. Не Марли.

Энтони вскочил со своего места и вплотную подошел ко мне, в его глазах сверкало удивление и гнев. Он ткнул пальцем мне в лицо, глядя на меня.

— Какого черта, ты… — поколебался он. Он тыкал в меня пальцем, не произнося при этом ни слова и тяжело сглатывая. Затем он убрал руку, провел ею по волосам, и, остановившись на задней части шеи, начал потирать ее.

Я выжидал, мое сердце бешено стучало.

— У тебя нет никакого права копаться в жизни других людей, — с горечью сказал Энтони, глядя на свою жену. — Не буди лихо, пока оно спит тихо.

Я машинально посмотрел туда же, куда и он.

Твою мать.

Я поднялся и, обойдя стол, присел на корточки перед Инес.

— Мне очень жаль. Я причин вам боль, но это не входило в мои намерения.

— Она в порядке, — прервал меня Энтони, притягивая жену в свои объятия, словно пытаясь защитить от меня. Я налил в стакан воды и передал его Инес. Энтони принял его, яростно сверкнув глазами, а затем повернулся к жене и что-то тихо ей прошептал.

Я уселся обратно на стул, выжидая, пока Энтони и Инес придут в себя.

— Я в порядке, — наконец-то сказала Инес, выпрямляясь. — Все в порядке, Энтони. Думаю, пришло время. Но сначала я хочу узнать, какая информация у вас есть.

Энтони с негодованием замотал головой, успокаивающе потирая руки жены и целуя ее в лоб.

— Я больше не могу держать это в себе. Пожалуйста, любимый. Только... — она повернулась лицом ко мне, расправила плечи, и на ее лице появилось решительное выражение. И в этот момент я понял, от кого моя женщина унаследовала свою отвагу.

Моя женщина.

Моя Селена.

Сердце в груди ёкнуло.

Чертовски верно. Селена моя. Клянусь, что буду защищать ее всеми возможными способами. Даже если придется докопаться до истины этой тайны.

Это заявление только укрепило мою решимость. Сложив ладони домиком, я постарался казаться терпеливым и спокойным, хотя на самом деле, все, чего мне хотелось — вытрясти из них информацию.

— Я готова. Пожалуйста, расскажи мне, — попросила Инес, не сводя с меня глаз.

Я сделал глубокий вдох, а затем начал свой рассказ с той самой секунды, когда встретил Селену в холле отеля, опуская детали, из-за которых я бы выглядел, как похотливый дьявол. Закончив, я рассказал им о Колетт — девушке, с которой познакомился, на которой женился и которую затем потерял через пять лет.

— И какое отношение Селена и Колетт имеют друг к другу? — спросил Энтони.

— Выяснилось, что Колетт не погибла, как я думал. Это она та женщина, которая напала на Селену.

— Где она? Почему ее не арестовали?

Я потер лоб, пытаясь ослабить напряжение, сковавшее голову, и рассказал им, что произошло, когда в последний раз Жиль, Алексей и я посетили ее квартиру.

— Боже мой! Она, похоже, опасна! Кто эта женщина?

Я внимательно смотрел на Инес и впервые в жизни жалел, что не сохранил хоть какие-нибудь фотографии Колетт для такого случая.

— Я тоже задавал себе этот вопрос, пока не увидел вас, Инес. Колетт ваша точная копия.

— Ох, Господи, нет. Нет. Этого не может быть, — Энтони крепко обнял ее и поцеловал в лоб, шепча успокаивающие слова. Наконец, она отстранилась и промокнула глаза платочком, который передал ей муж, а затем неуверенно улыбнулась мне. — Полагаю лучше начать с начала, — она тяжело вздохнула, и сжала руку мужа, словно нуждалась в каждой крупице энергии, которую можно было получить.

— Двадцать шесть лет назад, мы... Энтони, я и... моя малышка... собрались и переехали из Парижа в Нью-Йорк.

Я прекратил дышать и ждал. Руки сами по себе сжались в кулаки.

Энтони прокашлялся.

— Инес... моя жена, как раз родила Селену, — он сделала паузу, его лицо исказилось от боли, и потребовалось какое-то время, прежде чем он смог продолжить. Инес облокотилась на мужа, тихонько всхлипывая.

— У меня было две дочери, — подхватила рассказ Инес. — Старшей девочке было четыре года. Она у меня от мужчины, с которым я была в отношениях до Энтони. Ее звали Диана.

— Звали?

Она кивнула.

— Звали. Зовут. Как-то осенью Диана все утро была беспокойна, и я повела девочек на прогулку, надеясь, что немного свежего воздуха пойдет им на пользу. Мы отправились в ближайший парк. Там проводился детский фестиваль, и было очень много народу. Я отвернулась буквально на несколько секунд, максимум на десять, чтобы поправить одеяльце и защитить Селену от прохладного воздуха, а когда оглянулась, Диана уже исчезла. Исчезла, как будто ее никогда и не существовало. Никто не видел ее, и никто не видел, чтобы ее кто-то забирал, как и того, чтобы она уходила. Несколько месяцев полиция вела поиски и в итоге сообщила, что это безнадежный случай. Боже, ей было всего четыре годика.

Я откинулся на спинку стула и обхватил голову руками.

Иисусе!

— Как долго вы искали свою дочь?

— Достаточно долго. В итоге, мы уехали. Я не могла оставаться здесь. Слишком много воспоминаний.

Я встал и начал мерить шагами комнату. Ноги казались слабыми, а по спине струился пот.

Боже мой! Я женат на одной сестре, а теперь собираюсь жениться на другой? Я попытался понять ситуацию, но у меня ничего не вышло. Так странно, не правда ли?

— Где... Колетт сейчас? — спросила Инес.

Я покачал головой.

— Мой друг владеет охранной фирмой, но ему не удалось отыскать ее, — я бросил взгляд на часы, я затем снова посмотрел на Инес. — Я должен забрать Селену из больницы, но я бы хотел попросить вас не обсуждать это все с ней. Не уверен, что она окончательно поправилась. И, Боже, помоги мне, я намерен защищать ее всеми доступными мне способами.

— Но она же ее сестра, — возразила Инес.

— Которая пытается убить ее. Сейчас в жизни Селены происходят некоторые перемены, — я раздраженно вздохнул. — Пусть она сама вам расскажет, — ни в коем случае я не собирался отбирать у нее это право. Сначала она очень волновалась, гадая, как родители воспримут новость о том, что она беременна, после того, через что ей пришлось пройти за последние два года. Затем она воодушевилась и сообщила мне, что сама им обо всем расскажет.

Показав родителям Селены их комнаты, я вышел из загородного дома и поехал в больницу, но в итоге просто кружил по городу. Пятнадцать минут спустя я заехал на парковку, не в силах дальше вести машину. Подробности того, что случилось с Дианой/Колетт, не выходили у меня из головы и впервые после того, как я встретил Селену, я задался вопросом. Меня потянуло к ней только из-за ее схожести с Колетт? Но как такое возможно, если я ненавижу Колетт всей душой, и люблю Селену всем сердцем? Ничто не указывает на их родство, и только тест ДНК может доказать, что они сестры.

Черт. Я уронил голову на руки, лежащие на руле. Мне нужно срочно принять решение. Селена заметит мое состояние, начнет волноваться, а в ее состоянии это совершенно излишне. Я намерен защищать ее, даже если ради этого мне придется поступиться собственными правилами.

Я собираюсь солгать своей невесте.

Я резко сел, когда до меня дошел смысл моих мыслей. С тех пор, как встретил ее, уже не единожды я нарушал свои правила.

