В.В. Бычков. Духовно-эстетические основы русской иконы. М., Ладомир, 1995. С. 364 с ил

В книге, рассчитанной на достаточно широкие круги чита­телей, автор подводит краткие итоги своей многолетней ис­следовательской работы в сфере изучения иконы, как уника­льного целостного духовно-сакрального и художественно-эс­тетического феномена. Прослеживается история понимания ико­ны и шире - вообще изобразительного образа в культуре православного ареала от ранневизантийских отцов Церкви че­­рез книжников Древней Руси до русских религиозных мыс­ли­телей первой пол. ХХ в. Подробно рассматриваются все аспекты понимания иконы в православной культуре - сак­ра­ль­­ный, символический, литургический, софиологичес­кий, ди­дак­тический, миметический, художественный. Для древне­русского периода особое внимание уделено духовно-эстети­ческому кон­тексту, в котором проходило становление рус­ской иконы; про­анализировано творчество крупнейших иконо­писцев Феофана Грека, Андрея Рублева, Дионисия Ферапон­тов­ского, у которых икона достигла предела своей аутен­тич­ности в качестве це­ло­стного духовно-эстетического фе­но­мена. Видное место в ра­зделе "Неоправослав­ная теория искусства. ХХ век" зани­ма­ет проблема софийности (особенно подробно разработанная о.Павлом Флоренским и о.Сергием Булгаковым) как сущностной характеристики иконы и главно­го творческого принципа в пра­вославной культуре.

Художественно-эстетическая культура Древней Руси. XI-XVII века.
Руководитель проекта, отв. редактор В.В.Бычков. М., Ладомир. 1996. С. 560 с илл. (Основные авторы: И.Бондаренко, И.Бусева-Давыдова, В.Бычков, А.Комеч, Д.Лихачев, И.Лозовая, Л.Щенникова)

