Плывущие облака и иллюзия науки

В это утро я мыл на реке ящики для хранения мандаринов. Когда я присел на плоский камень, мои руки почувствовали прохладу осенней реки. Красные листья сумаха по берегам реки красиво выделялись на фоне ясного голубого осеннего неба. Я был потрясен чудом неожидан­ного великолепия ветвей на фоне неба.

В этой случайной сцене присутствовал весь мир жизненного опыта. В текущей воде - поток времени, левый берег и правый берег, сол­нечный свет и тень, красные листья и голубое небо - все было вписа­но в священную молчаливую книгу природы. А человек - тонкий мыслящий тростник.

Однажды он задает вопрос, что такое природа, затем он должен уз­нать, что такое это "что" и что такое человек, который хочет узнать что такое "что". Он погружается с головой в мир бесконечных вопро­сов. Пытаясь составить себе ясное представление о том, что вызывает его интерес и наполняет изумлением, он имеет два возможных пути. Первый - заглянуть в глубь самого себя, того, кто вопрошает "Что такое природа?" Второй - изучать природу отдельно от человека.

Первый путь ведет в мир философии и религии. Сидя на берегу ре­ки и созерцая ее, вы можете сказать, что вода бежит под мостом, но не будет ничего нелепого, если вы скажете, что вода стоит, а по ней плы­вет мост.

Если следовать по второму пути, то природа разделяется на разно­образные феномены: вода, скорость течения, волны, ветер и белые об­лака - все они по отдельности становятся объектами наблюдения, ве­дущего к возникновению дальнейших вопросов, количество которых распространяется бесконечно во всех направлениях. Это путь науки.

Мир обычно прост. Вы просто замечаете мимоходом, что вы про­мокли, собрав на себе капли росы, когда проходили по лугу. Но с того времени, как люди взялись объяснять каждую каплю росы научно, они попались в ловушку нескончаемого ада интеллекта.

Молекулы воды состоят из атомов водорода и кислорода. Люди ду­мали, что самые маленькие частички в мире - это атомы, но затем они обнаружили, что внутри атома есть ядро. Теперь они открыли, что внутри ядра есть еще более мелкие частицы. Среди этих ядерных частиц есть сотни различных видов, и никто не знает, где закончится исследование этого микромира.

Говорят, что бег электронов по орбите внутри атома с ультравысо­кой скоростью в точности похож на полет комет в галактике. Для фи­зика-атомщика мир элементарных частиц так же огромен как сама Вселенная. Но было доказано, что кроме той галактики, в которой мы живем, существует бесчисленное множество других галактик. В гла­зах ученого-космолога вся наша галактика становится бесконечно ма­лой.

Факт заключается в том, что люди, которые думают, что капля во­ды проста, а камень неподвижен и инертен - это счастливые невеже­ственные глупцы, а ученые, которые знают, что капля воды - это це­лая Вселенная и что камень - это активный мир элементарных час­тиц, несущихся как ракеты - это умные глупцы. Простой взгляд го­ворит, что мир реален и рядом. Если рассматривать мир во всей его сложности, он становится пугающе абстрактным и отдаленным.

Ученые, которые радовались, когда с Луны были доставлены лун­ные камни, знают о ней меньше, чем дети, поющие "Сколько тебе лет, мистер Луна?" Башо (знаменитый японский поэт хайку, 1644-1694) мог ощутить чудо природы, наблюдая отра­жение полной Луны в спокойной воде пруда. Все, что ученые сделали, когда они выходили в космос и топали по Луне в своих космических ботинках, это то, что они затмили частичку лунного блеска для мил­лионов влюбленных и детей земли.

Как это получилось, что люди думают, будто наука - благодеяние для человечества?

Вначале в этой деревне зерно перемалывали в муку на каменной мельнице, которую медленно крутили вручную. Затем была построе­на водяная мельница несравнимо более мощная, чем старая камен­ная. Она использовала силу речного потока. Несколько лет назад бы­ла возведена плотина для получения гидроэлектроэнергии и построе­на мельница, использующая эту энергию.