Я люблю ее.

Я завел машину и поспешил в больницу. Желание увидеть ее только крепло от того, что мы находились вдали друг от друга.

Глава 19

Ремингтон

 

Я сидел, держа за руку свою невесту и наблюдая, как она общается с сестрой и родителями. Большим пальцем руки я поглаживал тыльную сторону ее ладони, не в силах отказать себе в этом удовольствии. Последние дни она вроде бы стала поспокойнее, и перепады настроения случались реже благодаря когнитивно-поведенческой терапии, которой она следовала после того, как очнулась от комы. В тот вечер, когда я привез ее из больницы, Инес и Энтони пожелали переговорить со мной. Они выразили свое беспокойство по поводу Селены и ребенка и по поводу того, что я сделал предложение слишком быстро, с учетом того, что мы знаем друг друга не так уж и долго. И у них было право волноваться. Представляю себе, через что им пришлось пройти после того, как Селена потеряла ребенка и развелась с мужем. И хотя я был твердо намерен показать им, что она значит для меня гораздо больше, чем трехмесячная интрижка, мне хотелось, чтобы окончательное решение было за ней. Она все объяснила своим родителям вчера, когда между ними состоялся разговор на эту же тему. Встретив ее, я каким-то образом догадался, что она изменит мою жизнь. Но все же я не думал тогда, что сделаю ей предложение. Это только доказывает, какое сильное влияние она оказывает на меня.

Поднеся ее руку к губам, я поцеловал костяшки пальцев. Я не из тех, кто стесняется проявлять свои чувства на публике. Я люблю ее и хочу, чтобы все вокруг знали, что она принадлежит мне. Мое сердце пропускает пару ударов всякий раз, когда она оборачивается ко мне и улыбается, словно знает, что мне это необходимо.

И мне, правда, это необходимо.

Каким-то образом я чувствовал себя нужным, когда она поворачивалась, чтобы показать, что она помнит, что я рядом с ней. Мне не хотелось вмешиваться в воссоединение семьи. К тому же мой мозг по-прежнему пытается разобраться с ситуацией с Колетт. Каждый раз, когда я думаю о ней — а это случается довольно часто — меня охватывает ужас. Что, если Селена уйдет, когда узнает правду? Время на исходе. Мне нужно придумать, как рассказать ей обо всем, но сейчас необходимо сосредоточиться на том, что происходит вокруг меня, прежде чем Селена заметит, что что-то не так. После того, как мы вернулись из Марселя, она уже спрашивала меня несколько раз, все ли в порядке, и я был вынужден ответить «да». Мне ненавистна ложь, особенно когда я лгу ей. Но на этот раз я вынужден пойти против собственных правил.

Мы не стали рассказывать Адриану про ребенка, так как Селена переживала, что что-то может случиться, и хотела дождаться, пока ее выпишут из больницы здесь в Париже.

Как только вошел, он сразу же помчался к нам, поцеловал меня, а затем рванулся к Селене, запрыгнул ей на колени и крепко обнял ее.

— Я скучала по тебе, тигренок, — сказала Селена, широко улыбаясь, когда маленькие ручонки Адриана обвились вокруг ее шеи. Мое сердце сжалось, пока я наблюдал за ними обоими.

Моей невестой и моим сыном.

Мы с Селеной обменялись взглядами, и я кивнул ей, чтобы она сообщила ему новости. На данный момент я понятия не имею, как Адриан отреагирует на то, что у него появится братик или сестричка.

— Мы должны кое-что тебе рассказать, Адриан, — сказала Селена, и он сосредоточенно посмотрел на нее.

— Мы поедем в Евро-Дисней? — предположил он, широко распахнув полные надежды глазки.

Я ухмыльнулся, как и все в комнате.

— Нет. Новость не столь знаменательная, — призналась Селена, отбрасывая волосы с его лобика. — Ты же знаешь, что твой папа и я собираемся пожениться.

Он кивнул и улыбнулся.

— Я буду нести кольца, не забыла?

Селена рассмеялась.

— Да, конечно помню. Итак, как ты отнесешься к тому, что у тебя появится маленький братик или сестричка?

— Очень маленький? — нахмурившись, спросил он.

— Совсем малыш.

— Малыш, — он сморщил носик и посмотрел на живот Селены. Как только он открыл рот, с его губ беспрерывным потоком потекли вопросы. Он хотел знать, как будут звать малыша, можно ли ему будет спать в комнате маленького, будет ли он или она есть обычную еду, как все остальные. Последний вопрос буквально ударил меня под дых. Он опустил взгляд и прошептал:

— Ты, мама и бабуля, вы будете по-прежнему любить меня, когда появится малыш?

— Всегда. Ничего не изменится, когда родится ребенок.

— Я поделюсь с ним своими игрушками, — он робко улыбнулся и именно в этих словах я услышал, что он жаждет компанию, хочет иметь братьев и сестер.

К восьми часам Селена начала зевать. Пожелав всем спокойной ночи, я провел ее наверх, а впереди нас шел Адриан.

— Можно мне сегодня поспать в твоей кровати? — спросил Адриан, сбросив ботинки и носки и запрыгнув на кровать.

Я схватил его и защекотал.

Селена быстро переоделась и через несколько минут уже тихо посапывала, а Адриан беспокойно ерзал у меня под боком, пока я пытался почитать ему сказку. Я вздохнул, чувствуя умиротворение и наслаждаясь мгновением. Я решил задвинуть мысли о Колетт куда-нибудь подальше.

Глава 20

Ремингтон

Пока Селена дремала, заехал Жиль и привез документы, подтверждающие, что Колетт и Диана на самом деле один и тот же человек. После того, как мы наведались в квартиру Колетт в первый раз и Алексей отвез нас в больницу, Жиль дал ему указания сразу же вернуться обратно и поискать что-нибудь, что можно было бы использовать для ДНК-теста.

Невероятно больно наблюдать, как Инес пытается смириться с тем фактом, что ее давно утраченная дочь все еще жива и пытается навредить Селене. Меня снова озарило. Две женщины, родные сестры по матери, обе играют некую роль в моей жизни. Я любил первую, потерял ее и теперь презираю за все то, что она причинила моему сыну и мне. Затем появилась вторая. Мы нашли друг друга, я люблю ее и не собираюсь отпускать. У судьбы довольно извращенное чувство юмора.

— Так что ты думаешь по поводу вот этого? — поинтересовалась Селена, своим вопросом отвлекая меня от мрачных мыслей.

Я оторвал взгляд от бухгалтерских книг, лежащих на моем столе, и посмотрел на блокнот, который она демонстрировала мне с дивана в другой части комнаты.

— Сексуально. Что это?

Она закатила глаза.

— Лифчик, — гордо заявила она и продолжила рассказывать о том, что она сделала несколько звонков, пытаясь найти швею для своих проектов.

На столе завибрировал мой мобильный, прерывая наш разговор. Я нахмурился, увидев, что на экране высветилась надпись «Неизвестный абонент».

— Сен-Жермен.

— Приятно слышать твой голос.

Я замер, вцепившись одной рукой в стол.

Черт! Колетт. У меня так много вопросов и я хочу получить на них ответы. Но я не могу допрашивать Колетт в присутствии Селены.

— Ладно. Можешь подождать минутку? Я узнаю, сможет ли она поговорить с тобой.

— Она там, да? Сука, которая пытается отобрать у меня тебя и Адриана, — я представил, как она ухмыляется, пока произносит это.