Принципиальной особенностью данного исследования яв­ля­ет­ся новый методологический подход к художественной куль­туре Древ­ней Руси. Суть его состоит в том, чтобы не про­с­то механически рассмотреть отдельные виды искусства, но попытаться осмыслить худо­жест­ве­нную культуру кон­крет­ного региона в конкретный истори­че­с­кий период как некую целостность духовных ценностей в мо­ду­се их эстетической (т.е. общечеловеческой и обще­ку­льтурной) значимости. Здесь эсте­тическое измерение ку­ль­туры, эстетическое сознание выходят на одно из первых мест, и в свете эстетического рассматривается собственно художественная культура, ее особенности и развитие. Эсте­тический аспект позволяет усмотреть внутреннее единство всех­ видов древнерусского искусства и литературы, ибо эс­те­­­ти­чес­кое сознание фактически является тем синтезирующим началом, которое составляет фундамент не только отдельных видов искус­ства и художественной культуры в целом, но и дает ключ к пониманию взаимодействия художественных форм с философско-ре­ли­гиозно-мировоззренческим уровнем культуры.
Исследование состоит из двух книг. Первая посвя­ще­на XI-XVI векам, вторая - XVII веку, как переходному от Сре­дних ве­ков к Новому времени. Первая книга содержит де­сять глав. Четы­ре из них посвящены наиболее общим филосо­ф­­ско-эс­­тетическим ас­пек­там древнерусской художественной ку­ль­ту­ры; остальные - гла­в­ным на­и­бо­лее развитым видам дре­­­в­не­ру­с­ского искусства, состав­лявшим ос­­нову художе­ст­вен­ной куль­ту­ры средневековой Руси.
На богатом материале древнерусских письменных источ­ни­ков реконструируется эстетическое сознание древних русичей (В.Бычков), выявляется его са­мо­бытность. Показа­ны его истоки (славянские и визан­тий­с­кие) и характерные осо­бе­н­­ности; делаются вы­воды о том, что­ в Древней Руси осуществлял­ся своеобразный син­тез сла­вя­нс­кого менталитета, византийского религиозно-фи­ло­соф­с­ко­го мышления, православной религиозности, культа и це­р­ко­вного искусства. В результате возникла само­быт­ная ху­до­жес­твенная культура средневековой Руси с ее уникальны­ми в ду­хо­вном и художественном отношениях ценностями. Показа­но, что древние русичи времен Киевской и Московской Руси сфор­ми­ровали свои достаточно оригинальные представления о таких тра­ди­цио­н­ных эстетических феноменах как прекрасное, возвышен­ное, искус­с­тво. Наряду с этим они по-своему тран­с­формировали многие пре­д­­ставления и категории визан­тий­с­кой эсте­тики (такие как об­раз, символ, канон, икона и др.). Соборность, канонич­ность, со­­фийность, духовность ис­кусства приобрели в художест­вен­но-эс­тетической культуре сре­дне­ве­ко­вой Руси доминирующее значение в качестве опо­р­ных при­н­ципов эстетического сознания и худо­жес­т­ве­нной пра­­к­тики. Мно­гие феномены визан­тийской эс­тетики под вли­я­нием глу­би­н­ных архетипов славянского мен­та­литета и мощ­ного фоль­кло­р­ного начала трансформировались в на­правлении большей пла­стической осязательности, вещной кон­к­ре­ти­за­ции, те­лес­ной экспрессивности, не утрачивая при этом в лу­ч­­ших образ­цах древнерусского искусства и литературы вы­со­­чай­шей духов­но­сти.
В специальной главе подводятся итоги многолетнего опы­та изу­чения мировой наукой художественно-эстетического сво­е­об­ра­зия древнерусской литературы (Д.Лихачев), как важнейшего ком­понента рус­с­кой средневековой культуры. Показаны основные осо­­бенности ху­до­же­ственного языка средневековой книжно­с­ти; много внимания уделено поэтике художественного вре­ме­ни и пространства, ее свя­зи с общемировоззренческой проб­ле­ма­ти­кой русского Средне­ве­к­овья.
В качестве новой, во многом еще дискуссионной проб­ле­мы в исследовании поднимается тема эстетики русского го­ро­да (И.Бондаренко). Здесь на основе тщательного изучения археоло­гичес­ко­го ма­териала, ле­то­­писных источников, конкретных памят­ни­ков ар­хитектуры и гра­до­строительства предпринимается попытка фо­р­мулирования ги­по­те­зы об эстетических аспектах организации городской среды в Древ­­ней Руси. Практически нет (да, види­мо, и не могло быть) кон­кретных ис­то­ч­ников, подтвержда­ю­щих, что подобная задача со­знательно ста­ви­лась строителями русских городов, - прежде всего их центральных частей (кре­млей, "детинцев", "кромов" и т.п.). Однако на внесознательном уровне эстетические принципы, види­мо, иг­рали да­ле­ко не последнюю роль во внешне вроде бы стихий­ной, проте­ка­в­шей на протяжении всей истории Руси за­строй­ке и пере­строй­ке го­родской среды.
В четырех последних главах, посвященных архитектуре, жи­­во­­писи, певческо-музыкальному и декоративному иску­сс­т­ву, на ос­нове новейших достижений древ­нерусского иску­сст­вове­дения (как в методологическом, так и в конкретно-ис­то­ри­че­с­ком аспектах) проводится анализ главных видов рус­ского средневекового искус­ства. На материале различных сти­левых на­правлений показаны ду­ховно-эстетическая и ху­до­жественная зна­чи­мость и самобытность ос­­­новных соста­в­ля­ющих русской средневековой ку­ль­туры, просле­жи­ваются ее ис­торические тра­нсформации и фак­то­ры,­ стимулиро­вавшие их.
В большом разделе, посвященном древнерусской живописи (Л.Щенникова), пред­­принята попытка дать обобщающую картину церковного изобра­зительного искусства как художественного феномена, воплотив­шего главные духовные идеалы православной Руси. При этом ис­поль­зованы все наиболее убедительные ре­зуль­та­ты исследований последних десятилетий, как в области кон­к­ретной атрибуции от­дельных памятников, так и в сфере их духовно-эстетической зна­чимости. Особое внимание уделено творчеству крупнейшего худож­ника-мыслителя Древней Руси Андрея Рублева. Среди многочислен­ных приписываемых ему про­изве­дений выбраны наиболее достовер­ные, отличающиеся непревзойденным совершенством. Анализируемые произведения сопоставляются с текстами богослужения, Св.Писа­ния и свя­тоотеческих творений, что позволяет показать единство и взаимосвязь основных форм духовной культуры Древней Руси.