Как вы думаете, эта механизация работает на благо людей? Чтобы размолоть рис в муку, его сначала полируют, то есть делают рис бе­лым. Это означает очищение зерен, удаление зародыша и отрубей, которые являются основой здорового питания человека, а в пищу идет то, что остается после этой обработки (в Японии название остатка после обработки риса, произносится "касу", составлено из корней слов, означающих "белый" и "рис", название отрубей, "нука", составлено из корней слов "рис" и "здоровье"). И таким образом, результатом этой технологии является разрушение целого зерна и превраще­ние его в неполный субпродукт. Если слишком легко перевариваемый белый рис становится ежедневным продуктом питания, то в такой ди­ете не хватает питательных веществ, и их необходимо добавлять в пи­щу. Водяное колесо и мукомольный завод выполняют работу желудка и кишечника, и последствия такой замены должны сделать эти органы малоактивными.

То же самое с горючим. Нефть образовалась, когда тела древних растений, погребенные глубоко в земле, были трансформированы гро­мадным давлением и жаром. Это вещество выкапывают из-под земли, транспортируют по трубопроводу в порт и затем на кораблях достав­ляют в Японию и получают из него керосин и масло.

Как вы думаете, что быстрее, теплее и удобнее - жечь этот керо­син или ветви кедра или сосны, растущих перед вашим домом? (в настоящее время в мире наблюдается недостаток древесного топлива. В аргументах м-ра Фукуока предполагается необходимость сажать деревья. В более широком смысле м-р Фукуока предлагает скромные, прямые пути удовлетворения повседневных нужд) Топ­ливо - тот же растительный материал. Нефть и керосин проделали долгий путь, чтобы попасть сюда.

Теперь они говорят, что ископаемого топлива недостаточно и мы должны развивать атомную энергетику. Найти редкую урановую ру­ду, получить из нес радиоактивное топливо и сжечь его в громадных ядерных печах гораздо труднее, чем поджечь сухие листья спичкой. Кроме того, огонь в очаге оставляет только золу, а после сжигания ядерного топлива остаются радиоактивные отходы, которые представ­ляют опасность в течение тысяч лет.

Того же самого принципа придерживаются в сельском хозяйстве. Выращивайте нежные большие растения на затопленных полях и вы получите растения, которые легко повреждаются насекомыми и бо­лезнями. Если используются "улучшенные" сорта, то приходится на­деяться на помощь химических удобрений и инсектицидов.

Но если вы выращиваете маленькие крепкие растения в здоровой среде, эти химикаты становятся ненужными.

Взрыхлите затопленные рисовые поля плугом, и в почве образует­ся недостаток кислорода, почвенная структура разрушится, дождевые черви и другие мелкие животные погибнут, и земля станет твердой и безжизненной. Когда это случается, поле приходится перепахивать каждый год.

Но если освоить метод, при котором земля сама себя рыхлит естест­венным путем, то нет необходимости ее пахать или рыхлить машинами. После того, как в живой почве уничтожены органическое вещество и микроорганизмы, становится необходимым использование быстро­действующих удобрений. Если используются химические удобрения, рис растет быстро и сильно, но так же быстро растут сорняки. Тогда применяются гербициды и считают, что это благотворно для посевов.

Но если вместе с зерновыми посеять клевер, и всю солому и орга­нические остатки вернуть в почву в качестве мульчи, то культуру можно выращивать без гербицидов, химических удобрений в приготовленных компостов.

В земледелии совсем немного того, без чего нельзя обойтись. Хи­мические удобрения, гербициды, инсектициды, машины - все это не нужно. Но если создаются условия, при которых они становятся необ­ходимыми, тогда требуется сила науки.

Я продемонстрировал на своих полях, что натуральное земледелие дает урожай не меньший, чем современное научное земледелие. Если результаты неактивного земледелия сравнимы с результатами нау­ки, при гораздо меньших затратах труда и ресурсов, я чем же заклю­чается польза научной технологии?