От ее слов перед глазами все потемнело от ярости. Я сжал телефон в руке, быстро чмокнул Селену в губы и вышел из комнаты, сделав вид, что звонивший хочет поговорить с моей матерью.

— Где ты? — спросил я, когда поднялся наверх и меня никто не мог услышать.

Она рассмеялась.

— Думаешь, я дурочка? Ну да ладно, как ты, любовь моя? Тебе понравились ирисы? Помнишь, тебе нравилось присылать мне их в знак признания нашей любви?

В горле образовался комок.

— У тебя нет права задавать мне этот вопрос и никогда не будет, — я сделал глубокий вдох и попытался успокоиться. Да, я действительно предпочитал ирисы, когда мы с Колетт встречались. Также я посылал ирисы женщинам, с которыми встречался после ее мнимой смерти. Я видел, как гроб опустили в могилу, черт подери. Не позволю ей отвлечь меня упоминанием о цветах.

— Где ты была все эти годы?

Повисла долгая пауза.

— Я хочу вернуться домой.

— Сначала расскажи мне все, — я старался не показывать ей своего нетерпения, иначе она могла прервать звонок.

Она вздохнула.

— Тянула время, чтобы получить прощение. Я приехала в Париж неделю спустя после крушения и сразу поехала домой, спеша сообщить тебе, что не погибла. Но увидела, как та женщина... мадам Жирар, покидает дом и поняла, что она рассказала тебе обо мне и своем муже. Ремингтон, это ничего не значило. Я всегда любила тебя...

Гнев застлал мне глаза, сводя на нет все ее мольбы.

— Замолчи, черт тебя подери, замолчи, — рявкнул я в телефон. Она сделала, как я велел. — Как тебе удалось пробраться в замок?

Она рассмеялась. Я раздраженно заворчал.

Что смешного в моем вопросе?

— Я проскользнула внутрь, пока Адриан и тот парень, который охраняет его и сучку, — она сделала несколько глубоких вдохов, словно пытаясь держать себя в руках, — были возле бассейна, и забрала диск.

Я крепко зажмурился, надеясь облегчить тупую головную боль, которая разлилась в затылочной части. Затем открыл глаза и посмотрел на потолок.

— Ты что не понимала, что Адриан мог пострадать? Твой собственный сын?

Она всхлипнула.

— Мне так жаль. Моим единственным намерением было напугать ту женщину, чтобы она уехала. Я не собиралась никому вредить. Но она не уехала, и это только разозлило меня еще сильнее, — последнее предложение она произнесла ледяным голосом.

Боже мой, эта женщина сумасшедшая. Неужели она не испытывает угрызений совести за содеянное?

— Ты никогда не задумывалась над своими поступками и никогда не будешь, — процедил я сквозь зубы. К черту терпение. — Из-за того, что ты натворила, я чуть не потерял двоих людей, которых люблю. Боже, да ты больна. Тебе нужна помощь, — я запнулся и глубоко вздохнул. — Как тебе удалось пройти незамеченной мимо охраны? Ты чуть не убила Селену, — я вцепился в подлокотник кресла, когда до меня дошло. Я чуть не потерял Селену.

Я вскочил и начал мерить шагами комнату — ярость грозила разорвать меня на части. Я не слышал ничего, кроме шума крови в ушах.

Успокойся. Может, по крайней мере, удастся выпытать у нее больше информации, например, где она живет или что-нибудь, чтобы Жиль смог ее отыскать.

— Зачем, Колетт? Зачем ты подстроила свою гибель? — задал я вопрос, который мучал меня с того момента, когда я узнал, что это она строит козни в моей жизни. — Как ты могла так поступить с родным сыном?

— Моя работа обеспечивала мне свободу, которую я хотела. Когда я уехала из Парижа, я почувствовала себя свободной. Никаких привязанностей. А затем упал самолет, и я поняла, что если вернусь домой, потеряю ту свободу, которая у меня есть.

— Поэтому ты разыграла свою смерть. Чего я не могу понять, если ты так хотела свободы, почему ты просто не попросила развода? Я бы не стал препятствовать.

— Слушай, я допустила ошибку, ладно? Помнишь, ты говорил, что любишь меня так сильно, что последуешь за мной на край света? Что будешь всегда ждать меня, не важно, как много времени у меня займет вернуться домой? — спросила она. Слова путались, так она торопилась их произнести. Она продолжила изливать на меня поток слов, но я не мог понять, о чем она говорит.

Связность речи пропала минут пять назад, сменившись тем, что мне показалось сумасшествием.

— Мы были молоды. К тому же это было до того, как я узнал, что у тебя есть привычка разрушать семьи. Тебе было мало одного меня. Всегда мало.

Она довольно долго молчала. Неужели сбросила звонок?

— Так значит, это правда — ты любишь ее. Это потому, что она похожа на меня?

Я сцепил зубы.

— Нет. Я люблю ее потому, что она твоя полная противоположность.

— Если ты не будешь моим, тогда не будешь принадлежать никому, — в ее голосе снова зазвучал лед, а затем она сбросила звонок.

Глава 21

Селена

Машина остановилась перед загородным домом. Заглушив двигатель, Ремингтон положил руку мне на колено и легонько сжал его. Доминирующе. Властно. И мое тело вспыхнуло, как и всегда, когда он прикасается ко мне. Я задрожала, откинула голову и повернулась посмотреть на него.

Боже. Это выражение на его лице.

Он продолжал смотреть на меня, блуждая по лицу голодным взглядом, а затем провел языком по нижней губе и прикусил ее.

Черт подери! Я не в силах больше терпеть. Выглянув в окно, я убедилась, что поблизости никого нет. Ближайший сосед живет ниже по улице. К тому же, деревья, растущие вокруг, защищают нас от нежелательных взглядов.

Затем я отстегнула ремень безопасности, выскользнула из пальто, перелезла через приборную панель и забралась Ремингтону на колени. Зарывшись пальцами в его волосы, я потянула их так, как он любит. Он вздрогнул и закрыл глаза, а в глубине его горла зародилось рычание.

Боже, как мне нравится этот звук.

— Спасибо, что так терпелив со мной, — он медленно открыл глаза и лениво наблюдал за мной, зажав нижнюю губу между зубами. — Я знаю, что со мной трудно, я часто бываю не в духе и, возможно, новый уровень сложности проблем…

Он прижал палец к моим губам, вынуждая замолчать.

— Ты не проблема. Твоему телу нужно время, чтобы приспособиться к ребенку. Как сегодня голова? Не кружится?

— Кружилась с утра, но сейчас я в норме. Доктор выдал мне болеутоляющее, — я поерзала у него на коленях, прижимаясь к выпуклости под джинсами. — Ты и я — мы неизбежно должны быть вместе. Так было предначертано. И потребовался удар по голове, чтобы я поняла это.

— Так и есть, — ладонями он заскользил по моим ногам, пробрался мне под платье и остановился на бедрах. — Я понял это в ту секунду, когда встретил тебя в отеле «Л'Арк». Те чувства, которые я испытал тогда, повергли меня в ужас, но, как выяснилось, у меня не было причин бояться.

Я изучала его лицо. Какие мысли кроются за этими зелеными глазами? Уже не первый день он ведет себя загадочно и отстраненно. Пару раз у меня получилось загнать его в угол, но каким-то образом ему удавалось уйти от ответов. А мои непоседливые мысли не сильно помогали, потому что я напрочь забывала, о чем мы говорили. Я не сомневаюсь в его чувствах ко мне. Этот мужчина пользуется любой возможностью, чтобы побаловать меня, при этом серьезно относится к рекомендациям врача, что уже довольно мило.