Видное место в исследовании занимают главы, посвя­щен­ные цер­ковно-пев­чес­кому искусству, как составной части це­ло­ст­ной древнерусской культуры (И.Лозо­вая). В них на основе ре­зу­ль­татов новейших исследований дана достаточно полная и целостная картина исто­ри­ческого бытия разнообразных сти­лей пев­чес­ко­го искусства: зна­менного роспева, деме­ст­ва, пути, архаи­че­ских форм русского многоголосия, поздних средневековых пе­вческих роспевов, а так­же партесного пе­ния. Почти полное от­сутствие до XVII в. вер­баль­ной инфор­мации о древне­рус­с­ком певческом искусстве побуди­ло авто­ров особенно глубоко и основательно заняться изучением са­мой художественной тка­ни древнерусского песнопения. Ха­рак­тер­ные черты музы­ка­льного мышления рассматриваются в контексте церковного бо­гослужения и богословских пред­ста­влений о его ис­тин­ной пре­мудрости и красоте. Особое вни­ма­ние уделено антино­ми­чес­кому единству каноничности и ис­торичес­ких метаморфоз му­зы­­­кально-певческого мышления.
Вторая книга посвящена XVII веку - переходному пе­ри­о­­ду от собственно средневековой культуры к новоевропей­с­кой. Она сос­тоит из двух частей. В первой практически впе­рвые в науке под­робно анализируется зарождение и раз­ви­тие в Рос­сии художе­с­т­венно-эстетических теорий (В.Бычков), оказав­ших сущес­т­ве­нное влияние на последующий ход развития рус­ской культуры. В XVII веке были, с одной стороны, сформу­лированы неко­то­рые положения собственно сре­дневеко­вой иде­­­о­­логии и возник­ло консервативно-аполо­гети­чес­кое на­пра­вление в защиту уже уходящей в историю культуры. А с дру­гой, на основе сред­не­вековых традиций и под влиянием идей и художественной пра­ктики западноевропейс­­­кой­ культуры на­ча­ли скла­­дываться спе­ци­фические художественно-эстети­чес­кие и даже искусс­тво­ве­д­ческие концепции и теории (иску­с­с­т­ва слова, живо­писи, му­зы­ки), аналогов которым нельзя на­й­ти ни в одной другой ку­льтуре. Дело в том, что теоретики искусства XVII в. пы­та­лись сформулировать новые худо­же­ст­венно-эстетические прин­ципы, опи­ра­ясь на конгломерат во мно­гом противоречивых ис­хо­д­ных теорий, мировоззренческих и художественных уста­но­вок (это и античные теории в ин­те­р­претации как греко-виза­н­тийских, так и латинских запа­д­но-евро­пейских авторов; и православные теории иконы, об­ра­за, символа; и новое­вро­пей­ские теории музыки, живо­писи, сло­весных искусств). И за всем этим стоял еще и много­ве­ковой опыт богатой русской сре­дневековой художественной прак­ти­ки. Большую роль в ста­новлении новой русской эсте­ти­ки и в соз­дании первых трак­татов по искусству сыграли выходцы из за­падных русских, сла­­­­вянских и других земель, работавшие в России. Некоторым из них (Симеону Полоцкому, Юрию Крижаничу, Николаю Милеску Спа­фарию) посвящены моно­графические главы в этой части. Подробно анализируется ста­новление музыкальной эстетики в России, раз­ра­ботанной Кореневым и Ди­ле­ц­ким.
Во второй части книги исследуются художественные осо­­бе­н­ности древнерусского искусства XVII века (И.Бусева-Давыдова). При этом большое вни­­­­­мание уделяется путям поиска русской культурой своего на­п­ра­вления движения от средневекового типа к но­во­европейскому. Выявляются особенности художественного мы­шления творцов рус­с­ко­го искусства в эту бурную (во мно­гих отношениях) эпоху. Привлечение ряда новых и пере­ос­мы­с­ление многих известных ху­до­жест­венных и текстовых ис­то­ч­­ников позволило показать, что рус­­ский XVII в. - это не то­лько время угасания средневековой культуры, но и период высо­ких достижений отечественных зодчих, художников, ма­с­теров прикладного искусства, заложивших основы художе­ст­ве­нной культуры Нового времени в России. В главах по ко­н­кретным видам искусства прослеживается зарождение тех осо­­бен­ностей художественного мышления, которые найдут на­иболее полное воплощение в следующем столетии. Таким об­ра­зом выявля­ет­ся неразрывная связь этого этапа как с пре­д­шествующим (соб­ст­венно средневековым), так и с после­ду­ю­щим; утверждается идея исторической целостности отече­ст­вен­ной культуры, показана уко­рененность культуры пет­ров­с­ко­го времени в культуре второй пол. XVII столетия.
В главах по искусству по-новому рассматривается целый ряд дискуссионных и до сих пор недостаточно разработанных проблем. В частности доказывается, что достаточно рас­про­с­траненное в на­уке понятие "обмирщения" применительно к этому периоду сле­дует понимать не в смысле утраты ре­лиги­о­зной составляющей ку­ль­туры или сознательного отказа от нее, а об изменении направ­ленности религиозного чувства от мира горнего (хотя и он не был забыт в это столетие) к миру дольнему, к окружающей дейст­вительности, что не про­тиворечило евангельскому учению, но на­шло широкое отра­же­ние в искусстве, всегда остро ощущающему дух времени. Пе­ре­сматривается также понятие "народной культуры", к ко­то­рой одно время относили только крестьянское искусство. В ис­следовании показано, что искусство, культивировавшееся при дворе, более динамично отвечало на общественные за­про­сы, чем традиционная культура крестьян. Наконец, в на­учный обиход вво­дит­ся большой новый материал по художе­ст­венным связям. В част­ности много внимания уделяется роли западноевропейской гравюры в изменении стилистики рус­с­ко­го иконописания в XVII веке, и эс­­те­тического идеала в це­лом.
Исследование носит во многом поисковый характер. В нем под­­­водятся итоги одного, мо­ж­но сказать - узко-конкретно-диф­­ференциального, этапа ис­следо­ва­ний древнерусского ис­кусства и намечаются пути к новому - интегрально-обобщаю­щему, ана­лити­ческому, имеющему своим объектом не только от­дельные виды ис­кусства, но и художественную культуру в целом. Исследование осуществлено коллективом известных спе­циалистов по древнерус­скому искусству и культуре, при­надлежащих к разным поколениям отечественных иссле­дова­те­лей, чем косвенно подтверждается пре­ем­ственность в нашей гуманитарной науке и ее неиссякаемый ин­те­рес к своим ду­хо­вным истокам.

