Эволюция реактивности и устойчивости

В процессе филогенеза по мере совершенствования регулирующих и защитных систем реактивность организма повышалась. В процессе онтогенеза по мере созревания и тренировки регулирующих и защитных систем реактивность от младенческого до зрелого возраста повышается, а в старческом возрасте в связи с увяданием этих систем – понижается.

Сложнее обстоит дело с неспецифической устойчивостью. Активная устойчивость (адаптация и резистентность) в филогенезе (по тем же причинам, что и реактивность) повышалась. В процессе онтогенеза она повышается к периоду старения. Пассивная устойчивость (выносливость) в процессе филогенеза уменьшалась. Механизмы этого нуждаются в специальном изучении. Нуждаются в исследовании и изменения пассивной устойчивости в процессе онтогенеза. По-видимому, эти изменения неоднозначны по отношению к разным раздражителям. Уже отмечалось, что новорожденные крысята значительно более выносливы по отношению к кислородному голоданию, чем половозрелые крысы. Однако по отношению к пищевому голоданию они менее выносливы.

 

Соотношение реактивности и устойчивости

Прямой связи между степенью реактивности и степенью устойчивости, по-видимому, нет. Многое зависит от наследственно обусловленного или приобретенного состояния регулирующих и защитных систем. Так, при высокой реактивности активная устойчивость может быть как высокой (в онтогенезе – в период зрелости организма, у представителей сильного уравновешенного подвижного типа ВНД), так и низкой (у представителей сильного неуравновешенного типа ВНД, при тиреотоксикозе). При низкой реактивности устойчивость также может быть как высокой (у представителей сильного уравновешенного инертного типа ВНД – активная устойчивость, в условиях зимней спячки у животных – пассивная устойчивость), так и низкой (в старческом возрасте, у представителей слабого типа ВНД, при гипотиреозе). Не случайно, Рёссле создал представление о положительной и отрицательной анэргии. Наверное, к этому представлению можно добавить и представление о положительной и отрицательной гиперэргии. Ведь при высокой функциональной подвижности нервных центров (например, у сангвиников) организм может легко справиться с действием на него даже сильных стрессоров, тогда как при низкой лабильности (например, у поставщиков неврозов - холериков) в этих условиях возможен срыв ВНД. В первом случае можно говорить о положительной, а во втором – об отрицательной гиперэргии.

 

Зачем это нужно

В конце II века до нашей эры основатель Босфорского царства Митридат заболел профессиональной болезнью жестких тиранов – манией преследования. Тогдашние специалисты по НУ-проблеме придворные врачи посоветовали ему тренировать организм к действию ядов. Каждое утро выпивал Митридат чашечку сливок со все возрастающими порциями разных ядов. И действительно, сал неуязвимым. «Близкие» и «друзья» травили его ещё хуже, чем Распутина. И всё напрасно! И даже тогда, когда возникла настоятельная проблема отравиться самому, он не сумел этого сделать. Кстати, об этом, по-видимому, знал граф Монте-Кристо. Во всяком случае, он рекомендовал этот способ повышения НУ мадам Вильфор. По-видимому, об этом знал и Наполеон. В сохранившихся волосах Бонапарта было найдено много мышьяка. Однако это не было отравлением. Просто Наполеон долгое время принимал средства, содержащие мышьяк, укрепляющее действие которого известно давно. В горных районах Австрии, например, жители издавна систематически поедали окись мышьяка. От этого они чувствовали себя бодрее, меньше уставали, когда лазали по горам. У женщин становилась красивее кожа и волосы. В этих областях Австрии рождалось на 60 процентов больше внебрачных детей. Но ведь мышьяк – это яд! А горцы начинали принимать его небольшими порциями, постепенно увеличивая дозу. В конце концов они приобрели способность проглотить разом до четырех смертельных доз! Я имел неосторожность рассказать об этом на лекции студентам. Увы, такая информация обычно запоминается лучше учебной. На экзамене на вопрос о том, как можно повысить неспецифическую устойчивость организма, студент ответил, что надо тренироваться к действию ядов. Его коллега высказался более определенно. «Надо тренироваться к действия алкоголя», - сказал он.

К сожалению, количество болезней пока увеличивается. Опыт проведения профилактических прививок и применения мощных бактериостатических препаратов показал, что они чреваты серьезными отрицательными последствиями для человеческой популяции в целом. Подсчитано, что врачи тратят 30% энергии на поиск подходящего метода лечения и 70% энергии на предотвращение осложнений самой терапии. По мнению известного терапевта Б. Е. Вотчала, мы сейчас имеем все более и более безопасную хирургию и все более опасную терапию. Одна из причин этого, как считал С. М. Павленко, состоит в одностороннем увлечении специфическими факторами специфической защиты, значение о которых намного опередило изучение роли неспецифических механизмов устойчивости.

Между тем, даже если речь идет об инфекционных болезнях, неправильно все надежды возлагать на вакцины. Известно более 150 вирусов, которые распространены повсеместно и вызывают заболевание дыхательной и пищеварительной систем. Если бы даже получили вакцины против всех этих инфекций. Вряд ли было бы разумным обременять организм таким количеством прививок. И без того около 30% аллергических реакций у детей обязаны своим происхождением вакцинам.

Может быть, нужно шире использовать антибиотики? Еще в I веке нашей эры Сенека предупреждал, что лекарство может быть опасней самой болезни, а в начале нашего столетия русский врач Аркин ввел термин «лекарственная болезнь». Предательское словосочетание. Ведь лекарство должно лечить, а не калечить. Но вот уже от 4 до 15% больничных коек заняты больными с лекарственной болезнью, а на последней странице «Литературной газеты» зубоскалят по поводу того, что «нет лекарств от всех болезней, но есть болезни от всех лекарств».

Где же выход? Основная борьба не только с неинфекционными, но и с инфекционными болезнями должно развиваться по линии повышения неспецифической устойчивости организма. В этом видится один из магистральных путей будущей медицины. Известен ли сейчас этот путь?