Нет. Происходит что-то еще, и меня злит, что я не знаю, что беспокоит мужчину, который славится своей внимательностью.

— Что происходит, малыш?

Выражение его лица сразу же изменилось.

— Что ты имеешь в виду?

Я улыбнулась.

— Ты совсем не умеешь притворяться. На «Оскар» не тянет, серьезно. Почему ты не хочешь рассказать мне в чем дело?

Он вздохнул, убрал руки из-под моего платья и положил их мне на бедра. Опустив взгляд на мою грудь, он облизнул нижнюю губу.

— Теперь, когда ты дома, где тебе самое место, я буду в порядке.

— Я дома уже пять дней.

Он сжал челюсти. Мне знаком этот взгляд. Он не собирается ничего мне рассказывать. Последние несколько дней я только и делала, что волновалась. Ради ребенка мне лучше прислушаться к совету доктора.

— Надеюсь, что в ближайшее время ты все же соберешься с духом и поговоришь со мной, — я потянула подол платья, задирая его до талии.

— Что ты делаешь, ma belle? — спросил он хриплым голосом, в котором сквозило удивление и желание. Он смотрел на меня из-под полуприкрытых век, а его руки тем временем вцепились в мои бедра, нежно их сжимая.

— Это зависит от того, что ты хочешь, чтобы я сделала, Сен-Жермен, — я поерзала на его коленях, пока не почувствовала, что его огромный член упирается туда, где я хочу его больше всего.

Он выгнул бровь.

— Чувствуем себя немного дерзкими, да?

— Дерзкой и безумно возбужденной.

— Черт подери! Мне хочется проделать с тобой кое-что очень неприличное.

— Да? Например?

Он поерзал на сиденье, приподнял бедра и одновременно потянул меня вниз, прижимая к выпуклости на своих джинсах.

— Например, жестко трахнуть тебя. Боже, как же мне этого всего не хватало. И думаю, я должен наказать тебя за то, что дразнила меня по телефону, — он переместил руку вперед и прижал ладонь к моей киске, настойчиво потирая ее.

— Эта сладкая киска, — он убрал руку, обхватил меня за шею и притянул к себе. Прижавшись к моему рту, он жадно меня поцеловал, а затем прикусил мою нижнюю губу, и я ответила, желая ощутить его, его язык и его член во мне. Он одобрительно зарычал, приподнимая бедра, вращая ими. Я прижалась к нему, мечтая об удовлетворении, которое только он может мне дать.

— У тебя будет от меня ребенок. Наш ребенок, — пробормотал он мне в губы. Я ощущала, что он улыбается. — Ты будешь выглядеть такой красивой, такой чертовски идеальной. Не то чтобы у меня не захватывало дух от тебя сейчас, но, Боже мой! Я уже вижу возможности.

— Возможности чего?

— Что ты сведешь меня с ума своей фигурой и прочими прелестями.

— Черт возьми, Ремингтон. Я хочу, чтобы твой большой член заполнил меня сию секунду. Знаешь, как много времени прошло с тех пор, когда ты проводил Ремингтон- восстановление меня? Века.

Его плечи затряслись, а затем он откинул голову назад и с его губ сорвался этот низкий глубокий звук. Боже, его смех настолько красив. Афродизиак, потому что я полностью возбуждена.

— Теряешь баллы, Сен-Жермен.

Он ухмыльнулся.

— Я думал, мы оставили систему баллов позади.

— Тебе бы этого хотелось. Но как иначе я заставлю тебя делать то, что я хочу? — спросила я, наклоняясь к нему и целуя его в подбородок. Я застонала, когда его щетина заколола мне лицо, а затем прикусила его за подбородок.

Он обхватил мое лицо своими ладонями, чтобы удостовериться, что я смотрю ему в глаза. Яростно. Страстно.

— Я всегда буду исполнять все твои желания. С баллами или без них, — и чтобы подтвердить сказанное, он положил руку туда, где она была раньше, проскользнул в трусики и ввел в меня палец, внимательно наблюдая за мной.

— Глубже. Сильнее.

Он замер.

— Я не хочу поранить тебя.

— Не поранишь. Обещаю.

Его толчки поначалу казались неуверенными, затем стали смелее. Он прижался губами к моей шее, оставляя на ней дорожку поцелуев и пробормотал:

— Ты не боишься, что нас кто-нибудь увидит? — я отрицательно помотала головой, еще сильнее возбуждаясь от мысли, что мы занимаемся столь неприличными вещами. — Когда ты стала такой дерзкой, ma belle?

— В тот момент, когда ты пообещал мне три месяца разврата и гедонистического удовольствия. Ну же, Сен-Жермен.

— Мне безумно нравится, что ты такая чувствительная.

Я склонилась вперед, покусывая его подбородок.

— У меня для тебя сюрприз.

Он выгнул бровь.

— Что, видимо, означает, что ты мне ничего не расскажешь.

Я кивнула.

— Позже. Сейчас я просто хочу, чтобы ты заставил меня кончить. Боже, мне так нравится, когда ты во мне.

Ремингтон зарычал, быстрее двигая пальцами, трахая меня сильнее и сильнее. Он присосался к моей шее и, целуя, стал спускаться вниз по моему горлу. На плече он замедлился и нежно прикусил его.

Я вскрикнула, кончая, и тут же его порочные губы обрушились на мой рот, поглощая мой крик поцелуем.

— Ты в порядке? — спросил он хриплым обеспокоенным голосом.

Я кивнула, улыбаясь, не в силах дышать.

— Ты заработал несколько бонусных баллов.

Он вытащил из меня пальцы и облизал их, греховно сверкнув своими зелеными глазами.

— Ммм, твой вкус неповторим.

Я поежилась на его коленях, снова чувствуя возбуждение, но не успела ничего сделать по этому поводу, как раздался звук захлопываемой дверцы машины и я, вздрогнув, стала осматривать окрестности вокруг машины.

Ремингтон хмыкнул.

— Я думал, тебя не пугает перспектива быть застуканной за сексом в машине.

— То, чем я хочу заниматься, предназначено только для твоих глаз, — я подмигнула ему и натянула плащ, затем поправила одежду, открыла дверцу машины и вышла наружу, поеживаясь от пронизывающего холода.

Он последовал за мной, поднял воротник пальто и быстро обнял меня за талию, притягивая к себе, пока закрывал дверь и активировал сигнализацию.

— У меня такое чувство, что я не очень нравлюсь твоему отцу.

Я рассмеялась.

— Ему просто нужно немного времени, чтобы он в итоге вознаградил тебя улыбкой. Он не знает тебя, как я.

Его рука на моей спине напряглась, и с губ сорвался тихий стон.

— Что тебе надо? — процедил он сквозь зубы.

Я повернула голову в сторону подъездной дорожки, пытаясь определить, что стало причиной столь резкой смены настроения Ремингтона. По тропинке к нам шел его отец. Он остановился возле нас, переводя взгляд с сына на меня.

— Сын, — поздоровался он.

— Что тебе надо? — снова повторил свой вопрос Ремингтон, и, клянусь, температура понизилась еще градусов на двадцать.

Ох, ничего себе.

Ремингтон умеет сделать так, чтобы его собеседник почувствовал себя ничтожеством. Я незаметно взяла его за руку и переплела наши пальцы. Он взглянул на меня и его взгляд немного смягчился, а тело слегка расслабилось.

— Ты не отвечал на мои звонки, — сообщил Ремингтон-старший, сцепив руки перед собой и слегка склонив голову набок. Он напомнил мне босса мафии.