 

КорневиЩе 0Б. Книга неклассической эстетики. Автор проекта В.В.Бычков (члены редколлегии Н.Б.Маньковская, А.Андиряускас). М., Изд. ИФ РАН. 1998. С. 271.

Книга представляет собой первый выпуск текстов экспериментального исследовательского проекта группы "Неклассическая эстетика", посвященного изучению художественной культуры ХХ в. Название "КорневиЩе" указывает на попытку своеобразного диалога с пространства современной российской научно-художественной действительности с наиболее распространенной сегодня в западном научном пространстве постмодернистской парадигмой (ср.: "Rhizome" Делёза и Гаттари) и, одновременно, самой фонетикой, графикой и этимологией этого русского слова указывает на возможность некоего принципиально самобытного, почти герметического для западного мира подхода к современной художественной культуре, обусловленного своеобразием позиции, менталитета и социально-исторических условий формирования гуманитарного научного мышления и художест­венно-эстетического сознания в России ХХ в.
Современная эстетика представляется авторам проекта своеобразным корневищем - неким сущностным невербализуемым замкнутым в себе основанием бесчисленных научных, художественных и художественно-научных ходов (=методов), которые в данном проекте обозначены как СРЕЗы, то есть как принципиально парадоксальные процедуры - некие механически-медицинские операции и, одновременно, медитативные практики - в пространствах, вроде бы несовместимых с подобными акциями. Этот ход дает авторам возможность проникать в те сферы художественного бытия и сознания, которые пока остаются вне традиционных методик искусствоведческого или эстетического анализов.
Данное "КорневиЩе" содержит 4 СРЕЗа: Дискурсивно - аналити­ческий (тек­сты более-менее традиционного содержания); Медитативный (попытки фиксации результатов внесознательного опыта восприятия искусства), Лексикографический (опыт создания современного Лексикона неклассической эстетики) и Антологический (содержащий материалы Антологии современной наиболее продвинутой науки в художественно-эстетической сфере). Статьи первого СРЕЗа посвящены анализу некоторых наиболее дискутируемых се­годня проблем в эстетике - постмодернистской парадигме в искусстве, эстетике симулакра, некоторым аспектам восточных эстетик, находящим отклик в современной западной культуре, проблемам русского авангарда. Второй СРЕЗ является наиболее нетрадиционным по методике подхода к объекту исследования (искусству ХХ в.), форме изложения (ПОСТ-адеква­ции, разработанные и введенные в науку В.Бычковым) и по концептуальному содержанию. Автор этого текста считает ХХ в. началом уникального переходного периода в истории культуры от Культуры (как носителя Духа) к че­му-то принципиально ИНОМУ. Наиболее радикальные процессы в этом переходном периоде в сфере художественно-эстетической культуры он обозначает термином ПОСТ-культу­ры (или сокращенно -- ПОСТ-). Сам ХХ в. предстает в ПОСТ-адеквациях В.Бычкова неким сложным конгломератом из элементов и блоков еще живой Культуры и активно (а часто и агрессивно) ее вытесняющей ПОСТ-ку­льту­ры. Постмодернизм он считает одной из составных частей ПОСТ-.
Одно из центральных мест в "КорневиЩе" занимает Лексикографический СРЕЗ, ибо авторы проекта считают терминологию важнейшим сущностным компонентом (если не более) не только науки, но и культуры в целом. При этом методика создания этого Лексикона также носит нетрадиционный характер, что отражено и в публикуемой концепции Лексикона, и во многих его статьях, особенно посвященных самым последним явлениям и событиям в художественной культуре (или - в ПОСТ-культуре).
Антологический СРЕЗ содержит переводы Н.Б.Маньковской важнейших тестов Ж.Дерриды, Ж.Делёза и Ф.Гаттари, Ж.-Ф.Лиотара по проблемам, которым посвящено исследование, в частности, и текст Делёза и Гаттари о ризоме.

KornewiSHCHe. A Book of Non-Classical Aesthetics. Moscow. Institute of Philosophy. Russian Academy of Sciences, 1998. P. 247. Пер. на англ. - О.Бычков, А.Перевай; на франц. - Н.Маньковская; на немецк. - Е.Колесов.

 

Англо-франко-немецкий вариант "КорневиЩа" подготовлен его авторами к XIV Международному конгрессу по эстетике (Любляна, 1-5 сентября, 1998). По содержанию он несколько отличается от русского варианта, так как рассчитан на западного читателя. В нем, естественно, отсутствует Антологический СРЕЗ, за счет чего увеличен лексикографический материал. В Медитативный СРЕЗ включен большой текст (по-немецки) В.Бычкова о Музее современного искусства (ММК) во Франкфурте на Майне, в котором более последовательно прописана концепция автора ПОСТ-адекваций и его позиция в отношении современного искусства.

 

КорневиЩе 0А. Книга неклассической эстетики. Автор проекта В.В.Бычков (член редколлегии Н.Б.Маньковская) М., Изд. ИФ РАН, 1999. С. 303.

 

Второй выпуск по экспериментально-поисковому проекту “Неклассическая эстетика”. В нем продолжилось углубленное и многоуровневое изуче­ние сущностных проблем неклассического эстетического сознания. В результате проделанного анализа были выявлены такие аспекты авангардного художественного мышления (на примере новаторских форм и спо­собов художественного выраже­ния Шагала, Кандинского, Клее, Маяков­ско­го, Эйзенштейна, Филонова, Монд­ри­ана и др.), как отказ от миметического принципа в искусстве, свобода художественного языка выражения, монтажность и коллажность, как основы творческого метода, принципиальная релятивность изобразительно-выра­зительных средств, ироническое отношение к традиции и др., которые открыли путь к модернистским и постмодернистским принципам и формам бытия художест­венной реальности второй пол. ХХ в. Продолжен анализ и самих феноменов постмодернизма (выяв­лен ряд специ­фических особенностей русского пост­модерна: контрфактичность, фантазийность, ориентация на нео-лубок и др.). Разрабатываются нетрадиционные формы эстетического анализа (ПОСТ-адеквации; принцип “открытого лексикона”). В “КорневиЩе” пять СРЕЗов. Дискурсивно-аналитический содержит статьи по эстетике постмодернизма, современному анализу мифопоэтизма (ст. О.Генисарет­ского) и эстетической семантике обиходной лексики (текст В.Кругли­кова). В Медитативном СРЕЗе продолжается публикация фрагментов книги В.Бычкова “Художественный Апокалипсис Культуры”: большой текст “Марк Шагал”, посвященный глубинному проникновению в творчество этого загадочного художника ХХ в., и фантасмагория “Нью-Йорк - Нью-Йорк...”, в которой крупнейший центр американской цивилизации предстает в качестве грандиозного ПОСТ-культурного энвайронмента-инсталляции, предельно выражающей дух ПОСТ-культуры в целом. В Лексикографическом СРЕЗе продолжают публиковаться материалы Лексикона неклассической эстетики. Появились и два новых СРЕЗа: Пропедевтический и Креативный. В первом публикуются тексты, в которых в свободной полуимпровизационной форме исследуются возможности новых подходов к художественным феноменам недавнего прошлого (творчества Маяковского - О.Палеховой; русского авангарда - А.Липова). Креативный СРЕЗ посвящен истории возникновения ленинградской группы “Петербург”, организованной в 1965 г. М.Шемякиным; впервые по-русски публикуется манифест группы “Метафизический синтетизм”, сопровождаемый введением одного из теоретиков группы В.Иванова и поздним текстом Шемякина “Метафизическая голова”.