 

ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Глядя на светлое сияние осеннего неба, осматривая окружающие поля, я был удивлен. На всех полях, кроме моего, работали машины по уборке риса и комбайны. В последние три года моя деревня изме­нилась до неузнаваемости.

Как и можно было ожидать, юноши, живущие на горе, не завиду­ют повороту к механизации. Их радует спокойная мирная уборка уро­жая с помощью старого ручного серпа.

В тот вечер, когда мы заканчивали вечернюю трапезу, я рассказал за чаем, как много лет назад в этой деревне в те дни, когда фермеры обрабатывали поля вручную, один человек начал использовать для этого корову. Он был очень горд тем, как легко и быстро он мог закон­чить тяжелый труд вспашки почвы. Двадцать лет назад, когда поя­вился первый механический культиватор, все жители деревни собра­лись и серьезно обсуждали, что лучше - корова или машина. В тече­ние двух-трех лет стало ясно, что машина работает быстрее, и, не за­ботясь ни о чем, кроме выигрыша во времени и удобства, фермеры от­казались от своих тягловых животных. Главным побуждением было просто желание закончить работу быстрее, чем соседний фермер.

Фермер не понимает, что он стал просто фактором увеличения скорости и эффективности в уравнении современного земледелия. Он позволил продавцам сельскохозяйственного оборудования сделать за него все расчеты.

Когда-то люди смотрели в звездное ночное небо и ощущали огром­ность Вселенной. Теперь вопросы времени и космоса оставлены всеце­ло в ведении ученых.

Говорят, что Эйнштейну дали Нобелевскую премию по физике из уважения к непостижимости его теории относительности. Если бы его теория понятно объяснила феномены относительности в мире и тем самым освободила бы человечество от ограничений времени и про­странства, вызвав к жизни более приятный и спокойный мир, это бы­ло бы достойно похвалы. Однако его объяснение сбивает людей с тол­ку и заставляет их думать, что мир сложен сверх всякого понимания. Ему стоило бы присудить премию за "разрушение покоя человеческо­го духа".

В действительности мир относительности не существует. Идея о феномене относительности - это структура, созданная человеческим интеллектом. Другие животные живут в мире неразделенной реаль­ности. В той степени, в какой человек живет в относительном мире интеллекта, он теряет представление о времени, которое вне времени, и о пространстве, которое вне пространства.

"Вы можете быть удивлены моей привычкой все время поддевать ученых", - сказал я и сделал паузу, чтобы отхлебнуть глоток чая. Юноши смотрели, улыбаясь, их лица блестели в свете костра. "Это потому, что роль ученого в обществе аналогична роли различающего понимания в вашем собственном сознании".

 

ДЕРЕВНЯ БЕЗ ВОЙНЫ И МИРА

Змея схватила лягушку и ускользнула в траву. Девушка закрича­ла. Молодой парень, не скрывая отвращения, швырнул в змею ка­мень. Другой засмеялся. Я повернулся к тому, который бросил ка­мень: "Как ты думаешь, чего ты этим добьешься?"

Ястреб охотится за змеей. Волк нападает на ястреба. Человек уби­вает волка, а человека сводит в могилу вирус туберкулеза. Бактерии размножаются в останках человека, и другие животные, травы и де­ревья поглощают питательные вещества, образовавшиеся в результа­те активности бактерий. Насекомые атакуют деревья, лягушки едят насекомых.

Животные, растения, микроорганизмы - все они части круговоро­та жизни. Поддерживая постоянное равновесие, все они ведут естест­венно регулируемое существование. Люди могут выбрать точку зре­ния на этот мир или как на модель мира, где сильный поедает слабого, или как на мир, где процветает сосуществование и обоюдная польза. И та, и другая точка зрения - это произвольная интерпретация, кото­рая вызывает ветер и волны, вносит беспорядок и смятение.