— Вижу, ты намеков не понимаешь, — ответил Ремингтон. — У меня нет на это времени, — он развернулся, собираясь уйти.

— Сын, — его отец сделал шаг вперед и ступил на дорожку, ведущую к дому. — Ремингтон.

Ремингтон остановился, его хватка на моей руке усилилась. Он выругался по-французски, затем выпустил мою ладонь и развернулся лицом к отцу.

— Калеб в порядке?

Его отец кивнул.

— Хорошо. Больше мне нечего тебе сказать. Мы попрощались еще в Лондоне. Не припоминаю, чтобы звал или приглашал тебя в свой дом.

Ремингтон-старший смотрел на сына в течение нескольких секунд, затем нахмурился и быстро опустил взгляд на носки своих туфель.

Я положила руку на поясницу своего мужчины и легонько надавила, затем прижалась к нему и поцеловала в плечо.

— Дай ему шанс, малыш, — прошептала я ему на ухо. Он обернулся и, нахмурившись, посмотрел на меня. — И прекрати хмуро смотреть на меня. Я же сказала, что это заводит меня. Ты ведь не хочешь, чтобы я продемонстрировала свои таланты на глазах у твоего отца, правда? — я подмигнула ему. Его губы изогнулись, пока он старался подавить улыбку, при этом по-прежнему хмурясь.

Нас прервал звук открывающейся двери. Я повернулась, как раз, когда из двери вылетел Адриан

— Папа! Мама! — крикнул он и понесся к нам. Ремингтон обошел меня и подхватил Адриана прежде, чем его крошечное тельце врезалось в меня. Кажется, этот мужчина готов защищать меня от всего. И, наблюдая за ними, мне сдавило грудь. Господи, как же я люблю их.

— Это... мой... внук?

Ремингтон покачал головой.

— Мы ничего не будем выяснять в присутствии моего сына.

Глава 22

Ремингтон

 

ДЕРЬМО!

Я не могу решать этот вопрос здесь. Какого черта он хочет? Последний раз, когда мы виделись в Лондоне, он, как обычно, вел себя, как высокомерная задница. Он едва ли сказал мне с десяток слов, не то чтобы меня это волновало. Я ездил туда ради Калеба, и это единственное, что имело значение.

— Ремингтон? — я повернулся, услышав шокированный голос матери, которая появилась в дверях. Ее глаза широко распахнулись, и взгляд заметался между мной и отцом, но она быстро пришла в себя, расправила плечи и устремилась к нам быстрой целенаправленной походкой. — Ремингтон Ньюпорт. Что ты здесь делаешь?

— Я надеялся, что у меня появится возможность переговорить с нашим сыном, — отец перевел взгляд на меня, затем на Адриана и, наконец, на Селену. — Послушай, мне просто необходимо сказать тебе кое-что, и затем я уеду и больше не стану беспокоить тебя.

— Кто это, папочка? — осторожно спросил Адриан, не сводя взгляда с моего отца.

Черт возьми! Не так я себе представлял встречу Адриана с дедушкой. Я спустил Адриана на землю и подтолкнул его к Селене.

— Отведи его в дом, пожалуйста.

— Не стоит…

Я замер и резко развернулся в поисках источника такого знакомого мне голоса.

— Колетт? — даже мне мой голос показался испуганным. Мне не следовало удивляться, что она появилась здесь, но я все равно удивился. Я стоял и беспомощно наблюдал, как мое прошлое сталкивается с моим настоящим. Она появилась из-за угла дома и уверенно направилась к нам, но в ее глазах отражались совсем иные чувства.

Ее глаза покраснели, а безумный взгляд заставил меня встать поближе к Селене. Губы Колетт накрасила ярко-красной помадой, отчего ее лицо казалось неестественно бледным. Изможденный образ довершал темный плащ длиной до колен, скрывавший ее хрупкую фигуру.

— Что ты здесь делаешь? — я сделал два шага, чтобы прикрыть собой Адриана и Селену.

Я бросил взгляд на свою мать, надеясь, что она поймет мой сигнал и вернется в дом. Но она не сводила глаз с Колетт.

— Хмм, давай подумаем. Что я здесь делаю, — растягивая слова, произнесла Колетт. — Я здесь, потому что хочу быть с тобой и Адрианом. Ремингтон, любимый, я так долго ждала, когда мы сможем быть вместе. Когда мы снова станем семьей.

Я услышал, как Селена резко втянула воздух. Блядь. Где парни Жиля? Именно сегодня я попросил их встретить меня у дома, и теперь случилось это.

— Не волнуйся, Ремингтон. Твоей охраны здесь сейчас нет.

Я оглянулся через плечо.

— Мама, Селена. Идите в дом и заберите с собой Адриана.

— Нет, никто никуда не идет. Мы должны расставить все точки над «i» здесь и сейчас, и мне нужны свидетели в тот момент, когда ты, наконец-то, согласишься снова быть со мной. Привет, Адриан, помнишь меня?

Где-то за моей спиной захныкал Адриан.

— Немедленно идите в дом!

— Я же, черт возьми, сказала нет! — услышав щелчок, я быстро обернулся. Колетт стояла метрах в пяти и целилась в нас из пистолета.

— Убери пистолет. Мы с тобой пойдем куда-нибудь и поговорим, хорошо? Они нам не нужны, — предложил я, надеясь задобрить ее своими словами.

— Ремингтон, нет, — услышал я умоляющий и полный беспокойства голос Селены. — Колетт? Твоя погибшая жена? Что происходит? И... о, Боже, ее лицо... я помню ее... этот голос. Это она напала на меня в Провансе. Она… она похожа... на мою мать.

— Селена? — позвала Инес свою дочь голосом, столь похожим на голос самой Селены. — Это ты? Мы услышали шум на улице и решили проверить, что происходит.

— Мама? О, мама, — ее голос звучал так, будто она готова расплакаться, но затем Селена сердито спросила: — Почему эта женщина так похожа на тебя?

Я услышал резкий вдох, но не мог себе позволить обернуться. Ни за что на свете я не отведу взгляда от Колетт. Она уже достаточно причинила боли моим близким.

— Диана? — в унисон произнесли Инес и Энтони.

— Она та женщина, о который ты говорил нам, Ремингтон? — спросила Инес, и в ее голосе послышались надежда и тоска.

— Что? Ремингтон, ты знал кто она? Как давно ты знаешь?

Все вышло из-под контроля. Я вытащил из кармана телефон и убедившись, что Колетт отвлеклась на драму, разворачивающуюся перед нами, набрал номер Жиля и спешно засунул телефон в передний карман рубашки, молясь, чтобы Жиль ответил на звонок.

— ЗАТКНИТЕСЬ, ВАШУ МАТЬ! — проорала Колетт, ее лицо покраснело, а глаза выпучились. Я поверить не мог, что в эту женщину когда-то много лет тому назад был влюблен. — А теперь, кто-нибудь, кроме коровы, пытающейся увести у меня мужа, может рассказать мне, кто, черт возьми, эти люди?

Неужели она настолько слепа, что не замечает сходства между Инес и собой? Или сумасшествие так овладело ею, что она не замечает ничего, кроме своего эгоизма?

— Колетт. Меня зовут Инес и я уверена, что ты моя дочь, Диана.

— О, мой Бог, Колетт... она моя сестра? — спросила Селена. — Значит... ты женился... на моей сводной сестре? — Селена часто задышала и я начал волноваться, что она потеряет сознание.

Я должен завести ее в дом. Колетт уже продемонстрировала, на какие чудовищные поступки способна. Но слова, которые затем произнесла Селена, повергли меня в шок.