 

Виктор Бычков. 2000 лет христианской культуры sub specie aesthetica. СПб - М., Университетская книга, 1999. В 2-х томах.
Т. 1. Раннее христианство. Византия. С. 575.
Т. 2. Славянский мир. Древняя Русь. Россия. С. 527.

 

Монография - научный итог более чем тридцатилетних исследований автора в области православной культуры и эстетики. Фактически она может быть прочитана под двумя углами зрения: и как первая в мировой науке фундаментальная систематическая история православной эстетики от ее предистории в поздней античности и раннем христианстве до ее фактического завершения в ХХ в., и как рельефная картина христианской культуры, данной в одном из ее сущностных модусов - духовно-эстетическом лике греко-русского православного извода. Под православной эстетикой (или эстетическим сознанием) автор понимает “мощное и еще мало исследованное духовно-энергетическое поле”, реально существующее между двумя взаимокоррелирующими полюсами - искусством и богословием - и полагает, что именно в нем наиболее полно и адекватно выражаются сущностные аспекты культуры. Поэтому изучение этого поля, согласно концепции автора, открывает ворота для “вхождениея в культуру” в целом, дает возможность составить достаточно полное представление о специфике всей христианской культуры.
Автор убежден, что существовала единая достаточно целостная христианская культура на европейско-средиземноморских пространствах, одухотворенная и детерминированная христианской религией, со своими особыми регионально-национально-этническими разновидностями. Наиболее адекватный и ярко выраженный Лик она обрела в зрелой Византии и Древней Руси и именно этому культурно-историческому хронотопу посвящена большая часть монографии. Духовно-эстетическая целостность греко-русского Средневековья занимает центральное место в исследовании. При этом автор досконально исследует и истоки христианской культуры/эстетики - позднеантичные (начиная с Филона Александрийского и Плотина) и раннехристианские корни, латинскую типологическую неоплатонически-христианскую параллель на примере богатой эстетики/культурологии блаженного Августина, и ее яркий и многоцветный закат - русскую религиозно эстетическую мысль XIX-XX вв, эстетику русского символизма и “апокалиптические прозрения” русского авангарда.
Специфика эстетического сознания зрелой православной культуры показана в широком контексте главных культурных парадигм этого ареала, то есть фактически выявлены многие сущностные аспекты духовной культуры и искусства православного мира в процессе его исторического развития. Основное внимание уделено таким характерным для христианской культуры феноменам как антиномизм, выражение трансцендентного в искусстве, образ, символ, знак, прекрасное, икона, эстетика аскетизма, синтез искусств в литургической эстетике, христианский эрос, софиология, теургия, канон; специфике языка древнерусского искусства и ряду других параметров, не имевших себе аналогов или по-иному существовавших и интерпретировавшихся в западной христианской культуре. Показан культурно-исторический и духовный контекст, в котором возникали, развивались и достигали логического завершения многие из названных феноменов. Много внимания уделено в работе духовным основам эстетики и художественной практики русского символизма и поискам духовного в русском авангарде начала ХХ в. В целом в работе предпринята одна из первых фундаментальных попыток дать картину основных параметров византийско-рус­ской художественно-эстетической культуры на протяжении ее исторического бытия. Угасание христианской культуры, наметившееся в православном ареале в XVII в., а на Западе в XVI в. и прогрессировавшее к ХХ в., автор связывает с глобальными космо-антропными процессами, следствиями которых стали, с одной стороны, принципиальная невоспринимаемость человеком сущностных основ Христова Завета, а с другой неумеренная увлеченность игрой в научно-технический прогресс, убивающий в человеке потребность в истинно духовных ценностях.

Н.Б.Маньковская. Эстетика постмодернизма. СПб, Алетейя, 2000. С. 354.

 

В монографии обоснована концепция модернизма, постмодернизма и постпостмодернизма как неклассической эстетики ХХ в., принципиально отличающейся от антично-винкельмановской, гегелевско-кантовской западноевропейской эстетики. Систематизированы признаки нонклассики в теории и художественной практике модернизма. Постмодернистская тенденция определена как неканоническая в силу ее принципиальной асистематичности, сознательного эклектизма, установки на расшатывание понятийного аппарата классической эстетики; ее канон - отсутствие канона. Проведен системный анализ постмодернистской эстетики как феномена культуры. Исследованы теоретические основы эстетики постмодернизма - постструктурализм, постфрейдизм, теория деконструкции. Рассмотрены его ключевые методологические проблемы - художественный шизоанализ, ризоматика, симулакр, интертекстуальность, иронизм. Проанализированы узловые вопросы соотношения постмодернизма, авангарда, массовой культуры. Раскрыта специфика постмодернизма в искусстве и постнеклассической науке, его соотношение с алгоритмической и экологической эстетикой. В качестве наиболее существенного философского отличия постмодернизма прослежен его переход с позиций классического антропоцентрического гуманизма на платформу современного универсального гуманизма, а также отказ от европоцентризма и этноцентризма. Предложено авторское видение постмодернизма в России, отличающее его от американской и западноевропейской моделей: специфика русского постмодерна заключается в близости к авангардистскому андерграунду предшествующего периода; политизированности (соц-арт); литературоцентризме; антинормативности, шоковой эстетике; произвольной реконструкции “пропущенных” художественно-эстетических течений (сюрреализм, экзистенциализм), контрфактичности.