Взрослые думают, что лягушка заслуживает жалости и, сочувст­вуя ее смерти, презирают змею. Эти чувства могут показаться естест­венными, само собой разумеющимися, но разве они соответствуют то­му, что происходит на самом деле?

Один юноша сказал: "Если видеть жизнь, как борьбу, в которой сильный пожирает слабого, то лицо земли предстает как ад смертоу­бийства и насилия". Но это неизбежно, что слабый должен быть при­несен в жертву, чтобы сильный мог жить. То, что сильный побеждает и выживает, а слабый умирает - это закон природы. После прошед­ших миллионов лет творения, живущие теперь на земле, победили в борьбе за жизнь. Вы могли бы сказать, что выживание наиболее при­способленных - это бережливость природы.

Второй юноша сказал: "Так это выглядит для победителя. Я смот­рю на мир с точки зрения сосуществования и взаимной пользы. В этом поле под покровом зерновой культуры клевер и многочисленные виды трав и сорняков живут во взаимодействии и содружестве. Плющ обви­вается вокруг деревьев, лишайники живут на коре дерева и на его вет­вях, Под покровом лесной растительности располагаются мхи. Птицы и лягушки, растения и насекомые, мелкие животные, бактерии, гри­бы - все создания играют свои важные роли и выигрывают от сущест­вования друг друга".

Третий сказал: "Земля - это мир сильного, поедающего слабого, а также мир сосуществования. Сильные создания имеют пищи не боль­ше, чем им необходимо, и хотя они нападают на другие существа, об­щее равновесие в природе постоянно поддерживается. Бережливость природы - это ее железное правило, поддерживающее мир и порядок на земле".

Три человека и три точки зрения. Все три мнения я встретил реши­тельным отрицанием.

Мир сам по себе никогда не спрашивает, основан ли он на принци­пе конкуренции или кооперации. Если видеть его в относительной перспективе человеческого интеллекта, то в мире есть те, кто силен и те, кто слаб, есть большие и маленькие.

Нет никого, кто сомневается в существовании такой относитель­ной точки зрения, но если бы мы предположили, что относительность человеческого восприятия ошибочна - например, нет больших и ма­леньких, нет верха и низа, - если мы скажем, что такой точки зре­ния вообще нет, человеческие ценности и суждения будут разрушены.

"Не является ли такой способ видения мира пустым полетом вооб­ражения? В реальности есть большие страны и маленькие страны. Ес­ли есть бедность и довольство, сила и слабость, неизбежно будут конфликты и, соответственно, победители и побежденные. Но можете ли вы сказать, что это относительное восприятие и возникающие вследствие этого эмоции человечны и, значит, естественны, что они уникальные привилегии человеческих существ?"

Другие животные сражаются, но не устраивают войны. Если вы скажете, что война, которая вытекает из идеи сильного и слабого, это специально человеческая "привилегия", тогда жизнь - это фарс. В непонимании того, что это фарс, заключается трагедия человечества.

Кто спокойно живет в мире без противоречий и различий - это де­ти. Они воспринимают свет и темноту, силу и слабость, но не делают выводов. Даже хотя существуют змея и лягушка, ребенок не имеет представления о сильном и слабом. В детях есть изначальная радость жизни, но страх смерти должен со временем появиться.

Любовь и ненависть, которые отражаются в глазах взрослых, вна­чале не были двумя различными вещами. Это было одно и то же, ви­димое как бы спереди и сзади. Любовь давала пищу для ненависти. Если вы перевернете монету любви, она станет ненавистью. Только путем проникновения в абсолютный мир, в котором нет аспектов, возможно не потеряться в двойственности феноменального мира.

Люди различают Я и Другие. В той степени, в какой существует эго, в той степени, в которой есть Другие, люди не могут освободиться от любви и ненависти. Сердце, которое любит злое эго, создает нена­вистного врага. Для людей первый и главнейший враг - это их "я", которое они так любят.