— Так ты поэтому выбрал меня? — произнесла она чуть слышно.

Конечно же, она не может снова верить в это. Я же люблю ее.

— Нет. Боже мой, как тебе такое только в голову пришло?

— Доказательство тому прямо перед нами, Ремингтон! — голос Селены дрожал. — Все так запуталось.

Это, кажется, отвлекло Колетт. Она нахмурилась, ее взгляд остановился на моем плече, а затем она приоткрыла рот.

— Это еще что за фокусы? — закричала она. — Ты кто такая? — она направила пистолет туда, где стоял я.

— Выслушай меня, пожалуйста, — заговорила Инес. Краем глаза я заметил, как Энтони придвинулся к жене, наполовину закрыв ее своим телом. — У меня была дочь, ее звали Диана. Она пропала, когда ей было четыре года. Много лет полиция искала ее, но безрезультатно. Я не видела тебя с тех пор и до сегодняшнего дня. Ты — Диана, я чувствую это сердцем. Ты моя точная копия.

Колетт прищурилась, словно прокручивала в голове ее слова.

— Значит, вы прекратили поиски этой Дианы спустя сколько... несколько лет поисков? И где же ты была все эти годы? Очевидно, не во Франции. Моя мать рассказывала мне, что меня удочерили, что какая-то женщина отдала им меня за некую сумму денег, — глумливо ухмыльнулась она. — Я нанимала частного детектива, чтобы найти своих настоящих родителей. Он не смог разыскать тебя, но сказал, что у него есть доказательства, что ты покинула страну. А поскольку у меня не было денег, я остановила расследование. Неужели я так мало значила для тебя?

— Пожалуйста, пойми, мы оставили наши контактные данные в полиции, на случай если…

Колетт взмахнула пистолетом.

— Довольно, довольно. Слишком поздно. Слишком, черт подери, поздно, — она перевела взгляд на меня. — Хмм, муж. Вижу, ты и моя сестра теперь вместе, да? Ты пытался заменить меня? — она сделала шаг ко мне. — Она больше не нужна тебе, ведь я здесь.

— Знаешь, для той, кто утверждает, что любит своего мужа, ты выбрала довольно забавный способ продемонстрировать это, — сказала Селена, и встала передо мной.

Я схватил ее за руку и затолкнул себе за спину, прорычав под нос:

— Господи, Селена. Ты добиваешься того, чтобы тебя убили?

Она проигнорировала меня и вывернулась так, что из-за моей спины торчала только ее голова.

— Ты бросила его. Изменяла ему. Ты лгала ему, инсценировала свою смерть. Какая женщина так поступает с мужчиной, которого любит? Так вот, послушай меня, сестричка, — она ткнула пальцем в направлении Колетт, — ты обращалась с ним, как с куском дерьма. Но знаешь, что? Ты оказалась достаточно слепа, чтобы отказаться от этого особенного мужчины. А теперь у него есть я. У него есть Адриан и чертова семья, которая его любит. Ты получишь его и Адриана только через мой труп.

Наступила тишина. Уверен, что все могли слышать, как бешено стучит сердце в моей груди.

— Селена, — позвал я, не в силах выдавить из себя больше ни слова. — Это была самая чертовски невероятная речь, которую я когда-либо слышал.

— Заткнись. С тобой я разберусь позже.

Поверить не могу, но даже после того, как мне заткнули рот, я понял, что возбужден и что люблю ее только сильнее.

— Ну-ну. Почему бы тебе не прекратить прятаться за спиной «твоего мужчины» и не выйти вперед. Скажи мне это в лицо.

— Черта с два она это сделает, — прорычал я. — Тебе нужен я. Ты получишь меня, — я сделал шаг вперед, проигнорировав удивленный возглас за своей спиной.

— Не делай этого, Ремингтон, — моя мать.

— Папа, останься с нами. Она сделает тебе больно. У нее пистолет, — Адриан.

— Я произнесла эту речь не для того, чтобы ты принес себя в жертву, малыш. Если ты идешь, то и я тоже.

— Не будь дурой, Селена, — прорычал я через плечо. Она ахнула, и ее глаза удивленно распахнулись. Надеюсь, она понимает, чего я пытаюсь добиться. Если и существует способ убедить Колетт, то мне, по крайней мере, нужно продемонстрировать ей, что на самом деле мне плевать на Селену. Хотя, возможно, уже слишком поздно после того, как половину времени я защищал ее.

Но я должен попытаться.

Я проигнорировал все уговоры. Должен был. Иначе эта женщина, которая пытается отнять у меня мою семью, сделает что-нибудь ужасное.

Колетт изучала меня, очевидно, обдумывая мои слова.

— Пойдем, Колетт, — я сделал несколько шагов, чтобы убедиться, что своим телом закрываю ту, в кого она целится. Как только Колетт вытащила пистолет, я сразу понял, что она пришла не по мою душу, а чтобы закончить то, что начала несколько лет назад, когда стала присылать анонимные смс-ки и письма. — Только ты и я.

Я посмотрел в ее глаза, улыбнулся и подошел еще ближе, оказавшись прямо перед ней.

— Убери пистолет.

Она покачала головой. Краем глаза я заметил, как в нескольких метрах от парковки притормозила машина Жиля.

Вовремя, черт возьми.

Двое его парней выскочили из машины, а затем появились Эрик и Жиль. Как только они заметили, что происходит, Жиль несколькими жестами что-то показал своим парням.

Я снова сосредоточил все внимание на Колетт, но продолжал краем глаза наблюдать за Жилем и Эриком.

— Куда бы ты хотела пойти и поговорить? Нас никто не будет отвлекать, я обещаю. Помнишь то кафе, где на следующий день после того, как мы познакомились, прошло наше второе свидание?

Она кивнула, ее глаза заблестели, а на губах появилась улыбка. Я услышал, как всхлипнула Селена, и этот звук почти разрушил мою решимость увести Колетт подальше от дома. От моей семьи.

Но только почти.

— Хорошо. Мы можем поехать на моей машине, — я установил маячок, на случай, если случится что-нибудь непредвиденное. Меня можно будет отследить.

Она метнула взгляд на мой «Фантом» и снова посмотрела на меня.

— Садись в машину и включай зажигание.

— Сначала отдай мне пистолет. Если хочешь поехать со мной, тебе придется отдать мне оружие.

Я не доверяю ей. Когда мы с Колетт только познакомились, она рассказала мне, что окончила курсы стрельбы из пистолета и лука. Мы даже несколько раз посетили местный тир, пока я не осознал, что это совершенно не мое, и не сдался. Поэтому я знаю, что она идеально прицеливается и для нее не составит труда попасть в цель с расстояния десять метров. Она опустила пистолет и протянула его мне рукоятью вперед. Я с облегчением выдохнул и принял его.

Одно дело сделано. Теперь нужно увести ее подальше от того, что принадлежит мне.

Я обогнул машину, подошел к водительской двери и сел на сиденье, а затем быстро потянулся, открыл дверь с пассажирской стороны и застыл. В руках у Колетт был еще один пистолет, и она целилась в Селену. Я выпрыгнул из машины, и мне показалось, будто все происходит как в замедленной съемке. В воздухе прогремел выстрел, разрывая тишину. Селена, Инес и моя мать упали на землю. Эрик бросился к Колетт, и, схватив ее, боролся с ней, пытаясь отобрать пистолет, а Жиль и двое его ребят бежали к Селене, Инес, моей матери, Энтони и моему отцу. Но где же Адриан? Пошел ли он в дом, как я велел ему?