Выдвинута гипотеза о перспективах постпостмодернистской эволюции, проанализированы ее инновации - технообразы, виртуалистика, транссентиментализм. Выявлена специфика постпостмодернизма, заключающаяся в утверждении ряда новых художественно-эстетических канонов (интерактивность), стремлении создать принципиально новую художественную среду (виртуальный мир). Разработана эстетическая концепция виртуальной реальности в искусстве, чей стержень - виртуальные артефакты как компьютерные двойники действительности, иллюзорно-чувственная квазиреальность. На основе анализа специфики виртуального искусства исследованы тенденции виртуализации психологии эстетического восприятия - флуктуация, конструирование, навигация, персонификация, имплозия, адаптация.

 

 

+++

 

 

⁺ Пролегомены к проекту 99-03-00032а, поддержанному РГНФ.

^* Подробнее о некоторых из них см. в публикуемой ниже статье: В.Бычков, Л.Бычкова. Художественно-эстетическая феноменология авангарда и модернизма.

⁺ В тексте использованы материалы проекта 99-03-00032а, поддержанного РГНФ.

^* Текст об этом см.: Бычков В. Нью-Йорк - Нью-Йорк... // КорневиЩе 0А. Книга неклассической эстетики. М., 1999. С. 100-138.

^* Текст писался в 1991-92 гг.

^* oujsiva (греч.) - сущность, существование.

^* Сокращения: В.Б. - В.Бычков, Л.Б. - Л.Бычкова, Н.М. - Н.Маньковская.

^* Материал подготовлен Л.С.Бычковой. Ею же выполнена и вся научно-вспомо­гательная работа по всем трем книгам “КорневиЩе. Неклассическая эстетика” и осуществлен компьютерный набор.

Примечания

 

^[i] В работе использованы материалы, подготовленные в рамках исследовательского проекта №99-04-00011а, поддержанного РГНФ.

^[ii] См.: Кибиров Т. Интимная лирика. СПб, 1998.

^[iii] См.: Bloom H. The Western Canon. N.Y., 1995.

^[iv] Deleuze G. Cinйma 2. L’image-temps. P., 1991. P.366.

^[v] Deleuze G. Cinйma 1. L’image-mouvement. P., 1991. P.196.

^[vi] Ibid. P.268.

^[vii] Deleuze G. Cinйma 2. P.203, 219.

^[viii] См.: XIVth International Congress of Aesthetics. “Aesthetics as Philosophy”. Ljubljana, 1998.

^[ix] От англ. “to consume” - потреблять.

^[x] См.: Коклен А. Эстетика перед лицом технообразов.//Сезоны (в печати); см. также: Cauquelin A. Court traitй du fragment. P., 1986; Idem. Petit traitй d’art contemporain. P., 1996.

^[xi] См.: Экштут С.А. На службе российскому Левиафану. Историософские опыты. М., 1998.

^[xii] См: Маньковская Н., Могилевский В. Виртуальный мир и искусство .//Архетип, 1997, №1. В 90-е годы заявила о себе новая отрасль научного знания - виртуалистика, дающая расширительную трактовку понятия виртуальной реальности и ее основных типов - имитационного, условного, прожективного и пограничного - в философии, психологии, медицине, технике. Термин “виртуальный” обнимает здесь такие разнородные сферы, как ангелизм и имиджмейкерство. Такой подход представляется дискуссионным. См.об этом: Технологии виртуальной реальности. Состояние и тенденции развития. М., 1996; Виртуальная реальность. Философские и психологические проблемы. М., 1997; Виртуальные реальности и современный мир. М,. 1997; Носов Н.А. Психологические виртуальные реальности. М.. 1994; Корсунцев И.Г. Субъект и виртуальная реальность. М., 1998; Хоружий С.С. Род или недород? Заметки к онтологии виртуальности.// Вопр. филос., 1997, №6.

^[xiii] Интерактивность - реальное воздействие реципиента на художественный объект, трансформирующее последний.

Примечания.

 

^* Текст написан в рамках проекта 99-04-00011а, поддержанного РГНФ.

^[xiv] Наше развернутое понимание авангарда в его социо-культурном измерении см.: Бычков В.В. Авангард // Культурология: ХХ век. Энциклопедия. Т.1. СПб, 1998; С. 9-11.

^[xv] Определение Культуры и начавшегося переходного периода - ПОСТ-культуры см.: Бычков В.В. Искусство нашего столетия; его же. ПОСТ- // КорневиЩе 0Б. Книга неклассической эстетики. М., 1998. С. 111; 213-216.

^[xvi] Понятия авангарда и модернизма не получили до сих пор однозначного более-менее общепринятого содержания в науке вплоть до того, что нередко ими обозначают один и тот же круг явлений в искусстве ХХ в. Поэтому, чтобы быть правильно понятыми, но не вдаваться в бессмысленные терминологические тяжбы, мы даем здесь свои дефиниции, которые имеют под собой и концептуальные основания. Здесь, однако, не место приводить их. Для информации см., в частности, различное употребление этих терминов в: Holthusen H.E. Avantgardismus und die Zukunft der modernen Kunst. Mьnchen, 1964; Poggioli R. The Theory of the Avant-Garde. Cambridge, Mass., 1968; Weightman J. The concept of the Avantgarde. L., 1973; Kramer H. The Age of the Avan­tga­rde. N.Y., 1973; Bьrger P. Theorie der Avantgarde. Fran­k­furt am Main, 1974; Butler Ch. After the Wake. An Essay on the contemporary Avantgarde. Oxford, 1980; Krauss R.E. The Originality of the Avant-Garde and Other Modernist Myths. Cambridge, Mass., 1985; Hepp C. Avant­garde. Moderne Kunst, Kulturkritik und Reformbewegungen nach der Jahrhundertwende. Mьnchen, 1987; Kofler L. Avantgardismus als Entfremdung. Frankfurt am Main, 1987; JauЯ H.R. Studien zum Epochenwandel der дsthetischen Moderne. Frankfurt am Main, 1989.