Люди выбирают нападение или защиту. Чтобы оправдать свою борьбу, они обвиняют друг друга в разжигании конфликта. Это похо­же на то, как человек хлопает в ладоши и затем пытается выяснить, что производит шум - правая рука или левая. Во всех событиях нет ни правильного, ни неправильного, ни хорошего, ни плохого. Все со­знательные различия возникают одновременно и все они ошибочны.

Строить крепости - неправильно с самого начала. Даже, если есть оправдание, что это для защиты города, замок - это выражение лич­ности правящего господина, и он простирает свое насилие на окружа­ющие местности. Говоря, что он боится нападения и что эти укрепле­ния для защиты города, он накапливает громадное количество оружия и закрывает дверь на ключ.

Акт защиты - это уже нападение. Оружие для самозащиты всегда дает повод для тех, кто провоцирует войны. Бедствие войны происхо­дит от преувеличения и усиления пустых различий между я (другой), слабый (сильный), нападение (защита). Нет другого пути к миру, как всем людям выйти из укрепленного замка относительного восприя­тия, уйти в поля и луга и вернуться в лоно неактивной природы. Это значит - наточить серп вместо меча.

В давние времена фермеры были мирными людьми, но сейчас они спорят с Австралией по поводу мяса, ссорятся с Россией из-за рыбы и зависят от американских поставок пшеницы и сои.

У меня такое чувство, что мы в Японии живем в тени большого де­рева, а нет места более опасного во время грозы, чем под большим де­ревом. И не может быть ничего более бессмысленного, чем искать за­щиту под "атомным зонтиком", который будет первой целью во время следующей войны. Мы обрабатываем землю под темным зонтом. Я чувствую, что приближается кризис и внутренний и внешний.

Перестаньте разделять все на свое и чужое. Везде в мире фермеры в своей основе одинаковы. Можно сказать, что ключ к миру лежит близко к земле.

 

РЕВОЛЮЦИЯ ОДНОЙ СОЛОМИНКИ

Среди молодых людей, которые пришли в хижины на горе, есть та­кие нищие телом и духом, кто лишился всякой надежды. Я только старый фермер, который горюет, что не может снабдить их даже па­рой сандалий, но есть все же одна вещь, которую я могу дать им.

Одна соломинка.

Я поднял одну соломинку перед хижиной и сказал: "С этой одной соломинки может начаться революция".

"Когда надвигается гибель всего человечества, вы можете все еще на­деяться спастись соломой?" - спросил один юноша с горечью в голосе.

Эта соломинка кажется такой маленькой и большинство людей не знают, сколько она на самом деле весит. Если люди узнают истинную цену этой соломинки, может произойти революция, которая станет достаточно мощной, чтобы сдвинуть страну и мир.

Когда я был ребенком, я знал человека, который жил около ущелья Инуйозо. Казалось, что он только и делает, что нагружает древесный уголь на спины двух лошадей и везет его две мили или около того по дороге от вершины горы в порт Гунчу. И вот он стал богатым. Ес­ли вы спросите, как ему это удалось, люди расскажут вам, что на своем пути из порта домой он собирал по краю дороги навоз и разбросанную солому и отвозил все это на свое поле. Его любимое изречение было:

"Обращайся с каждой соломинкой как с ценностью и никогда не делай ни одного шага без пользы". Это сделало его богатым человеком.

"Даже если вы сожжете всю солому, я не думаю, что это могло бы дать хоть искру для разжигания революции".

Легкий бриз шуршал в деревьях сада, солнце просвечивало через зеленые листья, я начал рассказывать об использовании соломы при выращивании риса.

Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как я понял, какую важ­ную роль может играть солома при выращивании риса и ячменя. В то время, проходя мимо старого рисового поля в префектуре Кохи, кото­рое в течение многих лет оставалось неиспользованным и невозделанным, я увидел здоровые молодые побеги риса, пробивающиеся через путаницу сорняков и соломы, которая накопилась на поверхности по­чвы. После многолетней работы я начал пропагандировать совершен­но новый метод выращивания риса и ячменя.