Боже, пожалуйста, не поступай со мной так.

Пока бежал к Селене, я молился, глядя по сторонам и ища взглядом Адриана.

— Мадам Майклз, вы в порядке? Мадам Майклз! — спрашивал Жиль. Пока я бежал к ней, было такое ощущение, словно ноги не слушаются меня так, как должны.

— Адриан! — выкрикнул я, и сердце ушло в пятки. — Адриан!

А услышав, как Жиль спрашивает Селену, в порядке ли она, на меня нахлынула еще одна волна страха. Где мой сын?

— Мадам Майклз! Откройте глаза, — Жиль мягко похлопал ее по щекам.

— Кто-нибудь, помогите! — раздался голос моей матери. Я оглянулся через плечо туда, где она присела на колени рядом с моим отцом.

— Какого черта? — сначала я должен убедиться, что Селена и Адриан в порядке.

Я протолкнулся мимо огромных тел охранников к Селене, которая лежала на земле, крепко прижимая к себе Адриана. Она лежала спиной по направлению к тому месту, откуда Колетт произвела выстрел.

— О, Господи.

Я опустился на колени и начал ощупывать ее, проверяя, не ранена ли она, а затем проделал то же самое с Адрианом. Селена безостановочно дрожала, но по-прежнему не открывала глаза. Я прикоснулся к ее щеке, давая понять, что это я.

— Все позади, Селена. Открой глазки и посмотри на меня, — в груди зародилась паника, когда она не отреагировала. — Ну же, ma belle.

— Папа? — тонким голоском позвал меня Адриан. Селена сразу же распахнула глаза. Она часто заморгала, а затем встретилась со мной взглядом.

Боже мой! После того как раздался выстрел и пока не услышал голос Адриана, мне показалось, что я умер, и не один раз.

— Ты в порядке? — спросил я, когда забрал у нее Адриана и быстро проверил, не ранен ли он, попутно спрашивая, болит ли у него что-нибудь. Убедившись, что он в порядке, я крепко обнял его и похвалил за то, как храбро он себя вел. Велев матери глаз с него не спускать, я повернулся, чтобы помочь Селене подняться.

— Но ведь Колетт выстрелила, да? — спросил я в недоумении, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Нужна помощь! — крикнул Эрик. Я быстро обернулся и увидел, что он опустился на колени возле моего отца. Колетт без сознания лежала на земле, обе ее руки надежно сковывали наручники.

— Месье Ньюпорту срочно нужна медицинская помощь, — сообщил Эрик, держа руку на плече отца. — Вызывайте скорую.

— Что случилось…

Черт подери, нет! Я в ужасе уставился на расплывающееся красное пятно на плече отца и на кровь, окрашивающую асфальт, затем быстро вытащил телефон из кармана, собираясь вызвать скорую, но сразу же засунул его обратно. Пожалуй, я быстрее доберусь до больницы, чем они приедут сюда.

— Посади его в машину и зажми рану.

Эрик кивнул. Я повернулся к Селене и увидел, что она невидящим взглядом уставилась в пространство.

— Колетт — моя сестра? — прошептала она. — Колетт была твоей женой?

— Давай поговорим об этом позже, ладно? — она не ответила и я, схватив ее за подбородок, заставил посмотреть мне в глаза, а сам при этом отчаянно пытался сдержать нотки страха, сквозящие в моем голосе. — Нам нужно отвезти тебя в больницу.

— Я нормально себя чувствую, — возразила она и провела рукой по животу.

— Я не могу рисковать тобой и ребенком. Мы едем немедленно, — не знаю, сколько сил ей пришлось приложить, чтобы упасть на землю и прикрыть Адриана.

Она кивнула и позволила мне помочь ей подняться с земли.

— Адриан в порядке? А остальные? Мама и папа? — Селена начала задавать вопросы, испуганно вертя головой по сторонам, как только я усадил ее в машину. Заверив ее, что все в безопасности и что Жиль уже везет Колетт в полицейский участок, я сказал матери, в какую больницу мы направляемся, и мы уехали.

— Ты там в порядке?

Я услышал стон, полный боли.

Спустя несколько мгновений после того, как мы выехали, я посмотрел на Селену. Она сидела, откинув голову на подголовник и крепко зажмурив глаза, руки она сжала в кулаки и прижала к коленям. Мне хотелось подбодрить ее, прикоснуться к ней, потому что я не знаю других способов, как успокоить ее, но она вздрогнула и отдернула руку, словно мое прикосновение внушало ей отвращение.

И я не мог ее винить, если так оно на самом деле и было. Я не рассказал ей правду, но не жалею о своем решении. А сейчас тем более, когда знаю ее реакцию на правду. Несколько секунд спустя она переплела свои пальцы с моими, и я с облегчением выдохнул.

Я посмотрел на отца в зеркало заднего вида. Он привалился к Эрику, его остекленевший взгляд встретился с моим.

— Ты принял пулю, предназначавшуюся Селене. Зачем ты сделал это, отец? — задал я вопрос.

— Потому что я должен был спасти женщину, которую ты любишь. Хотя бы раз в жизни, я хотел сделать что-то бескорыстно. Я пытался дозвониться до тебя, чтобы поблагодарить за операцию Калебу, но ты не отвечал на мои звонки и письма. Такой же упрямый, как и твой старик-отец, — он ухмыльнулся, затем улыбка пропала, и он застонал, а его дыхание стало рваным. — Я расспросил Адель о твоей жизни, о твоем сыне. Селене. Я был глупцом и сожалею о всех годах, которые провел вдали от тебя. Я был гордым и совершал ошибки, но мне бы хотелось повернуть время вспять и переиграть все. Адель рассказала мне о несчастном случае с Селеной и о женщине, которая строила тебе козни. При дальнейшем расследовании я выяснил, что Селена беременна. Мне хотелось защитить тебя, защитить ее и всех, кого ты любишь. Я был тебе плохим отцом… — он замолчал и начал задыхаться. — Боже, мне так много нужно тебе сказать...

Слезы обожгли мне глаза.

— Все в порядке. Мы сможем поговорить позже. Просто… пока побереги силы.

Я бросил взгляд в зеркало и увидел, как он упрямо качает головой.

— Нет. Я не успокоюсь до тех пор… до тех пор, пока не буду знать, что ты простил меня за то, что я был... черт возьми! — вскрикнул он, и его лицо скривилось от боли. Голова запрокинулась, и единственный звук, который стал слышен в машине — его тяжелое неровное дыхание.

Я автоматически вдавил педаль газа, когда в зеркале заднего вида встретился взглядом с Эриком. Он покачал головой, и мое зрение затуманилось от страха.

— Ты спас меня в ту минуту, когда спас ее, отец.

Я прощаю тебя.

Десять минут спустя я уже заезжал на парковку. Эрик выскочил из машины и побежал предупредить персонал больницы. Через несколько минут отца уже грузили на носилки и спешно везли в отделение.

— На этой каталке могла быть я, Ремингтон, — пробормотала Селена, слепо глядя на дверь машины широко раскрытыми глазами.

Я вздрогнул от этой мысли и быстро обнял ее. Она сразу же откликнулась и крепко обняла меня в ответ.

— Я бы сошел с ума, если бы думал об этом. Ты в безопасности.

Она отстранилась.

— А твой отец нет. Он принял на себя пулю, предназначенную мне, — ее глаза наполнились слезами. — Что, если он не выздоровеет? Я не...

Я обхватил ладонью ее подбородок, вынуждая сконцентрировать свое внимание на мне.