^[xvii] Место встречи авангарда, модернизма и постмодернизма - концептуализм (о нем ниже).

^[xviii] Подробнее см.: Walden H. Expressionismus - Die Kunstwende. Berlin, 1918; Edschmid K. Lebendiger Expressionismus. W., 1961; Hamann R. Hermand J. Expressinismus. Berlin, 1975; Vogt P. Expressionismus. Kцln, 1978; Richard L. Phaidon Encyclopedia of Expressionism. N.Y., 1978; Dube W.-D. Der Expressionismus in Wort und Bild. Stuttgart, 1983; Jдhner H. Kьnstlergruppe Brьcke. Berlin, Stuttgart, 1984; Elger D. Expressionismus. Eine deutsche Kunstrevolution. Kцln, 1991.

^[xix] Подробнее см.: Крученых А. Наш выход. К истории русского футуризма. М., 1996; Бычкова Л.С. Футуризм // Культурология: ХХ век. Энциклопедия. Т. 2. С. 325-327; Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания. М., 1999; Baumgarth C. Die Geschichte des Futurismus. Bd 1-2. Hamburg, 1966; Martin M.W. Futurist Art and Theory. 1909-1916. Oxford, 1966; Markov V. Russian Futurism: a History. L., 1969; Futurist Manifestos. L., 1973; Taylor C. Futurism, Politics, Paintings and Perfomance. Michigan, 1979; Calvesi M. Der Futurismus. Kunst und Leben. Kцln, 1987; Marinetti F. T. The Futurist Cookbook. San Francisco, 1989.

^[xx] Подробнее см.: Кандинский В. О духовном в искусстве. N.Y., 1967; Kandisky W. Ueber das Geistige in der Kunst. Mьnchen, 1912; Bern, 1952; Kandinsky W. Rueckblicke. Berlin, 1913; Kandinsky W. Punkt und Linie zu Flaeche. Beitrag zur Analyse der malerischen Elemente. Mьnchen, 1926; Bern, 1973; Kandinsky W. Essays ьber Kunst und Kьnstler, Bern, 1955; Kandinsky W. Die Gesammelten Schriften. Bd 1. Bern, 1980; Brion M. Art abstrait. P., 1956; Abstrakte Kunst. The­orien und Tendenzen. Baden-Baden, 1958; Poensgen G. Zahn L. Abstrakte Kunst: eine Weltsprache. Baden-Baden, 1958; Vallier D. L'Art abstrait. P., 1967; Capon R. In­t­ro­ducing Abstract Painting. L., 1973; Blok C. Geschi­chte der abstrakten Kunst 1900-1960. Kцln, 1975; Ballo G. Ori­­gini dell'astrattismo. 1885-1919. Milano, 1980; Troy N.J. The "De Stijl" Environment. Cambri­d­ge, Mass., 1981.

^[xxi] Подробнее см.: Gabo N. The Consrtuctive Idea in Art // Circle. L., 1937; Voyce A. Russian Architecture. N.Y., 1938; Moholy - Nagy L. Vision in Motion. N.Y., 1947; Rickey G. Constructivism: Origins and Evolution. N.Y., 1967; Rotzler W. Constructive Concepts: A History of Constructive Art from Cubism to the Present. N.Y., 1977; Lodder C. Russian Constructivism. New Haven, 1983.

^[xxii] Подробнее о нем см.: Сануйе М. Дада в Париже. М., 1999; Die Geburt des Dada. Dichtung und Chronik der Grьnder. Zьrich; Hugnet G. L'Aventure dada. 1916-1922. P., 1957; Seven Manifestos. 1977; Ades D. Dada and Sur­re­a­lism Reviewed. L., 1974.

^[xxiii] Подробнее об эстетике и практике сюрреализма см.: Анто­логия французского сюрреализма. 20-е годы. Сост. Иса­ев С.А., Гальцова Е.Д. М., 1994; Breton A. Qu' est-ce que le Surrйalisme? Brьssel, 1934; Breton A. Les Manifestes du Surrйalisme. P., 1962; Alquie F. Philosophie du Surrйalisme. P., 1955; Gershman, H. S. The Surrealist Revolution in France. Ann Arbor, 1969; Henning E.B. The Spirit of Surrealism:1919-1939. Cleve­land Museum of Art, 1979; Jean M. The History of Surrea­list Painting. N.Y., 1960; Nadeu M. Histoire du Surrйalis­me. P., 1964; Waldberg P. Der Surrealismus. Kцln, 1981; Breton A. Oeuvres complиtes. Ed. M.Bonnet. 2 vols. Paris, 1988-1992; Caws M.A. The Surrealist Painters and Poets. Cambridge, Mass., 1997.

^[xxiv] Подробнее: Hermand J. Pop International. Eine kritische Analyse. Frankfurt am Main, 1971; Jakob J. Die Entwiklung der Pop Art in England... von ihren Anfдngen bis 1957. Frankfurt am Main, Bern, N.Y., 1986; Pop Art U.S.A. - U.K. America and British Artists of the '60s in the '80s. Ed. L.Alloway, M.Linvingstone. Tokyo, 1987; Livingstone M. Pop Art: A Continuing History. L., N.Y., 1990; Osterwold T. Pop Art. Kцln, 1992.

^[xxv] Подробнее: Бобринская Е.А. Концептуализм. М., 1994; Sol Le Witt. Paragraphs on Conceptual Art // Artforum, 5. 10. N. Y., 1967; Honnef K. Concept Art. Cologne, 1971; Meyer U. Conce­ptual Art. N. Y., 1972; Battcock G. Idea Art. N.Y., 1973; The Art of Performance. A Critical Anthology. N.Y., 1984; Koshuth J. Art after Philosophy and After: Collected Writings. 1966-1990. Ed. G.Guercio. Cambridge, Mass., 1991.