Считая, что это естественный и революционный способ земледелия, я писал о нем в книгах и журналах, много раз говорил об этом по телеви­дению и радио. Кажется, очень простая вещь. Но фермеры так утверди­лись в своих представления о том, как надо использовать солому, что ма­ловероятно, чтобы они легко приняли перемену. Разбрасывание свежей соломы по полю может быть рискованно, поскольку пирикуляриоз риса и стеблевая гниль - это болезни, источник которых всегда есть в рисо­вой соломе. В прошлом эти болезни приносили большой вред, и это одна из главных причин, почему фермер всегда превращает солому в компост прежде, чем вернуть ее на поле. Много лет назад тщательное распреде­ление рисовой соломы по полю обычно практиковалось как мера борьбы с пирикуляриозом риса, и было время, когда в Хоккайдо полное сжига­ние соломы было предписано законом.

Стеблевой сверлильщик также проникает в солому для перезимов­ки. Для предотвращения заражения этими насекомыми фермер обыч­но тщательно компостировал солому в течение всей зимы, чтобы быть уверенным, что к следующей весне она полностью разложилась. Вот почему японский фермер содержит свои поля такими чистыми и акку­ратными. Практическое знание повседневной жизни говорило, что ес­ли фермер оставил солому лежать, где попало, он будет наказан небе­сами за свою нерадивость.

После многих лет экспериментирования даже научные эксперты подтверждают теперь правоту моих выводов о том, что разбрасывание свежей соломы по полю за 6 месяцев до посева совершенно безопасно. Это переворачивает все прежние представления. Но, очевидно, прой­дет много времени, прежде, чем фермеры станут восприимчивы к идее использования соломы таким образом.

Фермеры работали в течение столетий, стараясь увеличить произ­водство компоста. Министерство сельского хозяйства использовало стимулирующие выплаты для поощрения производства компоста и ус­траивало ежегодные конкурсные выставки компостов. Фермеры уве­ровали в компост, как в покровительствующее почве божество. Те­перь снова развивается движение за то, чтобы делать больше компо­ста, "лучшего компоста", с дождевыми червями и "компост старте­ром". Нет причин ожидать легкого восприятия моего предложения, что не надо готовить компост, что все, что вы должны сделать - это разбросать свежесрезанную солому по полю.

По дороге в Токио, глядя из окна скорого поезда, я видел преобра­жение японской сельской местности. Глядя на зимние поля, облик ко­торых полностью изменился за 10 лет, я чувствовал невыразимый гнев. Прежний пейзаж аккуратных полей зеленого ячменя, китайской молочной вики, цветущего рапса - исчез. Вместо этого всюду громоз­дились оставленные мокнуть под дождем неряшливые кучи полусож­женной соломы. То, что эта солома выброшена, - доказательство разлада в современном земледелии. Пустота этих полей свидетельст­вует о пустоте души фермера. Это вызывает сомнение в ответственно­сти государственных лидеров и ясно свидетельствует об отсутствии мудрой сельскохозяйственной политики.

Человек, который несколько лет назад говорил о "милосердном конце" озимых зерновых, об их смерти "на обочине дороги" - что он думает теперь, когда видит пустые поля? Глядя на пустые зимние по­ля Японии, я больше не мог молчать. С помощью этой соломы я сам начну революцию!

Юноши, которые молча слушали, теперь громко рассмеялись. "Ре­волюция одного человека! Завтра давайте возьмем большой мешок ячменя, риса и семян клевера и взвалим его на плечи, как окунину-шино-микото (легендарный японский бог исцеления, который путешествовал с большим мешком за плечами, разбрасывая из этого мешка хорошую судьбу) и разбросаем семена по всем полям Токайдо",

"Это не революция одного человека, - засмеялся я, - это револю­ция одной соломинки!"

Выйдя из хижины на послеполуденное солнце, я задержался и по­смотрел на деревья моего сада, отягощенные спелыми плодами, и на кур, копающихся в зарослях сорняков и клевера. Затем я начал спу­скаться к полям по знакомой дороге.