— Он Ремингтон Ньюпорт, и борец по натуре. Отец не стал бы тем, кто он есть, если бы не боролся.

Глава 23

Селена

 

Ответив на вопросы медсестры возле стойки регистрации, Ремингтон обнял меня за талию. Я напряглась, но затем расслабилась, пока он вел меня в зону ожидания, где напротив телевизора были расставлены стулья. Он убрал руку с талии и переплел свои пальцы с моими, а затем его обеспокоенный взгляд встретился с моим.

— Поговори со мной, — наконец пробормотал он, легонько сжимая мою ладонь. — Как ты себя чувствуешь? Как ребенок?

Он выглядел изможденным, поэтому мне не хотелось обременять его еще и своим плохим самочувствием.

— Устала. Хочу забыть весь сегодняшний день.

— Мне бы тоже хотелось, чтобы произошедшее сегодня никогда не происходило.

Внезапно я и правда почувствовала себя уставшей. События сегодняшнего дня навалились на меня, и затылок начало болезненно покалывать. Я закрыла глаза и прижалась спиной к стене.

— Я не могу сейчас сделать это.

— Иди ко мне, — он потянул меня за руку, но я отрицательно покачала головой, — позволь мне обнять тебя, пожалуйста. Я чуть не потерял тебя, Селена. Каждый раз, когда я вспоминаю, как близок был... Боже мой. Я не вынесу, если сейчас же не обниму тебя… Мне это необходимо.

Я открыла глаза, встретилась с ним взглядом и резко втянула в себя воздух, заметив боль в его глазах. Придвинувшись к нему и положив голову ему на плечо, я вцепилась в его рубашку, когда голову прострелила боль. Восприняв это, как знак, он подхватил меня и усадил себе на колени, не заботясь о том, что в комнате полно народу. Я прижалась к нему, радуясь его силе и теплу.

— Хочешь правду? — пробормотала я ему в рубашку. — Я так зла на тебя сейчас, и, если честно, в ужасе. Я одинаково сильно люблю тебя и зла на тебя.

— Все позади. Колетт больше не навредит тебе, — ладонью он выводил круги на моей спине. — У тебя есть право злиться на меня, но, пожалуйста, не игнорируй меня.

— Я бы никогда не смогла игнорировать тебя, даже если бы захотела.

Мы оба замолчали, слышно было только пиканье приборов, вызывающий врачей голос из динамика и шарканье ног по полу...

— Селена Майклз?

Мы с Ремингтоном вскочили на ноги и посмотрели на высокую темноволосую медсестру. Ее глаза задержались на Ремингтоне чуть дольше положенного, и она едва заметно покраснела. А он ей даже не улыбнулся. На самом деле он даже решительно выпятил челюсть, его красивые зеленые глаза потемнели от тревоги, а губы вытянулись в тонкую линию.

Его рука, лежащая на моем бедре, напряглась, притягивая меня ближе к нему, словно сообщая этой женщине и всем прочим в комнате, кому я принадлежу. Она повернулась ко мне, прошлась по мне взглядом сверху вниз, но все, о чем я была в состоянии думать, это «сможешь предложить ему что-то лучше этих изгибов»? Несмотря на то, что я была зла на Ремингтона, по моему телу распространилось тепло. Он такой неотразимый, этот мужчина.

Медсестра, в конце концов, сосредоточила свое внимание на мне и скупо улыбнулась. А мне даже не хватило сил хмуро на нее посмотреть. Я по-прежнему злилась на Ремингтона, была обеспокоена легкими вспышками боли в животе и сражалась с жуткой головной болью.

— Следуйте за мной, пожалуйста. Я провожу вас в смотровую.

Ремингтон убрал руку с моего бедра и, схватив меня за руку, последовал за медсестрой. Мы остановились перед смотровой номер три.

— Я положила рубашку на кровать, — сообщила медсестра. — Доктор скоро подойдет к вам, — она посмотрела на Ремингтона. — Предпочитаете ждать вашу жену снаружи?

— Ни в коем случае, — рявкнул он и, толкнув дверь, завел меня внутрь, но я успела заметить, как медсестра дернулась, словно ее ударили.

Ремингтон такой неандерталец, и за это я люблю его еще сильнее. И нет, я не собираюсь говорить ему об этом. Мне нужно придерживаться своего гнева еще какое-то время. Ребячество, знаю, но, Боже мой, Колетт? До сих пор поверить не могу, что он скрывал это от меня.

Как только дверь захлопнулась прямо перед носом у медсестры, Ремингтон развернулся, нежно прижал меня к двери, словно боялся, что я сломаюсь, и уткнулся лицом мне в шею.

Сделав глубокий вдох, он пробормотал:

— Мне не нравится, когда ты злишься на меня.

— Тебе следовало подумать об этом перед тем, как скрывать от меня информацию о твоей бывшей супруге. Мы же договорились всегда говорить друг другу только правду, помнишь?

Он вздрогнул, и с его губ сорвался судорожный вздох.

— Существует такая разновидность правды, которая больше ранит, нежели помогает. Эта правда причинила бы тебе боль, ma belle. Возможно, даже разрушила бы, а я поклялся защищать тебя. Также я говорил, что буду стараться говорить тебе правду. Мне не удалось сдержать свое первое обещание, но я был чертовски уверен, что не следует рассказывать тебе о Колетт. Я хотел защитить тебя, — его напряженное тело теснее прижалось ко мне. Он не пытался поцеловать или прикоснуться ко мне, только его грудь и бедра едва касались моих.

Я быстро закрыла глаза, когда накатило головокружение и тошнота, и положила голову Ремингтону на плечо. Он мгновенно расслабился, словно это невинное движение придало ему сил.

— Мне нужно воспользоваться ванной.

Он поднял голову и обхватил пальцами меня за подбородок, всматриваясь измученным взглядом мне в глаза.

— Я знаю, что поступил неправильно. Надеюсь, ты понимаешь, что при других обстоятельствах я бы все рассказал тебе. Но ты тогда только вышла из комы, и я не хотел ухудшить ситуацию, поэтому должен был нести этот крест.

Все, что он говорил, имело смысл. Но все же...

— Я не хочу, чтобы ты нес этот крест в одиночку.

— Знаю.

Закусив щеку изнутри, чтобы не дать слабину, я зарылась рукой в его волосы, потянув голову на себя, и поцеловала Ремингтона в лоб.

— Мне нужно переодеться.

Он убрал руку от моего лица и сделал шаг назад, наблюдая, как я отхожу в сторону. Я оглянулась через плечо. Он остался стоять на месте, прижав руки, сжатые в кулаки, к бедрам. Боже, я так сильно его люблю, но ситуация такая противоречивая. Мне просто нужно немного времени, чтобы свыкнуться со всем, что случилось.

Ты хотя бы представляешь себе, что я чувствую, когда вижу, как ты уходишь от меня?

Я помнила эти его слова, поэтому могу себе представить, насколько ему сложно стоять там, пока я удаляюсь от него.

Я уже открыла рот, собираясь заговорить, но тут же закрыла его, не в силах сказать хоть что-нибудь. Повернувшись, я зашла в ванную и закрыла за собой дверь.

Быстро открыв кран на полную мощность, я вцепилась в раковину, когда по пищеводу поднялась волна тошноты. Я дернулась вперед и меня вырвало.

О, Господи, я, наверное, умру. Желудок опять скрутило спазмом, и все его содержимое снова оказалось в сливе раковины.

— Селена?

Черт.

— Я в порядке, — я прополоскала рот. — Ты не мог бы подождать меня