Примечания

 

^[xxvi] Поэты группы "ОБЭРИУ". СПб, 1994. С. 422.

^[xxvii] На эту параллель обратила внимание С.В. Полякова. См.: Полякова С.В. Олейников и об Олейникове и другие работы по русской литературе. СПб, 1997. С. 55.

^[xxviii] Жаккар Ж.-Ф. Даниил Хармс и конец русского авангарда. СПб, 1995; Ям­поль­ский М. Беспамятсво как исток (читая Хармса). М., 1998.

^[xxix] Текст цитируется по изданию: “Сборище друзей оставленных судьбою. "Чинари" в текстах, документах и исследованиях” Т. 2. СПб, 1998. С. 340. Далее в тексте: Чинари, номер стр.

^[xxx] Полный текст манифеста смотри в издании: Сарабьянов Д., Шатских А. Ка­­зимир Малевич. Живопись. Теория. М., 1993.

^[xxxi] К.С. Малевич. Письма к М.В.Матюшину. Публикация Е. В. Ковтуна в: "Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 год". Л., 1976. С.186 (далее: Ковтун, стр.)

^[xxxii] Малевич К. Собрание сочинений в пяти томах. Т. 1. М., 1995. С. 34.

^[xxxiii] Там же. С. 35.

^[xxxiv] Цит. по: Ковтун Е. Казимир Малевич и последнее стихотворение Хлебникова // Мера. 2 / 94. СПб, 1994. С. 83.

^[xxxv] Цит. по изданию: Русский футуризм. Теория. Практика. Критика. Воспоминания. М., 1999. С. 42.

^[xxxvi] Крученых A. Декларация слова как такового (1913) // Там же. С. 44.

^[xxxvii] Там же. С. 54.

^[xxxviii] См.: Бердяев Н. Астральный роман. Размышления по поводу романа А.Бело­го "Петербург" // Кризис искусства. М., 1918.

^[xxxix] Цитаты из "Петербурга" даются по изданию: Белый А. Собрание сочинений: Петербург. Роман в восьми главах с прологом и эпилогом. М, 1994.

Примечания

 

¹ Цит. по: H. I. Khan. The Mysticism of Sound and Music. Shaftesbury, Dorset. 1991 (pp.4,9,11). Книга суфийского эзотерика, на которого К. Штокхаузен неоднократно указывает как одного из наиболее глубоких и авторитетных источников в этой области.

² J. Cott: STOCKHAUSEN. Conversation with the Composer. London, 1989, p.27.

³ Ibid., pp.75-76.

⁴ Цит. по: Karlheinz Stockhausen. Towards a cosmic music. Longmead, Shaftesbury, Dorset. 1989, pp.16-17.

⁵ В данном случае цитата из видеофильма: «Examen» vom Donnerstag aus Licht, созданного в Студии Западно-Немецкого Радио (WDR), Кёльн, Сентябрь-Октябрь 1990.

⁶ J. Cott: STOCKHAUSEN. Conversation with the Composer. London, 1989, p.46.

⁷ Ibid. p.75.

⁸ См. об этом, в частности, в фундаментальном исследовании Гиперборейской Традиции: H. Wirth. Die Aufgang der Menschheit. Berlin, 1927; а также: А. Дугин. Гиперборейская теория. Москва, 1993.

⁹ J. Cott: STOCKHAUSEN. Conversation with the Composer. London, 1989, p.154.

¹⁰ Karlheinz Stockhausen. Towards a cosmic music. Longmead, Shaftesbury, Dorset. 1989, p.18.

¹¹ K. Stockhausen. Texte zur Musik. Band 5. DuMont Buchverlag Kцln. 1989, S.12.

¹² K. Stockhausen. Towards a cosmic music (Цит. изд.), p.18.

¹³ K. Stockhausen. Texte zur Musik. Band 5, S.12-13.

¹⁴ J. Cott: STOCKHAUSEN.(Цит. изд.), p.51.

¹⁵ Ibid., pp. 51 a. 153.

¹⁶ К. Штокхаузен. Полное Собрание Сочинений на компакт дисках. Буклет к CD 14, s.16.

¹⁷ J. Cott: STOCKHAUSEN. (Цит. изд.), p.198.

¹⁸ Ibid., p.106.

¹⁹ Ibid., pp. 74 a.156.

²⁰ K. Stockhausen. Towards a cosmic music (Цит. изд.), pp.10 a. 22-23.

²¹ SECONDS. The art of the Interview. Issue 44/24. Sept.97, p.69.

²² K. Stockhausen. Stockhausen on music: lectures and interviews. London - New York, 1989, pp.41-42.

²³ К. Штокхаузен - М. Просняков. Фрагмент беседы в Кюртене, в доме К.Штокхаузена. Май 1991г. Аудиозапись. Из материалов архива Музыкального Центра «Институт Штокхаузена». Москва.

²⁴ К. Штокхаузен - М. Просняков. Из беседы в Кюртене, в доме К.Штокхаузена. Август 1990г. Аудиозапись. (Там же).

²⁵ J. Cott: STOCKHAUSEN. (Цит. изд.), p.106.

²⁶ «Examen» vom Donnerstag aus Licht. Видеофильм, Кёльн, WDR (Западно-Немецкое Радио), Сентябрь-Октябрь 1990.

²⁷ K. Stockhausen. Towards a cosmic music (Цит. изд.), pp. 44-47, 55.

²⁸ Ibid., p.3.

²⁹ Ibid., p. 19.